Кто остановит Потапова!

Ровно в семь утра звонок будильника вырвал Потапова из сна, Сон был цветной и приятный, снились Потапову море и кафе на скалах, где он сидел под пестрым зонтиком и кого-то ждал. 

Это ожидание было томительно и прекрасно...
Будильник показывал пять минут восьмого. Потапов сунул ноги в тапочки, вышел в коридор. Взяв газету, посмотрел результаты вчерашних хоккейных матчей, прошёл на кухню, засыпал кофе в кофейник, залил его кипятком, поставил кофейник на газ н начал делать гимнастику.

Затем Потапов достал из холодильника колбасу, взял с подоконника школьный дневник Алёши и, прожёвывая бутерброды, начал его проверять.
За вчерашний день сын получил две двойки. Потапов недовольно покачал головой, расписался в дневнике и допил кофе.

- Если ты сегодня же не зайдёшь в школу, я не знаю, что с тобой сделаю!
— Жена пришла на кухню и смотрела на Потапова сердитыми, невыспавшимися глазами. — Завуч третий раз тебя вызывает! Ты отец или не отец?
— Отец! — сказал Потапов и посмотрел на часы. Было уже без двадцати минут восемь. — Не будем ссориться, Любаша, — сказал Потапов и правой рукой обнял жену, а левой достал с полки электробритву.
— Отстань! — жена смахнула его руку. — Если ты сегодня не зайдёшь в школу, я перестану с тобой разговаривать.
— Честное слово, зайду! Клянусь, Любочка! — Потапов прижал левую руку к груди, а правой стал включать вилку в розетку.
— Андрей, это дело серьёзное, поскольку... — дальнейшие слова жены потонули в рёве электробритвы. Потапов разглядывал своё лицо в зеркальце и кивал жене. Затем он выдернул вилку из розетки...
- или ты не отец? — закончила Люба.
— Отец! — снова сказал Потапов. — Но во всём остальном, Любаня, ты абсолютно права.
Он чмокнул жену в щёку, быстро прошёл по коридору, завязывая на ходу галстук. Из своей комнаты вышел заспанный Алёша. Потапов, надевая пиджак, дал ему подзатыльник, надевая пальто, сказал:
— Я ещё с тобой поговорю! —- потом схватил портфель, шапку и вышел...
На остановке, как всегда, было много народу…  Потапов пропустил два автобуса и подышал свежим воздухом.

И тут Потапов почему-то вспомнил Наташу. Он видел её неделю назад, проезжая в такси по Тверскому бульвару.
Наташа была одета в светлую дублёнку с капюшоном. Потапов тогда же хотел остановиться, но передумал, потому что очень спешил.
«Позвоню сегодня, - подумал Потапов»- или лучше заеду без звонка. Нет, лучше всё-таки позвонить…»
Он так и не  успел решить, что надо сделать: позвонить или заехать просто так, — подошёл автобус.

Пройдя в середину автобуса, Потапов громко выкрикнул: «Проездной!», потом, изловчившись, сунул руку в портфель и достал журнал «Иностранная литература».

В журнале было напечатано продолжение романа Ремарка. Потапов открыл загнутую 144-ю  страницу н прочитал: «Днём я отправился к Кану. Он пригласил меня отобедать с ним в ресторане...» Автобус тряхнуло, журнал выпал из руки Потапова, но он поймал его на лету и продолжал читать: «...Миссис Уимпер приготовила к моему приходу «мартини» с водкой...» Это была уже 163-я страница. Потапов попытался найти загнутую 144-ю, но в автобусе было слишком тесно, кроме того Потапов вспомнил, что журнал всё равно придётся завтра отдавать, поэтому решил читать с этого места. «Мы говорили с ней о визите к Силверсу...» — прочитал Потапов, но тут водитель объявил его остановку. Потапов закрыл журнал, убрал его в портфель и стал пробираться к выходу.

Ровно в 9 утра Потапов» поднялся к себе в отдел. Поздоровавшись с сотрудниками, он сел за свой рабочий стол, подвинул к себе папку с материалами по стандартизации и начал её изучать. Все материалы были на месте, недоставало только титульного листа.
— Где титульный лист этой папки? — спросил Потапов у сидевшего за соседним столом Михайлова.
— Понятия не имею, — сказал Михайлов. — Может быть, отдали в отдел реализации?
— Этого ещё не хватало! — заволновался Потапов и пошёл в отдел реализации.

Титульный лист был необходим ему по двум причинам: во-первых, Потапов любил, чтоб в его папках всё было на месте, во-вто¬рых, на оборотной Стороне этого титульного листа им была переписана шахматная задача из «Науки и жизни», которую он сейчас собирался решить.

