О таинственном старце прохоре

О ТАИНСТВЕННОМ СТАРЦЕ ПРОХОРЕ
«В странствиях душе отрада…»
Есть в Тамбовской области, в Сосновском районе, село Отъяссы. От него совсем недалеко до Свято-Никольской Мамонтовой пустыни, разрушенной в советское время и восстанавливающейся сейчас. В Отъяссах, как и во всех селах и деревнях нашей необъятной России, есть тихое кладбище, удивляющее разнообразием крестов над могилами и простотой или вовсе отсутствием оградок. Здесь погребен неизвестный, таинственный старец Прохор. Об этом великом человеке знает лишь небольшая группа людей, а хочется, чтобы знали многие.

О нем мы слышали от одного человека, сумевшего сохранить и через всю жизнь пронести имя и память этого подвижника, - от инока Амвросия (в миру - Бориса Тимофеевича Корнаухова, † 2005). Рассказ некой странницы Анны, знавшей старца Прохора, оставил глубокий след в душе инока Амвросия. Старец был особенно дорог ему. Он его почитал, хотя никогда не видел. Любовь к старцу и желание оставить память о нем побудили инока Амвросия написать поэму – «Прохор, или неизвестный старец». К сожалению, пока это единственный источник сведений о чудном страннике. 

Жизненный путь старца Прохора был необычен и многогранен. Рожденный в дворянской семье, он получил прекрасное образование в одном из лучших кадетских корпусов. Юный князь был умен, начитан, владел несколькими языками. Однако блеск и изысканность высшего общества его не пленили. Серафим (а именно так он назван при крещении) участвовал в военных походах, где показал себя мужественным воином, и впоследствии царь наградил его шпагой. Князь Серафим получил генеральский чин.

Но ни знатность рода, ни суета светской жизни, ни блестящая карьера не удержали добродетельного князя от давнишней мечты. И однажды он бросил все. Бросил все и отправился в путь нищим. Тайной оставался этот его шаг; генерала искали, но не смогли найти. По благословению некого старца (имя нам неизвестно) Серафим отправился в Саров, где обитал инок Прохор (преподобный Серафим), с которым князь подружился. При постриге странствовавший генерал получил имя Прохор. Так он стал монахом и подвизался в Сарове.

Прохора все же увлекло желание посетить иные святые места. И, как ни трудно было расставаться с другом, он отправился на Афон и прожил там несколько лет. Но снова душа стремилась увидеть новые места, и по благословению афонского старца монах уехал в Святую землю, к Гробу Господню. В Иерусалиме Прохор пробыл много лет.

Насладившись Обетованной Землей, старец вернулся на родину. Не раз он побывал в Сарове, ходил по Уралу и по Сибири, виделся с Иоанном Кронштадтским. Долго странствовал старец Прохор, утешал страждущих.

Жизненный путь подходил к концу, и он поселился в скромной избе в селе Отъяссы. Здесь старец не переставал помогать людям: наставлял их, утешал. Особо он уделял внимание детям, среди которых были Анюта (которая и поведала эту историю иноку Амвросию) и Яков (иподиакон у владыки Михаила в Тамбове, который нес подвиг молчания по благословению старца Прохора).

Старец Прохор мирно отошел ко Господу в 1936 году, прожив около 150 лет. Могилка его не забыта и сейчас благодаря попечению добрых людей. Поэтому каждый из нас в любое время может приехать сюда. 

«Могилку старца Прохора не затеряйте, съездите и попросите у него святых молитв» - таково поручение нам схиархимандрита Макария.

Действительно, мы съездили через некоторое время в Отъяссы и запомнили, где именно находится место захоронения старца. Хорошо, что люди позаботились о том, чтобы была табличка с его именем. Эта поездка почти не сохранилась в моей памяти за давностью лет.

