Японский цветок, семикратная вдова, 1 -10 глава

Название: Японский цветок.Автор: Оното Ватанна
  ЯПОНСКИЙ  Цветение. ОНОТО ВАТАННА
 _ НЬЮ-ЙОРК И ЛОНДОН ИЗДАТЕЛЬСТВО HARPER &  Авторское право, 1906, издательство HARPER & BROTHERS.
 Опубликовано в октябре 1906 года. МОИМ ДЕТЯМ_
 
  ЯПОНСКИЙ ЦВЕТОК

 1.

Дети сели небольшим полукругом вокруг своей бабушки,внимательно слушая, как она читает им последнее письмо от их отца из Америки. С тех пор, как они себя помнили, его бизнес в качестве торговца чаем увозил его из Японии в длительные поездки по зарубежным странам. Его последнее отсутствие продолжалось уже три года, и маленький Джуджи, родившийся вскоре после его отъезда, никогда его не видел.Когда бабушка закончила письмо, дети инстинктивно посмотрели в первую очередь на Джуджи, который сидел с безмятежным безразличием, флегматично посасывая большой палец. Джуджи перестал быть ребенком семьи.Семья Курукава. Далеко в Америке родился новый, странный ребенок, и занял место Джуджи, точно так же, как его мать годом ранее заняла место матери Джуджи, которая умерла.
Когда пожилая бабушка, у которой они поселились, мягко сообщила детям новость о том, что их отец взял новую жену из "дочерей Америки", она произвела на них впечатление серьезность своего долга перед новым родителем. Они должны любить ее как мать, почитать ее как жену своего отца, вспоминать ее со своим отец в своих молитвах, и стремиться узнать те вещи, которые бы приятным для нее.

Гозо, который был старшим из детей — ему было семнадцать лет
— подавал своим младшим братьям и сестрам плохой пример. Он вырос красный с
гнев, позволив себе быть настолько переполнен своими чувствами, что для
мгновение он не мог говорить. Наконец, он щелкнул пальцами и сказал:
его глаза горели:“Очень хорошо. Итак, мой отец посадил варвара на место моей матери. Я не могу уважать его. Поэтому я не могу больше подчиняться ему. _ Я_ немедленно покину его дом!”
Услышав эти революционные слова, его старый дедушка строго приказал ему
оставаться на месте, пока он будет преподавать ему урок.
“Кому, ” спросил старик, “ ты обязан своим существованием, а следовательно, и
своим первым долгом в жизни?”
Темпераментный мальчик, которого в течение ряда лет имел ни отца, ни
мать, чтобы вести его, ответил сразу:“К императору я обязан своим существованием и долг, сэр. _ он_ приходит даже раньше
моего отца. Поэтому, покидая дом моего отца, чтобы поступить на службу
к Тен-ши-сама [Микадо] Я всего лишь выполняю свой высший долг ”.
Дедушка посмотрел на раскрасневшееся лицо мальчика. -“Ты пойдешь в армию?”
“Да, сэр”. -“Ты слишком молод, мой мальчик”.
“Я могу сойти за гораздо более взрослого”, - гордо сказал Гозо.
“Тебе всего семнадцать”, - тихо сказал его дед. Сердце мальчика дрогнуло.
“Жизнь здесь была бы невыносимой,- сказал он,- при такой перемене в семье".
“Не употребляй таких выражений при своих маленьких братьях и сестрах”,
строго сказал дедушка. “Ты почти заставляешь меня думать, что вы недостойны
быть старшим братом”.
На этой Гозо вздрогнула и побледнела. Он всегда гордился своей
положение молодого хозяина в семье.
Затем заговорила его бабушка, и ее слова достигли сердца мальчика.
“Не будь опрометчив, мой Гозо. Наша дорогая дочь, твоя мать, была бы
первой, кто призвал бы тебя проявить сыновнюю заботу о твоем отце”.
“ Бабушка, ” воскликнул мальчик, “ я не могу вынести— ” Он закрыл глаза рукой. как будто пытаясь скрыть слезы. Теперь все дети заплакали.
сочувствуя своему старшему брату. Мисс Саммер, дочь друга их отца
разразилась громким воплем, заявляя в перерывах между рыданиями, что
никогда, никогда, никогда ее нельзя было заставить омыть ноги или стать
рабыней женщины-варварки. Потому что Саммер, хотя ей было всего двенадцать лет, собиралась когда—нибудь выйти замуж за Гозо — так сказали их отцы, - а в Японии невесткой командует свекровь.
Терпением и рассуждения, бабушки и дедушки, наконец, взыскиваемой из Гозо в
обещаем, что он не хотел покинуть дом, пока его шаг-мама пришла
Япония. Вполне возможно, что она никогда не придет. Гозо, гордый и
упрямый, угрюмо дал обещание. В последующие месяцы,
однако его нрав, казалось, сильно изменился. Он стал прилежным,
тихим, склонным к мрачному настроению, когда запирался в своей комнате
и размышлял о том, что, по его мнению, было неправильным и оскорбительным для памяти его матери, память матери. Он бы нашел его достаточно тяжело, если его
отец женился на японке, но мысль американского
мать набросились на него с тревогой. Он представил ее своим юным воображением
влияние на его сестер Цветок Сливы и Айрис, двенадцати и восьми лет
соответственно; в мальчишеском негодовании он увидел, как она наказывает его маленькую, десятилетний брат Таро, который не мог содержать в чистоте свое лицо и руки как и свою одежду в целости. Однажды ночью Гозо приснилось, что он увидел свою мачеху в облике ненавистной женщины-лисы, которая крепко колотила бамбуковой палкой его маленького, толстого братишку Джуджи. Когда он проснулся посреди ночи и обнаружил, что это всего лишь сон, он встал со своего дивана, и, подойдя к тому месту, где спал Джуджи, отнес его в свою кровать. Он крепко держал маленькое тёплое тельце в своих объятиях. Джуджи продолжал спать, свернувшись калачиком. остаток ночи ему было уютно в объятиях брата.Письмо из Америки пришло на следующее утро.
в нем сообщалось о рождении нового ребенка. Как будто эти новости не были достаточно плохими отец, не подозревая о вызванном им негодовании,
объявил о своем намерении немедленно вернуться в Японию со своей женой,
новорожденный ребенок и двое его маленьких приёмных детей, потому что он женился на молодой Американской вдове.
На лицах детей застыло испуганное выражение, когда бабушка прочитала письмо вслух. Цветочек сливы украдкой взглянула на своего брата; затем внезапно, к всеобщему удивлению, она заговорила:“Что ж, ” сказала она, “ Дайкоку [бог удачи] добр. Он подарил нам еще одну сестру. _ Я_ сделаю ему большое подношение в этом году”. Айрис, которая была лишь отголоском своей сестры, отважилась немного пропеть нараспев согласие.
“Я тоже сделаю большое подношение”.
Таро опасливо ухмыльнулся в сторону своего угрюмого брата; затем
с вызовом сказал:“Что касается меня, я буду бить каждый божий день этого почетного года этого сводного брата-варвара”; потому что у того же самого был младший сводный брат ровесник Таро, и последний, как мальчишка, жаждал испытать на нем свои силы. Гозо стиснул зубы.
“Одни боги знают, ” сказал он, - что вы, бедняжки, будете делать. Что касается меня, то я не собираюсь кланяться варвару. Мое время пришло.
Я нужен императору. -“О, пожалуйста, не покидай нас, брат”, - сказала Айрис, уткнувшись лицом в его руку. “Я умру от страха, если тебя не будет здесь, чтобы помочь нам бросить ей вызов”. -“Дети, тише!” воскликнула бабушка. “Никогда не думал, что должен слышать такие слова от своих детей. Ах, у моей любимой дочке жил, ты малышей было больше филиал принципы”.
“Это не правильно бабушка бедствия”, - сказал цветок сливы“, и это
очень неправильно злословить о том, кого мы даже не знаем. Я, например, собираюсь полюбить заморского дьявола!” -“ Я тоже, ” всхлипнула Айрис, все еще лаская руку Гозо. “ н-но я возненавижу ее, если она прогонит нашего Гозо!
Гозо погладил маленькую девочку по голове, но ничего не сказал.
Тем временем большой палец маленького Джуджи выпал у него изо рта. Некоторое время он с недоумением наблюдал за выражениями лиц своих братьев и сестер. Он не мог определиться в его маленькую голову просто что беспокоит их всех; но они, конечно, были смутные. Плач Айрис, наконец, решила, что Джуджи. Очевидно, что-то было не так. У ребенка нижняя губа, никем не замеченная, постепенно распухала. Вдруг вздох вырвался его, в следующий момент в комнату разносились со своим крики. Когда Juji заплакала, казалось, что сам дом дрожал. Хоть и не часто назначают эти бурные штормы, он казался довольно конвульсиях, когда после запуска на один. Он хотел лечь на спину на пол, застыл из. Сначала он задерживал дыхание, потом хватал ртом воздух, затем рычал. Плач Джуджи невозможно было остановить, пока в лицо ему не плеснули ведро воды - разъяренный ребенок. Однако на этот раз он стал объектом пристального сочувствия. Дети почувствовали, что он каким-то образом проникся ощущением их общей беды.Орущему ребенку поочередно обнимали и ласкали, а раздули до наконец, его маленькие толстенькие ножки ногами в любом направлении, он был вынесли из комнаты на Гозо. В саду старший брат нырнул в него. он купался в семейном пруду. Добрые путешественники по Японии сделали
необычное заявление о том, что японские дети никогда не плачут. Конечно, они
никогда бы не услышали джуджи — а в Японии много джуджи, так же как
они есть в каждой стране.Приступ плача Джуджи прервал небольшой семейный совет в тот день, но он был единственным членом семьи, который крепко спал той ночью. Маленькие девочки тихонько плакали вместе, перешептываясь под
большим мягким покрывалом на своей кровати. Таро был весьма увлечен своей
воображаемой битвой со сводным братом.
Что касается Гозо, то он просидел всю ночь напролет, меланхолично глядя на
звезды, считая себя самым несчастным существом на земле. Ему тоже, как и Джуджи, требовалось маленькое ведерко чего-нибудь выплеснутого на него.
и вскоре он должен был это получить!


