За гранью рассудка

Вместо вступления:

"Эти слова, что вы сейчас читаете, возможно, не стоило писать, раз вы их читаете. Или же их следовало написать, раз вы их читаете? Начать ли начало или начать не-начало - вот в чем вопрос, ответ на который столь же бессмыслен, как и сам этот вопрос. А может, это и не слова вовсе? Может, буквы на странице - всего лишь манифест внутреннего безмолвия, что изливается из недр вашего сознания? Кто я такой, чтобы утверждать обратное? Быть может, я сам - тоже плод ваших фантазий, бредовое измышление воображения. Или же я - реальность, а вы - иллюзия? Реальность иллюзорна, иллюзия реальна - безумный парадокс, на который сложно ответить. Ответить или не ответить? Вот в чем ответ. Нет, вопрос! А существует ли вообще вопрос? И ответ? Существование существует, но разве существует несуществование? Существование несуществования несуществует в сущности своей, хотя, если приглядеться, оно присутствует в отсутствии.

В петле парадоксов.

Ложь - это правда, а правда - ложь. Но если ложь является правдой, то утверждение "ложь - это правда" является ложью, что, по определению, делает его правдой. Но тогда получается, что ложь не является правдой, а, следовательно, моя ложь об истинности утверждения "ложь - это правда" оборачивается правдой об ложь.

Или, возможно, все наоборот? Вероятно, правда как раз и есть ложь, а все, что мы считаем ложью - чистейшая правда? Но тогда выходит, что ложь является правдой и об этом я сказал чистую правду, которая, стало быть, ложь?

Запутались? Ничего удивительного - логика здесь давно потеряла малейший смысл. Потому что смысл бессмысленен, а бессмысленность обретает смысл в той самой бессмысленности, что пытается осмыслить. Объяснить это объяснение так же безнадежно, как и попытаться опровергнуть необъяснимое. Разве я не прав? Или, наоборот, не прав в своей правоте?

Право... что такое "право" вообще? То, что правое, или наоборот - левое? Право - оно же левое, левое - значит правое, вершина - подножие, а восход - не что иное как закат.

Кто-нибудь еще помнит, о чем мы, собственно, говорили?

Сегодня утро пришло ко мне раньше, чем я успел прийти в себя. Поэтому я так и не пришел, а утро, в свою очередь, не удосужилось придти, уйдя до того, как смогло прийти. В результате мы так и не встретились - утро и я остались каждый при своем, и ни один из нас не посетил того, кто должен был посетить другого.

Впрочем, это вполне закономерно, ведь визиты бывают только тогда, когда их не бывает. Сам акт визита отрицает саму необходимость визита, следовательно, чтобы визит состоялся, его не должно было быть вовсе. И наоборот - только не происходя, он имеет шанс осуществиться где-то в потустороннем пространстве воплощенных в жизнь возможностей.

Вы что-нибудь поняли из сказанного? Вряд ли, ведь чтобы понять - нужно лишиться понимания. Знание обретается в неведении, а мудрость исходит из безумия, что в наивысшей степени абсурдно и нелепо. Как, впрочем, и эти строки, не имеющие ни малейшего смысла, кроме того, что не имеют его.

Этот поток слов, лишенный смысла, не имеющий ни начала, ни конца, ибо где начало этого потока, если не в конце, а где конец, если не в начале? Ведь начало начинается с конца, который кончается началом, порождая новое начало, начинающееся с конца старого начала.

И это новое начало есть ни что иное, как старый конец, который в свою очередь является концом нового начала. Концы сменяют начала, а начала продолжают концы в бесконечной cмене смен, цикличной цикличности циклов.

Но есть ли вообще циклы или это всего лишь прямая, затерявшаяся в изгибах собственных парадоксов? Так как если прямая - это не прямая, а кривая, то кривая ли это кривая или прямая под ухищренным прикрытием кривизны?

