Игра для взрослых Действие первое

Феликс Довжик

Игра для взрослых

Пьеса в двух действиях



Действующие лица

Сотрудники НИИ:

Тайваров Константин Никитич, директор.
Елена Петровна, секретарь директора.
Арховский Валентин Владимирович, начальник головного отдела.
Лора (Элеонора Николаевна), начальник лаборатории головного отдела.
Ротанов Геннадий Сергеевич, сотрудник теоретической лаборатории.
Еригин Юрий Устинович, начальник лаборатории отдела разработок.
Леонид Распадин, ведущий инженер.
Станислав Шигарев, ведущий инженер.
Жанна Калерина, инженер.
Коунов Терентий Назарович, представитель заказчика.


Сотрудники смежного НИИ:

Баграев, директор.
Колдобин Павел Потапович, заместитель директора.
Ляров Евгений Миронович, начальник лаборатории.
Филюшкин Федор Федотович, сотрудник спецчасти.


Представители войсковой части:

Бритов Игорь Александрович, полковник.
Ланцев, капитан.


Действие первое

Гаснет свет в зрительном зале. Диктор по радио объявляет: «Товарищи зрители! В фойе проводится сеанс одновременной игры в шахматы. Желающие могут принять в нем участие». На сцену выходят Коунов и Распадин.

Распадин. Терентий Назарович, вы пойдете играть с мастером?
Коунов. Не пойду, Леня. На службе я беру под козырек, а играть предпочитаю без нажима. Ты мне лучше скажи, с твоим прибором что будет? Арховский за тебя и Ротанова кнопки не нажмет. Попробуйте через Лору. Она имеет на него неотразимое влияние. Не женщина – изюм в шоколаде, и без семьи.
Распадин (сухо). В работе многим даст полтора очка вперед, а об остальном не берусь судить.

Коунов. А может, ничего нет, а мы злословим. Замечал такой изъян у игроков. Проигравший не считает противника сильнее – списывает на случайные ошибки. А посчитаешь – ему выпал счастливый жребий, а мимо тебя судьба прошелестела юбкой – и живи, как живется.

Распадин (беспокойно). Вон и они – Арховский и Лора. Легки на помине. Не люблю я дразнить важных гусей. Давайте освободим большому кораблю широкую дорожку.

Коунов и Распадин уходят. На сцену выходят Арховский и Лора.

Арховский. Лора, я хочу привлечь Распадина к работе Стаса Шигарева. Ты за него не попросишь? Ходят слухи, он предлагал тебе руку и сердце. Ничего другого, у него нет и не будет, пока его не обстругаешь.

Лора. Мое несемейное положение не дает никому покоя. Очень много свах развелось. Мне сплетничают о Распадине и Жанне, тебе – о нем и обо мне. Он пытался ухаживать. Меня это не радовало, но я – женщина, я вела себя так, чтобы он не оставил в коридоре лужу слез.

Арховский. Никто не верил, а он сделал Ротанову прибор. У соседей, у Баграева, над таким прибором работает коллектив, и пока нет отдачи, а он сделал и в такие сроки. Голова и чутье на технику у него есть. Я бы хотел иметь его в своей упряжке, но дрессированным.

Лора. Я стала всем помехой. (Достает из сумочки бумагу.) Вот заявление об уходе. Не будет больше сплетен, и тебе не придется выбирать между мной и Распадиным.

Арховский рвет бумагу.

Это красивый жест?

Арховский. Это необходимость. Лора, мы с тобой начальники, но не хозяева. Ни наказать, ни поощрить не можем. Чтобы двигать работу остается единственное средство – кулаки и горло. Когда я в твоих глазах вижу огонь, моя рука не знает промаха. (Прячет обрывки бумаги в карман.) У нас не все готово. Есть возможность пропустить прибор Распадина.

Лора. Какой ты будешь руководитель, если не обломаешь его! Он никогда не станет толковым работником, пока из него не выбьют анархизм.
Арховский. Ты мне развязываешь руки. Я его сделаю шелковым.

Лора и Арховский уходят. На сцене появляется обстановка лабора¬тории: два письменных стола и сбоку стенд. За столом сидит Шигарев, у стенда – Жанна Калерина с журналом мод в руках. На стенде термостат с термометром, приборы и пульт в виде чемодана, от термостата к пульту протянуты жгуты проводов.

Жанна. Стас, Шигарев, посмотри, какие брюки рекламируют. Тебе бы такие подошли.
Шигарев. Жанна, в моих тоже большой кошелек помещается, но мало дают.
Жанна. Эти совсем другие, модные.
Шигарев. Меньше протираются?

Жанна. Скучный ты человек.
Шигарев. Не смотрю журналы в рабочее время?
Жанна. Что ты привязался к журналу? Все удовольствие испортил. (Делает измерения, записывает.) Стас, а по какому праву ты делаешь мне замечания? Ты ко мне неравнодушен, да?

Шигарев. Куда мне? Твое сердце и все окрестности заняты Леней.
Жанна. Он еще свою Лору забыть не может.
Шигарев. А ты изобрази влюблённость в меня. Сто киловольт – и дело сделано. Или Леня сойдет с рельсов, или я не устою.
Жанна. Нет – так не честно. У меня что на сердце, то и в поступках. А почему ты даешь мне такие советы?

Шигарев. Плету интригу – хочу Леню женить. Семейный человек не стал бы с Арховским задираться.
Жанна. Стас! Значит ты ко мне равнодушен, а я в душе надеялась.
Шигарёв.  А где же тогда твоя честность?
Жанна   (смеётся)  В кармане.

Входит Распадин.

Распадин. Жанна, кончила?
Жанна. Не успела. Стас меня огорчил. Не хочет быть моим поклонником.

Распадин подходит к пульту, работает с ним.
 
Шигарев. Леня, Тайваров на совещании грозился закрыть твой прибор.
Жанна (Распадину). У тебя была возможность выбора, и ты пролетел. У тебя всегда так.