 2 глава

“О, боже, как я вообще могу носить этот корсет!”
Цветущая слива осела на пол маленькой бездыханной кучкой.
Рано утром и она, и Айрис были одеты в свои лучшие наряды:
кимоно из крепа сливового цвета для маленького Цветка сливы и кимоно из крепа цвета ириса для маленькой Айрис. Их волосы были тщательно уложены в
довольно находитесь в этот раз модные для маленьких девочек в Японии. Цветок
украшения блестели по бокам глянцевая прическах. В бабушка смотрела на них с гордостью, когда горничная принесла их перед ней.
“Конечно, - сказала она, - твои папа и мама будут гордиться тем, что вы.”

“И мы имеем большой неожиданностью, тоже за нее”, - сказала Ирис, ее яркий
глаза танцы.  Цветок сливы закрыла пухлой ручонкой рот сестры.
“ Тише! Даже бабушка пока не должна знать. Бабушка понимающе улыбнулась.
“А теперь, ” сказала она, - можешь ли ты произнести все большие английские слова — ты помнишь?” -“Да, да”, - взволнованно воскликнула Айрис. Она сразу же начала кричать своим самым певучим голосом:“Здравствуйте! Очень рада видеть вас два дня. Благодарю за хорошее самочувствие. Самый
почетный прием в Японии. Молю присесть и проститься с самым недостойным
домом моего отца ”. Цветок Плам начала скандировать приветствие еще до того, как Айрис закончила. -“Я рада, что ты кончила. Приходи снова. Рада тебя видеть. Приходи снова. Лиддл, девочка, добро пожаловать в качестве сестры. И Лиддл бой тоже. Найз бибби! Пожалуйста, я буду, кис.Итак!
Она обозначила поцелуй, прижавшись маленьким приоткрытым ртом к своему
на щеке сестры осталось мокрое пятно. Айрис тщательно вытерла ее щеку
одним из своих бумажных носовых платков; затем так же тщательно она
снова припудрила место, где были влажные губы ее сестры.
С тех пор, как их отец оказался в Америке, семья училась говорить по-английски. Их учителем был священник-миссионер, и теперь, по прошествии трех лет, даже самый маленький ребенок мог говорить на языке, хотя и несовершенно. Чтобы овладеть им бегло, они сделали Английский - разговорный язык в семье. Приветственные речи в слова мачехи были сочинены бабушкой; дети
выучили их, как попугаи. Мадам Сано похлопала обеих маленьких девочек
по плечу и погладила их. Цепляясь друг за друга за рукава, они уходили.
они споткнулись и прошли в другую комнату, где находился великий “секрет”. В
секрет состоял из нескольких статей американских наряд, который мало
девушки привел к jinrikiman, чтобы вывести их из Токио. Все
деньги, которые Гозо оставил им в качестве прощального подарка, были
потрачены таким образом. Как бы бушевало разгневанное сердце мальчика, если бы он знал - его младшие сёстры потратили его подарок на такую цель!

Цветок Плам носила корсет поверх кимоно. Кто-то сказал ей, что это самый важный предмет гардероба женщины-варварки и чем теснее он будет, тем лучше. Маленькая японская девушка привязал себя корсет-стринги в пост. Благодаря неустанной потянуть ей удалось настолько плотно накрыть ее пышные формы, которые она может едва дышать. Айрис, с руками, одетыми в большие лайковые перчатки, рисовала на паре туфель номер пять. Ее ноги были среднего роста.
Американский ребенок семи или восьми лет. На данном этапе мисс Саммер
(которую, поскольку она была помолвлена с Гозо, маленькие девочки всегда называли “Мисс”)открыл Седзи и воткнул раскрасневшийся и взволнованный грань между перегородки. Она была на шесть месяцев старше, чем тогда, когда громко жаловалась на свою решимость не мыть ноги свекрови-варварке, но она
казалась такой же детской и глупой, как всегда, когда, хихикая, вошла в комнату. Комната, огромная соломенная шляпа, с которой свисали ленты и лохмотья страусовые перья, на голове. Сестры ахнули от восхищения, их
глаза, фиолетовые от зависти и удивления. Только на картинках они видели
что-либо столь великолепное, как эта шляпа.
“_ где_ ты его взяла?” - спросила Цветок сливы, слегка распуская корсет
простым способом - тяжело дыша, что привело к разрыву хрупкого шнурка.
“ Что ж, ” доверительно сказала Саммер, “ я скажу тебе, если ты никогда,
никогда не повторяй этого моему будущему мужу. -“ Гозо? Саммер кивнула. Лето “Гозо ненавидит гораздо Otami Ичи”, - заявил, со смыслом.
Презрение сливы лопнул последней строки корсета. Он поскользнулся
от нее, как она возникла. -“Привет,” сказала она, “Otami Ичи! Он говорит, что он два года слишком молод, чтобы быть солдат. Он старше Гозо. Ты брал подарки от _him_? Саммер хихикнула и пожала плечами.
“ Почему бы и нет? Его достопочтенный отец держит прекрасный иностранный магазин в Токио.Настала очередь Цветущей сливы пожать плечами. Она расстегнула оби и завязала поясом корсет.
“ Как ты думаешь, чем занимался Таро? - спросила Айрис.-“Что-то плохое?”
“Нет, не совсем плохое”, - сказала Цветок Плам, которой не нравилось ее будущее невестки. “Он изучал джиу-джитсу”.
Настала очередь Саммер ахнуть, и она сняла свой сложный головной убор.
“ Что? Десятилетний ребенок учится джиу-джитсу?
“ Одиннадцати, ” поправила Цветок Плам. “Его дед был самураем. Вернее’
ну. Друг этого дедушки научил его джиу—джитсу - нескольким приемам из
джиу-джитсу”. -“Зачем? Он тоже воюют россияне?” осведомилась Мисс Лето
саркастично.“Н-нет”, - сказал сливы, с сомнением: “но он говорит, что будет бороться”Кто-нибудь".-“А у маленькой Джуджи, ” вставила Айрис, “ есть прекрасный подарок для нашей дорогой мамы”. -“Что это?” -“Пакетик арахиса!”
“Это Найз. Как_ я могу оставить эту шляпу. Она спадает, если я пошевелюсь”.
“ Ты должна приколоть его, ” предложила Цветок сливы, “ потому что так говорят книги о моде. Вот, возьми одну из своих заколок для волос. Она сдвинула шляпу на затылок Саммер и прочно закрепила ее с помощью длинного
кинжала для волос, который она взяла из прически девушки.
она надела шляпу спереди на голову Саммер.

Саммер нашла свободное место и принялась лениво обмахиваться веером. “ У меня сегодня слишком тяжелые рукава. - Почему? - сказала она.“ Почему?
“Они очень тяжелые, ” заявила Саммер.“ Я ношу в них пять любовных писем”.
“О! О-х! От нашего Гозо? А что, он уже написал тебе, Саммер?
“Я открою тебе секрет”, - сказала Саммер, хихикая. “Нет, ты не должна".
слушай, Айрис. Ты слишком молода. Она прошептала на ухо Цветку Сливы.
Внезапно та протянула к нему свои маленькие пухлые ручки.-“Уходи. Ты плохая девочка. Только мой брат должен писать тебе любовные письма!”
Саммер сделала жалобный жест раздражения.
“Я должна провести всю жизнь с Гозо”, - сказала она. “Поэтому, не лучше ли сначала немного развлечься?" "Поэтому, не так ли?”
Айрис выкрикнула что-то очень насмешливым голосом. Саммер притворилась, что она не расслышала. -“ Что это? ” взволнованно воскликнула ее сестра.
“О, я знаю, кто писал любовные письма Саммер к ней”.-“Кто писал?”
“Она написала их сама”.-“Я этого не делал”.-“Это сделал ты”.-“Я этого не делала!” -“Вы это сделали, потому что ваш кузен сказал мне об этом”.
“О, злобный маленький дьяволенок!”
“Юные леди”, - позвала горничная снизу. “Идите, идите, идите скорее.
Вашего отца видели. Джинрикиши! Поторопитесь! Ваша достопочтенная бабушка
желает, чтобы вы были у дверей, чтобы приветствовать его!”
В панике девочки заметались по комнате, собирая свои разные вещи. Затем, схватив друг друга за рукава, они побежали вниз по лестнице.
 3 глава
ПОКА муж помогал детям и няне выйти из машины
дзинрикиша, госпожа Курукава вторая стояла, оглядываясь по сторонам.
Это была невысокая женщина, возможно, лет тридцати пяти. Ее лицо было
выразительный, показывает несколько застенчивый и робкий характер. Ее большие, карие
глаза посмотрел на обжалование в них, как она повернула их к себе
муж. Он ободряюще улыбнулся и нежно положил руку ей на плечо
. Моментально ее сдержанность и страх покинули ее.

“Это знаменитая аллея Цветущей сливы?” - спросила она, указывая на
распускающиеся деревья, под которыми они сейчас проходили и которые служили
изысканной дорожкой через сад.

“Это проспект Цветущей сливы”, - ответил ее муж, “ "и, как ты видишь, я
выполняю свое обещание. Вы знаете, я телеграфировал в Японию, чтобы сливы
все в зародыше, когда мы должны приехать.”