В прошлом году мы снова вспомнили о старце Прохоре в связи со смертью инока Амвросия. Рукописный текст поэмы о нем набрали на компьютере, съездили на могилку. Здесь нас поразило неподобающее запустение: крест покосился, холмик почти сравнялся с землей, но трава подстрижена.

Шло время, примерно через полгода мы продали дом и небольшую сумму решили выделить на какое-нибудь благое дело. И снова моя мама вспомнила о состоянии могилки старца Прохора, она-то и предложила поставить новый крест и оградку. Я с радостью поддержала эту идею. Как только получили благословение, все сразу было заказано. Вот только оградку пришлось ждать долго, но когда она была сделана, то удивила нас своей красотой.

Вот мы с вами, дорогие читатели, и подошли к тому моменту, о котором я хочу рассказать очень подробно.

12 июня 2006 г. День Святого Духа. В этот праздник мы поехали на могилку старца Прохора. В числе наших спутников были два священника, диакон, всего же было восемь человек. В путь отправились на двух машинах. Когда выезжали из Тамбова, погода была пасмурная и начал моросить дождь.

Наконец-то наступил долгожданный день! Дорога. Тоненькие березки по обеим сторонам шоссе, поля, горизонт, небо. Так едем примерно час.

А вот и сельское кладбище неожиданно показывается. Что это за диво?.. Нас встречают… чайки. Не вороны, которые обычно обитают в местах захоронения, а белые чайки сидят или тихонько летают, будто терпеливо ждут чего-то. Когда вышли из машины, увидели необыкновенное: птицы, черные и белые, летели в одной стае, пролетев над нами, они резко разделились – черные в одну сторону, белые в другую. Все выглядело так, будто ученые, дрессированные птицы показывали номера. Но они же были дикие. Это зрелище нас очень удивило. Вот уж никогда ничего подобного не видели! Местные жительницы говорили, что раньше чаек здесь не было, а живут они неподалеку на пруду. Нам оставалось только дивиться.

  Первая машина, та, в которой сидели батюшки, проскочила мимо кладбища, не заметив поворота, и доехала до Моршанска. Пока нас было четверо. Мы потихоньку пошли к могилке. И здесь отступили тучи, и над могилкой засияло солнце. Снова внимательно посмотрели на крест: он был очень крепкий. Раб Божий Алексей – на его машине в прицепе везли крест и оградку – предложил посоветоваться с батюшками, менять ли крест. Но поправить его раб Божий Алексей решил сам. Когда он подкопал, то увидел, что снизу дерево тоже крепкое. Так, крест выправили срубили мешавшие ветви.

К нам подошли две сельские жительницы, и мама рассказала им о цели нашего приезда, рассказала о старце Прохоре, дала им поэму инока Амвросия. Женщины, в свою очередь, говорили, что ходят к старцу на могилку, но ничего о нем не знают. Селянки остались на панихиду.

Наконец-то дождались пассажиров первой машины. Посмотрев на крест, батюшки посоветовали его оставить. Тогда мы решили заменить ветхий крест на соседней заброшенной могилке, которая вошла в оградку вместе с могилкой старца Прохора. У него же лишь обновили табличку с именем и годом упокоения.

Началась панихида. В это же время устанавливали оградку: бурили скважины, подкладывали куски кирпичей, уравнивали ее углы – все быстро и аккуратно.





После панихиды батюшки освятили новые крест и оградку. Во время молитвы нас посетила тихая радость, которая позже переросла в огромную, редкостную. Лишь только завершилась молитва и все было установлено, мы увидели большие темно-синие тучи и услышали грозные раскаты грома. Поняли, что пора собираться. Все быстро разошлись по машинам. Заморосил дождь.

Но все-таки мы решили проехать в Свято-Никольскую Мамонтову пустынь. Здесь дождь прекратился. Успели зайти в храм и даже искупаться в озере. Опять закапал дождик. Теперь мы уже возвращались в Тамбов.