Входит Еригин.

Еригин. О ком пламенная речь?
Жанна. Это мы с Лени стружку снимаем.
Еригин. Очень своевременно. Что скажешь, Стас? Как будем Леню спасать?
Шигарев. Я уже при вас и при Арховском у директора говорил: в сроки не уложусь. Дальше ваше дело – решать. Вы начальник лаборатории, вы и приказывайте.

Еригин. Приказать легко, но Леню и прибор жалко. Может, поднатужишься?
Шигарев. Вы перекладываете на меня право выносить смертный приговор?
Еригин. Вот голос настоящего мужчины. Лишь бы самому не поскользнуться. И без колебаний.

Шигарев. В конце концов, за сроки не мне отвечать.
Еригин. Не кажи гоп. Жизнь – и с подъемом, и с поворотом, а кого сделают рыжим, самому черту не ведомо. (Распадину.)  Что, Леня посоветуешь? Как выходить из положения?

Распадин (не отрываясь от работы). Как на фронте – держаться до последнего.
Еригин. А во имя чего? Тебя мама по головке погладит, какой у нас Леня смышленый, а что мне за Стаса Тайваров скажет, особенно когда Арховский ему пейзаж горчицей нарисует?
Жанна. Юрий Устинович, вы за белых или за красных?

Еригин. Жанна, я за мирный интернационал. Я вас всех обожаю по мере своих возможностей, но Тайваров мой шеф со всеми последствиями. Захочет – пожурит, захочет – лучше не надо. Я за то, чтобы было меньше шишек, а сверху они весомее. Вот тебе и вся пудра. (Распадину.) Леня, конкретных предложений нет? (Не дожидаясь ответа, Шигареву.) Стас, идем ко мне, уточним график.

Еригин и Шигарев уходят.

Жанна. Надо было соглашаться на лестное предложение Арховского. Почему не согласился? Ты ревнуешь Лору к нему? До сих пор не можешь ее забыть? Мне можешь сознаться. Я тебя к твоему прошлому не ревную. Прибор закроют – посчитают тебя неудачником. Надо бороться, возмущаться. Как ты не понимаешь?

Распадин. Не вся жизнь в этом приборе. (Отрывается от работы.)
Жанна. Ты знаешь, кто ты? Толстовец, непротивленец – вот кто ты! Стас тебя обгонит, а ты был и останешься неудачником.

Распадин. Жизнь – не только успехи и праздники. Прожить без боли – пустые мечты. Где ты отыщешь такой Земной Шар, на котором дадут возможность каждому делать все, что он захочет? Выбирать всегда будут лучшее или необходимое.

Жанна. Кто будет выбирать? Арховский и Лора? Бедненькие. Они в лепешку расшибутся, чтобы с тобой поступить справедливо.
Распадин. Поступят себе не в ущерб.

Жанна. Толстокожий ты человек, тебя ничем не проймешь. Пусть будут будни, серые, трудные, но за ними должен быть праздник, должны быть гости, поздравления и чувство успеха, будто в новом платье себя показываешь, а с тобой этого нет. (Уходит.)

Распадин возвращается к пульту, делает переключения, думает. Стремительно входит Тайваров, за ним Еригин с бумагами в руках и еще несколько человек. Среди них Ротанов и Шигарев.

Тайваров. Здравствуйте. (Идет к Распадину, здоровается за руку.) Еригин, где твои работники? Жалуешься, что работ по горло, а на рабочих местах шаром покати.
Еригин. Константин Никитич, такая работа, все в бегах. Один Распадин делает внеплановый прибор для Ротанова.

Первый инженер. Спокойная работа, не то, что наша.
Ротанов. Константин Никитич…
Тайваров. Молчи, Ротанов! Пусть люди скажут. 

Второй инженер. Чистая наука. Наука для науки.
Тайваров. Еригин, немедленно закрой посторонние работы!
Первый инженер. Правильно!
Ротанов. Константин Никитич…

Тайваров. Молчи, Ротанов! Еригин, представишь график: кто и чем занимается. Работы надо вытянуть во что бы то ни стало, и мы ни с кем не будем считаться. Что скажете товарищи?
Второй инженер. Постараемся.

Тайваров. Шигарев, твои люди полны решимости, а ты чем порадуешь?
Шигарев. Сделаем, Константин Никитич.
Тайваров. Спасибо! Я вам верю! Не смею вас больше задерживать. Время дорого – по местам и работайте!

Шигарев и инженеры уходят. Ротанов отходит в сторону, но не уходит. Распадин работает за пультом.
Тайваров берет из рук Еригина документы, бегло просматривает их и возвращает Еригину.

Передашь Елене Петровне. Я потом внимательно посмотрю.    (Ищет взглядом Ротанова )  Ротанов, иди сюда. Еригин, сколько человек над его прибором работает?

Еригин. Ведущий инженер и инженер.
Ротанов. Леня Распадин и с ним девушка.
Тайваров. А ведущий без девушки справится? Еригин, надо подумать. Мужикам полшага до успеха.
Еригин. Как прикажете, Константин Никитич.

Тайваров. Слушай, между нами, не для народа, один человек гору не свернет. Оставь в покое Распадина я тебя прошу. И не пляши под Арховского, он еще не директор.
Еригин. Константин Никитич…
Тайваров. Все. Договорились.

Тайваров отводит Ротанова к краю сцены. Еригин отходит к стенду Распадина, дает ему указания и уходит.

Я новую статью наметил. Возьмёшь у Елены Петровны. Почитай, потом покритикуешь. Через месяц соберемся. Прибор свой тяни. Планы планом, а науку делать надо – мы же с тобой ученые.

Тайваров и Ротанов уходят. Распадин работает с аппаратурой. Входит Жанна.