“Как хорошо!” она рассмеялась. “Как будто ты не знал, что они цветут
в конце марта! Но где же дети? Ты также обещал, что
они будут ждать нас под деревьями”.Мистер Курукава выглядел немного обеспокоенным.-“Это странно”, - сказал он. “А, вот и мои мать и тесть”.
Отец и мать его первой жены поспешили по тропинке им навстречу.
К восторгу маленьких американских детей, старик и женщина
наградили их самыми замечательными поклонами, которые они когда-либо видели. Фактически, мальчик впоследствии настаивал на том, что лысая голова старика в буквальном смысле слова касалась его собственных ботинок.
Молодая жена с милым порывом протянула обе руки.
“О, ” сказала она, “ я все о вас слышала — как вы очень, очень добры"
были к детям.
Пожилая пара не совсем понял, что она сказала, но ощущение
заверил, что это было что-то бесплатно, они начали свежие серии
лука, повторяя раз за разом одно из английских слов, они узнали.
“Тан, тан, очень тан”.
Теперь мистер Курукава с тревогой спрашивал о своих детях. Он, конечно,
ожидал, что они будут встречать их у ворот. Бабушка
объяснила, что всего минуту назад двое маленьких мальчиков были с
ней, и она немедленно послала за маленькими девочками. Но как только они
подошел к двери маленького мальчишки убежали в испуге, и теперь были
стыдливо прячется где-то. -“Гозо? Что Гозо?”Двое стариков переглянулись. Они не знали, что сказать. -“Молю, давай в дом, сын мой”, - сказала госпожа Сано. “Мы можем лучше, говорите есть”.
Они говорили на японском языке. Заметив беспокойство на лице мужа,
Госпожа Курукава с тревогой поинтересовалась причиной. Ничего не объясняя, он повел ее в дом. Войдя, они были поражены странным звуком, который их приветствовал. Это было похоже на резкий вздох ветра в пустой дом. На самом деле это было паническое бегство из прихожей детей мистера Курукавы.
Тесно прижавшись друг к другу, четверо детей и мисс Саммер
отошли в дальний конец зала, где ожидали появления
страшной мачехи-“варварки”, в которую заставил их поверить Гозо
должно быть, так оно и есть. В течение многих месяцев они рисовали в воображении образы своей мачехи и ее детей.
Они видели в своем городе только одного иностранца, миссионера, который
был их учителем. Его они провели в столько трепета и страха, как они
было странное животное.
Теперь в холле появился их отец, держа за руку то, что показалось
детям самым необычным на вид существом, а позади них
шли, держась за руки, странного вида маленькие мальчик и девочка с глазами
такие большие, что Цветок Сливы подумала, что они принадлежат гоблину. Лицо,
однако, которое напугало их больше всего, было лицом медсестры-ирландки, которая несла ребенка на руках. Дети лишь мгновение смотрели на эту
диковинную группу; затем дружно бросились бежать, каждый в своем
направлении.Незнакомцы, вошедшие из солнечного света снаружи в затемненный холл.едва успел разглядеть детей, прежде чем они ушли. Они как в тумане разглядели цветное пятно в конце коридора, а затем его внезапное,
дикое рассеяние. Мгновение они стояли, озираясь по сторонам в полном недоумении. Внезапно мистер Курукава, который был полон юмора и
добродушия, разразился смехом. Он действительно так сильно смеялся, что его
жена, дети и медсестра присоединились к нему. Это необычное веселье в доме
заставило детей осторожно вернуться назад, они были слишком любопытны, чтобы выдержать новизну ситуации. Сквозь бумажные перегородки осторожно просовывались маленькие пальчики; маленькие черные глазки смотрели на новоприбывших из-за этих хрупких щитков.

Когда его веселье улеглось, мистер Курукава одарил свою жену лукавым взглядом
подмигнув, а затем быстро, как молния, отодвинул один из седзи,
раскрывая маленькую фигурку за ним. Он поднял его за бант
оби. Что-то странное прилипло к нему вплотную и привлекло внимание
Госпожи Курукавы. Это был корсет!
В тот же момент отец заметил это и, сорвав с себя, поднял высоко.
“Ах, ха!” - воскликнул он. “Вот уж точно маленький флаг перемирия”.
Он отбросил его в сторону и поймал маленький дрожащий Цветок сливы в свои объятия. Крепко обняв ее. Она спрятала лицо у него на груди. Через некоторое время он опустил ее на пол.-“Это, - сказал он, “ Цветок сливы. В Америке ее назвали бы Ванька—встанька - она такая толстая и, как ее отец, добродушная”, - и он ущипнул ее за щеку. “А теперь иди, - велел он ей, - и поцелуй свою новую маму”.Она послушно, но со страхом в глазах, подошла к госпоже Курукава.
Последняя опустилась на колени и протянула обе руки. Она немного плакала, и
возможно, именно слезы и нежный звук ее голоса покорили Плам
Цветение. Она пыталась вспомнить слова она узнала, но только
слова, которые пришли в ее губы были:“Приходите снова”, - и она продолжала машинально повторяя. “Давай сюда—давай сюда". -Давай сюда—давай сюда”.
С болью приходится констатировать, что младший сын госпожи Курукава предпочел
говорить на грубом американском сленге. Билли чуть не сказал
задумчиво, как бы он слышал, что “приходите снова” где-то раньше.
“Приходите снова, на агиней, ушел Агинский, Финнеган!” - сказал Билли, оперативно.
“О, Билли, тише!” - укоризненно сказала его мать, но лицо Цветущей Сливы
излучала. Здесь была родственная душа, та, кто повторила свои собственные слова.-“Приходи снова”, а затем, возможно, и более прекрасные.
Тем временем Айрис, показав сначала любопытный маленький пучок на макушке, постепенно просунула голову, а затем и все тело сквозь разделяющие двери.
Она стояла в проеме, жадно наблюдая за цветением сливы. Наполовину скрытое
за ее короткой юбкой выглядывало маленькое пухлое личико Джуджи.
Хотя никто до сих пор его не видел, Juji, с обычным сознанием
был два с половиной года, поочередно показывая, а затем скрывает его лицо,
разрываясь между желанием радостно постоять у него на голове или побаловать себя одним из его знаменитых рыков. Айрис, протиснувшись дальше в комнату, потянула его за собой. Госпожа Курукава заметила их. В тот же миг Джуджи опустился на пол, препятствуя дальнейшему продвижению своей сестры, цепляясь за ее ноги.-“О, милый маленький мальчик!” - воскликнула маленькая американка и подбежала к нему, чтобы поднять его. Губа Джуджи начала зловеще выпячиваться. Цветок сливы прыгнула в пролом. -“Джуджи! Джуджи! ” закричала она по-матерински по-японски. - Не плачь! Хороший мальчик!Сделай хороший подарок леди!После чего Джуджи протянула маленькую грязную ручку, из которой Цветок сливы извлекла мятый бумажный сверток. Она вручила его госпоже Курукава с улыбающимся поклоном. -“Пижон!” - сказала она, на английском языке; “рации. Для вас!” Она помнила слова сейчас.
“О, Спасибо, спасибо, дорогая,” сказала миссис Kurukawa. Желая показать,
что она в восторге от подарка, она добавила:“Пойдем, у нас у всех будет немного”. Она высыпала содержимое себе на колени, затем на мгновение уставилась на него.Постепенно ее удивление сменилось смехом.
В пакете были только скорлупки. Джуджи съела арахис.

Цветок сливы и Айрис почувствовали себя совершенно опозоренными. Айрис из убежища в объятиях своего отца, куда она ушла, теперь полетела навстречу нечестивцу Джуджи.-“О, плохой мальчик!” - воскликнула она.
Губа Джуджи разбилась. Последовал один из его ужасающих рыков. Его вынесли из
комнаты униженные маленькие девочки.
“А теперь”, - сказал мистер Курукава, потирая руки и говоря громко
“Где мои сыновья?" Таро! ” позвал он. Мальчик быстро ответил. Он буквально ввалился в холл, который теперь, когда панели были отодвинуты, превратился в большую комнату. Таро избегал смотреть на отца. Некоторое время он пристально наблюдал за американским мальчиком из своего глазка в бумажном седзи. Когда он появился на зов отца, его глаза все еще были прикованы к своему
ненавистному сопернику. Внезапно он по-кошачьи прыгнул в сторону мальчика
и растянулся на груди Билли. На удивленный Билли, споткнулся
врасплох, лежал на спине. Сильное пламя негодования и в то же время
почти невольное восхищение всколыхнулось в сердце призового бойца
бойца определенной чикагской школы.Возможно ли, что этот маленький японец сидел победоносно на его груди? Он зарычал и двинулся немного, но Таро, дико
пытаться держать в голове несколько джиу-джитсу уловок, которые он узнал за последнее время,задел руку мальчика в чувствительное место.
Билли поднялся, как лев, стряхивающий надоедливого детеныша. Когда Таро поймал его, обхватив за икру ноги, Билли наклонился и взял маленького
Японского мальчика за талию и хладнокровно сунул его под мышку; затем он
прошелся взад и вперед, распевая во весь голос: “Янки Дудл приехал в город,
 Верхом на пони— Взял немного Джэппи Джапа, Что был слишком смешно!”

Здесь она может быть хорошо объяснить, что Билли, помимо того, что премии
боец из его школы, был также класс поэта.
Миссис Курукава забрала маленького “Япошку Япошку” из рук своего старшего сына. и, бросив на последнего укоризненный взгляд, сказала:
“О, Билли, это что способ лечения ваш брат?”
“Хорошо, мать”, - возмутился Билли, “он сделал вам смешно, а теперь не он,
отец?” Он обратился к мистеру Курукаве, который гладил взъерошенную голову
смущенного и побежденного ученика джиу-джитсу.
Выражение лица Таро изменилось. В его маленьких черных глазках можно было заметить отблеск уважения к Билли. Внезапно он многозначительно кивнул
головой и сделал жест рукой в сторону сада, что на мальчишеском языке означало приглашение:“Выйди наружу. Я тебе кое-что покажу”.
Они побрели вместе, сразу став отличными друзьями.
“Са-ай”, - сказал Таро, остановившись на краю своего собственного ручья в саду. “Ты—ты”, - он коснулся Билли жестким легким прикосновением.
палец — “_ ты_—Гозо!” Билли был в недоумении, не понимая, что может означать “скажи—ты—Гозо!”, но ему понравилось выражение лица Таро, поэтому он ухмыльнулся и сказал: “Ме—Гозо”. Таро кивнул. Он сделал Билли величайший комплимент, какой только был в его силах, сравнив его с героем семьи Курукава, великим старшим братом Годзо.
 4 глава.