Когда я вернулась домой, ощутила все более усиливающуюся радость, я даже слов не могу подобрать, чтобы рассказать, какое это было чувство. Мне хотелось всем, всем неустанно говорить о поездке. Я хотела, чтобы этот день длился дольше.

Как продолжение поездки, я получила прекрасные снимки: яркие, четкие. Это тем удивительно, что сделаны они на обыкновенном фотоаппарате, и я даже не ожидала такого их качества.

В заключение хочу поблагодарить всех тех, кто ездил с нами, служил панихиду, ставил оградку, тех, кто ее делал, кто помогал деньгами. Надеемся, что наше общее дело угодно Господу и старцу Прохору.

Быть может, мой рассказ испещрен незначительными подробностями, но пишу так, как было, и мне дорога каждая деталь, замеченная и выхваченная из целостной цепочки событий. Я пишу не для того чтобы показать, какое мы дело сделали. Нет. Я хочу поделиться нашей радостью со всеми людьми и прежде всего рассказать, какой великий старец почивает в скромной могилке в селе Отъяссы Тамбовской области.

Если помнит народ…
На кладбище в селе Отъяссы Сосновского района покоятся останки великого, но сокрытого от славы земной человека – старца Прохора. Многие о нем почти ничего не знают, а все-таки идут к могилке этого странника попросить его молитв, заступничества, помощи. То есть установилось уже народное почитание.

В 2006 году место упокоения старца Прохора было обнесено оградкой. Позже был сделан еще один шаг для увековечения памяти старца – благодаря Военно-мемориальной компании (генеральный директор – А.В. Насекин) на его могилке установлен памятник, а генеральный директор ООО «Сосновское ПМК-2», заслуженный строитель России В.С. Богомолов решил возвести здесь часовню.




- Построить часовню предложила Нина Федоровна Лютикова, мы с ней еще с Мамонтовой пустыни начали сотрудничать, - рассказывает В.С. Богомолов. – Я не знал, что у нас похоронен такой старец, тем более сподвижник преподобного Серафима Саровского. А потом как-то матери об этой часовенке обмолвился. Оказывается, еще будучи девочкой, вместе со своей мамой она заходила к старцу Прохору. Запомнилось ей, что он был уже в больших годах, весь белый-белый и во всем белом, но имел ясную мысль и дар прозорливости. Старец предсказал им, что у них впереди большие неприятности: их выселят из дома, и они будут скитаться. Действительно, через некоторое время это произошло: дедушку репрессировали, семью раскулачили.

26 августа в присутствии почитающих старца Прохора добротно и аккуратно выстроенную часовню освятил протоиерей Андрей Корнеев.

- Ежели во святых старец Прохор – один Бог знает, - заметил отец Андрей. – Сколько Господь явил святых Своих угодников, а сколько не явил. Но существует традиция почитать могилы родных и близких нам по духу. Дух животворит, объединяет. Господь сказал: «Будьте все едины, как Мы с Отцом». И кто пребывает в этом единстве, тот пребывает в любви Божией.

Благодаря стараниям жертвователей посетить могилку старца Прохора сможет еще большее число людей, ведь теперь даже незнающие к ней дорогу по часовне определят место его упокоения. Тем более, совершающие паломническую поездку в Мамонтову пустынь заодно могут посетить и это святое место. Найти его несложно: по пути из Тамбова в Мамонтово за дорожным указателем «Отъяссы» нужно свернуть направо, а уж там видно и кладбище.

Поскольку биографических данных и достоверных сведений о старце Прохоре нет, а многие люди интересуются его житием, предлагаем вниманию читателей поэму «Прохор, или неизвестный старец». В этом произведении представлен весь жизненный путь старца Прохора, но написано оно иноком Амвросием (Корнауховым) по рассказам келейницы старца Анны. Несмотря на то, что поэма не столь изящна в литературном смысле и, возможно, в ней содержатся неточности, видно, что сочинялась она с великой любовью и почтением к старцу Прохору.

Прохор, или неизвестный старец
Дождик прошел, листва посвежела,

Снова на небе лазурь просветлела.