Жанна. Чем все кончилось?
Распадин. Наша группа понесла непоправимые потери. Тебя посылают спасать престиж и отечество, а я опять одинок. Ты напоследок закончишь измерения?
Жанна (приступая к работе). Ленька, а что я буду иметь за то, что бескорыстно помогаю тебе?
Распадин. Сдадим прибор – возьму тебя с собой на командный пункт.

Жанна. Трепло, тебя самого туда не пустят. Вы еще с прибором намучаетесь. Мне было обидно, что его закрывают, а теперь кажется, что напрасно не закрыли. Подчинись, Арховский к тебе подобреет. Права жена Ротанова: вы фанатики. (Работает.) Ленька, ты на меня не обижайся. Я с твоим прибором совсем запуталась. Лора в такой ситуации выбрала бы самый надежный путь. Она это умеет. Ты меня не слушай. Поступай, как считаешь нужным.

Входит Шигарев, проходит к столу, садится.

Стас, ты доволен? Тебя можно поздравить с победой?

Шигарев. Обманули, как маленького. Тебя перевели – вот и вся помощь.

Распадин прислушивается к ответу Шигарева, потом уходит.

Жанна. Уже не мало. (Смеется.) Зато тебя скоро повысят.
Шигарев. Если не передумают. Змей – Еригин. Я-то надеялся, что Леня потянет за троих, моему плечу легче будет, а теперь носись с бревном, как Ильич на субботнике.

Жанна. Что за проклятый амперметр? Стас, посмотри, сколько будет?
Шигарев. Найди удобный прибор.

Жанна. Пока буду искать, рабочий день кончится, а после работы мне оставаться не хочется. (Достает документы, смотрит их, потом что-то записывает в журнал испытаний). Стас, а ты меня конфетами угощать будешь? Меня Леня часто баловал. Тебя угостить?
Шигарев. Куда он ушел? Мне с ним посоветоваться нужно.
Жанна. Наверно, к Ротанову. Куда еще от меня он может удрать?

На сцене гаснет свет. В темноте Жанна, Шигарев и обстановка лаборатории исчезают со сцены. Прожектор освещает выходящих на сцену Распадина и Ротанова.

Распадин. Геннадий, забыл спросить, что за бумаги, о которых на днях с тобой говорил директор?
Ротанов. Набросок статьи в журнал.
Распадин. Вот удивил. Я-то думал, что он закон Ома давно забыл.
Ротанов. Ему его и знать не надо. Соберет нас, несколько человек, после работы в институтской столовой. Обсудим – статья получится.

Распадин. За коньяк потеете?
Ротанов. Чай пьем. Когда дочка была не замужем, говорят, и коньяк водился. Я, когда первый раз попал к нему, просидел весь вечер молча. Он мне вторую чашку не подал – не заработал. Смешно было. А потом дочка ему заявила: не води больше к нам домой своих лопухов. У меня на работе расцвёл свой пион. Сейчас у неё уже девочка и мальчик или наоборот.

Распадин. А мне показалось, что он обсуждал с тобой решение о нашем приборе.
Ротанов. Решение будем сами проталкивать.
Распадин. Ничего себе соавтор, а еще директор. И статью пиши, и прибор проталкивай. Да не возьмет наш прибор Арховский. Давай, пока меня не отрядили к Стасу, я исследую, почему в приборе был сбой. Что-то в нем было не то, а что, не пойму.

Ротанов. Ничего, Леня не надо исследовать. Нельзя упускать свой шанс. Работает в заданных границах – и хорошо. Идем к Арховскому.
Распадин. Вот он обрадуется нашему приходу. Стол накроет, кофе подаст – с увесистым пинком.

Ротанов. Леня, мы не требуем повышения зарплаты. Прибор нужен – иди без колебаний и требуй. И пусть тебя не мучает совесть.
Распадин. Она и не будет мучить, если ты сходишь один.

Ротанов. Леня, я тебя прошу. Надо действовать вместе, только так у нас получится.
Распадин. Если уж нельзя не идти, то давай сначала заглянем к Лоре.
Ротанов. К Лоре, так к Лоре. Если хочешь, идем к ней. Нельзя стоять сложа руки.

Идут. На сцене возникает обстановка скромного кабинета. Освещен стол. За столом сидит Лора.

Лора Николаевна, к вам можно? Мы к вам за помощью. У нас прибор готов. Надо решить вопрос с его установкой.
Лора. Я такие вопросы не решаю. Обращайтесь к Арховскому.
Ротанов. Лора Николаевна, он без вашего согласия не решит.

Лора. Короче говоря, вы хотите знать мое мнение? Я – против. Вам еще предстоит доказать, что ваш прибор – новое слово в нашей технике, а с этим не надо спешить. Насколько я знаю, Арховский ничего другого не скажет. (Набирает номер телефона.) Валентин Владимирович, у меня Ротанов и Распадин. Я их отправляю к тебе. (Кладет трубку.) Идите, он вас примет.

Ротанов и Распадин уходят. Внезапно Распадин останавливается и придерживает Ротанова.

Распадин. Геннадий, подожди. Я поговорю с ней один на один. (Возвращается к Лоре.) Лора, я никогда ни о чем тебя не просил.
Лора. И правильно делал. Я не из тех людей, которых можно разжалобить мужской слезой.
Распадин. Лора, неужели мы не составим брачный контракт хотя бы на деловой основе?

Лора. Не составим. В особенности на деловой. Когда у Тайварова обсуждали авантюрные предложения Ротанова, и все, и Арховский, были против, кто тебя дернул за язык заявить, что прибор можно сделать? (Презрительно.) Интересно, не интересно. (С пафосом.) Надо или не надо – вот что должно интересовать мужчину! Я, женщина, должна тебя этому учить. Твоя работа счастьем не пахнет. Вы с Ротановым всю жизнь проживете рабочими волами. Вы не умеете брать от жизни даже то, что она дает.

Распадин. Я бы многое взял, но она ничего не дает даром. Я могу продать свой труд, свою голову, но я не умею продавать свою совесть и горло. Не дано мне это, Лора. Я не такого полета птица.

