Идол из черного камня

Случилось это в древние времена, а может, совсем недавно. Жили в королевстве Лазурного Моря двое друзей - Наволисан и Власен. Честно служили они королю Младиору. Однажды отправил он их в соседнее королевство руководить там строительством дороги и акведука.

Исполнив поручение, друзья возвращались домой, зная, что теперь-то король выдаст за них замуж самых красивых дочерей придворных. И еще много чем наградит, ведь это они укрепили дружбу между королевствами. Только Наволисан не мог быть безмятежен: волк зависти и ворон обиды кусали его покой.

Да, Власен был общительнее, чаще улыбался, трудился с охотой, потому и получил от соседнего короля больше наград. Теперь и Младиор пожалует его более высоким титулом, богатством и более красивой невестой. Так думал мрачный Наволисан. Власен с самого награждения заверял, что все награды они поделят поровну, как только прибудут в родное королевство.

Но и приехав домой, и убедившись в честной дележке, Наволисан продолжал изводиться, пока не надумал как-нибудь навредить Власену. Как? Чтобы никто не мог даже в бреду заподозрить его, Наволисан отправился к алхимику.

Алхимик вручил Наволисану идола, высеченного из черного камня:
- Это - очень древнее божество, какому поклонялись племена, жившие здесь прежде. Если постоянно, от одного равноденствия до другого проводить с камнем ритуал с особыми молитвами, то идол одушевится и исполнит любое желание.

Почему сам алхимик не пожелал себе богатства или даже превращения в короля? Видимо, знал еще что-то. А может, просто был доволен жизнью среди свитков и колб.

В королевстве Лазурного Моря было принято поздними вечерами, после завершения дневных дел, собираться в доме поэта. Там звучали дивные стихи и песни. Поэт мог в них увековечить чей-нибудь подвиг или чье-то семейное счастье, воспеть славу любому мастерству и всему, что люди делают для людей. Прежде Власен и Наволисан почти каждый вечер проводили так. Теперь Наволисан был занят устроением тайных обрядов и молитвами идолу.

В ночь на равноденствие свершилось чудо: перед Наволисаном в его покоях возник огромный силач, словно сделанный из коричневого дыма, однако живой.
- Приветствую тебя, человек! О чем твои мольбы? Мне все подвластно! Давным-давно, еще до рождения прадеда твоего деда один человек пожелал, чтобы в пустой степи явился город - я это исполнил, он стал первым правителем. А потом, помню, как страдал человек, рожденный без рук. У него имелся расторопный молодой слуга, вдвоем им было уже не так горестно. Только господин продолжал горевать, что никаким мастерством не овладеет и девушку никогда не обнимет. Когда призвали меня, я предложил сложить их тела в одно, а души так и останется две. Ум и прекрасная речь господина, а при этом сильные и шустрые ноги и руки слуги - такой человек будет совершенен! Они согласились. Этот человек прожил двести двадцать лет, женился трижды - после смерти предыдущей жены. Породил много детей, внуков и правнуков, изведал все, что в других семьях постигают несколько поколений. Позже другой человек, еще мальчишка, спасался от врагов, казнивших его мать. Он не мог ее спасти, потому что сам бы погиб и не продолжил бы благой род, и не сохранил бы для потомков бесценные тайные знания. Он молил меня вытравить зло из разума врагов. Я велел ему найти несколько матерей, потерявших родных детей. А для его врагов повернул время вспять - и вот перед нами младенцы! Несчастные женщины взяли их себе, чтобы любить и учить добру. Юноша мог никого больше не бояться. А чего для себя попросишь ты? Несметного богатства? Тайных знаний? Власти над городом? Хочешь проснуться непревзойденным мастером в ремесле? Или помочь тебе взять в жены самую прекрасную девушку?

Ничего этого не пожелал Наволисан.
- О, могучий! Дай мне увидеть, как будет позориться и страдать Власен! Сделай его жизнь невыносимой! Пусть его покинет семья и друзья, пусть прахом пойдет вся служба! Пусть не сможет даже выйти из дома, а дом превращается в склеп! Да! Хочу это видеть!
- Могу все это сделать, человечек. Но даст ли это тебе счастье?
- Могучий! Сотворяй! А я буду совершать благодарственные обряды!

Божок из черного камня подал Наволисану крошечный, с горошинку, камешек на нитке:
- Это - оберег для моих действий. Доказательство того, что мои действия над Власеном совершаются по твоему желанию. Только одно может избавить тебя от этого "ожерелья": если твой бывший друг станет каяться за себя и за тебя.
- Ой, подумаешь, обережек поносить! У меня их - уже три: один - от сглаза, надетый после рождения дедом, второй - на удачу в делах подарила тетка, а третий - чтоб невеста полюбила - дала матушка.
- Значит, принимаешь? - переспросил  Могучий, наблюдая, как небрежно Наволисан набрасывает себе на голову нитяную петлю.

Через день Наволисан видел, как, явившись по приказу короля при дворе, Власен не мог понять, почему все приятели опасливо отшатываются прочь. Он приветливо, как всегда, улыбался, но его улыбка выглядела, как уродливая гримаса. Он произносил торжественные речи, но...только у себя в уме, а наяву - рычал и хрипел, сам того не понимая. Король решил, что Власен болен, велел слугам отвести его домой и призвать лекаря. Лекарь не смог понять, что за болезнь приключилась.

