Инфоблок Киберпанк-повесть Глава 49 Заключительная

Алекс держал в руках потрепанную тетрадку и все читал и читал. После записи от восьмого июля его теска сделал ещё много заметок и охватывали они временной период ещё в пять лет. Страницы быстро закончились, и последние записи Каварзин уже делал на вклеенных в тетрадь листах их разных блокнотов, тетрадей, в общем, до чего могла дотянуться его рука в условиях дефицита бумаги. Свое последнее послание он уже писал на тонкой рвущейся бумаге салфетки.

Алекс вчитывался жадно в чужой текст в надежде получить наконец ответ на волнующий его вопрос, но чем дальше он читал, тем больше осознавал простую горькую истину: ответа она не получит. Великое информационное отсекновние, то самое легендарное действо, о котором с таким придыханием упоминали его школьные учительницы, знаковое событие, повернувшее в совсем другое русло течение истории, где оно? Получается, что вот эти обыденные конфискации обывательского барахла и отобранные телевизоры - это и есть ВИО?

Каварзин описал довольно подробно как у его сына отняли все книги и гаджеты и как распустили на время все школы в окрестностях Индры. Что происходило за пределами района, автор заметок уже не знал и поэтому перенести то что творилось в городке на всю страну конечно можно было, но с трудом. Алекс конечно мог предположить что это происходило по всей стране, ведь последствия конфискаций были колоссальными и ощущались везде, и все же...

И все же заметки Каварзина не носили глобальный характер, потому что человек, отрезанный от любых источников информации, начинает изобретать свою собственную реальность, а реальность Каварзина Алекса не так уж и интересовала.

Ему хотелось побольше узнать о Великом информационном отсекновении, а вместо полезных релевантных сведений ему приходилось довольствоваться жалобами старика на жизнь и его пространными размышлениями о судьбе молодежи.

Эх, сюда бы нормальную статью из справочника,с датами, лицами и картинками, а не вот это нытье!

Алекс дочитал размышления Каварзина до конца и с раздражением отшвырнул тетрадку в сторону. Из глубин его сознания на поверхность всплыла когда-то подхваченная им фраза: истина где-то рядом. Наверное он подцепил ее в кабинете Сергея Михайловича, когда бродил по статьям справочника на его сервере. Да, истина прячется в строчках этого дневника, жалкая и неприятная, но извлечь ее из писанины ограниченного Каварзина он не может.

А значит он так и не узнает, кем, а главное зачем была устроена эта серия конфискаций. Дневник даёт только некое понимание того, что могло послужить причиной для отсекновения, и то не полностью. Забота мирового правительства о ментальном здоровье молодежи? Чушь какая. Сейчас люди гораздо менее здоровы чем сто лет назад ... Тотальный контроль над массами? Уже ближе к истине, но неужели нельзя было решить этот вопрос менее радикальным способом, ведь информация стала запретным плодом почти для всех. И непонятно, действительно ли это творится во всем мире, а не только в одной Славии?

Алекс задумался. Происходит ли тоже самое за пределами Славии? Он вспомнил, что никто никогда ему не рассказывал о том, что происходит за границами его государства. Некоторые сведения о загранице он конечно имел, ведь они входили даже в базовую школьную программу. Он знал перечень стран-соседей, их столицы и языки, знал что стран на его планете много и самые крупные мог даже назвать по памяти. Больше он ничего не знал.

Алекс прошел по всем своим кластерам памяти чтобы собрать любую информацию о странах, какую он мог подцепить хотя бы в кабинете Сергея Михайловича. Его глаза увидели силуэты кокосовых пальм на фоне розового морского заката. Карибы!

Нет, не то. Карибы прекрасное место для забвения, но ответов на свои вопросы он там наверное не найдет..

Европа, вон сколько статей он собрал о Европе. Содружество стран на западе от Славии, может ему нужно туда?

«Что думаешь делать?– Анна подняла дневник, и бережно расправив в нем примятые страницы, положила его обратно на стол, – я вижу твое недовольство, твою неудовлетворенность».

«Не знаю. Я не получил награды за свое долгое путешествие и даже не знаю стоит ли дальше гнаться за нею. Может стоит обжиться где-нибудь здесь на севере подальше от людей или податься в области южнее к форпостам на границе с цивилизацией. Все равно мне понадобятся вещи, которые я смогу только выменять у людей. Я могу охотиться и продавать им шкуры зверей и мясо и получать от них нормальную одежду, обувь, масло... Не знаю, я ещё не решил».

«Неужели ты не хочешь узнать всю правду о том что произошло? Ты проделал такой путь чтобы получить очередную порцию намеков вместо истины, неужели ты не хочешь дойти до конца? Мы можем двинуться на запад и дойти до Европы, ведь так зовут эту сказочную страну, и посмотреть как там люди живут. Может там вообще не было отсекновения и все сохранилось так, как было сто лет назад? Может там люди живут без лжи и ограничений и знают все, что с нами произошло?»

«Нет, я больше не хочу никаких истин, я устал. Единственное место, куда я еще хочу попасть - это Карибы».

Анна обиженно надула губы и встала из-за стола:

«Уже поздно и я также устала как и ты. Пойдем спать, а решение придет завтра. Я тебе обещаю, что завтра утром все будет выглядеть по-другому.»

Они шли по улицам полуразрушенного города и молчали. Им нечего было сказать друг другу, они уже все знали друг о друге как о себе. Была глубокая ночь, но этого никто из них не замечал: свет полярной летней ночи скрывал рукав Млечного пути и диск Луны. Свет хорошо освещал обшарпанные фасады сохранившихся хрущей и кусты растений в разломах старого треснувшего асфальта. В фигуре Анны не было ничего загадочного, и Алекс ощущал раздражение от того как он мог вообще на все это повестись. Он сам видел себя со стороны непривлекательным и поблекшим и думал о том, сожалеет ли он о том, что вместо уютной матрицы выбрал пыльную дорогу и неопределенность. Однозначного ответа он не нашел и в раздражении приказал себе больше ни о чем не думать.

Скоро странники открыли дверь своего временного убежища и легли спать. Анна не произнесла больше ни слова. Она лежала в тишине на временном ложе, и в ее первом ухе блестела серебристым светом серьга.

Когда Алекс на следующее утро проснулся, Анны уже не было. Ее вещевой мешок тоже отсутствовал, и он все сразу понял. Он тотчас же включил ускоренный режим и в течении доли секунды собрался и выбежал на улицу.

Из города вели четыре дороги, но он точно знал какой путь выбрала она. Он шел на запад, всматриваясь вдаль и ища глазами знакомый силуэт. Наконец, уже за пределами города, он ее увидел:

«Анна, стой! Подожди!»

Она остановилась и серьезно посмотрела на Алекса. Затем она протянула ему свою узкую холодную руку:

«Будь со мной!»

«Буду!»

«Пошли?»

Алекс молча кивнул в ответ, и вскоре обе фигуры зашагали в одном направлении.