Лора. Тогда и не мечтай о контракте. Стирать подштанники, готовить, выслушивать упреки. Семья – это кабала, если уж идти в кабалу, так чтобы рядом была личность, которую уважаешь, а не размазня.

Распадин. Лора, у нас не Африка. Прости нас за подштанники, но что делать в сильный мороз? Другого не придумано.
Лора. Леня, я у тебя тоже никогда ни о чем не спрашивала… Когда ты женишься? Куда ни приду, передо мною катится ком сплетен.

Распадин. Я никогда никому не представлял, что в наших отношениях я вышел победителем. Все знают, что я – отвергнутый. Возможно, я многое потерял в глазах общества, но я живу с этим. Извини, меня ждет Геннадий.
Лора. Я не советую тебе идти к Арховскому. Вот все, что я могу для тебя сделать.
Распадин. У нас нет другого выхода.

Распадин уходит, встречается с Ротановым, идут вместе. Лора и обстановка кабинета исчезают со сцены.

Мне на днях предсказали праздник, а тут метель, как в степи… (Имитирует шум ветра.) Оледенело вокруг. (Останавливается.) Геннадий, сходи к Арховскому один. Я на них действую, как бык на тореадора. Так и хотят пришить, а я еще государству долг не вернул.

Ротанов. Ты боишься Арховского?
Распадин. Я им восхищен на расстоянии. Не хочу себя разочаровывать.
Ротанов. Леня, когда нас двое, это уже коллектив. Это придает мне силы.
Распадин. Мы хотим продать товар, а его не собираются покупать. Тут без нахальства не обойтись, а этому мама меня не учила.

Ротанов. Леня, нельзя быть маменькиным сынком. В наше время специалист должен быть с клыками.
Распадин. Это же некрасиво! (Спотыкается.) Дурная примета – не надо бы мне идти, но я не хочу считаться трусливым мальчиком. Я иду, иду.

На сцене появляется обстановка кабинета. За письменным столом с телефоном –
 Арховский. Ротанов и Распадин подходят к нему.

Ротанов. Валентин Владимирович, мы прибор сделали, испытали и сдали Коунову Терентию Назаровичу.
Арховский. Рад за вас.
Ротанов. Валентин Владимирович, надо решить вопрос с его установкой.

Арховский. Решайте. Я за вас бегать не буду. Напишите решение, подпишите у всех, как положено, и сдайте Лоре. Через два года, если за это время не произойдет перетасовка кадров и идей, мы возьмем ваш прибор пассажиром.
Ротанов. Валентин Владимирович, мы хотим использовать прибор сейчас.

Арховский. Исключено! Вы садитесь. Распадин мог бы объяснить. Установка прибора потребует серьезной переделки, а у меня на это нет ни времени, ни желания. Я не такой большой поклонник ваших идей, чтобы рисковать сроками.

Ротанов. Валентин Владимирович, нам важно применить прибор именно сейчас. В НИИ у Баграева скоро будет использован подобный прибор. С научной точки зрения очень важна совместная работа.
Арховский. Ваш довод меня не взволновал.

Ротанов. Валентин Владимирович, мы потеряем два года.
Арховский. Наука требует жертв – отдайте ей эти два года.
Ротанов. Я понял так, что вы против.
Арховский. Вы правильно поняли. Я вас больше не задерживаю, а ты, Распадин, останься на пару минут.

Ротанов уходит. Арховский ждет, пока он уйдет.

Распадин! Ты стал слишком часто путаться у меня под ногами.
Распадин. А что поделать, Валентин Владимирович? Вы заняли широкую дорогу.

Арховский. Хочу дать тебе пару советов. Тайваров любит без больших затрат на чужом энтузиазме делать побочную науку. Для него – игра, для вас – работа, но это – не профессиональная работа, это – самодеятельность. Тебя приглашали в профессиональный коллектив, а ты полез солировать без оркестра и без дирижера. Стас тебя обскакал и стал лошадкой, на которую ставят. Ты мог бы тянуть большой воз, но для этого надо скакать в единой упряжке.

Распадин. И хорошо чувствовать кнут и поводья.
Арховский. Если будешь рваться в облака, твоя телега не стронется с места.
Распадин. Но ее хозяин может уехать верхом.
Арховский. Смотри, не споткнись на широкой дороге. «Падающего – подтолкни», – в святом писании сказано. Споткнешься – затопчут.

Распадин. В народе по этому поводу говорят: «Хуже всего, когда боишься, неприятностей не избежишь и надрожишься».
Арховский. Похвальная самоуверенность на голом месте. В шахматах, в которые ты поигрываешь, когда идут к цели, пешки приносят в жертву.
Распадин. Но иногда пешки приносят победу.

Арховский. Когда превращаются в фигуры. В твоем возрасте настоящий мужчина детские пеленки уже стирает и думает о карьере, а ты козочкой прыгаешь. Ходят слухи, но я им не верю, что ты собираешься жениться. Какая дуреха за тебя пойдет? Ты же в любую минуту можешь оказаться без положения и без зарплаты.

Распадин. Женщины и девушки, которых я люблю, ни разу не спрашивали у меня трудовую книжку. Наверно, им интересен сам человек.

Арховский. Тебе еще до человека и до мужчины далеко. Твое семейное положение – красноречивое тому свидетельство. Впрочем, это твое личное горе. Когда начнем новую работу, я постараюсь, чтобы у Еригина все без исключений сидели на моих приборах. В границах предписанного желаю тебе больших творческих успехов.

Распадин. Спасибо за пожелания.

Распадин уходит, встречается с Ротановым, вместе идут по сцене. Арховский и обстановка кабинета исчезают со сцены.

Брр. Как из проруби вынырнул. Теперь мне сам черт не страшен. Кто там на очереди?
Ротанов. Тайваров поймет мои доводы.
Распадин. Особенно если ему популярно объяснит Арховский. Не с нашим нахальством бороться с его настойчивостью.

