В лабиринтах Сонета
Наложив на тоску жесточайшее Вето,
Объявляю дождливую Грусть вне закона.
Убирая звезду с золотого погона,
Улетаю в Лазурь за жемчужным Сонетом…
Обновляет одежды роскошное Лето.
В предзакатные дали плывёт Барселона,
Улыбаясь лучам из небесного лона.
Не объять Вдохновенную Радость поэта!..
Отбиваясь от стаи ментальных пираний,
Поднимаюсь на борт бригантины скитаний.
Надеваю, как прежде, Имперский Мундир…
Провожаемый зорко ВСЕВИДЯЩИМ ОКОМ,
Очарованный странник бредёт одиноко,
Отверзая терцетом затерянный Мир…
Вот так, шаг за шагом, изо дня в день, от сонета к сонету приближался сверкающий гребень Бытия. Тот лучезарно-таинственный Перевал, с которого должны были открыться не только руины великих Империй, главные причины их Гибели, но и ослепительные дали всех сотворённых миров. Та всеобъемлющая Матрица, в недрах которой пытливый ум получил бы исчерпывающие ответы на “вечные вопросы” …
Увы!.. Суровая реальность мало-помалу избавляла от розовощёких миражей, приторно-сладких обольщений. Миг за мигом, год за годом - блистающим метеором - неуловимо пролетала жизнь. Получалось, что ты не двигался вперёд, а как бы топтался на месте. Даже возвращался назад. Число неразгаданных Загадок, непостижимых Тайн неумолимо возрастало в геометрической прогрессии. Сонмище острейших вопросов - никаких вразумительных ответов. Приходилось всё начинать с самого начала…
Бравый кадет-трёхгодичник (Московское Суворовское военное училище (МсСВУ), 3 взвод, 5 рота, 1968-1971); увлечённый курсант-романтик, счастливый выпускник элитного ВИИЯ (Военный Институт иностранных языков, престижный Западный факультет, 3 английская группа, 1971-1976); перспективный офицер военной разведки (1976-1978); пианист и гитарист, душа любой компании, сверхконтактный корифей молодёжных тусовок - после громадного перерыва в четверть века - почти накануне своего тридцатилетия, осенью 1982-го, будто евангельский блудный сын, победно возвращается в Церковь Христову. Становится усердным богомольцем, православным анахоретом, дремучим затворником, ревностным паломником, ведущим сугубо монашеский образ жизни. Воистину неисповедимы пути Господни. Разве это не завидная тема для шикарного романа?!.
Мираж земной любви броском гепарда
Сквозь память вновь возжаждал ум настичь.
Иллюзий путы рвёт победный клич:
Душа отбила натиск авангарда…
Над лунным морем льётся сага барда.
Наплыв пьянящих Грёз - сердечный Бич.
Глубин извечной Тайны не постичь.
И полночь тает в аромате нарда…
Аркады роз… Под негу баркаролы
Нисходят в мир Надмирные Глаголы.
Земля - прообраз… Лик земного - фон…
Разъяла ясность горький плен Распутий.
Открылся путь к Ядру бытийной Сути.
Всё ближе к сердцу Царственный АФОН…
О наших захватывающих приключениях, экстремальных рисках, чудесных спасениях, потрясающих странствиях по разным континентам, когда удалось повидать, примерно, 60 стран, уже написаны интереснейшие книги, повести, баллады, песни. Их авторы - подвижники благочестия и богомудрые схимники, талантливые барды и ветераны “горячих точек”.
Мы тоже внесли посильный вклад в сию творческую копилку ещё до развала советского Союза, в подпольном Самиздате…
Каждое внешнее путешествие есть одномоментно и внутреннее движение, созерцательное погружение в глубины собственного духа. Сие завораживающее действо как бы естественным образом превращается в уникальную научно-исследовательскую экспедицию, изучающую, постигающую, штурмующую неизреченные тайны Мироздания. Этот мистический процесс уводит пытливого исследователя ещё дальше, глубже и выше: от дольнего к Горнему, от материального к Нематериальному, от чувственного к Сверхчувственному, от тленного к Нетленному, от временного к Вечному, от творения к ТВОРЦУ…
Во второй половине 80-х годов прошлого столетия нам казалось, что лишь одна Высокая Поэзия, а конкретно - только светлокрылый, невесомо-лазурный Сонет может дать подлинный Ключ и реальные Коды Доступа к дивным, неприступным тайнам пространства-времени. Позволит хотя бы отчасти приоткрыть чудную Мистерию временных Измерений. Прольёт некий свет на путь и жизнь никогда не унывающего хрононавта. Намекнёт, как, по Милости Божией, постичь Непостижимое, выразить Невыразимое - то, что никогда не охватит, не вместит никакая, даже самая изощрённая система каких-нибудь причудливо-заумных терминов, никакой понятийный аппарат, никакие рассудочные категории. Воспоёт сладостные гимны Всемогущему, Всеведущему, Вездесущему, Безначальному СОЗДАТЕЛЮ…
Вход ГОСПОДЕНЬ в Иерусалим
Взмывает ввысь Восторг толпы - “ОСАННА!”
