Зыбкая явь сновидений. Часть 3. Гл. 13

 Тот, кто видел в снах Белой Королевы блещущие роскошью дворцы, навряд ли поверит, что истинный сон этой женщины похож на монастырскую келью. А между тем, каждую ночь, открывая дверь в Аит, Исабелла входила в комнатку с узким окошком, сквозь которое смутно виднелся монастырский двор. Простая деревянная скамейка, грубый деревянный стол, голые мрачно-синие стены. Единственное украшение кельи - статуя Онира в локоть высотой, вырезанная из чёрного дерева. Бог вещих и лживых сновидений облачен в золотой гиматий, в его руках - рог, полный драгоценных камней. В нём без счёта рубинов, сапфиров, изумрудов, попадаются и молочно-белые опалы, и аспидно-чёрные ониксы. У Онира не лицо - равнодушно-бесстрастный лик.
   Белла вошла в Аит и привычно опустилась на колени перед статуей, прося Онира о покойных снах для слепоспящих и лёгких путях в межсонье для сновидящих. Гельти молилась истово, как когда-то в детстве наяву Мадонне.
  Закончив молитву, Исабелла взяла со стола чётки, простые деревянные чётки. Странное дело, как тянутся в Аит привычки тела из яви. Но чётки - больше, чем нанизанные на леску шарики, потемневшие от времени, от тепла перебиравших их пальцев - узелки на нитке памяти, якорьки для расплывающихся, разбегающихся мыслей.
  Этой ночью все мысли крутились вокруг Дианы. И вовсе не потому, что Белла чувствовала себя лучше, чем обычно. Надо отдать девочке должное. Она смогла сделать то, чего не могли сделать лучшие врачи наяву. А Саймон, их лучший целитель, давно уже сдался, признав, что ничем не может помочь.
  Неудивительно, что Граф прятал такую искусницу от всех. Старый хитрец! Как он торопится провести церемонию вручения браслетов. Хочет привязать к себе ученицу, сделав самой молодой аргенти региона. Не исключено, что он планирует дорастить её и до золотого браслета. Конечно, было бы неплохо иметь в регионе золотую целительницу. Это ускорит обучение целителей, да и порядок среди них навести не мешает. Только не для Дианы это, не для Дианы. Ей и серебряный браслет - знак признания заслуг и не больше того. Ей не нужны ни власть, ни сопряжённая с нею ответственность. Целительнице нужно одно: чтобы не отвлекали от её любимого дела. Но, похоже, целительство - не единственный её талант. Чего стоило её исчезновение вместе с тенью! Кстати, исчезновение, странным образом совпавшее с нарушением границы на выморочных участках.
  Но, если Ди связана с тем происшествием, за целительницей определенно стоит Граф. А что, если не только Исабелла обратила внимание на странности в поведении девочки? Достаточно Аргусу узнать, что старик покрывает нарушителей... Он давно ищет ниточку к старому гельти. А что если этой ниточкой станет Ди?
  Не зря Аргус взял имя бессонного и грозного стража. Брр... От общения с ним временами мороз по коже. Но, если Граф не умеет ценить и беречь своих помощников, придётся самой позаботиться о том, чтобы уберечь Диану от неприятных историй! Или хотя бы о том, чтобы девочка не слишком светилась.
  Пусть Энди последит за своей протеже. Гельти вздохнула и послала зов риттеру.
  Энди откликнулся немедленно. Исабелла вздохнула ещё раз, и, не выпуская из рук чёток, поменяла декорации сна. Каменный пол сменился искрящимися на солнце сугробами, стены взметнулись вверх стволами деревьев, и белые шапки снега на ветках смягчили их строгую черноту, а золото оклада тускло заблестело в небесах зимним солнцем.
  Теперь гельти стояла в горностаях на заснеженной лесной опушке, похожая в своей неподвижности на ледяную статую Белую Королеву. Гельти усмехнулась. Исабелла уже не помнила, кто и когда назвал её так. Но прозвище ей понравилось, и королева риттеров охотно вплетала в декорации своих снов снег и лёд, поддерживая свой белокоролевский имидж. Никто не знал, что сверкающая белизна околдовала Исабеллу в те времена, когда она пряталась от всего мира в затерянном в горах шале.
