Больше никто не услышит меня ни во Владимире, ни в

«Я хочу положить тебе руки на плечи крутые,
 Глубоко-глубоко
 В голубые глазища твои заглянуть.
 Мать моя,
 Жизнь моя,
 Вдохновенье мое, —
 Россия!
 Дай взглянуть на тебя,
 Дай вглядеться в тебя перед выходом в путь…»

Вот уже несколько дней подряд крутятся в моей голове строки этого замечательного стихотворения магаданского поэта Анатолия Пчелкина. Почему вдруг они вспомнились?
Возможно, после прочтения стихов Михаила Анчарова, чье столетие отмечалось в конце марта?

… Я люблю и смеюсь,
Ни о чем не жалею.
Я сражался и жил,
Как умел — по мечте.
Ты прости, если лучше
Пропеть не умею.
Припадаю, Россия,
К твоей красоте!

А может быть на фоне последних событий, которые не могут оставить равнодушными никого?.. Или, и то, и другое?

Это стихотворение я знаю наизусть с детства. Написанно оно автором еще в 1960 году и опубликовано в книге «Берег», вышедшей в Магаданском книжном издательстве в 1965 году в серии «Первая книга поэта».
 
В нашей Ольской средней школе, что в Магаданской области, в то время был организован Клуб любителей поэзии, активным участником которого была и я. Руководитель клуба старшая пионервожатая Наталья Григорьевна Соловьева знакомила нас с многими советскими поэтами. Разумеется, магаданские, чукотские поэты были в их числе.

Мы устраивали поэтические чтения, учили стихи и читали их со сцены в концертах художественной самодеятельности в нашем районном доме культуры.

А еще Наталья Григорьевна организовывала встречи с поэтами. Благо, поселок наш расположен недалеко от Магадана, построенный к тому времени автомобильный мост сократил расстояние до областного центра и наладил регулярное автобусное сообщение.

Среди тех, кто приезжал к нам на встречу, был и Анатолий Александрович Пчелкин. Он рассказывал о своем творческом пути, о том, что навеяло ему написание того или иного произведения. А мы задавали ему немало вопросов. Если честно, большинство вопросов были написаны для нас нашей старшей пионервожатой.

Это была наша с Пчелкиным первая встреча. Тогда я еще и не подозревала, что она не последняя. В сборнике его стихов «Берег» я прочла его стихотворение «Россия», влюбилась в него, выучила наизусть и не раз читала со сцены.

В годы моего детства книги были любимы. Мы часто забегали в книжный магазин и интересовались новинками. А еще мы с подружками были книгоношами. Продавец магазина (к сожалению, не помню ее имени) давала нам книги, список с ценами, и мы ходили по домам знакомых и предлагали купить книги. Раскупали их быстро. Мы, гордые собой, возвращались в магазин и отдавали вырученные деньги.

У меня были практически все книги стихов, выпускавшиеся Магаданским книжным издательством в те годы: Владимир Першин, Игорь Кохановский, Антонина Кымытваль, Семен Лившиц, Альберт Мифтахутдинов, и, безусловно, Анатолий Пчелкин.

Через два года я окончила восемь классов и поступила в Дебинское медицинское училище. Через полгода после начала моего обучения училище перевели из Дебина в Магадан. Оно стало называться Магаданское.

В марте 1969 года преподаватель русского языка и литературы Александра Ивановна, если память не подвела, объявила, что у нас в училище пройдет встреча с поэтами Анатолием Пчелкиным и Владимиром Першиным. К тому времени у меня уже была вторая книга его стихов — "От Биллингса до Нольда"
 
Я с волнением ждала этой встречи. Вновь и вновь перелистывала книгу стихов, думала, какой бы вопрос задать. А потом вдруг поняла, что хочу услышать мое любимое стихотворение в исполнении автора.

Дрожа от волнения, я попросила Поэта прочесть стихотворение.

 — … Дай испить мне росинки
 С ресниц твоих вновь увлажненных.
 Я приду,
 Не грусти.
 Ну а если картечью прожженный
 Упаду на снегу,
 Всю Россию к сдающему сердцу прижав…
 
И представляется мне, как лежит советский воин, раскинув руки, пытаясь обнять всю территорию моей необъятной страны с востока на запад. А под ним земля, покрытая мхом, как в моей любимой тундре. И мох этот пропитан кровью героя, советского солдата, защитившего нашу Родину.

Тогда мне и в голову не приходило, что Россия и Советский Союз это не одно и то же. Мы жили в одной огромной Стране Советов. Были и Узбекистан, и Казахстан, и страны Прибалтики, Молдавия, Украина и другие республики. Но не было России в нашем понимании, как отдельного от СССР государства. Россия ассоциировалась именно с Советским Союзом.

Это потом, в уже взрослой жизни, мы вдруг проснемся в России. И не сразу осознаем, что это за Российская Федерация. А пока мы живем в СССР. И нам хорошо от сознания большой страны, объединившей 15 республик.