ТЕМ временем в доме мистер Курукава настойчиво расспрашивал о Гозо.
Где он? Почему он не поприветствовал своих родителей первым? В
бабушка с дедушкой не отвечали на его расспросы, но хранили молчание,
выглядя очень удрученными и несчастными. Их вид встревожил мистера Курукаву,
который теперь громко захлопал в ладоши. Несколько слуг вбежали в комнату
В ответ на его зов. Хозяин немедленно задал им вопрос:“Где мой сын Гозо?”
Но единственным ответом, который он получил от слуг, было глубокое молчание.
тишина, нарушаемая шипящим звуком, характерным для японцев.
при движении они втягивают воздух сквозь зубы. Мистер Курукава
узнал мальчика, который был его личным телохранителем, и обратился к нему
шагнул, схватив последнего за плечо кимоно. Но мальчик
выскользнул из его рук на землю и положил голову к ногам своего хозяина
. Там, пряча лицо, он ответил на заданные ему вопросы.
“Говори, мой мальчик, где Гозо?”
“О, Ваше Превосходительство, господин—сэр—” он не договорил и начал плакать, бить его голова, как он сделал это на пол. Г-н Kurukawa поднял его насильно
ноги.“ В чем дело, Идо? Что-нибудь случилось с нашим Гозо?
Он с трудом выговаривал слова. Одна мысль о том, что несчастье
постигло его старшего сына, приводила его в ужас.
Идо вытер лицо рукавом и заговорил из своего нового укрытия.:
“Молодой господин, сэр, ушел, о Превосходительство!”

Хватка мистера Курукавы на плече мальчика ослабла. Он отступил назад и
мгновение стоял молча, прижав руку ко лбу.

“ Что это, Кийо? Что это? ” спросила его жена, подходя к нему и
обнимая его.

Краска вернулась на лицо ее мужа. Он немного слабо рассмеялся.
“Я подумал, что, возможно, мой мальчик был—”
Она крепко держала его за руку, ее глаза были полны слез.
“О, я понимаю. Я понимаю”, - сказала она. “Но где он?”
Ее муж отступил на то место, где только что был Идо. Затем он увидел
что почти в полной тишине слуги, включая Идо, выскользнули
из комнаты.Ему показалось, что он слышал легкое движение ногами на мягкий
этаж за Седзи. Стремительно и настойчиво он хлопнул в ладоши
опять же, и молча ответил на его зов. Почти все слуги
семьи Курукава были у них на службе в течение многих лет, некоторые из них
служили бабушке и дедушке. Их отвернутые лица встревожили мистера
Курукаву. На этот раз он не стал задавать им вопросов.
“Отправить цветения-Сан-сливы мне сразу”, - сказал он.
Девочка была доставлена. С ее радужной оболочкой и утешал Juji пришли.
Отец взял старшую девочку за руку; опустившись на колени, он заговорил с ней
почти умоляюще. -“Расскажи отцу все о Гозо”, - сказал он.
Цветок сливы густо покраснела и посмотрела на миссис Курукава. Затем она
тихо заговорила по-японски, наполовину указав рукой в сторону своей мачехи.
“Она— она— отошлет нашего Гозо”, - сказала она.
При упоминании имени Гозо Джуджи перестал есть сочную хурму.
это свидетельствовало о возобновлении его недавнего приступа слез. Маленькая Ирис успокаивающе притянула его к себе, успокаивая таким образом:“Ну, ну, Джуджи, не плачь! Гозо когда-нибудь вернется. О, ты должен смеяться, Джуджи, потому что наш Годзо такой храбрый и прекрасный. Подумай об этом!
Он солдат любимого Тен-ши-сама!”
“Солдат!” - воскликнул мистер Курукава и вскочил на ноги. “Мой мальчик а".
солдат!” - воскликнул он, почти пошатываясь.
“Да, отец”, - сказала Цветок сливы. “Годзо теперь _отличный_ солдат!”
Мистер Курукава подошел к бабушке с дедушкой.
“Что это значит? Его оставили на ваше попечение. Он всего лишь ребенок —
всего лишь восемнадцатилетний мальчик. Как он мог записаться в армию в таком возрасте? “Он сошел за старшего”, - медленно произнесла бабушка. “Мы делали все, чтобы помешать ему уйти, но он ушел”.
“Ах, я вижу—я так понимаю,” сказал г-н Kurukawa. На мгновение его лицо
засветиться как вид гордость охватила его. “Мальчик был вдохновлен. Он
не мог дождаться совершеннолетия. Он хотел отдать свою молодую жизнь за свою
страну, своего императора. Я горжусь им. Где он сейчас?”
“ В последний раз, когда мы о нем слышали, он был в Порт-Артуре. Это было— два месяца назад.“ А-а! Соблаговолите передать мне его письмо...
Бабушка медленно и неохотно достала его из рукава и
протянула отцу. Нетерпеливые пальцы мистера Курукавы дрожали, когда он
развернул письмо, длинный узкий лист, покрытый жирным шрифтом и
характерный почерк вдоль и поперек страниц его сына Гозо. Пока он
просматривал его, его лицо густо покраснело. Лист зашуршал в его руках.
Закончив, он смял его и некоторое время стоял молча, гнев и печаль боролись в нем.“ Итак, ” наконец заговорил он, “ его вдохновляла не благородная преданность Микадо, а низменная эмоция — ненависть к тому, кого он даже не любит.знай. Я ожидал от своего сына большего.
Он выпустил из рук смятое письмо. Наклонившись, бабушка
подняла его и бережно спрятала в рукав. Она говорила с оттенком
упрека в ее голосе:“Kurukawa Kiyskichi, - сказала она, - никогда раньше я не слышал твоих губ горько говорить вашему старшему сыну. Не вдохновляйтесь испытывать гнев по отношению к нему.
Она посмотрела на госпожу Курукаву, как будто это она была виновата.
“Гозо - хороший мальчик, всегда был таким. Это была не ненависть, как вы говорите, которая побудила его покинуть свою собственную. Назовите это скорее мальчишеским чувством негодование из—за того, что место той, кого он нежно любил - своей матери - так скоро будет занято — и баром...
Она не закончила слово. Ее зять остановил ее строгим жестом.
“Ни слова больше, достопочтенная теща. Достаточно того, что мой сын,
даже не упомянув меня по этому поводу, покинул мой дом. В своем
письме он клевещет на того, кто добр, кто был готов любить
его как собственного сына. Она моя жена так же сильно, как была мать Гозо.
Она не вторгается в дом своего мужа, и мой сын не имеет права
на вопрос ее место здесь. По своей воле он оставил его
отчий дом. Очень хорошо, он никогда не вернется, чтобы—”“Что все это значит?” - взволнованно перебила его жена. “Скажи мне, что ты говоришь, Кийо. Где Гозо?”-“Я скажу вам”, - сказала бабушка, подходя к ней.
“Лучше, мадам, чтобы вы знали. Я плохо говорю по—английски, но...”
“Я понимаю вас”. -“Гозо— наш мальчик— иди своим путем— настоящий солдат-сражайся с бельгийцами. Он злой на счет тебя —следовательно, он солдат—”
“Счёт -т ебя! Почему, я не понимаю ... то есть ... Да... я думаю, что понимаю
понятно. Он был против брака своего отца?”
“Он любит свою маму”, - сказала пожилая женщина, а затем начала дрожать,
потому что госпожа Курукава закрыла лицо руками. Бабушка Неуверенно проговорила:“ Прошу прощения, я соури—вей ты соури. Гозо—остров Гозо—_bad_”.Она принесла слово как будто ей было больно признавать это ее любимый внук. -“Нет, нет”, - мягко сказала госпожа Курукава. “Он не плохой. Я понимаю его.Что ж, это было вполне естественно”. Она умоляюще придвинулась к мужу.
“Разве ты не помнишь, Кийо, я боялась этого — что дети могут не
хотеть меня”.“И я сказал”, - сказал он быстро, “что это не мои дети
выходила, кроме себя”. -“Вы сердитесь на этого мальчика”, - плакала она.
“Сердится! Я никогда не прощу его! -“О, ты не это имеешь в виду”.
“Мы больше не будем говорить об этом”, - сказал ее муж, отворачиваясь.
Мальчик написал: “Женщина-варвар, занявшая место моей матери, - это
 ведьма, женщина—лиса, дьявол! Иначе как бы она смогла так быстро повлиять
 на разум моего отца, чтобы он забыл нашу мать? Я не мог
 оставаться дома и встречаться лицом к лицу с такой женщиной. Лучше мне уйти.
 Здесь, по крайней мере, мои горькие мысли не причинят вреда. Как я жажду
 подвергнуться большой опасности! Может быть, если я умру, мой отец
 пожалеет!” Такие нефилимские, бунтарские слова были неслыханны от японского сына.Оставленный на попечение своих любящих бабушки и дедушки, мистер Курукава ясно видел как сильно Гозо нуждался в направляющей руке отца.

 V

МАРИОН сидела на гигантском, поросшем мхом камне и смотрела с некоторой тоской глаза у детей в семье пруд. Она им завидовала их интенсивный
удовольствия. Семья водоем, следует пояснить, была также и семьи
ванна-Ванна. Это был большой бассейн с водой, расположенный в самом центре сада. красивое и заманчивое место для детей. Повсюду виднелись
цветущие деревья, склонившие головы, словно для того, чтобы посмотреть на свое отражение образы в зеркале воды. Курукава добавили ему
природной красоты, разместив по берегам огромные скалы странной
формы, на которые очень приятно смотреть и на которых удобно сидеть.