Сады, поля, ущелья, степь, Фавор -
Всю эту Ширь объял густой Мажор.
Ликует ЖИЗНЬ… И РАДОСТЬ несказанна…
Но даль ближайших дней полна Дурмана.
Слепая ярость затуманит взор.
“Распни ЕГО!” - взревёт безумный “хор”.
Оскалит пасть Каиафа… Рыкнет Анна…
А ныне скрылись слёзы, скорби, беды.
Слепит глаза Мираж земной Победы:
Лишь миг - и рухнет, сгинет злобный Рим…
Набухли грозной Тайной строки, строфы…
МЕССИЯ на КРЕСТЕ… Кошмар ГОЛГОФЫ…
Смирись… Молись… В Безмолвии замри…
Вчитываясь в лирические шедевры Петрарки, Шекспира, Надсона; изучая творения виртуозов Серебряного века: Александра Блока, Константина Бальмонта, Вячеслава Иванова, Николая Гумилёва, Андрея Белого, Максимилиана Волошина, хотелось преобразить их блистательные сонеты, пронизанные любовной лирикой, кипящие страстями, в нечто ИНОЕ, явно более ГЛУБОКОЕ. Наполнить форму сонета ярчайшим, бронебойным, кумулятивно-эсхатологическим содержанием…
Ты видишь: “Зверь” на троне Ноосферы?!.
Смогу ли ныне, зная скорбный Путь,
В нутро грядущей Смуты заглянуть,
Минуя магму техногенной Эры?..
Укроем ум в редутах Правой Веры,
Отбросив смело мысленную муть.
Иначе цепь грехов не разомкнуть.
Известны нам ярчайшие Примеры…
Ещё царит Антихрист в штольнях тьмы.
Зияют язвы цифровой тюрьмы.
Исчадий зла встречает гром оваций…
Но вмиг ВСЕВЫШНИЙ ширь Миров свернёт.
И не спасёт фотонный Звездолёт
С отсеком квантовых телепортаций…
В итоге многолетних творческих усилий появился солидный поэтический сборник “Метаморфозы”, состоящий из трёх частей: “Дороги”, “В горах”, “Перевал”.
Феерические, строго отрешённые, неодолимо манящие когорты классических (канонических) сонетов (два катрена и два терцета с установленными способами рифмовки) вплотную подступили ко мне стройными рядами в Гареджийской пустыне (территория Грузии и Азербайджана), куда я впервые попал весной 1986-го. Эти вольные, дикие, первозданно-степные просторы, овеянные седой древностью, прокалённые палящим солнцем, там и сям рассечённые, разъятые горно-скалистыми кряжами, бережно хранимые давно заброшенными пещерными Лаврами, сразу же захватили внимание ума и сердца. Целиком и полностью пленили. Произвели мощнейшее, неизгладимое Впечатление. Породили неиссякаемые источники, родники, фонтаны, гейзеры творческой Энергии…
Когда-то эту благословенную местность называли “грузинской Фиваидой”, по подобию монашеской Фиваиды в древнехристианском Египте. Двенадцать крупных пещерных монастырей и множество келий давали на это полное право.
В четвёртом веке святая равноапостольная Нина просветила Иверию благодатным светом спасительной Христовой Веры. Однако в стране ещё оставалось немало упорных язычников. Через два столетия, примерно, в середине 6-го века, по прямому указанию Пресвятой Богородицы, 13 духоносных Отцов из Сирии (по некоторым сведениям, из Каппадокии) во главе с преподобным Иоанном Зедазнийским пришли на Иверийскую землю, чтобы уничтожить остатки язычества, поднять уровень православного благочестия и поразить демонов. Один из этих гигантов духа и был преподобный Давид, впоследствии названный Гареджийским. Сей безстрашный подвижник вместе со своим верным учеником Лукианом поселился в безводной пустыне, среди грозных утесов. Постепенно стали появляться и другие ученики. Они вырубали себе пещеры и ревностно подвизались под руководством богомудрого наставника. Так зарождалась Давидо-Гареджийская Лавра, давшая начало “грузинской Фиваиде” …
Удабно, Чичхитури, Додос-рка, Натлис-Мцемели, Бертубани, Сабереби… Потрясающие обители. Безценные фрески. Собственная иконописная школа, не уступающая византийской. Высочайшая духовная культура…
В 1615-ом, вечером, накануне Светлого Христова Воскресения, персидский шах Аббас Первый, предавший Грузию огню и мечу, оказался в Гареджийской пустыне, возле озера Джандари. Когда стемнело, он увидел вдали огоньки. Ему объяснили, что это местные монахи.