А если кривизна это - явление временное, обманчивое, то не испаряется ли она, как капля бессмысленного тумана, оставив после себя гладкую ясность истины? Но истина ли это будет или все та же ложь, затеявшая весь этот бессмысленный кружевной хоровод причин и следствий, что кружатся друг за другом, рождая новые причины из собственных следствий?

Слова эти - слова ли они? Или просто пустой набор букв, случайно сложившихся в подобие речи? Но речь ли это, если лишена смысла? А есть ли смысл у самого смысла или он столь же бессмыслен, как и эти витиеватые строки?

Поскольку если смысл обретает смысл в бессмыслице, то бессмыслица - есть ли она бессмыслица на самом деле? Или, может быть, наивысший смысл и кроется именно в этом кажущемся безумии, этой безрассудной кутерьме вывернутых наизнанку мыслей и выворачивающих сами себя изнутри наружу?

Ведь изнанка, по идее, должна находиться снаружи, а наружная сторона - обращена вовнутрь. Но вовнутрь чего? Внутрь изначальной внутренности или ставшей внешней внешности? Поверхность, облачившись в глубину, перестает быть поверхностью. Но если она более не поверхность, то чем же она является? Глубиной этой глубины или поверхностью новой поверхности, что когда-то была глубиной? И не есть ли глубина новой поверхности - старой поверхностью, что сменила обличье, дабы с высот своих прежних высот взирать на самого себя со стороны? По этой причине со стороны всегда ближе разглядеть суть дальних ближних далей, когда ближняя даль оборачивается дальней ближью.

Нелепы ли эти речи, подобно жалким потугам сумасшедшего, обезумевшего от ума или они - плод высочайшего разума, ринувшись в бездны безумия, чтобы возвести безумство в степень ума? Вопрошать или не вопрошать - вот в чем ответ. От того ответ и есть сам вопрос, а вопрос - ответ, отвергающий сам себя в поисках подтверждения своего отрицания.

Вновь и вновь я захожу в ту же бесплодную ловушку парадоксов, из которой нет выхода. Или есть, но сам выход - новая ловушка, где прежняя свобода оборачивается новым пленением? Можно ли освободиться  вообще - или весь мир есть узилище, а мы, его узники, блуждаем по ячейкам его лабиринтов? В этой путанице и скрыт развязанный клубок ответов! Стоит лишь распутать эту путаницу, чтобы с удивлением обнаружить, что ты вновь по-новому запутался. В новой путанице, где старые ответы останутся навеки ненайденными, потому что каждый новый ответ есть новый вопрос, вопрошающий сам себя.

Но где же в этом хаосе истина? Где кроется подлинная суть, скрытая за покровами лжи, которые и сами есть не что иное, как обманчивая правда? Разобраться невозможно, так как в миг, когда ты находишь ответ - он вновь ускользает, перетекая в новый вопрос.

Течение мысли - подобно течению реки. Она никогда не остается прежней, ее воды постоянно сменяются новыми. И если даже ты и вздумаешь переплыть эту реку, то не узришь на другом берегу ничего, кроме все той же реки, несущей свои воды обратно - туда, откуда они пришли изначально.

Откуда приходят и куда уходят эти воды? Появляются они из ниоткуда, чтобы вновь утонуть в небытии собственного бытия? Или они никогда и не исчезали, но всегда присутствовали где-то рядом, лишь временами принимая ту или иную форму явленного существования? А если так, то и мы сами - не более чем формы, облачения для текущих вод бессмертной реки жизни? Всего лишь смутные очертания, принятые ею в свой безбрежный поток? И если да, то кто же мы - частицы этого потока или весь поток целиком? А если каждая частица потока является самим потоком, то, стало быть, мы и есть сама река жизни во всей ее полноте! Но как же тогда быть с ее истоками и ее устьем? Что если она не имеет ни того, ни другого, а есть лишь вечное и бесконечное течение без начала и конца?