В комнату запах сирени проник.

Луч света играет на образе светлом.

Вдруг в памяти образ старца возник,

Как в давней легенде заветной.

О старце том чудном не раз я слыхал

От странницы к нам иногда заходившей.

И всякий раз меня возбуждал

Рассказ ее, словно бальзам приносивший.

Она его знала много уж лет;

А он ей рассказывал путь свой чудесный,

Как жил, как объездил весь свет,-

Старец пречудный, странник безвестный.

Ей в душу запали слова те святые,

Она ж мне поведала слова те простые.

Он был из знатных, княжеского рода,

Но о сказаньях ратных русского народа

Он очень был начитан.

И путь его уж был рассчитан:

Как от рожденья дворянин,

Его уж с детства ждал офицерский чин.

В кадетский корпус он отдан был,

Который в то время лучшим слыл.

Он ряд наук в нем проходил

И с прилежаньем знанья получил.

Он был воспитан в лоске и манерах,

Блестяще знал языки, читал о верах.

Увы! со знаньями, с умом природным,

Чуждался он балов и обществ «благородных».

Он лишь Отечеству служить

Готов был и никому не льстить.

Его точеные красивые черты

Являли ум и благородные мечты,

И мысли тонкой остроту,

И сердца грусть, и доброту.

 

Он жизнь познал в походах,

Бывал в Европе, средь других народов.

Он храбро воевал в сраженьи

И был отцом солдатам в обращеньи.

Всевышним князь наш был храним.

Однажды конь под ним, в бою сраженный, пал,

Но невредимо встал князь Серафим

(Его же имя), сменил коня и в бой вновь поскакал.

Он был с Суворовым знаком, с Кутузовым тоже,

И жизнь солдат была ему своей дороже.

Князь лихо полк повел в сраженьи,

Взял много пленных и артиллерии.

Царь Павел Петрович его отличил

И шпагой златою его наградил.

И Серафим стал генерал,

Он с Бонапартом воевал.

Всевышним был всегда храним

Сей знатный князь, военный Серафим.

 

И вдали, и вблизи

Царица Неба и земли

Ему во сне божественно сияла,

На путь спасенья наставляла

И навевала дивные мечты.

И он желал уйти от светской суеты.

И вот однажды в отпуске своем,

Усердно в храме помолясь пред алтарем,

Он снял груз воинских доспех

И нищим в путь отправился наспех.

 

И вот уж вскоре полк его

Встречает нового генерала.

А прежнего искали все зело.

Увы! не отыскали.

Он милостыню просил у входа,

На паперти и среди народа

Неузнаваем был. И вот уж чрез полгода

Идет он к старцу одному

И все поведал о себе ему.

Старец дал ему благословенье

Идти в Саров на богомоленье.

И вот под сенью Божьего покрова

Дошел он до обители Сарова,

Где чудный инок Прохор жил;

Хоть молод, но большой подвижник был.

Они друг друга возлюбили.

И дружбу, и любовь навек скрепили:

Имена, сердцами движими, сменили:

Серафим стал Прохор, а Прохор – Серафим.

 В святой обители отрадно было им.

И в подвигах дневных, нощных

Они в пустыне жили.

В молитвах пламенных своих

Блаженство многое вкусили.

Отрадно братии жить

Единым духом и молитвой,

И послушанья исполнять,

И слабых духом наставлять.

Но тянула Прохора душа

Посетить иные святые места.

Хоть расставаться трудно было с Серафимом,

Но в сокрушеньи, духом томимый,

Покинул он обитель по благословенью старца

Вдали от нее пожить и поскитаться,

Надеясь вновь его увидеть, может статься.

 

Есть на свете гора под названьем Афон.

Морем с трех сторон омывается он.

Возведен монастырь на вершине горы.

Здесь маслины растут и почти не бывает зимы.

Здесь покой, тишина; и молитва души

Возноситься могла от мирской суеты.

