Две судьбы Глава 6

               
             Секира ехал в поезде в сторону Одессы, когда рухнул Советский  Союз, и любимый город его теперь, стал для него чужим. На вокзале к нему подошел милиционер, и нахально глядя ему в глаза, спросил: Москаль?
- А что, если москаль, так уже и ни человек. У меня все пятьдесят на пятьдесят.
- Та, шо вы говорите, получается ни богу свечка, ни черту кочерга?!
 
Вы б со словами то, попридержали, а то не ровен час и, обидеться могу….
- Обижайся, только предъяви свою личность, хочу до конца увериться, что ты москаль и выдворить тебя из Одессы. Запоздал ты в гости, теперь москалям тут делать нечего.
- О, как. С каких это пор, позвольте вас спросить? - Подняв брови в удивлении, спросил Секира.
- Та сегодняшнего дня.

- Шо то мои мозги хоть и чистые, но сообразить не могут, шо вы мене стараетесь тут втереть, - переходя на местный лексикон, возмутился Секира.
- Радио надо слухать, тогда будешь в курсе событий. Таки нет уже Советского Союза,  а значит, котись отсюда колбаской, до самой границы.

- Шо вы говорите?! А я то, губы раскатал, тут поживиться, а оно вот что выходит. Таки, какое мне дело, какая на данный момент тут власть и страна, без разницы, хоть пусть пришельцы управляют, мне обчистить «закрома» и, свалить по-тихому, - пробубнил Секира.

- Но так шо, билет берешь на обратную дорогу?
- Да, нет  пока, пройдусь по Деребасовской, может знакомых встречу.

- Я извиняюсь, - сказал подошедший парень, - но вам шлифуют уши, смотрите, что я вам скажу, передать то по радио передали, а документ, то, еще не готов, так что живите в Одессе, без всяких на то переживаний.
- Шо вы говорите, чтоб я был так здоров, как ваши слова, - сказал Секира. Парень повернулся и, пошел своей дорогой. Секире тоже надо было отчаливать, а то задержался он с блюстителем закона, не ровен час еще срисует его фото, и разместит потом на доске «Их разыскивает милиция». Забрав из рук милиционера свой паспорт, он пошел по направлению центра города.
 
- Но почему все так получается, через одно место, прибыл в Одессу, и на тебе, Одесса уже не его город, думать ему,  хочешь, не хочешь, придется много, потому, как нет уже Советского Союза. Если он попадется салоедам в руки, судить его будут не по советским законам, а украинским. А они уж не пожалеют для него статьи, и намотают срок на полную катушку. Ему пересекла дорогу машина, ее сопровождали еще две, но статусом ниже.
 
- Интересно, кто же это такой, то ли большой начальник, то ли большой местный авторитет, ни с тем, ни с другим, встреча у него не запланирована. Поэтому, он постарался не высвечивать свою физиономию и отвернул ее от машин на сто восемьдесят градусов. Но в последней машине он все же заметил братву: Так значит это в первой сидел, глава ОПГ, только из каких он будет? Ладно, если понадобиться, узнаю позже, а пока надо пройтись мимо тех двух домов, которые он должен ограбить.

Одесса город, быстро преображался, на окнах и на балконах  стали появляться решетки,  всякими коваными рисунками. Пролезть через них даже голубю не удастся, не то, что человеку. Секире это не нравилось. А вдруг и на окнах его намеченных жертв они уже установлены. Он не ошибся, его опасения подтвердились. Глядя на зарешеченные окна и балконы, он выразился витиеватым «художественным» словом в адрес тех, кто их поставил.

С одной стороны, они ему как – бы не мешают, не через окно или балкон он же будет проникать в квартиру, на то есть дверь, а для нее, отмычка, но уходить как, одному только богу известно, а ему самому, конечно нет. Вот и задумался он о путях отхода. Пройдя туда-сюда еще дважды над окнами, он направился в сквер, сел на скамейку и стал размышлять: Долго он не может сидеть в Одессе, пока не примелькался надо делать ноги, но без драгоценностей домой ему, хоть не возвращайся.