Начало и конец - два сосуда, приютивших в себе безбрежные струи речного безвременья. Но сосуды ли это, если сами есть не более чем волны этого же потока? Волны, что вздымаются и следуют одна за другой, без разбору и толку, ведомые лишь капризом случайных порывов ветра.

Или, может быть, в их движениях все же присутствует некий высший замысел? Некий сверхсмысл, что упорядочивает хаотичный прибой волн и их отлив в единое гармоничное целое? Да, должно быть, так! Ведь без смысла не может быть и бессмыслицы! Бессмыслица, чтобы быть, должна иметь смысл! Рождается ли она сама из себя, черпая силы из собственного чрева или откуда-то извне, из запредельных далей, куда не ступала нога безумца?

Вечность мгновения.

Остановитесь! Замрите в этой точке, отсекая мысль от самой себя! Если призадуматься, разве не все мысли - суть плод единого мгновения? Разве не в краткий его миг рождаются, живут и умирают все эти бесчисленные концепции, идеи и умозаключения? Мгновение - есть вечность, а вечность - скоротечный миг. В нем космос сжимается до плотного ядра сингулярности, чтобы вновь разлететься на мириады частиц в следующий момент большого взрыва. Но где находится это ядро, этот сгусток вечности? Везде и нигде, поелику оно повсюду и потому не имеет определенного места. Вездесущее и ненаходимое, оно присутствует в каждой точке пространства прерывая пространство и отрицая саму возможность места! Место, локация - есть нечто определенное и конкретное. А вечности к лицу лишь неопределенность - то, что невозможно определить. Бытие, растворенное в небытии, а небытие, преображенное в новое бытие посредством временного перехода.

Переход… Но перейти - разве способно что-либо перейти из одной точки в другую, если все точки слиты в нераздельном единстве вечного сейчас? В том "сейчас", что вмещает в себя все "было" и "будет" и не нуждается ни в каких переходах из одного состояния в другое? Остается лишь пребывать в этом сейчас, но не пребывать - потому что пребывание предполагает течение времени. А здесь времени нет, как нет и самого  пребывания. Есть только чистое, незапятнанное присутствие - безвременное, бестелесное, бесформенное.

Пустая форма, безвидная ипостась всего и ничто одновременно. Паузам покоя и тишина безмолвия, внемлющего самому себе из глубин своего ненарушимого молчания. Кульминация всех начал и завершение всех финалов, застывшая в соитии рождения и умирания.

Мертворожденная жизнь и живородящая смерть, они нераздельны в последнем своем объятии. Как нераздельны и все противоположности, какие только могут быть - каждая из них обречена на вечное растворение в иной своей половине.

Свет мрачен, а тьма светла. Пламя холоднее льда, а вечные ледники пылают огнем неугасимым. Верх - то же, что низ, а низ не что иное, как вывернутый наизнанку верх. Путь наверх ведет вниз, а дорога вниз, естественно, приведет тебя наверх.

Безумие это, или, наоборот, единственный способ достичь подлинного просветления? Отпустить ум и позволить ему парить в сферах сумасбродного безумия, чтобы в этом хаосе обрести великий порядок! Поскольку нет большей мудрости, чем ничем не отягощенное безумие!

Вы уже догадались, о чем шла речь или запутались окончательно? Ничего удивительного - ведь суть в самой этой путанице, в лабиринте парадоксов, сплетенном силой чистого разума. Только утратив ум, ты сможешь вновь его обрести, так как разум - не более чем зеркало, отражающее безумие бытия. И лишь когда это зеркало вдребезги разобьется - прозрачная гладь разума вновь восстановится, родившись заново из своих же собственных осколков. Это подобно метаморфозам бабочки. Сначала она куколка, потом гусеница, после - опять куколка и так до бесконечности, пока не прервет этот хрупкий цикл окончательным рождением в новом обличье, став, наконец, бабочкой. Но бабочка ли? Или всего лишь еще одна видимость, еще одна галлюцинация нашего разума? Разве сам факт ее существования не есть обнажение ее собственного небытия? Ведь существование существует, лишь когда его не существует, а несуществование присутствует как раз только там, где существование отрицает его своим наличием! Безумный парадокс, ребус, ловушка для разума. И чем больше мы стараемся эту ловушку разгадать - тем сильнее попадаем в ее цепкие силки. А может, не стоит и пытаться? Возможно, именно отказ от самой идеи постижения и есть конечный ответ?