“Как?!. В моих владениях ещё остались христиане, даже монахи?! - гневно воскликнул нечестивец. - Немедленно послать карательный отряд и всех истребить!”
В это время в Давидо-Гареджийской Лавре, основанной преподобным Давидом, на вершине пограничного кряжа и его склонах, собрались на празднование Святой Пасхи сонмы православных аскетов из всех окрестных обителей. За несколько часов до пасхальной службы Ангел Господень явился настоятелю Лавры, игумену Арсению, и сказал:
“В эту ночь вы будете истреблены от меча неприятельского”.
Как ни горька была для всех эта весть среди пасхальной радости, настоятель после некоторого колебания оповестил об этом братию:
“В эту ночь Господь призывает нас к Себе – все мы будем истреблены от меча агарянского. Итак, изберите одно из двух: или приготовьтесь к принятию мученических венцов смертью от меча, или удалитесь из обители и сохраните жизнь, кому как внушит Бог”.
Все ответили ему единодушно: “Честнейший отец и наставник наш! Если Господь призывает нас к Себе в эту ночь, мы радуемся этому. Мы для того живем здесь, оставив всё в мире, чтобы наследовать Царствие Небесное и жить со Христом. Это – начало и конец нашего здесь пребывания. Только молись за нас Богу, отец святой, да не оскудеет вера наша”.
И, действительно, лишь два послушника решили уйти от смерти. Однако и они потом вернулись, догнали отряд шаха и дополнили число безстрашных страдальцев – добрых воинов Христа Бога нашего.
Так появились 6000 Гареджийских Мучеников…
Вторая половина восьмидесятых - благоприятнейшая, поистине уникальная пора. Самый расцвет телесных и душевных сил. Тогда казалось: этому состоянию не будет ни конца, ни края. В любых ситуациях постоянно сопутствовало ощущение: на свете нет нерешаемых задач. Наивно думалось: ещё совсем немного, буквально чуть-чуть, и невозможное станет Возможным, “несбывшееся - по меткому выражению Александра Грина - сбудется”. Причём, в каком-то особом, желанном, аскетическом Измерении. Манящие идеалы женской красоты, совершенная гармония целомудренно-неотразимых дев, любые медовые ловушки, минные поля утончённо-неуловимого сластолюбия навсегда останутся где-то далеко позади. Впереди будут лишь призывно сверкать заоблачные вершины благодатно-светоносного Безстрастия и неотмирного Инобытия…
В каждом моём удачном сонете как бы таилось некое зашифрованное Послание самому себе, верным единомышленникам, духовным соратникам. В последующих сонетах оно детально, скрупулёзно расшифровывалось, открывая всё новые и новые смысловые оттенки - многогранные, парадоксальные, ослепительные. Эти расшифрованные, нездешние смыслы, добытые в незримых боях, лирических прорывах, - возвращали целительную ясность, бодрость, и твёрдость духа. Сокрушали, дробили, превращали в прах внутренние, душевные камеры, застенки, казематы угрюмых мегаполисов. Умело выводили из липких, нескончаемых лабиринтов технотронного Вавилона. Неизменно помогали напрочь забывать о тупой, мертвящей суете сует. Мастерски избавляли от банально-монотонной, давящей повседневности. Радостно приближали долгожданное Освобождение из душных, затхлых нор, клетей, склепов падшей, агонизирующей планеты. Властно расширяли необозримые границы необъятно-безмерного Космоса. Заманчиво отверзали, распахивали, освещали неведомые доселе бытийные Горизонты. Неудержимо влекли в цветущие, запредельные, несказанные дали и глуби Иных Миров. Восхитительно поднимали и без того великолепное Настроение. Сладостно окрыляли внутреннего человека необоримым Оптимизмом. Щедро озаряли творческим Вдохновением. Неотступно стимулировали непрерывную, созидательную работу над собой. Неустанно сулили прекрасную, безконечную ЖИЗНЬ, не ведущую смерти. Блистательно воплощали точнейшую, онтологическую формулу великого сербского мыслителя, писателя, поэта, богослова, догматиста, проповедника, эсхатолога:
“C БОГОЧЕЛОВЕКОМ ИИСУСОМ ХРИСТОМ
ВСЁ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СТАНОВИТСЯ РАЕМ!”
(ПРЕПОДОБНЫЙ ИУСТИН (ПОПОВИЧ)
На крыльях виртуозного сонета, как по некому Порталу, можно было легко воспарить в любую эпоху. Лихо одолеть неодолимые Сроки. Снова - с пронзительной Яркостью - пережить те или иные исторические Моменты.
Великомученик Георгий Победоносец
Копьё разит, пронзает зев и власть
Ужасной твари… Скорбные аллеи
Не явят тут “Последний день Помпеи” …
Жива царевна… Сгинула напасть…
Прибрежный город цел… Пробита пасть
Чудовища… Поют весну камеи…
Благой финал жестокой Эпопеи.