В отделе реализации Потапову сказали, что титульный лист передан в отдел учёта, в отделе учёта секретарша сообщила, что лист послан обратно в его отдел. Придя на место, Потапов обнаружил титульный лист на своём столе, но задача уже была кем-то решена.
Тяжело вздохнув, Потапов убрал лист в папку, папку — в стол и посмотрел на часы.
Было двенадцать часов дня.
«Через час обед, — подумал Потапов и снова почему-то вспомнил Наташу. — Позвоню», — решил он и подвинул к себе телефон. Однако телефон зазвонил раньше, чем Потапов успел снять трубку.
Потапов? Послышался в трубке сиплый мужской голос.
-Кондратьев говорит!
- Здорово, старик! – сказал Потапов, мучительно вспоминая, кто этот Кондратьев.

-  Беда у нас, — сказал Кондратьев, — Сашка умер.
Не может быть! — ахнул Потапов, мучительно вспоминая, кто такой Сашка.
— Сгорел. За два месяца сгорел, — печально сказал Кондратьев. — Такие, брат, дела. Сегодня похороны на Востряковском в три часа. Ты будешь?
— О чём разговор?! - сказал Потапов, мучительно соображая, где находится Востряковское кладбище...
После этого печального |известия работать совершенно не хотелось. Потапов убрал со стола все бумаги и вышел в коридор покурить. Увидев Потапова, секретарша директора стрельнула у него сигарету и сообщила:
— Сегодня у шефа в четыре общее совещание отделов. Всем быть!
— Само собой! — сказал Потапов, поднося ей горящую спичку. — Все хорошеешь, Сонечка?
— Ну вас! — кокетливо отмахнулась Соня и выпустила дым струйкой.
— Все только комплименты говорите, а на «Гамлета» сводить никто не догадается.
— А где билеты? |
— В месткоме у Ермоленко. Только он не даст.
— Кому не даст, а кому... — Потапов сделал многозначительное лицо и пошёл в местком...
— Слушай,  Ермоленко, — сказал Потапов, входя в местком, — ты искал добровольцев-дружинников?
— Ну? — Ермоленко подозрительно посмотрел на Потапова.
— Даёшь мне два билета на «Гамлета!» — я дежурю.
— Не получится, — вздохнул Ермоленко. — «Гамлет» сегодня вечером, и дежурить надо сегодня вечером.
— Получится! — сказал Потапов. — «Гамлет» в семь начинается, а хулиганы — позже. После спектакля отдежурю, честное слово!

До полночи будешь ходить! – предупредил Ермоленко!
«Как штык», - пообещал Потапов, взял билеты и пошёл обедать.
Обедая он вдруг опять вспомнил о Наташе.
— Приеду без звонка, | — решил Потапов. — Приеду, и всё! Полгода не видел любимую женщину. |
Это как?..
Он не докончил мысль. По радио стали передавать старинные русские романсы, и Потапов слушал их, пока не кончился обед.
Придя к себе в отдел, Потапов поглядел на часы. Было пятнадцать минут третьего. Он снял трубку и| позвонил в министерство.
— Алло, Сергачёв, — сказал Потапов. — Это Потапов говорит. Дай мне маину, Лёва, на пару часов.
— Старик, кончать с этим делом надо! — недовольно сказал Сергачёв. — На тебя и так руководство жалуется. Ведь выгонят!
— Последний раз, Лёва! честное слово, — сказал Потапов.
— Друг У меня! умер. Хоронить поеду.
Сергачёв помолчал, потом тихо спросил:
— Это правда?
— Стану я врать, — вздохнул Потапов.
— Ладно, — сказал Сергачёв, — Только это в последний раз.
— Само собой, — сказал Потапов, — Я быстро обернусь. Отдам последний долг, и всё...

Министерская машина! ждала Потапова у подъезда. Потапов сел на переднее сиденье, закурил, угостил сигаретой водителя.
— На кладбище поедем?
— спросил водитель.
— Да, — вздохнул Потапов. — Но сначала в Химки, в 21-ю школу...
Ему повезло. Он застал завуча во время перемены. Перемена заканчивалась, и завуч торопилась в класс.
— Здравствуйте, — сказал Потапов. — Я— Потапов. По поводу сына вызывали. Как вас зовут?
— Вера Михайловна, — представилась завуч.
— Очень приятно, — улыбнулся Потапов.— Мою маму тоже звали Верой Михайловной. Прелестное имя...
— Спасибо, — сказала завуч и почему-то покраснела.
— Я неудачно приехал?
— спросил Потапов. — Вы торопитесь?
— Да, — кивнула головой Вера Михайловна. — Меня ребята ждут... Вы не могли бы приехать сегодня часиков в семь?