  Риттер появился перед ней в неизменных парадных доспехах. Верность им он сохранял не столько из принципа, сколько от неумения "переодеваться". Взглянув на латы, гельти подумала, что надо будет подарить аргенти на ближайший праздник что-нибудь попроще. Она сжала пальцами деревянный шарик чёток, привязывая к нему мысль о подарке.
  Гость, между тем, стоял перед Исабеллой, по колено провалившись в сугроб, и оттого разница в росте с хозяйкой сна, под ногами которой снег лежал пушистым, но плотным ковром, казалась ещё больше. Гельти холодно улыбнулась, глядя на него сверху вниз.
  - Сэр Эндрю, - сказала она, - я благодарю Вас за то, что Вы познакомили меня с леди Дианой. Ваша напарница талантлива во многих отношениях, но... - здесь она сделала паузу, а потом заговорила доверительным тоном, - доброе сердце побуждает её к рискованным поступкам во имя любви к ближнему. Я бы попросила вас присмотреть за ней, чтобы удержать её от ненужного риска.
  - Да, леди Исабелла, я постараюсь удержать напарницу от необдуманных поступков, - склонил голову несколько озадаченный необычной просьбой Энди.
  - Вот и хорошо. И не забудьте о её окружении. - Сказала Королева и, милостиво кивнув, разрешила риттеру удалиться.
  Отпустив аргенти, Исабелла ещё постояла на опушке, размышляя над декорациями для сна к приходу Дианы. Им предстояла охота, самая необычная охота в жизни многое повидавшей женщины. Она снова и снова вспоминала разговор с молодой целительницей.
  - Я могу обмануть ваше тело и смягчить боль, - сказала тогда Ди, - но так мы лишь сорвём листок-другой с дерева болезни. А корень болезни в вашем прошлом. Вы не можете простить себе чего-то, в чём считаете себя виноватой. И наказываете себя за это.
   Этой ночью надо будет сделать первый шаг - найти корень всех зол.
  Никому, особенно самой себе, гельти не призналась бы, что боится предстоящей охоты. И, чтобы отогнать тревожные мысли, Исабелла занялась тщательным обдумыванием декорации, придирчиво прорабатывая каждую деталь. Тусклое серебристое светило хмуро смотрело с небес, придавая металлический оттенок и деревьям, и самой дороге. Дымчато-серебристые крылатые леопарды тёрлись о ноги хозяйки, готовые мчаться хоть на край света.
   И Диана, войдя в сон, искренне восхитилась искусством гельти.
   - Я никогда не видела ничего подобного, леди Исабелла!
  Она следом за хозяйкой сна оседлала леопарда, и они взлетели. Звери мчались бесшумно и ровно, ветер трепал волосы всадниц... Вскоре впереди появилась стая странных существ, и к наслаждению свободой полёта добавилось предвкушение охоты.
  - Как же вы будете их ловить? - полюбопытствовала Диана, разглядывая многочисленных грифонов, пегасов, драконов и парящих над ними фениксов и жар-птиц.
  - Сетью, - ответила гельти.
  Она заранее перебрала все известные ей виды оружия и отвергла всё колюще-режущее. В конце концов, она не собиралась убивать собственное прошлое. А представив себя гоняющейся с сачком за бабочками воспоминаний, Исабелла не удержалась от смеха.
   - Сейчас загонщики вспугнут их, и я начну.
  Диана кивнула, глядя, как в протянутую руку гельти легла тончайшая золотая сеть.
  Среди воспоминаний замелькали прозрачные фигуры фантомов-загонщиков. И если для Дианы они были безымянными, то хозяйка сна узнавала высокую фигуру отца, пухленькую фигурку тётушки Химены, мать-настоятельницу, весельчака Марио...
   Вспугнутые загонщиками, воспоминания заметались по небу.
  Леопард Беллы мчался над серебристой равниной, то стрелой взмывая вверх, то камнем падая вниз, настигая крылатые тени одну за другой. Гельти уверенно бросала сеть, и ещё ни одному воспоминанию не удалось увернуться от едва различимых нитей.
   Целительница наблюдала за погоней издали, с периферии сна.