И сюда подвизаться Прохор пришел,

Для духа отраду большую нашел.

И небес синева, и монахов мечта

Точно слились в их душах воедино.

Их стремленье молитв и души чистота

Возносились к духовным вершинам.

Но князь тьмы не дремал,

Посылал искушенья.

И с ними в борьбе и в паденьях

Монах больше сил обретал;

И, полн веры, шел на пути ко спасенью

Под защитой Небес, под Божественной сенью.

Здесь постиг он звуки эллинской речи.

И, бывало, часто на встрече

Нашей братии с греческой – переводил.

Так год за годом плавно проходил.

Много отрады, блаженства Прохор вкусил,

Подвизаясь в обители дивной,

Вдали от родных, вдали от отчизны.

Но давно уж желаньем Прохор томим

В Святой земле побыть, пойти в Иерусалим.

И старец афонский его благословил,

Ко Гробу Господню его отпустил.

 

Земля обетованная, святая!

Сорок лет до благодатного края

Вел свой народ и, наконец, увидел Моисей.

И, прежде чем уйти из жизни сей,

Оставил заповедь еврейскому народу:

«По мне грядет Пророк велик из вашего же рода.

Вам будет хорошо,

Коль слушать будете Его».

Здесь царь Давид и Соломон

Родились, жили в высшей славе.

Завидовал Израилю Египта фараон.

Экклезиаст царицу Савскую наставил.

То славный был, блестящий век,

Когда певец псалмов Спасителя предрек,

Когда из Тира царь Хирам

Помог премудрому царю воздвигнуть храм.

Тогда Израиля была пора расцвета.

Но под скрижалями он Старого Завета

Недолго в славе процветал,

Покуда угнетенья век настал;

И отклонения избранного народа

Гнев Божий навлекли и чужеземный плен;

Когда от совращения пришла невзгода.

Но в покаянии Богу она прошла, как прах и тлен.

И вновь воспрянул Израиль,

И вновь закон отцов оставил.

И чужеземные рати вновь

В Святой Земле пролили кровь.

И занят был Иерусалим,

Его попрал далекий Рим.

Народ Израиля в отчаянье пришел:

Он также отклонялся

И от скрижалей отошел.

Одна надежда оставалась:

Спаситель мира должен встать.

И Запад, и Восток Его начали ожидать.

Но предсказанье не сбывалось,

Покуда из пустыни не раздался глас:

«Покайтесь Господу, исправьтесь!»

Все ждали избавленья от напастей.

И вот настал тот час;

И Вифлеемская звезда

Над всей Вселенной навсегда

Уж Солнцем Правды воссияла.

И в мире новая пора настала,

Как всем надежда на спасенье

Живущим в этом мире бренном.

 

Иерусалим! Иерусалим!

Как много в этом слове

Для сердца Божьего слилось;

И все, что чаяли пророки,

В нем глубоко отозвалось.

Иерусалим! Иерусалим!

Здесь по земле ступала

И землю освящала

Честнейшая Херувим

И славнейшая без сравненья Серафим.

Здесь некогда народ встречал ветвями

Царя Земли и Сына Бога.

И то, что чаялось веками,

Сбылось, и новый мир был у порога.

Голгофа озарила новым светом

Все времена и все века,

И исполненьем прежнего завета

Завет уж Новый нарекла:

Благая весть ко всем языкам потекла.

Здесь народ Израиля связал свою судьбу

С могучим камнем преткновенья,

Которого ему не обойти; и через свою стезю,

Признав Его в конце, он обретет свое спасенье.

 

Сад Гефсиманский, сад святой.

Спаситель здесь ночной порой

Молился Небу до седьмого пота.

Он видел всё: и поцелуй Искариота,

И осуждение вождей, и брань народа,

Вчера кричавшего «Осанна!», теперь – «Распни!»

И «Кровь Его на нас!» - такого не было от рода.

А Праведный молил за них Отца: «Прости!»