Никак, милая, — сегодня срочно вылетаю в командировку на Таймыр! Вы в двух словах…
В двух словах нельзя, сказала Вера Михайловна, - мальчик плохо учится, врёт на каждом шагу…

Убью! — решительно сказал Потапов.
— Нет, зачем же так?
— завуч снова покраснела.
— Просто надо нам с вами серьёзно поговорить, подумать…

Хорошо! — перебил Потапов. — Через два месяца вернусь с Таймыра, приеду к вам. А пока, Вера Михайловна, возьмите  моего оболтуса  под персональный контроль.
Договорились?  У вас какой размер нога?

Зачем это? — завуч! покраснела. Она была  очень молодым завучем краснела каждую минуту.
— Унты вам хочу призезти, — сказал Потапов,
— Унтайки меховые.
— Да что вы? — завуч просто залилась румянцем.
— Нет, нет, не спорьте!
— строго сказал Потапов.
— Решено! А сейчас не буду больше вас задерживать. Дети ждут!
Он поцеловал ей руку и выбежал из школы.

Потом они долго ехали к Востряковскому кладбищу, потом Потапов долго бродил мимо заснеженных могил, отыскивая место похорон. Наконец, он увидел небольшую группу Людей и, узнав доцента из своего института, сразу сообразил, что умер кто-то из его студенческих друзей, но кто именно, так и не понял, потому что гроб уже закрыли крышкой и опустили в мёрзлую землю. Потапов помнил, что в их группе было несколько Александров, но сейчас все они, как назло, отсутствовали, поэтому сообразить, кто из них лежит там, было невозможно, а спрашивать — неудоб¬но.
Потапов снял шапку, медленно обошёл всех собравшихся, пожимая им руки и печально говоря:
— Эх, Сашка, Сашка! Как же это так, братцы?
Потом он, неожиданно для себя, почувствовал, что плачет. От этого у Потапова сделалось очень скверно на душе, он вытер ладонью глаза, закурил и молча по¬шёл к машине...

Когда он вернулся в своё учреждение , часы показывали ровно четыре.
У директора начиналось совещание.

По дороге туда Потапов заглянул в свой отдел, вынул из стола карманные шахматы, затем тихо прошёл в конференцзал и  сел на последний ряд. К нему моментально подсел Михайлов... „ I
Партия намечалась быть интересной. В дебюте Потапов допустил ошибку н потерял две пешки, но в миттельшпиле он активизировался и выиграл у Михайлова слона.
— Сдавайся, отец! — уверенно сказал Потапов.
— Нн в коем случае! — ответил Михайлов. — У меня есть шанс!

— Ну что же, товарищи, — директор стал подводить итог совещанию, — если ни у кого нет вопросов, можно заканчивать?

Потапов, посмотрел на доску. Михайлов сделал авантюрный ход ладьей. Потапов ответил ходом ферзя. Эндшпиль становился бурным...
— У меня есть вопрос! — громко сказал Потапов и встал. — Как дирекция думает решить вопрос с реализацией отходов при выпуске продукции в условиях новой стандартизации?  Вопрос поставлен  очень интересно, — сказал директор. — Мне кажется, что проблема использования отходов...
— Ходи, — тихо сказал Потапов, садясь. — У нас есть ещё полчаса...

Перед спектаклем Потапов пригласил Соню поужинать в кафе, там они выпили по рюмочке, заболтались и поэтому опоздали к началу.

Когда Потапов, пригибаясь, наступая на чьи-то ноги и ежесекундно извиняясь, пробирался к своим местам, Гамлет уже беседовал о чём-то с Горацио.

Наконец Соня и Потапов уселись и взглянули на сцену. По сцене медленно и страшно двигался огромный вязаный занавес, подминая под себя людей.
— Здорово! — прошептала Соня.

Когда Гамлет убил Полония и, мучаясь от сознания непоправимости содеянного, склонился над трупом, Потапов вздрогнул и с удивлением почувствовал, что у него прошёл странный холодок по спине. Потапов видел фильм «Гамлет», но только вторую серию, поэтому смерть Полония была для него неожиданностью.
Всё дальнейшее действие Потапов смотрел завороженно, радуясь тому, что сопереживает датскому принцу, н тому незнакомому ощущению, когда каждое слово, сказанное со сцены, отзывается холодком в груди.

В антракте он пошёл в буфет, съел бутерброд, и чувство холода в груди прошло. Потапов посмотрел на часы.
Было без четверти девять.

«Талантливо затянули спектакль, подумал Потапов. Талантливо но затянули».