Бывшие друзья обходили дом Власена десятой дорогой. О нем ходили слухи, один другого несуразнее: что Власена укусил ядовитый зверь, и теперь тот в ночи пугает в образе чудовища одиноких путников, или что в тело Власена вселился злой дух, или Власен прочел заклинанье вражды, и теперь всех убьет...

Из дома Власена по одному сбежали все слуги, а потом и родственники. Он не выходил больше за дверь, во-первых, потому что стал слепнуть, а во-вторых, потому что ему чудилось, что за дверью караулит Чудовище, глупый непобедимый страх захватил Власена. Не имея больше возможности служить при дворе или делать другую работу, Власен выставлял из окна постепенно все, что было в доме, чтобы соседи за это оставляли съестное.

А камешек на шее у Наволисана увеличивался. Был, как боб - а уже стал, как яйцо, а потом - как чашка! Наволисан, узнавая о новых злоключениях Власена, сначала не замечал подвоха. Пока камень не стал размером с тарелку, а тяжестью - с мешок камней. В какой-то день Наволисан не смог подняться с кровати. Двое слуг чуть не лопнули от натуги, когда ему помогали. На службу он не пошел, передал свои соображения через слугу. Слуга в тот же день был назначен на должность своего господина.

Слуги докладывали Наволисану, который уже не выходил из своего богатого дома, как с каждым днем хуже и хуже делается жизнь Власена, только радости от этого он не чувствовал: давил проклятый камень, мешал двигаться и дышать.


Власен давно не ел. Силы покидали его. Он не мог подняться с кровати. А мысли в голове стали строиться.
"Еще в детстве я заносился перед друзьями - и теперь их нет. Это правильно. Я не был благодарен слугам - и они больше не служат. Я ел, но не кланялся земле за ее дары - и еды не стало. А при дворе пусть служат те, кто умнее и скромнее меня. Все справедливо. Я боюсь чудовища за дверью, но не боюсь чудовища в зеркале. Поделом же мне! Любопытно, а произойдет ли что-нибудь еще хуже?"

- Что это Вы, господин Наволисан, в песке лежите, словно морковка? - суетился слуга, - откуда бы это?
- Это сыпется с проклятого камня! - слабо смеялся господин, - я могу дышать и двигать руками!

"Зеркало...неужели я еще не обменял его на еду? Зеркало в доме слепого! Какое глупое тщеславие!" - и Власен смеялся по-детски, пока не придумал нечто...

- Слуги мои! Доброе утро! Сижу-сижу, хоть бы кто умыться помог!
- Вы сидите, господин Наволисан! Камень становится одолимым?
- Вот не совсем еще. Сходите проведать Власена, отнесите еды, помогите, чем надо.
Слуга вернулся от Власена с докладом:
- Господин Власен попросил меня помочь ему выйти наружу. Держал при себе зеркало. Как мы открыли дверь - ох, и страшный же демон нас поджидал! Ни проклятья, ни заклятья не берут его. Я прямо остолбенел от страха. А господин Власен повернул к нему зеркало - и хохочет, как маленький озорник, спрашивает меня, происходит ли что-нибудь. Демон захлебнулся своим рычанием и заплакал, как маленькая девочка, шерсть на нем поседела, задрожал и исчез! Сам себя устрашился!
Наволисан расхохотался и наградил слугу.

Прошло немного дней, и Наволисан снова сотворил обряд, призывая идола из черного камня.
- Прошу, Могучий, сними с меня свой оберег!
- Ты сам надел его. Сам и утяжелил.
- Но теперь-то камень становится с каждым днем легче! Я снова могу ходить и говорить, хоть недавно только лежал и ждал, что меня раздавит эта глыба.
- Ничего дивного: твой друг делает камень легче.
- Как? Разве Власен - волшебник?
- Нет. Он только отважный и рассудительный человек, понявший, что заслужил свои несчастья.
- Могучий! Я пойду к нему и признаюсь, что пожелал всего этого, пусть рассудит, как захочет. Тогда твой камень с меня спадет?
- Нет. Только если твой друг сам догадается и рассудит, что ты был прав, все закончится для тебя и для него.

Через год, слыша от слуг, как храбро Власен переносит голод, одиночество и слепоту, Наволисан нечаянно выморгнул две слезинки. Слуга отер их платком и отпросился по секретному делу.

- Эх, господин Власен, слушал бы Вас и слушал! Мудрость десяти мудрецов - в одной голове! А едой пачкаетесь, как дитя! - и слуга вытер лицо страдальца платочком со слезинками своего господина. Власен прозрел в один миг!
- Ты - из дома Наволисана! Я так давно не виделся с ним! Он, наверное, сердится, и правильно! Будь я смелее и умнее, давно одолел бы страшилище и пришел бы его навестить. И кто велел мне занимать ту же должность, что и у него! Как две собаки с одной костью! Конечно, ему было на что обижаться. Но я сейчас приведу себя в порядок и пойду попрошу прощения.

В этот час камешек упал с шеи Наволисана, а поднять его тот не смог: камешек стал таким крошечным, что закатился в щель пола, где могла пропасть разве что иголочка.
Наволисан отправился было к другу, да встретил того на середине дороги. Чистая радость так освещала мир вокруг них, что слова были не нужны.

Черное каменное изваяние - говорили, что треснуло пополам. А может, его тайком забрал слуга, пожелав себе триста лет жизни. Может, алхимик унес и зарыл до тех времен, когда люди станут чутче? Кто знает?