Блажен, в себе разъявший злую страсть…
Цветут сады на подступах к Бейруту.
Запали в сердце чудные минуты
Далёких странствий по Святым Местам…
Прощай, тоска-печаль в юдоли Горя!..
Врачуют падший мир ноктюрны моря.
И всё внутри - НЕРУКОТВОРНЫЙ ХРАМ…
Как здорово оказаться в раннем детстве!.. Самозабвенно, упоительно тонуть в волшебных калейдоскопах ещё той, не существующей ныне Москвы. Архиблаженно дефилировать по Старой Божедомке (после бесовской революции - улица Дурова), мимо до боли знакомых, столь уютных, добротных, двухэтажных зданий - кирпичных и деревянных…
Из давних дней - младенческого Дива -
Росли цветных фантазий орхидеи,
Бежали все былинные злодеи,
Влекла благих деяний Перспектива…
Весна души - легла, мила, игрива -
Дарила сердцу светлые Идеи.
Звала на бранный Пир, в поля Вандеи.
Являла в Грёзах лунный пик Хорива…
Потерян ключ от радостного Детства.
Тиранит груз тяжёлого Наследства.
И смуты рвут живую связь Веков…
Но стойкость наших душ в горниле Битвы,
Броня ума, лазурный меч Молитвы
Избавит дух от внутренних Оков…
Как сладко - хотя бы мысленно - побывать на спине ручной слонихи Пунчи, жившей напротив нашего углового дома 15/2, в знаменитом дореволюционном особняке (Театр зверей)!.. Во время прогулки этого мощного животного неугомонная ватага настырных ребятишек шести-семи лет не давала и шагу ступить благостному дрессировщику. Всячески уговаривала, “уламывала” радушного мужчину, пока не добивалась своего. Тогда добрая слониха останавливалась на тротуаре, внимательно взирая на задорных мальчишек. Размеренно, по команде, раз за разом бережно охватывала гибким хоботом очередного счастливчика. Высоко поднимала прямо над своей головой. На три-четыре секунды, как бы задумавшись, замирала в таком положении. Крайне аккуратно сажала восторженного мальчугана на шершавую спину. Через минуту, другую также осторожно снимала со спины. Неторопливо опускала вниз. Безошибочно ставила рядом с собой, у могучей правой ноги. И бралась за следующего паренька…
Благодаря сонету открывалась мысленная возможность неспешно пройтись по родному Самарскому переулку. Привычно свернуть на Малую Екатерининскую. Ностальгически отдохнуть в каком-нибудь внутреннем дворике, весело обрамлённым сочно-весенней зеленью. Послушать виртуозные трели и колена, гимны и любовные признания неугомонно радостных соловьёв.
Затем степенно вернуться назад. Медленно пересечь роскошный бульвар с гигантскими, в два-три охвата, кряжисто-раскидистыми великанами - задумчивыми ивами, вязами, дубами. С тихой грустью оставить за собой изящный сквер с призывно-белопенной, благоухающей сиренью. Бодро выбраться уже на Новую Божедомку - к историческим местам Феодора Достоевского. Чинно прогуляться по знакомой Селезнёвке, поглядывая мельком на знаменитые бани. И потом обязательно зайти в старинную церковь. Трепетно приложиться к иконам. Благоговейно поставить восковую свечку. От души помолиться в благодатном храме преподобного Пимена Великого, где, по настоянию моей благочестивой бабушки, боголюбивой Пелагеи Григорьевны, её крохотного внука крестили вскоре после рождения, в конце 1952-го…
Забыть ли мощь осеннего парада?!.
Чеканит шаг кадетский батальон.
Заря на ликах. Алый зов погон.
Триумф у стен Кремля - моя Награда…
О, юных душ весенняя Отрада!..
В лазурной Неге - Жемчуг чудных Крон.
Уносит письма ротный почтальон.
В моём - поёт Москва, парит Гранада…
Улыбки звёзд. Полёт ночного бала.
Какая встреча в сердце просияла
Под арфы Грёз - на море - у Костра!..
В бурунах лет, тайфунах дум безмерных
Провижу блеск штыков, хоругви верных.