 

Пречистая! На Тебя мы уповаем вновь и вновь.

Вся – бесконечная Любовь

К Твоему Божественному Сыну.

Тебе мы поклоняемся выну.

Его ученикам сказала Ты заранее:

«По отшествии Моем погребите Меня в Гефсимании.

 

Иерусалим. Где некогда был храм Иерусалимский,

Теперь развалина одна –

Стена плача. Император римский

Разрушил град святой дотла.

И обитателям его предстала диаспора.

Печать вселенского позора

Легла на поколенья, чьи отцы

Распяли Сына Бога – духовные слепцы

Бросали камни ранее в своих Пророков.

Где раньше было украшение Востока –

Господней славы храм, осталась стена плача –

Воспоминанье о былом дает о лучшем грезы.

Плачь, плачь, народ Израиля. Только слезы

Спасут тебя, и через них тебе воздача;

Когда из заблужденья выйдешь на путь света

И, пораженный, узришь распятого Царя,

С небесной славой Нового Завета

Тебя прощающего, и воспоешь Ему: «Осанна!»

 

Много лет провел наш старец

Во святейшем граде,

День и ночь молясь в отраде,

Духом Неба созерцалец:

Он вкушал отраду рая,

Звуки горних сфер внимая,

Ангел чудные напевы,

Песни светлых Херувим.

Видел лик Пречистой Девы,

Духа жаждою томим.

Все осмотрел он во земле Святой:

И Вифлеем, и Назарет,

И даже дуб тот непростой –

Дуб Маврийский Легендарный,

Что стоит две тысяч  лет.

По преданью ему данном

С ним прейдет наш грешный свет.

 

Монастырь есть Кармелиток

Во святейшем граде.

В нем на мраморных плитках

В злате, на языках многих кряду

Слова молитвы «Отче наш»

Даны, как на скрижалях,

Как приношенье стран, народов

И ближних, и живущих в далях

Их долгожданному Мессии.

Там плитка есть на языке России.

 

Насладился старец наш

Уж Землей Обетованной.

Но полжизни, верно, дашь

За родной край долгожданный.

И стал Прохор тосковать

Сильно по местам родным,

В них желал он побывать

По обителям святым.

И отбыл скиталец наш на землю родную.

Никогда не забывал Русь свою святую.

Скоро встретила она сына своего,

Приняла дар от него – слезы чистые его.

 

Много дорог, путей Прохор исходил,

И Пречистой Девы образ при себе носил.

Он не раз бывал в Сарове

У друга, старца Серафима.

И как после он почил,

При Дивеевском рове

Созерцал духовными очима

Конец времен, и что старец говорил.

По Уралу он ходил и по Сибири,

И у царственного был старца Кузьмича.

Не вкушал тот сладостей, имбиря;

Но в лишениях и хладе была в нем вера горяча.

Был у старца из Кронштадта,

Любовно беседовал он с ним.

Но неизвестна точно дата;

О чем беседа, им ведомо одним.

Все встречали старца, были ему рады.

Есть в странствиях душе отрада.

Весь день природу созерцаешь и молчишь;

И в созерцании её, наверно, меньше согрешишь.

И в прошлом жизнь невольно вспоминаешь,

И сожалеешь, и все обиды забываешь.

Вон там лесок и косогор,

Вдали виднеется весь в золоте собор.

А там река, как лента вьется;

И лес синеет, и свет заката с неба льется.

Лес, поля, холмы и облака,

Причудливо наш взор маня,

Меняются вблизи, издалека;

Дают нам впечатленья пройденного дня.

А сон ночной – для путника награда.

Да, в странствиях душе отрада.

 

Так ходил безвестный старец

По родной земле, скиталец;

Духом за нее страдая,

Бедных и страдальцев утешая.

Но к концу путь жизни подходил,

Оставалось в нем уж мало сил.

И поселился он в одной избе,

В одном селе, на самом отшибе.