На сцене появляется приемная Тайварова. За столом сидит Елена Петровна, на другом столе стоит пишущая машинка.

Ротанов. Елена Петровна, Константин Никитич у себя?
Елена Петровна. Он занят и никого не принимает.
Ротанов. У нас вопрос небольшой, мы подождем, может быть, он освободится минут на пять. Нам очень нужно.
Елена Петровна. Ждите, если больше делать нечего. Возьмите стулья и не мешайте мне.

Ротанов и Распадин усаживаются.

Ротанов. Посидим, подождем, какая-нибудь возможность представится.
Распадин. Рискованное занятие. Если ему не скоро понадобится туалет, мы мозоли натрем от скуки. Займусь-ка я техникой. (Подходит к пишущей машинке, пробует печатать.)
Елена Петровна. Распадин, не трогай машинку, а то я тебя быстро попрошу отсюда.

Распадин (осматривая машинку и что-то в ней пробуя). Первая удача за весь день. Могут попросить из кабинета. До этого чаще просили остаться. До чего дожили: у директора пишущая машинка не работает.
Елена Петровна. Такой же любознательный интересовался, а пользоваться не умел. А я на своей привыкла печатать.

Распадин. Елена Петровна, что я слышу. Вы на главного механика не найдете управы?
Елена Петровна. Прислали мне вчера специалиста, а он, не приступая, стал намекать на спирт для промывки шрифта. Я таких мастеров сразу за дверь.

Распадин. Тогда главный механик умывает руки. Других умельцев у него нет. А неисправность-то пустяковая. Жаль, пинцет не взял. Есть дамские наборы для маникюра. У Жанны такой имеется. Там маленький пинцетик, для бровей, что ли? Он бы подошел.
Елена Петровна. Ты это серьезно?
Распадин. Пружинку надо подцепить, а пальцами не удается.

Елена Петровна (достает из сумочки набор, отдает пинцет). Чем винт открутил?
Распадин. Ногтем.
Елена Петровна. У меня где то-то была отвертка.
Распадин. Пинцетом завинчу. Принимайте. Работает.

Елена Петровна пробует печатать. Распадин завинчивает винт.

Елена Петровна. Спасибо. Молодец. Я тебя теперь буду иметь в виду. Ты с Ротановым по одному вопросу? Я попрошу, возможно, он вас примет.

Елена Петровна уходит в кабинет, Распадин подходит к Ротанову.

Ротанов. У тебя такие способности, а ты не хотел идти.
Распадин. Лесть – искусство заковыристое и не по твоей специальности. Лучше скажи: Тайваров самим прибором интересоваться может?
Ротанов. У него всегда один вопрос – о расчете энергетики. Об этом даже анекдоты ходят.

Входит Елена Петровна.

Елена Петровна. Товарищи, проходите. Константин Никитич сделает для вас исключение и примет вас.

Ротанов и Распадин проходят в кабинет Тайварова. В кабинете – два стола: письменный стол и стол для заседаний. За письменным столом сидит Тайваров.

Тайваров. Прорвались! Молодцы! (Говорит в переговорное устройство.) Арховский, зайди ко мне. (Ротанову.) Ведущий справился без девушки, а Арховский прячет кукиш в кармане? (Листает календарь.) Будет упираться. Попробуем уговорить вместе. (Ротанову.) Ты с товарищами из фирмы Баграева поддерживаешь связи? Не подведи нашу фирму.

Входит Арховский.

Арховский. Знакомые лица. И Распадин здесь? Если бы они свою пробивную энергию направили на плановые работы, мы бы давно справились с заданием.

Тайваров (встает). Садись, Арховский. Председателем собрания здесь буду я. Товарищи успешно завершили работу. У Баграева сегодня-завтра будет испытано подобное устройство. У наших теоретиков и практиков с ними общие интересы и творческая конкуренция. Совместными усилиями они откроют дорогу новому классу приборов. Представляешь, что это такое?

Арховский. Я им объяснял и могу объяснить еще раз. Теоретики и практики опоздали. Наш вагон-ресторан не может останавливаться возле каждого нерасторопного едока.
Тайваров. Арховский, я не верю, что ты все подчистил. Где-нибудь завяз и помалкиваешь. Узнаю – припомню. Людей надо поднять и воодушевить, и они возьмут товарищей с собой.

Арховский. Зачем лишний хомут? Кто дал команду открывать новый класс приборов? Нам за это государственную премию не дадут. Пока мои люди трудились в поте лица, теоретики и практики играли в свои любимые игрушки, и мы еще должны им за это со своей тарелочки положить манную кашку с изюмом.

Тайваров. Арховский, знаешь, почему царь Николай и господа потеряли трон? Земля горела у них под ногами, стены трещали, а они делиться не хотели. Делиться надо, Арховский. Это закон природы, закон размножения и умножения. Кому советская власть оказалась на руку? Крестьянам, рабочим, интеллигентам? Тем, кто ее захватил, нам с тобой в том числе.

А кто мы такие? Вот они, Ротанов и Распадин, – работяги, а мы, ты и я? Скажи, чем отличается бюрократ от других работников? Какое его главное занятие? Дать или не дать! Вот они, Ротанов и Распадин, такие вопросы не решают, они делом заняты, они дают, а мы брать не хотим. А почему? Потому что и от нас что-то потребуется. Делиться надо, Арховский.

Арховский. Я пиджачком могу поделиться, но будет ли он впору Распадину и согласиться ли государство делиться с ним, отбросив свои планы.
Тайваров. Силен Арховский. Государство – это мы, ты и я. Если ты, представитель государства, не будешь делиться, нас с тобою разнесут в щепки, нас, а не их, а не хотелось бы. Земля под ногами ходуном пойдет – куда денешься? Назад в инженеры? Ты там уже все забыл.