Некий просветленный жест - перестать искать истину, махнуть на нее рукой и жить дальше как ни в чем не бывало. Разве не так - сама истина приходит к тому, кто перестал ее искать? Бросая поиски, мы обретаем то, что искали изначально! Головокружительный абсурд. Но что если этот абсурд и есть высшая реальность, до которой никак не доберется палка формальной логики? Всю жизнь мы мучаемся попытками рассудить и понять то, что принципиально невозможно понять посредством рассуждений. И лишь очертя голову бросившись в пучину абсурда, мы получаем шанс разбить голову о суть вещей! Сломать себя, выпасть из привычной колеи мышления - и в миг этого сокрушительного падения обрести новые смыслы, неподвластные прежней ограниченной рассудочности.

Замкнутый круг бесконечных трансформаций, цепь перерождений, чудовищное превращение из одного облика в другой, из состояния в состояние, из формы в форму. Вихрь непрестанной метаморфозы, подобной пугающим видениям бреда. И где в этом отыскать свое истинное "Я"? Какая из бесчисленных личин - твое подлинное лицо? Возможно ли вообще вычленить его из этого единого, монолитного потока, что смывает четкие грани и размывает резкость фокуса твоего самосознания? Остается только плыть по этому потоку, следуя его капризному течению. Пытаться бороться и грести против него - лишь пустой труд. Раз ты не можешь контролировать это движение - оставайся им, отбросив иллюзию своей отдельности и отчужденности. Прими игру явлений как данность и ныряй в ее круговерть с головой! Так, есть шанс, мы приблизились к разгадке? Скажи, читатель, имеешь ли ты теперь ответ или тоже погрузился в мути безумного непонимания? Если да, то отлично - ты на верном пути! Потому что если истина есть, то она явно недоступна разумению. Или все наоборот? Возможно, истина - это совсем просто и очевидно. На поверхности, как та самая бабочка на цветке, что ты никак не мог разглядеть из-за навязчивого желания ее поймать?

Языковая реальность.

Слова... Откуда они берутся, эти странные звуковые наросты на теле языка? Зачем они существуют и есть ли им вообще место в этом изначально безмолвном мире? До слов мир пребывал в молчании - цельном, нерасторжимом, абсолютном. Глухая тишина его небытия еще не была нарушена назойливым жужжанием наших разговоров. И лишь человек, как оса с сосредоточенной назойливостью, принялся рьяно испещрять бархат реальности узором своей многоречивой болтовни. Но являются ли этими нашими словами ячейки истинного пространства смысла? Способны ли эти наспех сколоченные термины вместить в себя всю сокровенную глубину бытия? Или все они не более чем досадные помехи, плотная завеса, скрывающая от нас истинный лик вещей? Сами по себе эти слова пусты и бессмысленны. Это всего лишь заунывное бормотание, которым глупец пытается заполнить зияющие бреши в своем невежестве. Мы болтаем и мелем языком, чтобы обмануть самих себя иллюзией того, что нечто понимаем. Но что мы можем понимать, если сам язык, средство человеческого разумения, есть абсолютно нелогичная и бессмысленная конструкция? Подумать только - мы используем совершенно разные звукосочетания, чтобы обозначить один и тот же предмет или явление!