Стал так жизнь он доживать.

Любил Прохор бедным помогать.

Словом ласки в скорбях утешал,

И душевные он раны врачевал.

Но насмешникам и плевелам спуску не давал,

Словом истины их грех изобличал.

 

Прохор деток ласково любил.

Они, бывало, в круг садились,

А он им сказки говорил.

Но все же средь них находились

Особо им любимые,

Его послушники неутомимые.

Та странница уже известная, Анюта,

Росла при нем, знакома мне;

Ходила за больным, блюстительница уюта

И чистоты в его избе.

Ей, малой, притчу говорил такую:

«Я дам тебе и самовар, и ложку золотую.

И всю жизнь по дну морскому

Будешь ты ходить». То значит: по морю людскому

Странствовать. А самовар – то старец.

Ложка золотая – за ним уход съизмалец.

 

Был еще любимец, мальчик Яков.

Сильно старца он любил.

А старец от напасти всякой

Отрока благословил

И чудное ему дал предреченье.

Услышал тот его в глубоком изумленьи:

«Все сорок лет ты промолчишь,

А под конец заговоришь.

Ты будешь ездить с архиереем

И в колокольчики звонить».

(Смысл ясных слов постичь сумеем,

И вражья тьма нас не затмит).

И как грянула война,

Он был сразу взят солдатом.

Но, уж видно, не была судьба

Отличиться в деле ратном:

Он не вынес рёв мортир,

Сбился, потеряв ориентир.

И, чуждаяся народа,

Скитался по лесам, дорогам.

Он дар речи потерял,

Но в душе его свет чудный засиял.

Он движим свыше был и дал обет

Не говорить ни слова много лет.

Скоро он вернулся в отчий дом.

Он был немой, оброс; его соседи не узнали;

А узнав, изрядно подивились и отстали.

Но если б не забыв одно, мог кончить и на том.

У старца был посох отца Серафима.

Он дал его той страннице Анне.

Она была в путях тем посохом хранима.

Его я видел у Якова, от нее данный.

Они были большие друзья,

При старце жили оба не зря.

Так прожил лет полтораста старец,

Безвестный по земле скиталец.

Он ревностно Спасителю служил

И на сельском кладбище навеки почил.

 

И зимой, и летом

Солнышко небесным светом

На могилку твою светит.

А взойдет луна,

И пошлет она

Свет серебряный свой

На твой крест святой.

В темную ночь звезда

Дальним лучом иногда

Смотрит нежно, ласкает тебя.

И ветер травку, цветочки колышет, любя.

Спи, наш старец святой.

Пройден путь твой земной.

Во обителях славных

Дух твой витает

Средь духов избранных.

 

Старец почил на сельском кладбище Отъясс,

Что по тракту на Моршанск – прямо направо от нас.

Об авторе поэмы «Прохор, или неизвестный старец»
Инок Амвросий (в миру Борис Тимофеевич Корнаухов) был человеком в современном мире удивительным. Благородный, интеллигентный, с богатыми знаниями, с прекрасными манерами – наследник русской дворянской культуры. И скромный, довольствующийся малым, творящий добрые дела – праведник, хранитель старинного русского благочестия. Сочетание этих качеств отражалось даже в его облике.



В Тамбовском пединституте Борис Тимофеевич изучал иностранные языки, впоследствии окончил Ленинградский библиотечный институт и своей профессией избрал библиотечное дело. Долгие годы он был заведующим отделом иностранной литературы в областной Пушкинской библиотеке. От схиархимандрита Макария (Болотова) принял тайный постриг с именем Амвросий. Со старцем Прохором у Бориса Тимофеевича была особая связь. Вероятно, необыкновенный жизненный путь старца был близок иноку и беседы о его духовном наследии вдохновляли на труды современного подвижника. В 2006 году в возрасте 78 лет инок Амвросий скончался. Похоронен он на Петропавловском кладбище г. Тамбова.

Александра Михайлова