Арховский. Я за будущее спокоен: без командиров не обойдутся, а настоящее меня вполне устраивает. Я иду в ногу со временем, а те, кто выдумывает отсебятину, пусть расхлебывают сами.

Тайваров. Арховский, ты давишь интеллектуальный энтузиазм. Мы же с тобой ученые-системотехники. Ты же понимаешь, что получится, если система построена на хромых принципах. Это тебе и всем нам аукнется. Включи прибор, я тебя прошу.
Арховский (говорит взволнованно, но на этот раз негромко). Я его включу только по вашему приказу, но, когда нам попадет за срыв сроков, моя совесть будет чиста.

Тайваров. Почему на меня кричат? Разве я уже не директор?
Арховский (обычным голосом). Константин Никитич, извините. Вы же знаете, что у меня громкий голос.
Тайваров. Почему мне диктуют условия? Уйду на пенсию, тогда будете командовать.

Арховский. Константин Никитич…
Тайваров. Молчи Арховский. Тебя я уже слушал. Будущее нас рассудит, и ты вспомнишь Тайварова. Ну что, Ротанов? Ты согласен ждать?
Ротанов. Я ничего не понимаю. Директор не может приказать, не может отстоять нужную работу, и у Баграева об этом узнают.

Тайваров. Черт упрямый. Я могу приказать, но не могу за всех работать. Я подпишу приказ и попрошу Елену Петровну ко мне никого не пускать, а тебе с ним сотрудничать. Если у него в твоей работе нет своего интереса, он на каждом шагу будет ставить тебе подножки. Пойми, дурья башка, ты будешь ходить с разбитым носом, а мне придется забросить дела всего института и мирить вас ежедневно. Так работа не пойдет. Надо уметь ждать. Иди, Арховский, работать. Не хотел пойти навстречу директору – ты мне не нужен.

Арховский, Ротанов и Распадин встают. Арховский, за ним Распадин уходят.

Что стоишь, Ротанов? Извини, я не всемогущ. Отделаться от тебя, притвориться хорошим и приказать – могу, а дело сдвинуть в сжатые сроки чужими руками – увы. Жди, научись ждать. Терпение – это большой капитал. Ты со мной еще согласишься.

Выпроваживает Ротанова из кабинета, и оба уходят. Кабинет Тайварова исчезает со сцены, появляется обстановка лаборатории. За стендом сидит Жанна, за столом Коунов. (Термостат на стенде уже без термометра и от него уже не тянутся к пульту провода.) Входит Распадин.

Распадин. Терентий Назарович, меня ждете?
Коунов. Жанна знакомила с новинками моды. Тебе Ротанов о своем приятеле Лярове из фирмы Баграева ничего не говорил? До нас дошли сведения, что у них отказал прибор, там над головою.

Распадин. У военных, как всегда, разведка на высоте, а я ничего не слышал.
Коунов. Не разжился я у тебя новостями, а в воздухе пахнет жареным. Вот мне и не сидится. Начальство станет толкать вас на подвиги. По мне, в тылу каждая канава – крепость, но у вас свой интерес. Дойдет до медалей – зовите на помощь, у меня грудь широкая. (Уходит.)

Распадин. Я свою растяну – по очереди будем носить. (Подходит к Жанне.) Жанна, сейчас я устрою тебе допрос с пристрастием. Мне про энергетику напомнили, и я решил не верить своим глазам. Когда ты проводила измерения, ты нигде не схалтурила?

Жанна. А что такое?
Распадин. Не смотри невинными глазами. Только признание может тебя спасти.
Жанна. Один раз, когда измеряла ток этим противным амперметром. Посмотрела в документах и записала с запасом.

Распадин. А я ломаю голову. По измерениям – лучше не бывает, и я не могу понять, отчего был сбой. Можешь вспомнить, где стояла стрелка?
Жанна. Ты с ума сошел, это же давно было. Ой, кажется, помню, возле этой кляксы. (Показывает карандашом место на шкале прибора.)

Распадин забирает у Жанны карандаш, на листе бумаги делает расчеты. Звонит телефон. Жанна поднимает трубку.


Алло… Его нет… Одну минуту. Леня, кто-то второй раз спрашивает Ротанова.
Распадин. Спроси, кто? (Подчеркивает что-то в листе с расчетами.)
Жанна. Алло! А кто его спрашивает?

В глубине сцены виден Ляров.

Ляров. Ляров Евгений Миронович от Баграева.
Распадин. Дай сюда трубку. (Прячет лист в карман.) Алло! Это Распадин говорит. Что передать Ротанову?

Ляров. Товарищ Распадин, простите, забыл имя, вы могли бы сказать, в каком состоянии ваш прибор?
Распадин. Наш прибор?.. Сделан и сдан, но не все гладко.

Ляров. Мы уговорим Арховского и Тайварова, но сможет ли прибор обеспечить совместную работу?
Распадин. Если будет работать, сможет. Мы же вас хотели переплюнуть – сделали его универсальным.

Ляров. Я могу об этом доложить?
Распадин. Подождите немного, мы с Геннадием пошушукаемся.
Ляров. Я буду ждать вашего звонка. (Исчезает.)

Распадин (кладет трубку, садится). Дернул черт за язык. Пролетим – уши надерут, победим – такие груди сбегутся, мою и не заметят. Плюнуть на все, работать на Арховского – зажить жизнью чиновника от науки и производства. Вот тебе и удачник. Жанна, я – преуспевающий – понравлюсь тебе? Возьмешь мою руку и сердце?
Жанна. Нет, Ленька, не возьму.

Распадин. Ты не любишь меня?
Жанна. Не смей у меня так спрашивать! (Подбегает к Распадину и несколько раз шлепает его по плечу.) Не смей! Не смей! (Говорит сквозь слезы.) Да, я корыстная женщина, я люблю деньги, но я не пойду за тебя, даже если у тебя будет зарплата директора. Я никогда не пойду без любви, а в твою любовь я не верю.