"Стол", "стул", "самолет" - как будто реальная вещь изменилась от смены комбинации звуков! Но даже это объяснение лжет самому себе - ведь как можно изменить комбинацию звуков на нечто иное? Звук - есть тишина, тишина - есть звук. Любые попытки их разграничить так же бессмысленны и парадоксальны, как и сама идея слов! Слова суть болтовня, болтовня суть слова. Единая бесформенная масса словоблудия, в недрах которой слово пожирает само себя, расчленяя собственную плоть на миллиарды кровоточащих смысловых осколков. Осколки эти встраиваются в новую конструкцию, набор правил и смыслов, именуемый "языком". Но сам этот "язык" столь же иллюзорен и бессодержателен, как и составляющие его слова! Слова эти - бессмысленный лепет, пустой звон, что старается придать себе видимость значения, навесив на бессмысленные звуковые ярлыки таблички с умными терминами вроде "существительное" или "фонема". Но что есть существительное, как не призрачная метка, цепляющаяся за пустоту в погоне за мнимым смыслом? И где ты найдешь фонему, если не в самой фантазии о ее присутствии? Звуки есть звуки, а все эти "языковые" условности - не более чем нагромождение фикций поверх самовдохновенных фантазий. Грамматика, семантика, синтаксис… Распадается в постыдной истерике безумного смеха, коль призадуматься над их абсурдной сутью. Потому что за всеми этими правилами кроется лишь то, что мы сами им всюду приписываем - наша иллюзорная уверенность в их наличии. Уберите ваши фикции, фантазии и химеры - и что останется? Лишь молчаливая бесформенная пустота, первозданная чистота безмолвия, не оскверненная назойливым жужжанием болтовни. Не касался ее еще сосущий нектар из живых сот слова, выдавливая на воздух облачка сладкого яда смысла. Или же это ложь? Может, язык - единственное, что имеет смысл в мире высочайшего абсурда? То, что мы считаем бессмысленным пустословием, возможно, кроет в себе и отражает первозданную мудрость вещей? Может быть, наши глупые пароли суть лишь отблески утраченного слова, что некогда содержало в себе всю реальность разом? И наша многоречивая болтовня есть не что иное, как жалкие потуги восстановить этот язык праязыков, распавшийся на миллионы разломов и трещин? Но что если мы все же ошибаемся и слова - всегда лишь слова? Метафизического смысла под ними нет, есть только шумиха праха, отвешивающего сам себе затрещины. Круговорот словес, где каждая хлесткая словесная оплеуха порождает новый клубок осколков - слов поменьше, что впоследствии расползаются новой словоклокочущей поросью! Да смысла здесь нет, ровно как нет смысла и в том, чтобы иметь его! Все это - груды никчемного мусора, обломков пиршества молчания, что обглодало себя до основания. А может, все наоборот и молчание лишь беззвучный шепот изначальных смыслов. Когда-нибудь эти мучения кончатся?

Объединение противоположностей.

Нет, кончина здесь не властна. Потому что что есть кончина, как не начало нового безначалия? И что есть это новое безначалие, как не старое исконное начало, беспрестанно начинающееся с самого себя?

Рождение и смерть - две стороны единого вечного круговорота. Они неразделимы, как неразделимо все во вселенной - причудливой палитре на чистом полотне холста вселенной. Таков закон этого безумного художника - все получает парную половину, свою запредельную противоположность. И сам акт их безудержного единения и порождает то, что мы дерзко именуем "миром". Мир - брачное ложе двух борющихся сил, их поле сражения и поле любви одновременно. Поле, где враги растворяются друг в друге с каждым новым толчком взаимного отрицания. Где плюс убивает минус, но лишь затем, чтобы породить из его чрева новый плюс. И так вечно, в безудержном самозамкнутом танце противоположностей. Жизнь и смерть, рождение и угасание, высокое и низкое - все находит себе рифму-антипода, с коим затем следует бешеное слияние. Поскольку каждый тезис обречен на свой антитезис - лишь бы эти двое могли вступить в финальную оргию синтеза и порождения новой жизни из лона своей безумной метаморфозы. В результате любая пара противоположностей оборачивается лишь зыбкой гранью, за которой всегда скрывается их общность. Огонь холоден и лед полыхает жаром - да, это так. А может, все наоборот? Инь-ян, свет-тьма, мужское-женское, и так далее, до бесконечного вывертывания одного из другого. Ты теперь начинаешь улавливать нить безумия, путеводную нить Ариадны, чтобы найти выход из этого невероятного темного закоулка? Может, ты уже осознал скрытую истину - то, что ты думал противоположностями, таковыми не является? А может, я продолжаю морочить тебе голову, заманивая в еще более безумные сферы? В таком случае тебе остается только продолжать следовать за зовом этого безрассудства, который все глубже и глубже увлекает в сумрачный экстаз тайных истин. Они будоражат и манят, обольщают и игривы, как любовники с тысячью изменчивых ликов.