 “МАРИОН СИДЕЛА НА ГИГАНТСКОМ КАМНЕ, ПОРОСШЕМ МХОМ, И СМОТРЕЛА ... НА ДЕТЕЙ
 В СЕМЕЙНОМ ПРУДУ”

На воду-то вроде удовольствия-павильон был построен, над которым
глициния лозы карабкались и расцвел в диком изобилии. Это был
дом для кукол от маленьких японских девочек. В воде были два
миниатюрных сампана, а также плот, собственность Таро, унаследованная от
Гозо. Пруд был естественным. Его можно было бы назвать небольшим озером, но
семья всегда называла его “прудом” и даже называла
“ванной", поскольку это было его главным назначением. Маленькие Курукавы окунулись летом они занимались этим иногда по три раза в день. Они почти
буквально провели в этом всю свою жизнь. Даже трехлетний Джуджи закидывал
свои пухлые ручонки за голову и нырял в воду, плавая так же
естественно, как дикая утка. Теперь, когда Мэрион смотрела на блестящие загорелые тела своих сводных братьев и сестер, ее глаза невольно наполнились слезами. Почему она не могла сбросить свою белую накрахмаленную одежду и присоединиться к ним в их удовольствиях? Это не означает, что ее мать не позволила бы ей; но чувствительны Марион душа была глубоко ранена образом, ее назваными сестрицами когда сначала она надела кимоно, и ушел, с невинными дружелюбие, чтобы присоединиться к ним. Сначала девочки были, смотревшая на нее с изумлением. Саммер, которая случайно оказалась с ними, спрятала лицо за веером, при этом она хихикала самым вызывающим образом, какой только можно себе представить. Плам Блоссом прямо спросила:“Что это? Платье?”
“Мое кимоно”, - запинаясь, пробормотала Мэрион. -“Где ты, мерзавец?”
“Мама купила его в японском магазине в Чикаго.
Цветок Плам неодобрительно покачала головой, в то время как Айрис, подражая
Саммер, тоже начала хихикать.“ Это японский кивок, ” строго сказала Цветок сливы.Марион гордо и молча удалилась.
“Мама, ” закричала она, вбегая в свою комнату с пунцовыми щеками и
сверкающими глазами, “ верни мне мою одежду. О, я никогда, никогда, никогда!
я больше не хочу надевать эти ужасные вещи, ” рыдала она на коленях у матери.
И вот, спустя неделю, Марион все еще носил ее накрахмаленного белого халата из Пике, и сидел на камне, совсем один; для Билли был одним из
счастливых купальщиков в сияющей весны-пруд. Он был против него, она чувствовала,самые горькие. Он был ей родным, родным братом; и все же здесь он чувствовал себя как дома с врагом, даже иногда толкал лодку, в которой находилась эта “противная Мисс Саммер”, которая была причиной всех ее бед. Она была уверена, что могла бы быть счастлива с Цветущей Сливой и Айрис, если бы Саммер каким-то образом не настроила их против нее. А что касается милой, маленькой, толстой Джуджи, да ведь она просто любила его! — даже если он кричал каждый раз, когда она приближалась.
он убегал от нее так быстро, как только могли его маленькие, толстые, испуганные ножки понеси его. Саммер сказала ему, что Мэрион - девочка-лиса, которая укусит его если поймает. Сначала Джуджи отнесся к этому заявлению с
сомнением. Полный уверенности из-за обаятельного, улыбающегося лица
Марион, он даже робко бросился в ее объятия. О чудо, она
действительно попыталась “укусить” его, именно таким показался поцелуй
Джуджи, которого никто никогда в жизни не целовал. После этого Джуджи
держался на расстоянии от “желтоволосой девочки-лисы”.
Внезапно с пруда донесся восторженный визг. Что-то мелькнуло в глазах.
на мгновение выглянуло солнце. Затем перевернулся сампан, в котором сидели три маленькие Японские девочки. Билли перевернул его, погрузив в воду
трех девочек, которые вынырнули, качая своими маленькими черными головками, и поплыли к плоту, на который они вскарабкались.
От кабинки к берегу вел небольшой арочный мостик, действительно, часть
кабинки для увеселений. Подвешенный между шестом на берегу и
другим, наполовину погруженным в воду, был длинный, восхитительный бамбуковый упор.Гимнастический Таро забирался на этот шест так же легко, как котенок;
он все крутился и вертелся, и в конце концов его голова свисала над водой, а ноги цеплялись за шест. Каждый раз, когда Билли выполнял эти трюки, его переполняло сильное желание перевезти своего
сводного брата в Америку, чтобы показать его своим старым школьным товарищам.

Камень, на котором сидела Мэрион, находился рядом с береговым концом бамбукового шеста и рядом с маленькой беседкой. Пока она сидела там в печальном унынии, Таро тихонько выбрался из воды на конце бамбукового
шеста и пополз вдоль гребня, пока не оказался над головой
девушка без сознания. Его тело раскачивалось, пока он не принял свою любимую
позу и не повис за ноги на шесте. Один быстрый, резкий толчок, и
в следующее мгновение маленькая девочка на камне погрузилась головой вперед
в воду внизу. У Таро отомстил нарушение его сестры
с лодки на Билли. Тот вдруг побелел, его губы и
начал судорожно плавать в сторону своей сестры.

Таро мельком увидел искаженное ужасом лицо мальчика; тогда он
понял. Марион не умела плавать!

В тот момент, когда он вскинул руки и нырнул. Никогда прежде Билли не видел
что-нибудь настолько быстрое, как это молниеносное погружение и быстрое возвращение Таро. Он
поддерживал свою сводную сестру, пока плыл с ней к берегу. Она
едва ли на минутку в воду; но она испугалась. Ее маленькие
ручки и личико посинели, зубы стучали, и она
дрожала и истерически плакала, хотя было душно и тепло.
Первые слова, которые она произнесла, были:

“Билли, я— я в порядке. П-пожалуйста, не ссорься с Таро из-за этого”, потому что Билли
драчливо относился к своему сводному брату.

Остальные дети теперь были окружены только ею, по-матерински заботливой дочерью Цветущей Плам.
маленькое личико выглядело очень обеспокоенным. Вода капала с
кимоно трех японских девочек. Когда они смотрели на промокшую
Мэрион родственное чувство, должно быть, овладело ими одновременно, потому что
внезапно все они хором расхохотались, и Мэрион присоединилась к ним.
Теперь она была почти рада приключению, как она сказала:

“ Если бы на мне было кимоно, я бы... я бы пошел с тобой в воду.

“ Ты хочешь кимоно? ” нетерпеливо спросил Таро.

“ Да, ” кивнула она.

Он принес ей свой.

Она засмеялась от восторга, а Айрис и Цветок сливы захлопали в ладоши.
Как забавно было видеть желтоволосую в мальчишеском кимоно! Но
Марион исчезла вместе с одеждой. Через несколько минут она
вернулась в нем, к всеобщему бурному восторгу.

Сам Таро с большой гордостью носил один из купальных костюмов Билли.

Пока сампан двигался по поверхности крошечного озера, Марион доверительно рассказала
Цветку Плам, который держал ее за одну руку, а Айрис - за другую:

“Я так хотела залезть в воду, но ... я думала, ты не хочешь"
я. О, боже, я чувствую себя так уютно в этой милой старой свободной вещи”, - добавила она
.

“Это найз”, - сказала Цветок Сливы.

“ Вайри найз, ” согласилась Айрис.

Саммер, сидевшая на корме лодки, раскрыла свой бумажный зонтик.
Вид этого вызвал у маленьких девочек новый взрыв смеха. Когда
Билли расстроился лодке зонтик разделил судьбу своего владельца, как это
напялили ее Оби напротив. Эффект от ее ванна была смехотворно
очевидно. Будучи бумажным, он разорвался в нескольких местах, когда она его открыла.
Теперь, когда она высоко держала его над головой, вода нескольких оттенков
цвета скатилась с него и плеснула на его надменную владелицу, потому что именно в этот момент
в тот момент Саммер пыталась произвести впечатление на сестер.
Успех превзошел все ее ожидания. Лодка раскачивалась от дикого
шторма их веселья.






 VI


Это было на следующий день после аварии Марион, что ребенок был потерян, или,
скорее, “shtolen,” как медсестра-горничная выразился.

Нора отвозила его в коляске недалеко от дома. В
Чикаго ее ежедневной обязанностью было катать ребенка взад-вперед по
улице, на которой они жили. Сад Курукавы был довольно большого размера,
но его размеры были ограничены для целей Норы. Более того, девушка
сильно тосковала по дому “из-за цвета лица полицейского из фойна”!

Когда она уехала в Америку, первое, что она заметила, был
что все, или почти все полицейские были ирландцами. Идея пришла в голову
что это может быть то же самое в Японии. И вот, не обращая внимания на
указания своей хозяйки не покидать окрестности дома,
Нора вышла и бродила дальше, пока не вышла на главную улицу
маленького городка. Известие о присутствии на улице самого
необычайно выглядящий иностранный дьявол, гигантского размера, толкающий
диковинную джинрикишу с бледнолицым желтоволосым младенцем внутри, распространившуюся
подобно лесному пожару по окрестным улицам. Вскоре небольшая толпа
детей и несколько любопытных мужчин и женщин последовали за Норой и
окружили ее. Некоторые из них бежали впереди нее, мешая движению
детской коляски. Сначала Нора смотрела на них с присущим
юмор, но через некоторое время ей стало неловко и досадно. А
маленькая девочка примерно лет семь было на самом деле поднялся над передней частью
перевозки, и там она пристроилась, в отношении ребенка с большим
любопытство.

Нора остановилась. Один начал ласкать ее пухлые бедра, а другая два раза в
кулак, который она задрожала.