Распадин (встает, отходит от Жанны). Вот теперь ты ранила меня в самое сердце, а раненый зверь опасен.
Жанна. Я тебе плечо не отбила?
Распадин. Что ты за человек!? (Идет к ней.)

Жанна (отбегая). Не подходи ко мне. Ленька, не смей!
Распадин. Сейчас я тебя съем и растерзаю, и тебя не спасут ни Арховский, ни Тайваров.
Жанна. Не подходи! Я буду кричать. Я так завизжу, что тебя с работы уволят.

Входит Ротанов, за ним Еригин.

Геннадий Сергеевич, спасите, Ленька с ума сошел. (Прячется за Ротанова.) Вам Ляров звонил.
Распадин. Его прибор передал нам пламенный привет.
Еригин (Распадину). Не вздумай ввязываться. Прибор не обкатан. Был сбой.

Ротанов. В нештатном режиме при большой температуре, а там таких режимов не будет.
Еригин. Там будет такой накал, что неизвестно, что будет. Можно так обжечься, что пару лет сидеть будет больно. А переждете, через два года будете первыми. Жанна, я их убедил?
Жанна. Нисколько.

Еригин. Но предупредил при свидетелях. Потом пеняйте на себя. Жанна, идем, ты мне нужна. Не будем смотреть, как люди пойдут на голгофу. Жизнь не научит – никто не научит. (Уходит и уводит Жанну.)
Ротанов. Нельзя упускать такую возможность. Чем мы рискуем?

Распадин. Престижем. Это последнее, что у меня осталось. Если прибор чихнет, мне не поздоровится.
Ротанов. Поругают и забудут. Новое – всегда риск.
Распадин. Но не авантюра. Накал своими руками придется гасить.

Ротанов. Леня, они все у нас в руках. Такого шанса больше не будет. Идем скорее к Арховскому.
Распадин. Нет уж, извини. Если играть, то по всем правилам. Не будем нарушать субординацию. С таким противником, как Лора, не выйдешь в дамки.

Идут по сцене. Обстановка лаборатории исчезает.

Ротанов. Раз ты так хочешь, идем к Лоре. Надо действовать, надо спешить.
Распадин. Я же иду. Зачем же галопом? Сгоряча нужный этаж пролетишь.

На сцене появляется кабинет Лоры. Лора сидит за столом. Ротанов и Распадин подходят к ней.

Лора. Снова пришли меня уговаривать?
Распадин. Лора, мы не такие наивные. Мы не с пустыми руками.

 (Садится, обращается к Ротанову).

Геннадий, присаживайся.

Лора. Цветов не вижу, а к конфетам я равнодушна. Предлагаете какую-то сделку? Леня, неужели ты так быстро пересмотрел свои принципы? Что-то не верится. Что у вас нового? Что произошло?
Распадин. У нас, слава богу, ничего, а вот у Баграева отказал прибор.
Лора. Так это ты мне предлагаешь пересмотреть свои принципы?

Распадин. Лора, разве я похож на умудренного в интригах человека? Мне показалось, что ситуация соответствует вкусу моих любимых руководителей. Это надо и это можно взять в свои руки.
Лора. Чужими руками?

Распадин. Контракт на деловой основе. Каждый положит в общий котел то, что имеет и может.
Лора. Одну минуту, я подумаю, что это нам дает… Принципы – принципами, а дело – делом. Бал стоит того, чтобы потратиться на наряды. Идемте к Арховскому, без него мы ничего не решим.

Лора, Ротанов и Распадин встают, идут по сцене. Распадин отстает.

Ротанов. Леня, почему ты отстаешь?
Распадин. Боюсь споткнуться второй раз. Лора, может мне следует остаться и не дразнить гусей?
Лора. Во-первых, я не боюсь гусей.

Распадин. Ты их и не дразнишь.
Лора. Не задираюсь глупо и напрасно. Во-вторых, без тебя я к нему по этому вопросу не пойду. Он должен видеть, что это не закулисная сделка.

На сцене кабинет Арховского. Арховский сидит за столом. Входят Лора, Ротанов и Распадин.

Арховский. Лора, что я вижу? Тебя удалось уговорить?
Лора. У Баграева отказал прибор.
Арховский. Откуда такие сведения?
Лора. Позвони. (Садится.) Садитесь, товарищи.

Арховский набирает номер телефона.

Арховский (по телефону). Мне Колдобина. Это Арховский говорит.

Слышен ответ по телефону – женский голос: «Товарищ Арховский, Колдобин на совещании и не скоро освободится. У нас неприятности. Прибор Лярова вышел из строя».

Я позвоню позже. (Кладет трубку.)
Лора. Коллега Геннадия Сергеевича преподнес нам сюрприз с изюминкой. Я берусь в самые сжатые сроки провести доработку, связанную с установкой прибора Ротанова.

Арховский. Собралась соколиная стая на охоту. Осталось вожака уговорить. Распадин, я думал, ты далеко ускакал верхом, а ты пытаешься вытащить телегу. Запахло пряником – ты и в коллектив, и в компанию.

Распадин. Мне, Валентин Владимирович, ничто человеческое не чуждо.
Арховский. А мне – тем более. Идем к Тайварову.

Встают, идут.

Нас слишком много. Кому-то придется остаться.
Распадин. Я останусь.
Лора (Арховскому). Я срочно соберу консилиум.
Арховский. Включи в комиссию Германа.
Лора. Леня, подожди.

Распадин и Лора уходят со сцены. На сцене появляется кабинет Тайварова. Тайваров сидит за столом. Входят Арховский и Ротанов. Тайваров встает из-за стола.

Тайваров. Явились! И мирить не пришлось. Быстро вы подружились.

Арховский садится.

Арховский, если у тебя один вопрос, ты не благоустраивайся. Мне некогда.
Ротанов. Константин Никитич…

Тайваров. Молчи, Ротанов. Прибор твой сырой и не обкатан. И не проси меня. Вам молодым хорошо: получится – принимай ложку меда, не получится – мне бочка дегтя достанется. Стану посмешищем благородного общества. Гнилой веревкой стал вытаскивать товарища из ямы.