Ровняют строй герои-юнкера…
Огромную духовную помощь оказывала трогательная забота рассудительных доброжелателей: это - схииеродиакон Алексий и схимонахиня Анна (Тепляковы). Меня с любовью благословляли, обо мне всегда молились духовные наставники - насельники Свято-Троицкой Сергиевой Лавры: братский духовник, богоносный старец, архимандрит Кирилл (Павлов, 1919-2017) и его духовный сын, мой дорогой, незабвенный друг, иеромонах Филадельф (в схиме Моисей, 1915-1992; в миру - видный учёный, доктор технических наук, профессор МЭИ, Валентин Евгеньевич Боголюбов). Неизменным благодетелем, тонким ценителем моей лирики был прекрасно образованный Архипастырь, несгибаемый Борец за верность Священному Преданию и чистоту Святого Православия, выдающийся Первоиерарх Грузинской Православной Церкви, Католикос-Патриарх всея Грузии Илия Второй…
Житие под сенью суровых утёсов и скальных громад в разные времена года, обилие безобидных полозов и ядовитых змей, пленительные мистерии неповторимых дней и недель, глубинные думы о сути текущего Момента под заунывно-протяжный волчий вой в ярко-звёздные зимние ночи, неисчерпаемая проблематика конечного и Безконечного, призвание человека и воина-христианина, попытки серьёзно заниматься умным деланием, неотступные молитвы в заброшенных пещерных храмах, пустынные чертоги полного уединения, созерцание неизъяснимых тайн Промысла Божия, жесточайшие сечи на поле невидимой брани, упорнейшая борьба с бурным накатом демонических внушений, дерзновенные прозрения поэта-апокалиптика, судьбоносные встречи, восторг окрылённой души - всё сие нашло отражение в нашем скромном творчестве.
Смиренно приглашаем любознательного читателя в лучезарный Поход и лирический Прорыв…
На фронте
Так кто же я?.. Зачем?.. Куда бреду?!.
Прощай навек, родная Божедомка…
И скалит пасть громадная воронка.
И лает пёс на кормчую Звезду…
Она тускнеет в заревом саду,
Как на гравюре бледная японка…
Рассветный пурпур - сном - слезой ребёнка
Сбегает вниз за дальнюю гряду…
Вздымают тайну кручи Гиндукуша.
Тараны склок устои жизни рушат.
Измазан кровью вещий диск луны…
Сулят грозу убойных туч кентавры.
Чернеют скалы, будто злые мавры.
Крадётся к нам двадцатый год Войны…
В боях
Вопим в утробе Синхрофазотрона,
Где жизнь - разгон метущихся частиц…
Уносит время рой знакомых лиц.
Разит крутой фугас, упавший с дрона…
Мы бьёмся Здесь до крайнего патрона
Под румбу жгучих пуль и плач зарниц…
Забыта стать красивейших девиц.
Чернеет прах обугленного Трона…
Отбили натиск. Рдеет сад миндальный.
Над горстью рдяных глыб закат Венчальный
Вогнал багряный клин в Аквамарин…
Под гребнем кряжа - россыпь древних келий -
Врата во внутрь Надмирной Цитадели.
Отбит, разбит, убит мертвящий Сплин…
Белый Реванш
Найду ли вновь в Краю минувших Дней
Пожар зари над льдами Ак-Байтала?..
Меж лунных гор, к сомбреро Перевала
Плывёт аллея стройных тополей…
О, как поёт медвяный соловей!..
Какая радость сердце обуяла!..
В безмолвный Час - чуть слышно - звяк забрала.
Беззвучна поступь боевых коней…
По лону росных трав, на зов Рассвета,
За влажной гривой тающего лета,
Грядёт сквозь Время наш засадный Полк…
И БОЖИЙ ВИТЯЗЬ расправляет плечи.
Лишь миг - рванёт ТОРНАДО ярой Сечи.
Победно реет Стягов алый Шёлк…
Безмолвие
За тихой далью клёкот отзвучал.
Густой покой разлился в скальной нише.
Густая тишь тишайшей Тайны… Тише…
Застыл незримых битв девятый вал…
Да был ли он, дремучих смут Аврал?!.
Как прежде, я в Иное Время вышел.
Парю сквозь глубь веков… Всё глубже, выше…
И СВЕТ НЕЗДЕШНИЙ в сердце воссиял…
Исчезла разом временная грань.
Объяла душу Ширь несметных лет.
Открылась духу времени Возвратность…
Меж синих кряжей тихо млеет Рань.
Пленяет тишью Неземной Рассвет.
Безмолвный мир уводит в Необъятность…
Надмирность
(венок сонетов)
1
Земное - миг. Земное было сном.
Прервался мерный бег земных мгновений.
Вхожу в Чертог глубинных Озарений.
Подъемлю кубок с Неземным Вином…
Задумчив звёздный замок за окном.
Ладья луны вошла в прибой сирени.
И эта Ночь… И этот дух весенний…
И снова в путь за золотым руном…
Очнись, поэт… Беги из плена троллей…
Опасны чары сказочных миров.
Что толку грезить здесь, в оковах тленья?..
Горе!.. Изжит обман на минном поле.
Изжита прелесть всех земных пиров.
Изжиты муки дольнего томленья…
2
Изжиты муки дольнего томленья.
Царит покой. Истаял отгул сеч.
Какая лёгкость - словно горы с плеч!