“А теперь, юный спалпин, - сказала она, - слезай, или я тебя спущу“
Не слишком нежно. Убирайся прочь, хайтенский чертенок!”

Маленькая девочка смотрела на нее, не мигая, но окружающая толпа
начала возбужденно переговариваться. Нора повернулась к ним.

“Шур, вы отличные хейтенки! не придумал ничего лучшего, как
позаботиться о себе, чем о делах других. Уйди со всеми, или
ОИ будем worruk из boonch из ез”.

Угрожающим движением расчистил пространство около нее. Ее кровь была
вверх. Она начала укладывать ее в любом направлении, порка мальчика
справа от нее, толкая вдоль на ухо другой, и наручников хихикающую
Дева пятнадцати летом, чей захихикали уже некоторое время раздражение
ее. Но, напав на детей, следовавших за ней, Нора совершила ошибку.
“Хайтены”, поначалу просто любопытствовавшие, теперь стали агрессивными. Через несколько
минут все дружно бросились в сторону ирландской девушки.
Она испугалась этого и во весь голос завопила:

“Полиция! Полиция! Убийца! Хилп!”

Ее крик возымел немедленный эффект. Кто-то подбежал к ней.
Толпа отступила и действительно рассеялась почти в тишине при приближении
маленькой фигурки в униформе, которая надвигалась на них. Он
прямой путь Нора с удивлением. Она смотрела на волшебный эффект от его
приходя на толпу, и, как он подошел к ней, она с восхищением отзывался :

“Уверен, что это сам Микадо, после которого ты, я думаю, из
того, как тебе угрожают”.

Он властно коснулся ее руки.

“Я имею честь арестовать вас”, - сказал он на отличном английском.

“Арестуйте меня!” - заорала разгневанная Нора. “И кто вы, черт возьми, такой, Гарри?”

“ Полиция, ” коротко ответил маленький человечек.

“ Вы полицейский! ” воскликнула Нора. “ Да простят вас святые за ложь!
Шур, я никогда раньше не видела полицейского с таким обрезом, как у тебя! Там, откуда я
родом...

Но хватка на ее руке усилилась. Нора возмущенно стремилась
вывести, но, к ее удивлению, она не могла двигаться. Маленькая,
“обрез” полицейский держал ее в более жесткого контроля, чем любое ирландский
полицейский мог бы сделать. Красное лицо Норы вспыхнуло.

“Это йерсильф будет арестован за оскорбление”, - сказала она, а затем
начала громко причитать с самым удручающим акцентом.

“О, вирра, вирра, вирра! И почему я никогда не покидал старую страну?
И почему я никогда не приходил в эту хайтенскую страну дикарей? Где она была
любовь к невинное дите, что—”

Она остановилась и обернулась, чтобы посмотреть на малыша. Перевозки и ребенка
нет!

Страшный крик вырвался из уст в ужасе девушка. Затем она
тяжело рухнула на руки маленького полицейского “хайтен”.




[Иллюстрация]






 VII


Было бы жестоко зацикливаться на страданиях Норы. Она пришла в себя, когда ее несли по улицам полдюжины "лучших" в Японии.
Она пришла в сознание, когда ее тело несли по улицам.
Дюжина ”лучших" в Японии. Но она оставалась в сознании недолго.
достаточно, чтобы издать еще один ужасающий вопль, а затем снова потерять сознание.
Когда она пришла в себя в следующий раз, она была в “дирти хайтен дунджон”, как она
назвала это. Там мистер Курукава нашел ее, добился освобождения и забрал
ее домой.

Но ребенок! Это было только начало десятого, когда Нора ушла вперед
так смело. По пять часов пополудни поиска для ребенка не
закончился. Все в деревне казалось, родила ребенка в одной
раз или еще через день. Малышки были переданы от
дом как объект любопытства. Его одежда была чудом для
всех японцев; его голубые глаза были необыкновенными; его маленькие пряди
желтых волос были самым удивительным зрелищем, когда-либо виденным в маленьком городке; и
его молочно-белая кожа была совершенно нереальной. Японские матери принесли свои
возьмите коричневых отпрысков и положите их рядом с маленьким белым малышом
. Они похлопали его по маленьким пухлым ручкам и засунули пальцы в
его рот. Последнее всегда доставляло удовольствие малышке Курукава, которая
немедленно принялась жадно сосать палец. Однако через некоторое время
поскольку молоко из бесчисленных пальцев, предложенных таким образом, не поступало,
ребенок стал сердитым.

Тогда он больше никому не был нужен.

Мистер и миссис Курукава и полицейский ходили по городу в поисках
ребенка. Мать была почти в прострации, но настояла на
сопровождая своего мужа. По мере того, как они сворачивали от каждого дома, мать
бледнела все больше и больше. В конце концов полицейский предложил им
отложить поиски до следующего утра. Это становилось пути
ночь, и японцы выходят на пенсию досрочно.

Родители и слышать не хотели этого. Они будут искать всю ночь, если
надо. Полицейский пожал плечами. Что ж, у него были другие
обязанности. Как могли сами убедиться достопочтенные превосходительства,
улицы были уже почти пустынны. Действительно, их было всего несколько
детям, оставшимся там, на улице. Отец и мать обратились почти
куда глаза глядят в сторону места, где несколько детей играли пропустить
веревка. Одна маленькая девочка за другой перепрыгивали через
раскачивающуюся веревку. Одна девочка казалась менее проворной, чем другие. Однажды она поскользнулась
и часто наступала на веревку. Когда курукава подошли ближе к группе,
они заметили ее, потому что она казалась горбатой. Но горб на
ее спине подпрыгивал и двигался вверх-вниз. Когда она перестала прыгать и
подошла к их стороне каната, горб на ее спине немного шевельнулся
выше, пока не уперся в ее шею. Это была головка маленького ребенка!

Госпожа Курукава издала слабый крик и бросилась к маленькой девочке,
жалко пытаясь стащить ребенка с ее спины. Он крепко спал и
казался совершенно уютным и ничуть не пострадал от своих недавних приключений.
Миссис Курукава крепко обняла его.

“О, мой маленький, маленький малыш!” - всхлипывала она. Он открыл свои сонные голубые глаза
и тихо лопотал и булькал.

С этой поры ребенок стал центром притяжения для всех
семья. Даже Джуджи, казалось, осознавал свое завидное положение. Был
его не окружали все время маленькие девочки? Разве его не обнимали
и не гладили так, как, по его мнению, сестры должны были делать только ему?

Он смотрел с удивлением на странное маленькой игрушкой с тех пор, как она
заходите в дом. Это было не больше, чем какие-то куклы его сестры;
но когда он открыл рот, он может сделать звук почти так же громко, как
Сам Джуджи. На самом деле, его звуки, конечности и все, что с ним связано
вызывало у Джуджи всепоглощающий интерес. Он начал слоняться по окрестностям.
Нора обнаружила бы его прижатым к ее колену, его маленькую,
серьезные прорезями глаз сосредоточен на каждом движении малыша.

“Благослови его сердце”, - говорила она. “Шуа ягненка любит свое дите
брат. Тогда поцелуй его хорошенько”, после чего она подносила
личико ребенка поближе к Джуджи. Последний терся носом о пухлую, мягкую
детскую щечку. Он, должно быть, размышлял над его маленький сводный брат, один
ночь Нора разбудил странный звук в районе
кровать ребенка. Она протянула руку в темноте, нашла и вложила маленькую ладошку
в свою большую. Затем она увидела маленькую фигурку в постели с
Малыш. Джуджи сидел, склонившись над ребенком. В его руке была
бутылочка, конец которой был засунут ребенку в рот!

Сначала Нора была слишком поражена, чтобы делать что-либо, кроме как наблюдать за ребенком.
Затем она схватила его.

“Ты ягненок!” - сказала она. “Если вы не haythen swatest, Шур, я не
знаю, кто!”

“Открой ротик”, - сказала маленькая Джуджи по-английски и поднесла бутылочку
к губам Норы.

Он видел, как няня делала это с ребенком, и слышал, как она сказала:

“Открой рот, милая!”

Он нашел бутылку, и пока все спали, и никого не было рядом.
чтобы помешать ему, он попытался покормить своего маленького сводного брата.






 VIII


МАРИОН влетела в сад, ее щеки пылали, блестящие глаза
пританцовывали.

“ Цветок ириса! — взволнованно позвала она.

Она едва могла перевести дыхание, чтобы сообщить им замечательную новость. В руке она держала лист бумаги.
она помахала им.

“Чего нет?” - озадаченно спросила Цветок сливы.

“Письмо”, - воскликнула Марион. “Угадай, от кого?”

“От Гозо”, - ответили оба одновременно.

Марион кивнула.

“Хорошо, — сказала она, - и мне! - мне!” Она начала беззаботно танцевать,
торжествующе размахивая письмом, а затем поглаживая его.

Айрис вскрикнула новости на сад Таро, пируэты на его
любимый шест. Он спрыгнул и подбежал к ним присоединиться.

“ Почему он поехал к тебе? ” с завистью спросила Цветок Сливы.

“ Ну, теперь я тебе скажу, ” сладко призналась Марион. “Вы знаете, что никогда"
с тех пор, как мы здесь, я не слышал от вас ничего, кроме "гозо, гозо, Гозо"
все. Боже мой! вы никогда не произносите предложение без ‘гозо’. Что ж,
Я начал считать его настоящим героем, и мне просто захотелось узнать его получше.
Кроме того, — она понизила голос” — я действительно подумала, что его следует предупредить об
этом — о Саммер!

“ О Саммер? ” туманно повторила Цветок сливы.

“ Мы вроде не понимаем. Ты так быстро меняешься.

“ О, дорогая, неужели ты не понимаешь? Она недостаточно хороша для _героя_ - сейчас, не так ли?
она?