Арховский. У Баграева ситуация – критическая.
Тайваров. Хуже некуда.
Арховский. Без нашей помощи ему не обойтись.

Тайваров. Не первый раз – выкрутится.
Арховский. В любую минуту могут позвонить сверху.
Тайваров. Не грози, я сумею поставить дымовую завесу.

Арховский. Наверняка их военпреды звонили нашим и разузнали про прибор. Когда над головою заносят плеть, все расторопные и смекалистые.
Тайваров. Учись, Ротанов. Слышишь, как спокойно и деловито он капает мне на мозги.

Арховский. Анализирую обстановку, Константин Никитич.
Тайваров. Арховский, я тебя вижу насквозь. Займись-ка делом. На всякий пожарный случай собери консилиум.
Арховский. Уже собрал.

Тайваров. И Германа включи. Он – зануда – всегда против Распадина выступает, ни одну мелочь не пропустит.
Арховский. Уже включил.
Тайваров. Когда не надо, ты умеешь работать.

Ротанов. Константин Никитич…
Тайваров. Молчи, Ротанов. Ты и твой друг Ляров уже все сказали. Поставили нас с Баграевым в интересное положение. Теперь или сам погибай, или смотри, как друг пузыри пускает.

Ротанов. Баграева можно выручить.
Тайваров. Об этом моя голова должна болеть. Возникнет необходимость – бросим спасательный круг. Иди работай. Иди, иди.

Ротанов уходит, входит в приемную. Кабинет Тайварова затеняется. В приемной за столом – Елена Петровна. Входит Распадин, идет навстречу Ротанову.

Ротанов (растерянно). Был за, а теперь против.
Распадин (тихо). Теперь самому надо рисковать, а интереса нет. Без червячка не клюнет. Звони Лярову. Пусть повесят наживку.

Ротанов кивает на Елену Петровну.

Ее я сейчас отошлю. (Идет к Елене Петровне.)  Елена Петровна, у вас десять минут можно переждать.

Елена Петровна. Что у тебя случилось?
Распадин. Женщины из лаборатории выгнали. Закупили большую партию верхних деталек к купальникам (растопыривает пальцы ладоней перед грудью) и устроили распродажу.

Елена Петровна. Правильно сделали. Станции в космос посылают, а наладить производство собственного первосортного белья некому.

Распадин. Нам бы с Геннадием поручили, мы бы справились.
Елена Петровна. Если бы за эту работу платили, как подобает, и без вас нашлись бы толковые люди. Леня, а бюстгальтеры импортные?

Распадин. Елена Петровна, мне товар примерять не давали.
Елена Петровна. Импортные я бы купила.

Распадин. Чего проще. Торговой фирмой заправляет Жанна. (Набирает номер телефона.) Жанна, ты не все продала?.. Останови распродажу. Сейчас придет Елена Петровна, оставь для нее несколько штук самых шикарных размеров. Оплата гарантирована. (Елене Петровне.) Елена Петровна, спешите, от охотниц отбоя нет.

Елена Петровна. Я бегу. Ты подежурь. (Быстро уходит.)
Распадин (по телефону). Подумаешь – раньше заплатили… Жанна, я говорю серьезно. Достань, где хочешь, с себя сними, но на пятнадцать минут ее задержи.

Распадин кладет трубку. Ротанов поднимает трубку второго аппарата и набирает номер. Приемная затеняется. Освещается кабинет Тайварова. Звонит телефон. Тайваров поднимает трубку.

Тайваров. Тайваров слушает.

В глубине сцены прожектор освещает Баграева.

Баграев. Костя, выручай. Одна надежда на тебя, иначе мне не дожить до юбилея.
Тайваров. Зачем падать духом? В моем доме для тебя всегда найдется стакан чая с сахаром.
Баграев. Костя, мне не до шуток. Мне завтра докладывать, а у меня ни одного конкретного предложения. У тебя Ротанов сделал прибор. Этот прибор может нас выручить.

Тайваров. Не слышал про такой прибор. Сейчас выясню у Арховского. (Включает переговорное устройство. Говорит в переговорное устройство, но трубку держит так, чтобы по телефону был слышен его разговор.) Арховский, зайди ко мне.

Баграев. Алло! Костя! Спроси у самого Ротанова.
Тайваров. Ай-ай-ай! Плохо дело, раз ты даешь мне такие советы. Ротанова искать надо, а Арховский у меня под рукой. Подожди, я с ним поговорю. (Кладет трубку, ждет.)

Баграев исчезает. Входит Арховский.

Что решил консилиум.
Арховский. Изучают.
Тайваров. Мне нужны результаты.
Арховский. Там Лора. Если бы было что-нибудь серьезное, она бы сообщила.

Тайваров. Мне нужен ответ немедленно.
Арховский (смотрит на телефон). Прибор годен к работе.
Тайваров. Чем обоснован такой скороспелый вывод?
Арховский. Прибор делал Распадин. Кому, если не ему доверять?
Тайваров. Иди, ты свободен.

Арховский уходит, останавливается, оглядывается. Тайваров ждет. Арховский уходит. Тайваров поднимает трубку. Появляется Баграев.

Баграев, Арховский подтверждает: у нас ведутся такие работы.
Баграев. Значит, по рукам?
Тайваров. Так сразу? Мы еще не торговались. Я твой товар не видел.
Баграев. Общипать меня хочешь?

Тайваров. Что ты о перьях заботишься? Был бы клюв у орла, а добыча найдется.
Баграев. Жди звонка сверху. Половина пирога твоя. Такой вариант тебя устраивает?
Тайваров. Вполне. Я готов по рукам.

Тайваров опускает трубку, включает переговорное устройство. Баграев исчезает.

Арховский, звонил Баграев. Я обещал помочь. Будем работать!

Занавес.