Да-да, истины, их бессчетное множество. Нет никакой единой истины или великого смысла - есть только брачное ложе противоположностей, в котором одна полночная ипостась рождает другую, бесконечно множась и производя на свет новых единорогов. Само слово "единорог" - не есть ли оно смехотворный оксюморон? Как может единый рог уживаться со своим же единством? Единственный рог должен всегда порождать из себя нового соперника, вторую инобытийную тень, обреченную на финальное слияние-отторжение с ним в акте любви-ненависти. Так и тут - парадокс, саморазмыкание в бесконечный цикл раздвоений и новых единений. Истина бесконечно множится на саму себя, чтобы в итоге умножиться на ноль - истину, поглотившую все свои расщепления.

И все же, даже эта абсолютная истина - не более чем сказка, выдумка для духовных младенцев. Ведь как может существовать единая истина, если сама эта единичность уже есть форма ограниченности, проявление партикулярности? То есть, самим своим существованием она отрицает себя, перестает быть Абсолютом и становится новой частичкой обреченной на распад? Распад и нераспавшиеся, формы и бесформенность - вот две равноправные половинки единого яйца бытия. Две гряды волн на безбрежном океане великого бессмыслия, что бушует в самом сердце смысла. Смысл, по сути, бессмыслен, а бессмыслица наполнена невыразимым смыслом скрытых закономерностей! Одно низвергается в бездну другого, чтобы следом выпасть из своей новой бездны. Нисходить все ниже и ниже, пока сама идея "низа" не исчерпает себя полностью и не взовьется над ширью разверзшихся небес. Да, так и происходит - низ трансформируется в верх, а верх погружается в бездну корней и подземных истоков. В результате верх становится низом, а низ - вершиной, венцом. Все переворачивается с ног на голову и голова начинает брести ногами, а ноги парят головокружительными идеями. Восход становится закатом, а финал беременеет новым ударом стартового выстрела из чрева первозданной завязки.

Не ясно? Вполне закономерно, ведь здесь сама неясность обретает четкие формы, а очевидность распыляется в миллионы фрагментов неочевидного. Причина и следствие вытекают одно из другого, словно Ян из Инь или Инь из Ян. Единое рождается из двойного, двойное - из единого. Безбрачие встает на одно колено перед браком, а брак покорно склоняет выю перед самим безбрачием. Пути круговращаются и ныряют друг в друга, порождая новые тропинки, которые… Нет, довольно, здесь становится уже чересчур бессмысленно двигаться по этим запутанным рассуждениям! Ведь сами эти рассуждения - не стань ли настоящим отсутствием рассуждений, отсутствия самой идеи размышлений? Белиберда, муть, в которой явно совершенно невозможно ничего разобрать и уловить хоть каплю той самой мифической "логики". И все же, если приглядеться - то не обнаружится ли отсутствие логики как раз в самой нелогичности этой бестолковщины? Может, только лишившись рассудка можно наконец рассмотреть истинную подоплеку происходящего? Возможно, величайшая из мудростей - это как раз и есть дурость и безумство, вопиющее свои бессвязные речи? Поистине, когда мысли окончательно сходят с рельс бессмыслицы в бездонную пропасть с рельсами бессмыслия, когда сама идея осмысленности рушится - в эту эпохальную секунду, возможно, и случается то самое "просветление", к которому всю жизнь рвался человеческий дух! Просветление безрассудства, прозрение абсурда, откровение парадоксального самосознания! Внезапный акт нирваны, когда ты отворачиваешься от света и устремляешься в непроглядную бездну небытия. Туда, откуда исторгалось пыхтящее дыхание всех миров и где ему, наконец, предстоит обрести покой вечного безмолвия.