“‘Герой что”? - спросил Таро, с отвращением. Если бы они привезли его из его
любимый вид спорта лишь в том, чтобы беспокоить его слов, он не мог понять.

“Герой — это... это— ну, он что-то грандиозное”!

Айрис сонно зевнула. Она забыла о письме и сейчас
лежа на траве, сонно моргая в синее небо над головой.

“Ты не слушаешь, Айрис”, - сказала Марион, хмуро глядя на нее и заставляя
ее встать.

“Разве ты не хочешь послушать письмо Гозо?”

“Да, да, добавь”, - настаивала Цветок Сливы.

“Но я не закончила то, что говорила, объясняя, почему он написал мне.
Разве вы не видите, _Я_ ему написал первый. Да, я тоже, я писал ему
длинное письмо, и я рассказала ему о вас все—и—и—он может читать
Английский?”

Билли присоединился к группе и теперь заговорил сам:

“Ах, сестренка, продолжай — прочти его ответ. Что он сказал?”

“Но я не могу это прочитать. Видишь, это на японском”.

“Ты прочитай это, Таро”.

“ Я? Таро схватил письмо и начал старательно читать его на
Японский.

“ Ну-ну, и что он говорит? ” взволнованно спросила Мэрион.

Цветок Плам заглянула через плечо брата и перевела это следующим образом
мудрый:


 “М-м-МАДАМ, Ваше письмо получено"—

 “Ваш покорный слуга навеки",

 “КУРУКАВА ГОДЗО”.


“И это все?” - безучастно спросила Марион, ее голубые глаза наполнились
слезами.

“Постскриптум”, - прокричал Таро, затем прочитал его: “Пиши снова, тангс!”

Мэрион надулась и села в глубоком унынии.

“Ну, я не буду этого делать, если он так отвечает на мои письма”.

Она взяла письмо и пошла к своей матери.



[Иллюстрация]






 IX


15 апреля дети оделись в розово-белые
кимоно, имитирующие цветущую сакуру, и отправились за границу на _ханами_
(цветочный пикник). Они с нетерпением ждали этот восхитительный
праздник на несколько недель. Костюмы были подготовлены свои бабки
за несколько дней до фестиваля. Еще Марион был маленький, белый
креп кимоно, расшитое бледно-розовый цветок, и с поясом или
Оби того же оттенка. Она представляла собой настоящую картину, так как с сияющими глазами
танцуя, она выбежала в сад, чтобы присоединиться к своим
сводным сестрам. Крылышки изящных рукавов ее платья трепетали
взад-вперед. Ее щеки были цвета цветущей вишни, а
золотая корона волос, собранных по японской моде наверх, блестела
на солнце. Цветок сливы была одета в платье из крепового шелка темно-розового цвета, оттеняющего
концы белые. Пояс был белого цвета с бледно-зелеными листьями и стеблями
вышитые на нем. Айрис тоже была в розовом, и бант ее оби был
завязан в виде цветущей вишни. У трех маленьких девочек в волосах были цветы
— цветущая вишня, конечно. Теперь они ждали в саду
своих братьев и родителей. Поскольку праздник был в новинку для Мэрион, она была
самой нетерпеливой из девочек.

Над их головами раздался голос:

“Эй, вы, девочки! готовьте свои маски и лепестки”.

“Где ты, Билли?” позвала Мэрион, озираясь по сторонам.

“Здесь, на дереве”.

Он сидел на старой вишне, где вандальской рукой
срывал цветы.

“О-о-о!” - воскликнула Цветок сливы. “Ах ты, мальчишка! Не может быть цветка свиньи. Это
поездка на кивке!

“Ну, отец Сайд, мы должны были набить рукава — взять все, что сможем”,
крикнул Билли.

“Да, свинья с земли”, - сказала Цветок сливы. “Никогда не снимай свинью с дерева”.

“Билли, ты вандал, что ты там делаешь наверху?”

Мистер Курукава присоединился к детям в саду. Он тоже был в
Японской одежде.

“Почему, — сказал Билли, - ты сказал...”

“А теперь, мой мальчик, спускайся”.

Билли очень быстро подчинился.

Взяв своего пасынка за руку, мистер Курукава преподал ему урок, известный
всем японским детям.

“Никогда не срывай цветы без причины, тем более священную вишню
цвети. Когда вы пожелаете, чтобы в вашем доме появился цветок, сорвите одну ветку,
один цветок. Смотрите, вы украсили цветами перед своего кимоно, рукава,
и оби. Посмотри на них!”

Он поднял измельченные ветки, чтобы смотреть. Они отвисли почти
укоризненно на Билли.

“Но, отец,” - начал он снова. “Ты говорил мне—”

“Чтобы собрать все лепестки цветущей вишни, какие только сможешь. Видишь, земля покрыта ими
толстым слоем”.

“Но они все отдельно друг от друга. У них нет стеблей”.

Мистер Курукава наклонился и набрал полные ладони лепестков. Он подержал их мгновение.
а затем слегка подбросил в воздух.

“Вот такие они нам нужны, мальчик. Мы используем их как конфетти. Теперь наполните ими
все ваши рукава, дети. Соберите столько, сколько сможете, и тогда мы
начнем”.

Вскоре длинные рукава их платьев наполнились лепестками и
повисли, как маленькие подушечки. Госпожа Курукава присоединилась к веселой компании последней
. Все дети помогали ей, чтобы заполнить ее рукава, она тоже
носили национальные кимоно.

“Вот ваши маски, дети”, - сказал отец. Весело переговариваясь,
они надели гротескные маски и забрались в джинрикиши.
Это был радостный день.

Они миновали множество участников пикника и обменялись с ними осыпью из
лепестков цветущей вишни.

Они съели восхитительный ланч под деревом, изрядно отягощенным
небесным цветком. В разгар трапезы Таро и Билли
Забрались на дерево и трясли его до тех пор, пока ланч почти не был съеден
он скрылся под лепестками, и головы всех были увенчаны вишнево-
розовыми.

Лепестки они пробрались в их пищу нарочно, заявив, что это
добавлено восхитительный вкус. Затем дети играли скалка и
Волан. Позже, там приятный ветер, Мистер Kurukawa послали
кайт. Билли был разрешен для хранения строки. Это было очень весело,
особенно когда кайт Таро соревновался с кайтом Билли и, наконец, победил. Купить
четыре дня все они были так невероятно устал, что никто не
хотелось вернуться домой, и вскоре “отец” был осажден за собой повести.

“Сделай это современно, отец, ” сказал Билли, - потому что мы больше всего любим такие”.

“Ну, давай посмотрим. О чем это будет?”

“Война!” - крикнул Таро.

На некоторое время воцарилась тишина, и мистер Курукава выглядел очень серьезным. Он
думал о Гозо.

“Очень хорошо”, - сказал он после минутного раздумья. “Я расскажу вам правдивую историю наших дней, которая имеет отношение к войне".
"Я расскажу вам правдивую историю наших дней”.

“Сделай его очень, очень длинным, отец”, - сказала Цветок сливы.

“И захватывающим”, - сказал Таро.

“С маленькой девочкой внутри”, - сказала Айрис.

“Нет, нет, мальчик Лиддл”, - проворчал Джуджи.

“Это о маленькой женщине, - сказал мистер Курукава, - и ее звали "
Вдова Саньо”.




[Иллюстрация]






 X


ЭТУ историю отец-японец рассказал по-английски для своих собственных детей.
дети понимали язык лучше, чем говорили на нем.

“Вы должны знать, дети, что все верные японцы любят и почитают
Десять-Ши-сама (Микадо). Ни один истинный японец бы, стесняясь назвать свою
жизнь для всех нас отец. Вот почему наши мальчики идут на войну с лица
сияющий, как солнце. Вот почему мы просим их уйти и не плакать.
потому что мы любим их. Мы гордимся и рады отблагодарить их за такую
службу ”.

“ Отец, ” очень мягко вмешалась маленькая Айрис, “ _ мы_ рады отдать наше
Гозо, не так ли?

Он мгновение поколебался, а затем просто сказал:

“ Да, дитя мое. Но эта история не о Гозо ”.

Это был первый раз с момента его возвращения, когда он упомянул имя своего сына
, и он сделал это без каких-либо признаков горечи. Его жена потянулась к нему
и нашла его руку, которую на мгновение крепко сжала.

“Продолжай”, - настаивал Билли. “Айрис, зачем ты хочешь прервать?”

Она прислонилась к отцу. Он обнял ее.

“ Десять миллионов извинений, ” сказала она Билли.

“При чем тут _widow_?” - спросил Билли.

“Ну, вначале она не была вдовой. Она была просто очень молодой
и очень красивой девушкой. Но у нее был дух мужчины. Видите ли,
перед тем, как она приехала, ее родители молились о сыне, которого можно было бы отдать на службу
Тен-ши-сама; но им не повезло. Их боги дали им только девочку
, и они никогда не испытывали к ней тех же чувств, что и к мальчику.
Они были очень влиятельные люди, и благородное происхождение, поэтому они не
желаем расы вымереть. Они постоянно молились о сыне, и все
у них была всего одна дочь. Совершенно несправедливо, что они пренебрегли девочкой, просто
как будто это была ее вина, что она не родилась мальчиком. Она выросла в
большом сиро (дворце) в полном одиночестве, под присмотром слуг и наставников.
Никто из родственников не хотел ее видеть. Ее мать умерла, когда она родилась
, а ее отец, находясь на службе в кабинете министров Микадо, редко
видел ее. Но, хотя, как я уже сказал, она была девушкой, у нее была душа мужчины,
и она жаждала совершать поступки мужчины и героя. Каждое утро
ее жизнь, как маленькая девочка, она бы поверженным себя перед ней
она молила богов совершить какое-нибудь чудо, благодаря которому она могла бы
действительно стать мужчиной. Но это была детская молитва, и, конечно, тщетная.
Так с детства она стала женщиной. Взглянув однажды в свое
зеркало, она увидела самое красивое лицо, которое когда-либо видела. До сих пор
она презирала слоняться без дела перед зеркалом. Ее мысли были заняты другим
"не только своей внешностью", - сказала она себе. Но в этот день, повинуясь внезапному порыву, она взяла свое
зеркало, и лицо, которое смотрело на нее в ответ, так
заворожило ее, что она не могла оторваться от него.