И Жизнь зовёт на дивный Пир Нетленья…
Свершилось… Ум - на грани Изумленья.
Что видит дух - навеки уберечь:
Блаженный Мир - не молвить, не изречь;
Чудесный Миг сердечного Прозренья…
Да был ли хруст горящих колесниц,
Рулады стрел, разрывы алых лат
И блеск клинков во мраке наважденья?!.
Далёкий говор моря. Трели птиц.
В пурпурном сне лелеет даль закат.
Невыразима Радость Избавленья…
3
Невыразима Радость Избавленья,
Когда - представь! - разбег седых времён
Прервётся вмиг, и тяжкий марафон
Закончат все земные поколенья…
Растает эра самоистребленья
Всецело, тотчас, будто страшный сон.
И пули не пошлёт никто вдогон.
И не падёт на сердце плеть глумленья…
Анклав крутых вершин трагично нем.
На пиках синих гор - тиары льдов.
В капкане Смуты думы об одном:
Что жалкий призрак - наш “земной Эдем”,
Вулкан страстей и чары городов?!.
Неизреченна жизнь души в ИНОМ…
4
Неизреченна жизнь души в ИНОМ:
Стремглав прорвав завесу отчужденья,
Внутри себя встречаю Вечный День я,
И на Афон спешит родной паром…
Но вдруг Удар - и всё идёт на Слом.
За дивным Взлётом - вязкий мрак Паденья.
Как крут Подъём на пик Освобожденья!
Как тяжек бой ума с упорным злом!..
Так что же, плыть в обманчивых мечтах?
Решать дилемму: “Быть или не быть”?
Приять как данность внутренний Разгром?..
И слышу Глас: “Земное - тлен и прах.
Вот Горний Меч. Ты должен победить”.
И вновь вдали рокочет вешний гром…
5
И вновь вдали рокочет вешний гром.
В безбрежный край надмирно входят горы,
Подъемля дух в блаженные Просторы,
Где вечер так прозрачно невесом…
Эльбрус надел смарагдовый шелом,
Бросая долу огненные взоры…
Гроза воспламеняет льдов узоры,
Пронзая сумрак плазменным крылом…
Стекает дрёма зим с парчи вершин…
Налились светом нежные цветы.
Изжито время нег и расслабленья…
Войдя сквозь звёзды в эту Глубь глубин,
Я слышу сердцем СЕРДЦЕ Красоты.
На тризне мира жаждут Обновленья…
6
На тризне мира жаждут Обновленья.
Далёкий грай ласкает чуткий слух.
И где-то там, внизу, поёт петух.
И Вера дарит пору Становленья…
Вот так бы жить средь вешнего Цветенья,
Меж скальных круч, где веет вешний дух!..
В бордовой мгле закатный луч потух.
Исчезла явь дневного сновиденья…
Давидгареджа… Пряный воздух тих.
В пещерном храме замер ряд лампад.
Восходят к Небу дольние моленья…
О, Тайна Жизни!.. Кроме нас двоих
Здесь - сонмы тех, кто вступит в Горний Град.
Провидит сердце Горние Селенья…
7
Провидит сердце Горние Селенья.
Но тайны Неба тают в мутном сне.
Рыдает ночь на выжженной стене.
Ушёл лазурный вестник Просветленья…
Трещат в огне арчовые поленья,
Рождая думу о грядущем дне.
Душа рванулась к Неземной Весне.
Всё ближе, ярче Миг преодоленья…
Сквозь груду скал и гущу астрагала -
Туда, за Грань, где Юность просияла,
И рдеет Стяг над розовым хребтом…
Прошли эпохи… Пламя заревое
Блаженно тает в Царственном Покое.
О, как прекрасен наш Небесный Дом!..
8
О, как прекрасен наш Небесный Дом -
Чертог Любви, где всё неизреченно!..
Стократ блажен, кто в этом мире бренном
К Иному Миру изнутри влеком…
Плывёт закат под розовым шатром.
Бредёт Дарваз в страну Красы Нетленной.
Ползут века по Тишине блаженной.
И ты летишь, - блаженно невесом…
Вечерний бриг сосватал чудо-ночь.
Над сном Земли парит хмельной Эон.
Средь кормчих звёзд мерцают хороводы…
Ах, если б ныне время превозмочь,
Расширить вечным временной закон!..
Но прежде - Суд… Померкнет лик природы…
9
Но прежде - Суд… Померкнет лик природы…
Громады гор разъял подземный Гул…
Удар глубинный недра разомкнул.
Разрыв - и в бездну вздыбленные годы…
Штормят во тьме пылающие воды.
Царит огня сжигающий Разгул.
Раскат надмирный изнутри рванул,
Швыряя в пропасть плазменные своды…
Густая тишь спаяла глубь веков.
Несметность лет ведёт к весне Кедрон.