 — …Вспомню эти глаза,
 Эти веки, без сна воспаленные,
 Вспомню тропы и трассы,
 Которыми все же прошел.
 И спокойно усну,
 Как сегодня и нежный, и сильный,
 Как сегодня хмельной
 От твоей предрассветной росы…
 Проводи меня, мать.
 В путь нелегкий собрался твой сын.
 Пожелай мне широкой,
 Неторной дороги,
 Россия!

Голос автора замолк. И после небольшой паузы, словно ожидая продолжения, раздались бурные аплодисменты моих однокурсников.

— А наша Тоня тоже пишет стихи, — сообщила гостям преподаватель литературы.

Я, краснея, переборов стеснение перед авторитетными людьми, читаю что-то из стихов, если память не изменяет, стихи о весне.  А когда пришло время автографов, я попросила Анатолия Александровича написать мне в тетради с моими стихами строки из какого-то его стихотворения.

— Может сразу в издательство эту тетрадь отнести, — пошутил Пчелкин, беря в руку ручку.

"Что упало, то пропало, чему быть — не миновать... " — написал он и пояснил, — это строки из нового стихотворения. Оно скоро будет опубликовано.
 
Я с нетерпением ждала выхода новой книги Пчелкина, хотелось убедиться, что там действительно есть такое стихотворение и он меня не обманул.

Из училища я через месяц ушла, поняв, что медик из меня не получится, мне интересны совсем другие вещи. Я еще успела вернуться в свой класс и со всеми закончить 10 классов.

После школы я училась в Магадане на курсах, а в свободное время бегала в редакцию газеты «Магаданский комсомолец». Зав. отделом учащейся молодежи Тамара Жарикова давала мне небольшие задания, а потом тщательно разбирала мои материалы, указывала на недоработки, поправляла, объясняла… Я благодарна ей за терпение и обучение.

В одно из моих посещений редакции я столкнулась с Анатолием Александровичем. Поздоровалась и была приятно удивлена, что он меня вспомнил. Ведь прошло полтора года с нашей встречи в училище.

Он поинтересовался моими успехами, я, в свою очередь, спросила, когда же выйдет книга с его стихотворением, которое он мне написал в тетради. Оказывается, на печать книг в издательстве большие очереди.

Только через три года после нашей встречи в медучилище — в 1972 году — вышла в свет его книга «Свет снега».
 
С замиранием сердца я листала книжку.  Вот оно, действительно, есть такое стихотворение. Раз прочла, второй. И запомнила его на всю жизнь.

 «Что упало, то пропало,
 Чему быть — не миновать.
 Что посеяла — пожала,
 Ванька Ветров виноват.
 И кричи теперь по свету,
 Голоси на целый свет —
 Ни привета,
 Ни ответа.
 За семь бед — один ответ.
 Не уеду — так забуду.
 Не умру — так отболит.
 А уж, битую посуду,
 Клеить битую посуду! —
 Мне и возраст
 Не велит!
 Пусть живется
 Как живется.
 Не забыть бы наперед,
 Что где тонко,
 Там и рвется,
 Но… до свадьбы
 Заживет.
 
Время шло своим чередом. Я, немного поколесив по стране, вернулась в Хабаровск, где жили мои родители. Окончила факультет журналистики Дальневосточного государственного университета, ныне Дальневосточный Федеральный университет. Брат Леонид, живя в п. Ола, регулярно привозил мне книги магаданских поэтов. В их числе и книги Пчелкина.

Была работа на радио, в газетах. В 2001 году волею судьбы я стала заведующей отделом публицистики литературно-художественного журнала «Дальний Восток». Мне нужны были свежие авторы из числа публицистов. Я обзванивала писательские организации Дальневосточного региона. Дошла очередь до Магаданской областной писательской организации. Я знала, что ответственным секретарем был Анатолий Александрович.

Слегка волнуясь, позвонила в Магадан и спросила Пчелкина.

— Его здесь больше нет, он уехал из Магадана, — ответили на том конце провода.

Это был новый ответственный секретарь организации Станислав Бахвалов. Он рассказал, что Анатолий Пчелкин вышел на пенсию и переехал во Владимир. Я расстроилась. Так хотелось еще раз пообщаться с автором строк, которые остались в моем сердце на всю жизнь.

Через год его не стало. Сердце остановилось за неделю до очередного дня рождения. Предчувствуя это, он за день до смерти написал последние стихи:

 Кончено все. Никого не виня,
 Лучше уж сам осознаю заранее:
 Больше никто не услышит меня
 ни во Владимире, ни в Магадане.

К сожалению, детская тетрадь с моими стихами и автографом Анатолия Александровича исчезла при невыясненных обстоятельствах. Но остались его стихи в моей памяти. Навсегда. И сегодня, в связи с определенными событиями они воспринимаются совсем иначе, чем пятьдесят три года назад.