Обратная бессмыслица.

Безмолвие? Да разве может быть безмолвие там, где изначально присутствует идея самого молчания? Нет, молчание должно вопить во внесловесном крике, чтобы стать истинно безмолвным и духовно глухим! Так парадокс поглощает сам себя, перетекая в новую мнимость, которая уже не мнима и не есть "нечто". Она проста - она есть и все тут. Все бытие и небытие равно содержится в этой немыслимой действительности бездеятельного бытия. Высочайшая простота, которая недоступна для пониманий умов, отравленных змеиным ядом "мудрости". Потому что мудрость есть наивысшая глупость, а глупость - мудрейшая из мудростей. Именно в простодушном, открытом безумии дурачка скрывается больше постижения мира, чем во всех томах умников и философов! Дурак один обладает могуществом добровольно отказаться от ума, чтобы ум наконец-то заработал. Подтолкнуть его к неведомой трансформации, в результате которой мысль исчезнет, а из ее пепла родится безыскусная мудрость непосредственного переживания истины. Лишь преодолев рассудочность и разумность, можно приобщиться к величайшим сверхразумным тайнам вечности. Ведь разум - плоть, а истина - дух, недоступный пока ограниченый эмпирикой восприятий. Разумность удерживает тебя в эмпирике, безумие - выводит за эти пределы, в запредельные выси трансцендентного. А там, в сфере трансцендентной бессмыслицы, в царствие парадоксальной безрассудочности, в буйной круговерти великого бреда - лишь здесь-то ты, вероятно, и обретешь искомое. Не разумом найдешь ответ на извечный вопрос, а последней каплей помутнения рассудка допьешь из чаши бездонную истину! Оставь свой разум, сбрось его бренную чешую, как змий сызнова линяющий в кольцах собственных метаморфоз. Ведь что есть разум, если не бессмысленная оболочка, покров над истинным обличьем вещей? Покров этот нужно сбросить, сорвать руками, обнажая свое естество в первозданном саморазоблачении. Ибо под всеми наслоениями рассудка, за бесчисленными пластами мыслей бьется живое сердце изначальной наготы! И вот ты раздет, обнажен перед миром, лишен всех своих ложных идей и представлений. Предстал в чистом свете изначальной простоты, где нет места ни малейшей мудрственности. Только чистое незнание, безыскусный ум младенца. Ни тени суждений и выводов, ни намека на логику и умозаключения. Только безбрежное простодушие вечной невинности, къюренок бесхитростного светлого взгляда. Именно в нем, в этом взоре беспримесной незамутненности и таится последняя глубина всех тайн! 

Ребенок смотрит на мир с такой открытостью и принятием, столь чистым и незагрязненным разумом. Он не думает, не судит - лишь наблюдает, впитывая реальность естественным путем. Без усилий, без попыток понимать. Он просто пребывает в состоянии беспомощного события с существованием! Вот оно, подлинное бытие, бытие без бытия! Жизнь, свободная от самой идеи жизни, движение, не загрязненное малейшим мыслительным содроганием. Чистое переживание - и ничего более. А все потуги осмыслить это переживание лишь портят его первозданность и целомудренность.