 Он сходил в ближайший магазин, купил себе поесть, так как сидеть в засаде придется до самой ночи и следить за хозяевами квартир, узнать, когда они бывают дома, и вообще, остается ли кто в квартире, после их ухода. Но наблюдая за квартирами, убедился, что в одной из них живет старый, одинокий еврей, другой, еврей с женой красавицей, нос у нее… любой орел позавидует, и взгляд, как будто она земляную жабу к себе подтягивает.

 Секира, наконец, определился, с какой квартиры он начнет, но грабить он должен в один день, иначе узнав об ограблении соседа, другой затаится, забаррикадируется, и нагрянут менты. Выбрал безлунную ночь, темно, хоть глаз выколи в подъезде, кто-то или выкрутил лампочку, или перегорела, а может, ее и отродясь там, не было. Пройдя два этажа, остановился, напротив нужной ему квартиры. Прислонил ухо к двери, тишина. Тихонько отмычкой открыл два замка. Снял дверную цепочку и вошел в квартиру.

 Прошел на кухню, потрогал чайник, почти остыл, значит лег спать с вечера, пошел в спальню, приоткрыл тихонько дверь, посмотрел на спящего хозяина квартиры. Вошел, взял висевшее на спинке кровати полотенце, подошел к старику, толкнул его, он открыл глаза и от удивления хотел закричать, но Секира к этому был готов и кляпом закрыл ему рот. Связал руки и сказал: Лежи и не дергайся, а то хуже будет.

 Прошелся по квартире, собрал все самое ценное, затем пошел в спальню: - где ключи от сейфа или тайника? – спросил он гортанным голосом.
Старик покачал головой, Секира вытащил ему изо рта кляп и спросил еще раз.
- У меня нет драгоценностей, и денег нет, можете искать, я год назад отдал свою коллекцию местному музею, а деньги перечислил фонду развития творчества молодых. Я одинок, и мне некому передать то, что я имею. Квартира тоже завещана. Так что, вам нечем здесь поживиться, - сказал с ухмылкой еврей.

- Но такого я еще не видел, чтобы загодя, до смерти еврей расстался с тем, что собирал всю жизнь. Ты врешь, и сейчас ты мне все расскажешь. Он взял утюг и воткнул вилку в розетку.
- Сейчас я расколю утюг и приложу к твоему животу. Вмиг вспомнишь, куда спрятал коллекцию.

- В верхнем ящике шкафа, возьмите ключ от сейфа, откройте его, там находиться документ, подтверждающий то, что коллекция в музее. Секира открыл сейф, еврей не врал, так и есть.
- Полный облом, - вслух сказал он. Не стал развязывать старика, оставил его лежать на кровати, а сам отправился к другому скупщику ювелирных изделий. Здесь ему меньше повезло с хозяевами, они не спали, он вынужден был ударом кулака оглушить хозяйку квартиры и сбить с ног хозяина. Связав обоих, потребовал отдать ему драгоценности.

- Фира, - таки отдай этому проходимцу из шкатулки все, что мы имеем. Жизнь дороже этих побрякушек, - тихим голосом сказал хозяин. Секира помог женщине подняться на ноги, и, она повела его в зал. Убрала картину и открыла сейф. Достала шкатулку из черного дерева, инкрустированную золотой и серебряной нитью, открыла ее, и в ночном свете с отблесками фонаря, засверкали бриллианты.

Секира вместе со шкатулкой отправил их в свой рюкзак. Выгреб из сейфа имеющиеся там деньги, как в рублях, так и в иностранной валюте. Женщину снова отвел в спальню, связал ей ноги и закрыл рот кляпом. Прошелся по квартире, к концу его обхода, рюкзак был наполнен доверху и весил прилично. Забросив его на плечо, Секира покинул квартиру. Дверь оставил приоткрытой, чтобы соседи могли войти в квартиру и освободить ее хозяев.

До самого утра он занимался поисками места, куда можно пристроить награбленные драгоценности. Переложив все в подвернувшуюся под руки коробку, спрятав ее в потайное место, отправился в поисках ночлега.

 Его приютил мальчишка, промышлявший спозаранку в местах скопления всякого городского мусора. Ночлежка, поразила Секиру и своим видом и запахом, но это единственное место, где его не будут искать менты.



ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