Венчают звёзды горные проходы…
Рванёт нездешним Громом Трубный Зов.
Свернётся вмиг кольчуга злых времён.
Замрут в безмерном Ужасе народы…
10
Замрут в безмерном Ужасе народы,
Увидев вдруг в полночном небе КРЕСТ…
Истает гвалт языческих фиест.
Кураж иссякнет в царстве лжесвободы…
И кто же вспомнит дольние невзгоды,
Навет толпы, клыки безлюдных мест,
Когда прольётся Горний Благовест?!.
Но это - тема для особой Оды…
Над синим кряжем - сгусток красной меди.
Провалы трёх пещер - мои соседи -
Зияют тайной в зыбком полусне…
Застыли срока взмыленные кони.
Лишь только Миг - и сгинет мир Агоний,
Рванёт ТРУБА в разящей Тишине…
11
Рванёт ТРУБА в разящей Тишине,
Расплавив тотчас плоть последней Эры.
И грянет ТО, что ныне оком Веры
В надвременной мы видим Глубине…
Сквозь вешний Купол к матовой Луне
Прозрачным сном поплыли Кордильеры.
Раскрыли недра Неземные Сферы.
И отсвет Рая просиял во мне…
Ещё горит над кряжем рдяный диск.
Ещё цветёт душистый тамариск.
Ещё даётся Шанс для Обращенья…
Разрубит панцирь ночи ТРУБНЫЙ ГЛАС.
Взорвётся мир… Настанет СУДНЫЙ ЧАС.
Тогда - поверь - не будет Всепрощенья…
12
Тогда - поверь - не будет Всепрощенья.
Получит каждый по своим делам.
Очнись, душа… Отринь бытийный хлам…
Воспрянь!.. Вступи на путь Богообщенья!..
Уныла жизнь во мраке разобщенья.
Когтистым монстром наползает мгла.
От добрых дел осталась лишь зола.
Грозит пластитом миг Предощущенья…
Детей греха объял холерный чад.
Сдавила длань Порока затхлый град.
Не всех врачует Благодать Крещенья…
Проглотит плазма звёздные поля.
Свернётся ткань небес. Сгорит Земля.
Пожрёт отпавших ярый огнь Отмщенья…
13
Пожрёт отпавших ярый огнь Отмщенья.
А ныне всласть пирует вешний Крит.
Сквозь жемчуг крон - душистый лазурит.
Объемлет душу сладость Очищенья…
За синим морем - чудо Превращенья
Огнистых вод в багряный барк Зари.
И дух, прозрев, над временем парит.
И Вечность дарит дивные Мгновенья…
Безмерность Тайны… Сгинул прах земного.
Внутри - Надмирной Тишью - Явь ИНОГО.
О, Пир Блаженства в Неземной Стране!..
Глухая полночь… Жуткий вой шакала
Пророчит близость плазменного Шквала…
Так будем помнить о ПОСЛЕДНЕМ ДНЕ!..
14
Так будем помнить о ПОСЛЕДНЕМ ДНЕ,
Чтоб жить для БОГА в этот век лукавый…
Как близок вал громокипящей Лавы -
А мы всё спим в греховной Западне!..
В Хоромах чудной Нови и над Ней
Струит сиянье Город златоглавый.
Блажен, входящий в Царство Вечной Славы.
Ужасна участь тех, кто вечно - вне…
Замкнёт СПАСИТЕЛЬ цепь земных событий
Без лишних слов, за гранью всех Наитий,
Победным, славным, неземным Звеном…
В надзвёздной Тайне тает Тишь Синая.
ФАВОРСКИМ СВЕТОМ льётся ЖИЗНЬ ИНАЯ.
Земное - миг. Земное было сном…
15
Земное - миг. Земное было сном.
Изжиты муки дольнего томленья.
Невыразима Радость Избавленья.
Неизреченна жизнь души в ИНОМ…
И вновь вдали рокочет вешний гром.
На тризне мира жаждут Обновленья.
Провидит сердце Горние Селенья.
О, как прекрасен наш Небесный Дом!..
Но прежде - Суд… Померкнет лик природы.
Замрут в безмерном Ужасе народы.
Рванёт ТРУБА в разящей Тишине…
Тогда - поверь - не будет Всепрощенья.
Пожрёт отпавших ярый огнь Отмщенья.
Так будем помнить о ПОСЛЕДНЕМ ДНЕ!..
Армагеддон
(Откровение, 16,16)
Прячется Лавра средь сдавленных скал.
Выше - над бурой стеной Чичхитури -
Игрища туч, будто шабаши фурий…
Солнца неистово ярый накал…
Жизни за БОГА когда-то отдал
Сонм благоверных… Теперь же все Бури -
В лоб… Избавляйся от пагубной Дури…
Дико взревёт истребляющий Шквал…
Сгрудились орды лиловых химер.