Он вдруг подумал о Наташе, и от этой мысли мучительно больно защемило сердце.
«Ехать!» — мысленно приказал себе Потапов.
Он угостил Соню конфетами, вышел покурить, потом вернулся со сосредото¬ченным лицом.
— Соня,— сказал Потапов,— я сейчас домой звонил. Алёшка заболел. Температура у парня. Сорок!
— Ой1 — ахнула Соня.
— Ничего страшного, — сказал Потапов. — Грипп, наверное. Мне придётся домой поехать... Вы уж извините кавалера.
— Да что за глупости? Конечно, поезжайте! — Соня сочувственно сжала руку Потапова и поцеловала его в щеку...

Потапов доехал до своего учреждения на метро прошёл в штаб народной дружины, взял красную повязку, расписался в журнале.
— Ваш участок — сквер и район кинотеатра,— сказал Потапову какой-то. юноша, сидевший за столом.— Дежурить надо до двенадцати ночи.
— Я буду до часа ночи, — сказал Потапов, — поскольку опоздал.
— Ну, что вы, — улыбнулся юноша.— Хватит и до двенадцати...

Потапов нацепил повязку, вышел из штаба и медленно пошёл к етоянке такси. Он шёл, дышал весенним воздухом и думал о Наташе. Дождавшись своей очереди на стоянке, Потапов сел в зеленый Кроссовер, угостил водителя сигаретой] и дрогнувшим голосом сказал:
— На Полянку, шеф!
Он звонил долго, со страхом прислушиваясь к шорохам за дверью и соображая, одна она дома или нет. На конец, замок щёлкнул, и он увидел Наташу. Она по-видимому, только что приняла ванну — на ней был полосатый халатик, волосы влажные, а на лбу осталось несколько капелек воды.
— Ты?!!
— Я! — сказал Потапов и снял шапку ,—-Можешь меня прогнать, а можешь | впустить.
Наташа несколько секунд  смотрела на Потапова,  вытерла ладонью капли со лба и тихо сказала:
— Входи.

За полгода квартира Наташи совсем не изменилась. |Только появились новые шторы на окнах да большой телевизор в углу. Телевизор был включен. На экране шла «Кинопанорама», мягким голосом расскзывалось про французское кино.
Потапов снял пальто, вошёл и остановился посреди комнаты.

Наташа выключила телевизор, подошла к столу, взяла из пачки сигарету, закурила.
— Наташа, — тихо сказал Потапов, — дай мне, пожалуйста, по морде.
Она чуть-чуть улыбнулась.
— Ударь! — снова попросил Потапов. — А хочешь — постели меня в прихожей вместо коврика....
Он шагнул вперед и обнял её.  Она уткнула своё лицо в пиджак Потапова и вздохнула

Почему исчез? Почему не приехал ни разу?
Потом они лежали в темноте, курили и говорили о всякой ерунде.
— Уже уходишь? — тихо спросила Наташа.
— Да! — коротко ответил Потапов.
— Побудь ещё, — попросила Наташа.

— Не могу,  милая, — сказал Потапов. — У меня внизу такси стучит.
Он сразу понял, что сморозил глупость. Наташа вскочила, и даже в темноте было видно, как побелело её лицо.
— Негодяй! — сказала она. — Мерзавец!
— Ну что ты, что ты? — зашнуровывая туфли, Потапов почувствовал, что краснеет. — Я же пошутил, глупенькая. Это шутка!..
— Убирайся! — крикнула Наташа.
— Ну, хочешь, ударь меня! — сказал Потапов, надевая пиджак.
— Пошёл к чёрту! — крикнула Наташа и уткнулась лицом в подушку.
— Жаль! — вздохнул Потапов, надевая пальто. — Жаль, что мы так прощаемся...

Зеленый Кроссовер стоял у подъезда.

— Долго, товарищ. Мне в парк пора, — заворчал водитель.
— Всё будет в порядке, шеф, — сказал Потапов, закурил и угостил водителя сигаретой. — Всё будет оплачено. Жми в Химки!
Он приехал домой в четверть двенадцатого.

Люба и Алёша уже спали. Потапов прошёл на кухню, включил газ, поставил чайник. Поедая приготовленный женой ужин, он просмотрел вечернюю газету. Потом, слушая спортивный выпуск «Последних известий», выкурил сигарету.

Потом он разделся н лёг, Люба проснулась, хмуро посмотрела на него.
— Заставили—дежурить в дружине, — сказал Потапов.
 —      Хотел тебя предупредить, звонил несколько раз, но всё время было занято. Телефон что-то барахлит. Ты мастера не вызывала?
Люба ещё раз хмуро посмотрела на Потапова, потом отвернулась к стене.

Потапов подвинул к себе будильник — без пяти двенадцать.

Несколько минут полежал с открытыми глазами, глядя в потолок и ни о чём не думая, потом повернулся на правый бок и закрыл глаза.

Ровно в двенадцать часов ночи Потапов начал сон…