  Исабелла редко давала волю эмоциями, но сейчас она выпустила их на волю, и её аура то озарялась нежностью, то туманилась грустью, то полыхала гневом.
  Воспоминания возбуждённо метались над равниной между загонщиками и Исабеллой. Но через некоторое время Диана заметила определённый порядок в их кажущемся беспорядочным полёте. Одни из них вились вокруг гельти, стараясь попасться ей на глаза, другие кружили поодаль. Но были и воспоминания, которые жались к самой земле, и загонщики, словно не замечая, обходили их стороной.
  Целительница внимательно присмотрелась, и вдруг увидела ещё одно воспоминание, страусом бегавшее по земле у самого края воображаемой равнины.
  - Леди Исабелла, вон то, - крикнула целительница, указывая рукой на страуса. Но Исабелла не услышала. Или сделала вид, что не услышала, погрузившись в очередное воспоминание.
  Диана почувствовала себя учительницей, которой надо привлечь внимание нерадивой ученицы. Не хватало ещё указкой по столу постучать! Но указки под рукой не было, не говоря уже о столе. Хотя, почему бы и нет?
   Девушка протянула руку и не допускающим возражения тоном потребовала:
   - Указку.
  В тот же момент ей на ладонь опустилось нечто, больше похожее по размеру на ручку. Диана недоумённо повертела в руках "ручку", потом направила её на прячущееся воспоминание. Из указки вырвался луч света, прочертив золотую линию. Не заметить такую подсказку было нельзя, и Белая Королева развернула своего скакуна. Но на этот раз она явно не торопилась ловить ускользающие воспоминания.
  Судя по неуверенности, отразившейся туманными всполохами в ауре гельти, она уже узнала это воспоминание, и встречаться с ним не хотела. Не будь здесь Дианы, Исабелла и не стала бы встречаться с ним, загнав его как можно дальше. Но гордость не позволяла гельти выглядеть слабой в глазах молодой целительницы.
  Ди пришла на помощь Белой Королеве. Делая вид, что не замечает колебаний хозяйки сна, она запела. Запела тихонько, словно про себя и для себя, зная, что гельти прекрасно слышит каждое её слово.
  ________
   Королевы не плачут о прошлом. Не верят. Не просят.
   Добродетели маской скрывают порывы страстей,
   Но короною скрыть не пытаются раннюю проседь,
   И от ближних далёких ни писем не ждут, ни вестей.
 
  С каждым словом Дианы Белая королева всё ближе подбиралась к "страусу".
  ________
   Им корона по праву рожденья дарована свыше,
   Даже если приходится властвовать только собой.
   Смерть стоит за спиной и в затылок тихонечко дышит,
   И для них каждый прожитый день - это принятый бой.
  ________
   С последними словами песни Белла размахнулась и точным движением набросила сеть.
  ...Воспоминание давно выцвело и поблекло. Черты лица дона Диего стёрлись, и Белла, сколько не пыталась, не могла вспомнить ни глаз, ни губ. Осталась только щёточка усов, искривившаяся в презрительной гримасе, когда он процедил сквозь зубы:
   - Беременна? Надеюсь, не от меня?
  Хорошо ещё, что ей хватило сил подняться, и, холодно посмотрев на него сверху вниз, ответить:
   - Не от Вас. От человека, за которого я Вас принимала.
  Потом была клиника в Швейцарии и невыплаканные слёзы по нерождённому ребёнку. И равнодушно-непорочный снег за окном, у которого она училась бесстрастию...
  ________
  Диана не могла видеть, о чём вспомнила леди Исабелла. Но, судя по боли и гневу, отразившимся в ауре, это было именно то, что они искали.
   Целительница приблизилась к хозяйке сна.
  - Леди Исабелла, - сказала Диана, беря гельти за руку. Делать это было необязательно, смягчить боль она могла бы и на расстоянии. Но надо было отвлечь Беллу. - Леди Исабелла...
  И всё исчезло. Исчезли воспоминания, фантомы и серебристая равнина. Исчезли крылатые леопарды... Остались только две женщины, сидящие рядом на деревянной скамейке. И лик Онира, утративший безразличие, удивлённо смотрел на Исабеллу, выплакивающую прошлое на плече Дианы.