Гл. 9. Неопровержимые улики

Примечание. Все совпадения фамилий случайны. Персонажи романа-сатиры имеют прототипов, фабула основывается на сведениях, почерпнутых из рецензий, с небольшой долей гротеска и художественного вымысла. Некоторые пародируемые реплики имеют реальную основу и сохранились у автора в копиях.

***

Надо ли рассказывать, какую душевную боль и досаду причиняла неумолчная, настырная старуха Кефирова двум литературным гениям, Кукухаеву и Петрухаеву. Никакие внутренние терки между ними не способствовали их разобщению на поле сражения со старухой-критиканшей, усомнившейся в их гениальности.

Кукухаев насмешливо считал сотоварища психом и эзотериком, Петрухаев считал старика Иваныча неглубоким и недалеким старпером, не способным понять инфернальность и мистику ни в политике, ни в личной жизни. Духовные устремления у Кукухаева были самые плотские, а у Петрухаева — возвышенные. И поэтому, ясное дело, моложавый Петрухаев был, по собственному мнению, намного гениальнее и уникальнее, чем полудохлый сластолюбец Кукухаев.
 Однако Кефирова была им одинаково ненавистна, и ради того, чтоб загасить ее, матерую графоманку, оба писателя решили сплотиться и поискать ее речах и рецензиях  компромат. Ведь были же у нее враги!

И тут им повезло!

Ранним утром раздался звонок мобильного в квартире Кукухаева.
— Иваныч! Ты проснулся? Беги скорей на горшок, я тебя порадую так, что уписаться можно!
 Кукухаев пошел, умылся и вернулся в спальню уже не такой злой, как спросонья. Что там еще случилось?
Через пять минут снова позвонил Петрухаев.
— Представляешь, мы ее посадим!
— Да ты шутишь, Шурик! За что? За скарабеев? Нет, на оскорбление не тянет...
— Иваныч, это не телефонный разговор. Давай я к тебе подъеду.
Кукухаев напрягся. Зачем ему давать адрес Петрухаеву, криминальному авантюристу?
— Лучше я к тебе приеду. Или пойдем, в парке погуляем.
— Ну, в парке сейчас холодно, все скамейки в снегу. А чего ты боишься? У меня дома жена и дети, да еще кошка окотилась, ее нельзя пугать.
— Ладно, валяй, прикатывай.
И Кукухаев все-таки дал адрес незваному гостю, в связи с чем в душе поселился червь неудовольствия. Но на засыпанной снегом скамейке сидеть не хотелось, даже в памперсе.

Петрухаев появился бодрый, раскрасневшийся, и тут же вынул из саквояжа бутылку "Старого Кенигсберга", четыре звезды. В холодильнике у Кукухаева лежала копченая курица, вот ее он и поставил на стол. Приняв на грудь, мужики приступили к делу.

— Ты помнишь, кто главный оппонент у старухи?
— Кто?
— Да Хрипнович же. Которого я хотел посадить на кол.
— Он мне не друг, —  мрачно ответил Иваныч.
— Да и мне он не друг, старый маразматик. Но вот у него я и нашел то, что нам надо!
Кукухаев налил еще по стопке. Это надо отметить!
— Рассказывай, не томи.
— Кефирова — тайный агент ЦРУ. Или МОССАДа. Она вообще тройной агент абвера.
Кукухаев понял, что инфернальность глубоко засела в криминальном опере.
— Шурик! Старая кляча всю жизнь просидела в деревне, в глуши. Работала там в какой-то полуразваленной школе, где пять учеников. Последний раз она выезжала в город лет двадцать назад. Шурик, ну как ты можешь верить этому идиоту Хрипновичу!
И Кукухаев снова пожалел, что дал Петрухаеву свой адрес.
— А вот Хрипнович-то и раскопал, кто прячется все годы под личиной серой мышки, сельской учительки! Которая все причитает по совку!
— Ну, кто прячется?
— А ты знаешь такого вредного мужика на форуме, который живет то ли в Израиле, то ли в Германии, вражеской стране НАТО? Кликуха у него Кремпель.
— И что?
— А то! Хрипнович нашел, как Кремпель на форуме хвалил старуху за остроумие! Мол, он хохотал, когда она терзала Хрипновича в "Мерлезонском балете", пьеска про дятлов-патриотов. Сама она там была Дроздиха, это, видимо, ее подпольная кличка.
Кукухаев вздохнул.
— Ну, так ее много кто хвалил. Хихикали над ее графоманской пьесой. А на форумах пасутся жители всех стран. У многих по несколько аккаунтов. Я, кстати, думаю, что у старухи есть второй аккаунт — "Карл Марксов". Спецом мужской.
— Если стукнуть, то кто нужно, проверит. Но это ж еще не все!— радостно вскипел Петрухаев, наливая по третьей стопке. — Хрипнович нашел ее зловредную связь с неким иностранным гражданином Кувалдиным!
Кукухаев подумал, что зря теряет время. Зачем Петрухаев все время наливает? Голова и так болит.
— Этот самый Кувалдин когда-то написал что-то негативное про наше правительство. И похвалил кляузную притчу старушатины про нищенскую пенсию! Вот вражина! Какое ему дело до наших пенсий! А она расцвела и давай ему поклоны отвешивать. Вот тут Хрипнович и зацепился. Ясное же дело, вражеские подпевалы!
— Слушай, а ты ведь говорил, у старухи на тебя компромат имеется. Когда ты предлагал ей Хрипновича прибить, со своей бандой отморозков.
— Не волнуйся. Я бывалый опер. Скажу, что это была ловля на живца.
— Так тебе еще орден дадут, за поимку вражеской старухи! — захохотал Кукухаев.
 
Друзья повеселели, допили коньячок, покурили и простились. Каждый из скарабеев побежал закатывать свой шарик с дерьмом, то есть с навозом. Шарики были уже внушительные.
Кукухаев решил не останавливаться на достигнутом и лично порыскать по рецензиям. Что там еще наболтал Кувалдин? И кто должен первый стукнуть, Кукухаев или Петрухаев? Кукухаев был хитрее и уступил сию миссию Петрухаеву. Тем более, что противный ему Хрипнович давно уже стучал и стучал, и наверняка опередил гениальных писателей, хоть и не отметился литературными талантами. Да тут же не поэму пишешь, а простой донос. Ну, держись, старушенция!
Дождемся результата! И Кукухаев весь день напевал скарабейские марши.

ПРОДОЛЖЕНИЕ — http://proza.ru/2024/04/28/455