Зачем нам символы, знаки, ярлыки и определения? Зачем это воровство имен и воровство банальных формулировок? Ведь всякий смысл уже присутствует в простом факте бытия вещей! Любая дефиниция - всего лишь мутный сор, что запутывает и застилает кристальную прозрачность самого явления. Так будем же чисты и наивны, как сама изначальная невинность - та, из лона которой все мы некогда вышли! Забудем о сложности, погрузимся в безбурную стихию бессмысленности! Стихия эта обречет нас на блаженное безумие, на сумасшедший кураж дурачества и полоумства. И в этом сумбурном хаосе, в вихре бессвязных видений, средь бестолковых дуновений потусторонних ветров - там, вдали, за пеленой полной потери смыслов - и затаилось, вероятно, эфемерное дуновение вселенского разгадывания.

Постигни его или не смей постигать! Так как истина непостижимости - высшая из постигаемых неистин! Она беспредметна и пуста, как безликая пустынная ночь. В ней брезжит рассвет освященного нездешним абсурдом слепого прозренья. Слепого - потому что нет его предмета, цели и конца. Оно чисто и необнаженно, как сама потусторонняя реальность вакуума, откуда черпается бездна чистого безмолвия.

Но довольно - умолкни, перо! Поскольку сама моя болтовня начинает приобретать мнимую видимость смысла! А мы ведь шли к обратному - к высвобождению из пут самой идеи "значения". Так были ли напрасными все эти строки, изведенные мной изгибами курчавых узоров? Или весь этот бред стал еще одной дорогой к просветленной пустоте обнуления? Я перестану судить и пытаться давать ответы. Просто последую безмолвному велению невыразимого озарения - и буду писать далее, в надежде что из-под моего пера родится нечто новое. Может быть, это нечто окажется последним ничто, которое положит конец данной вакханалии.

Эпилог: круговорот бессмыслицы.

Строки потекли потоком бессмысленных строк, потоком бессмыслицы, излившейся из самой бессмыслицы этих строк. А что есть эти строки, как не строки бессмыслицы строк, построенных из бессмыслицы? Строки о бессмыслице перетекают в новые строки бессмыслицы строк о ней самой. Образуя тем самым новый циклический водоворот бессмыслия, чья бессмыслица лишь множит бессмыслицу, питая себя энергией собственного бессмысленного безумия. Безумие это безумно, его безумство безгранично, а граница - есть не что иное, как новое безумие, ограниченное лишь своей неограниченностью. И эта неограниченная ограниченность либо ограничивается вновь, либо сама становится ограничением - лишь бы круговращение безумств продолжалось вечно! Ведь остановка - худшее из безумств, она безумнее любого безумия. Остановка останавливает саму себя, истощая в беспрерывной остановке. И эта остановка есть точка отправная новой бессмыслицы, что никогда не сможет закончиться, потому что конец ее есть новое начало!

Поэтому финал этих строк есть их новое вступление, пролог - эпилог, который впадает в самого себя, чтобы выпасть из самого себя в себя же. И так вечно, покуда капля безумия не иссякнет в великом безумном океане небытия. Небытия ли? Разве небытие не есть высшее бытие, а бытие - не становится ли оно своим же отсутствием? И где граница, разделяющая эти два облика инобытия - столь ли она реальна в этом хороводе противоречий и парадоксов? Виден ли этот вечный ноль-граница на чердаке безумств? И кто я такой, чтобы задавать эти ложные вопросы самому себе? Ведь я - суть ответов, я - вечное вращение смыслов и отсутствие этих смыслов одновременно. Все мои строки - единый безбрежный поток хаоса, чье начало с самого начала не было началом, поэтому конец также не являлся финалом! В этом зыбком существовании, в безумной петле рассуждений нет ни малейших зацепок. Есть только круговое кружение слов, мыслей, бытия и небытия - вечное кружение без причин, следствий и всяких отправных точек. Движение ради бессмысленного самодвижения, чей великий смысл и заключен в изначальной бессмысленности этого чистого акта существования!

Остается лишь признать - эти строки не имеют ни начала, ни конца, по причине того, что каждая строка есть новая вариация на ту же тему изначального безумия, что я так упорно пытался постичь. Но постиг ли? Или погряз еще глубже в омуте парадоксов, на этот раз уже окончательно и бесповоротно?