Чаша Скорбей не минует Россию.
Страшен оскал грозовой Черноты…
Светлые рати блистающих Сфер
Славят - (и как!) - ПРИСНОДЕВУ МАРИЮ -
Нашу НАДЕЖДУ в Мирах Красоты!..
На линкоре Моментов
В гитарном сне затих аккорд заката.
Беззвучно - отзвук - поступь грозных лет.
За ратью гор рубиновый стилет
Пронзает стяг из рдеющего злата…
Внутри - мажором дальнего раската -
Сквозь зовы Грёз - “staccato” кастаньет.
Уносит в Юность алых зорь Корвет.
Да был ли Бой во мгле, вблизи Герата?!.
Но где я?.. Тишь… Убрав крутые тучи, -
Беззвучным ливнем Неземных Созвучий -
Струятся долу Гимны юных лун…
Под сенью вешних Тайн, в тиши сакральной,
Средь звёздных Бездн, над взлётом Лавры скальной,
Царит полифония Горних Струн…
Несказанность
Отринув мир - обитель тленных нег,
Прорвав осаду грозных искушений,
Разъяв тенета ложных утешений,
Спешу войти в Спасительный Ковчег…
И жизнь спешит, стократ ускорив Бег.
И я рванул сквозь Смерчи бед, лишений,
По стропам Бурь, за рифы злых Крушений…
Всё ближе ОН - Нетленный ГОРНИЙ БРЕГ…
В закатной дымке тает горсть холмов.
Немая тишь объемлет дикий край.
Лишь изредка - как будто звук случайный…
Уходит вдаль фаланга облаков.
Струит весну благоуханный май.
И пряный вечер полон НЕЖНОЙ ТАЙНЫ…
Безсмертие
Седые капли времени текут
В оазис духа - Кубок с вешней Ранью…
Заря реванша рдеет над Кубанью:
Победы белой Рати не умрут…
Всё тот же КОРМЧИЙ лет, часов, минут
Готовит душу к Горнему Свиданью…
Соблазны мира не обложат данью.
Сражён медовых Чар стоглавый Спрут…
Забудь тиски безумных меланхолий.
Прими парад фиалок, роз, магнолий.
Воспрянь для НОВОЙ ЖИЗНИ без Конца…
Война… Под плахой дня, на гребне лета,
Из сизой мглы блеснул удар “Ланцета” …
Сочится КРОВЬ с Тернового Венца…
Примечания: хрононавт (греч.) - странствующий по времени и сквозь время;
эсхатология - богословская наука о кончине мира и конце времён;
катрен - четверостишие;
терцет - трёхстишие;
онтология - философская наука о бытии;
Анна, Каиафа - иудейские первосвященники, приговорившие невинного, безгрешного Христа Спасителя к позорной смерти на Кресте; эти гнусные изверги добровольно, сознательно пошли на самое страшное преступление всех времён и нардов - БОГОУБИЙСТВО;
знаменитая картина русского художника Карла Брюллова “Последний день Помпеи” завершена в 1833 году; это историческое полотно мастерски отражает ужасы города, гибнущего от вулканического извержения;
по одному из преданий, Великомученик Георгий Победоносец сразил копьём коварного змея на берегу Средиземного моря, недалеко от Бейрута, на территории современного Ливана; в марте 2010-го мы побывали на этом месте;
Гиндукуш - горная система в Северо-восточном Афганистане;
Ак-Байтал - перевал в горах Киргизии, через который проходит транспамирская магистраль;
Горе (ударение на второй слог) - в переводе с церковнославянского - “к Богу”;
Дарваз - горная система на Западном Памире, в Южном Таджикистане и Севеном Афганистане;
“Эон - неподвижное время” (преподобный Максим Исповедник);
“Есть вневременная форма тварного существования, свойственная бытию сверхчувственному. Это - Эон” (Владимир Лосский, православный богослов);
Чичхитури: - в 80-е годы 20-го века - заброшенный монастырь на пограничном кряже между Грузией и Азербайджаном;
Staccato (стаккато, ударение на второй слог) - в переводе с итальянского - “коротко”, “отрывисто”; музыкальный термин, обозначающий отрывистое воспроизведение звуков;
Герат - город в Северо-западном Афганистане, неоднократно переходивший из рук в руки во время Афганской войны (1979-1989);
“Ланцет” - эффективный российский БПЛА (безпилотный летательный аппарат) - камикадзе, то есть барражирующий боеприпас (осколочно-фугасный или кумулятивный).
Грузия - Россия - База “Ч” - Келья N
1989 - 2024 (Великий пост, апрель)
Алексей Яковлев-Козырев (Союз писателей России)
В лабиринтах Сонета
© Copyright: Алексей Яковлев-Козырев, 2024
Свидетельство о публикации №224043001570
Свидетельство о публикации №224043001570
Рецензии