“Как же, - сказала она, - я самая красивая девушка в Японии!’ Долгое время
она продолжала смотреть ей в лицо. Затем она заговорила снова:

“И подумать только, - сказала она, - что никто, кроме моих слуг, никогда не видел
меня!”

“Как она выглядела?” - спросила Мэрион.

“Ну, дай мне посмотреть. Я не знаю, сочли бы ее американцы за
высший тип красоты, но японцам она показалась бы
несравненной. Ее волосы были такими черными и блестящими, что казались покрытыми
лаком. Иногда, когда ее служанка снимала его, он падал ей на колени
в совершенном великолепии черного дерева. Ее глаза были того же цвета, почти
чисто черные, и они были очень длинными и поэтично выглядящими, густые ресницы
прикрывали их. Ее брови были идеальной формы, тонкая шелковистая черная линия
над глазами. У нее был тонкий и очень изящный нос. Рот у нее был
маленький, нижняя губа слегка заострена, чуть загибаясь кверху в
уголках. Губы были красными, как кровь. Форма ее лица была овальной,
хотя подбородок изящно заострялся. И у нее были крошечные розовые ушки, такие же
хорошенькие, как у младенца, и маленькие изящные ручки”.

“Кийо, ” мягко спросила миссис Курукава, “ кто такая эта японская Венера?” Она
улыбнулась.

“Вдова Саньо”, - так же мягко ответил он. “Вот такой она выглядела,
когда посмотрела на свое отражение в зеркале.

“Ну, это было в тот самый день, когда Япония объявила войну Китаю,
и страну охватила лихорадка. Хару, как ее звали, провел
много убогого часов в ее покои. Ее отчаяние и нетерпение из-за присутствия
можете подавать Микадо и ее страны, разбив ей сердце. Что
могла она сделать, беспомощная девушка? Всю работу, оставленную женщинам, она
презираемая. Она хотела сделать нечто большее, чем может сделать обычная женщина.
выполнить. Ее душа была душой мужчины, а не девушки. Весь день она
молилась, и всю ночь, а потом посмотрела в зеркало и увидела, что
прекрасное лицо! Вдруг лицо изменилось, стало любопытно подсветкой. А
отличная идея пришла к ней. Это было так::

“Боги наделили ее изумительной красотой. Какой мужчина сможет устоять перед ней?
Она выйдет замуж за мужчину, родит ему детей и отдаст их всех Микадо.

Это была ее первая мысль.

“Но война закончится к тому времени, когда ее дети вырастут - и они—
возможно, они не будут мужчинами!

“Нет, так не пойдет!

“Лучший способ представился ей сам собой. Она дико вскочила на ноги,
и дико захлопала в ладоши, так!”

Он иллюстрировал ее действия, а дети точно так же, как они переехали
ближе их отец и слышать, широкие глаза с волнением.

“Ее слуги прибежали, чтобы ответить на ее вызов. Она приказала им одеть
ее в самые красивые и роскошные одежды. Сразу же дюжина служанок
прислуживала ей. Одна расчесала ее блестящие волосы; уложила их самым
подходящим образом, прикрепила длинные золотые кинжалы и заколки со сверкающими
в них поблескивали камни, а по обе стороны от ушей у нее были драгоценные украшения
канзаши. Другая сделала маникюр, надушила и помассировала ее маленькие ручки.
Еще один нежно массировал ее лицо, пока кровь не выступила на
поверхности и не сделала его красивее, чем могла бы сделать любая краска. Затем они
облачили ее в розовое платье— подходящее только принцессе, — какой, возможно, она и была
.

Здесь он остановился, и нетерпеливые дети подтолкнули его.

“Ну—ну?”

“Что она сделала потом?”

“Ее вынесли из дома и осторожно надели на великолепное
норимоно”.

“Норимоно!” - воскликнул Билли. “Что такое норимоно?”

“Почему— немного... чего—то, что они использовали до джинрикишаса”.

“Но разве все это не произошло недавно?” Это был вопрос Мэрион.

“Да, это так”, - признал романтик. “Теперь, когда я думаю об этом, что
она сделала, так это спустилась к своим воротам и позволила им поднять ее в
джинрикиша. Вот тут-то и начинается ‘подъем’.

“Тогда куда она пошла?”

“Я знаю”, - сказал Таро.

“Куда?” переспросил Билли.

“Она пошла в храм”.

“Зачем?”

“Молись богам, чтобы ее мужчина уехал”.

“Это сделала она, отец?”

“Нет. Она поехала в—” Он снова сделал паузу.

“Куда? Куда?

“ В дом самого известного Накода в городе.

“Накода!” Даже миссис Курукава повторила это слово.

“Профессиональная сваха”.

“О-о—что ей там было нужно?” спросила Мэрион.

“Муж”, - сказал господин Kurukawa. “Ну, она подошла, и Nakoda,
когда он увидел, что она славная красотой, была преодолена с честью ее
присутствие в его доме. Она сказала::

“Благородное создание, перестань унижаться у моих ничтожных
ног. Прошу тебя, встань’.

“Он сделал это смиренно и извиняющимся тоном.

“Так вот, в Америке девушка могла бы спросить: ‘У вас есть мужья на
продажу?’ В Японии девушка сказала: ‘Соблаговолите подготовить для
меня ознакомительную встречу. Я хочу жениться.

Затем она продолжила объясняться с помощью вопросов.

“Знаете ли вы, что многие мужчины - существа настолько развращенного ума, что предпочитают не идти
на войну?’

“Увы, я знаком со многими такими развратными рептилиями", - ответил
Накода.

“Ах! Что ж, именно на такой я бы женился. Как ты думаешь, я смогу заполучить
такого мужа?

“Ни один мужчина не может взглянуть в сторону твоей безмятежности без того, чтобы
немедленно не захотеть сделать все, что ты прикажешь", - заявил
Накода.

‘Тогда это хорошо", - милостиво улыбнулась она. ‘Роди червя-человека!’

“Ну, родился червь-человек, и он пал к ее ногам. Мысль
о том, что ему выпало огромное счастье жениться на такой красавице, почти
свела его с ума.

“Они поженились сразу же, без особых церемоний, и она забрала его домой.
 Он был как во сне о неземном блаженстве. Ну, первое,
что она сказала ему, когда они вошли во дворец, было:

“Мужчина, ты обожаешь меня?’

“Он пал ниц и поцеловал край ее платья”.

“Кийо, я думаю, ты все это выдумываешь по ходу дела”, - вмешалась
его жена.

“Тише! Тише! Мы подходим к самой захватывающей части”.

“Какую историю можно рассказать детям!”

“Когда начнется война?” - спросил Билли.

“О, война идет прямо сейчас. Ну, значит, он пал на лице свое; она
милостиво наклонился и поднял свою голову, и она говорит по-наиболее
ухаживания голоса:

“Если ты действительно обожаешь меня, готова ли ты умереть за меня?’

“Он сказал, что хочет жить для нее. Она покачала головой и сказала, что
хотела бы лучшего доказательства его привязанности, чем это. Затем он заявил, что
сделает все, о чем она попросит.

“Вслед за этим она сказала: ‘Ты, должно быть, солдат!’ При этих словах он начал
трепещи, ибо в душе он был большим трусом. Однако она продержала его в
своем доме пять дней, обучая принципам храбрости и
воинственности. К концу этого времени она так повлияла на его чувства, что
убедила его записаться в армию. Она лично пошла посмотреть, как он уходит,
что он сделал довольно храбро для себя! Ее последние слова были благородными.
Японские женщины говорят своим мужчинам в такое время: ‘Я отдаю тебя
Тен-ши-сама. Не возвращайся ко мне. Славным может быть твой конец.
Благословения Шахры тебе’.
“Он не был хорошим солдатом; он действительно оказался жалким,
и вскоре была убита. Она снова была свободна, чтобы выйти замуж. Затем она
выбрала другого человека-червя и снова принесла его в жертву своему Императору, с тем же результатом. Он был одним из тех обреченных в транспортной канули в Китайские воды. Она снова вышла замуж, и её третий муж был убит. Её четвертого мужа разнесло на атомы, а пятого постигла участь
первого. Её шестой умер едва ли через шесть месяцев, а седьмой умер от
меланхолии, находясь в Маньчжурии. Итак, семь - счастливое число, и на этом она остановилась. Она сказала: ‘Если я выйду замуж за другого, мне больше не повезет. Он будет жить, а я отдала на службе императора уже семь человек. Какая женщина Японии сделала больше? Смотрите, я семикратная вдова’.
“Вот почему ее называют ‘Вдовой Саньо”.На этом история закончилась.
“Она все еще красива?” задумчиво спросила Цветок сливы.
“Очень”.-“Фу!” - сказала Мэрион. - “По-моему, она ужасна”.
Таро перекатился на траву рядом с Билли.-“Я буду следующим”,- сказал Билли.
Айрис тихо плакала. -“Почему, в чем дело?” - спросил ее отец.
“О, отец, ” сказала она, — я... я боюсь, что это была женщина-лиса, которая
прогнала нашего Гозо, а не маму!”
Он обнял ее. -“Ну вот, это была глупая история”.
“И сказал”, - сказал его жене: “как американец сказал бы ей—не Японский!”
“Хм!” Г-н Kurukawa откашлялся. “Что ж, я думаю, вы согласитесь, что я...
начал в самом одобренном японском стиле, но по мере продвижения я попал под
ваше американское влияние, и к тому времени, когда я дошел до конца, история была именно так, как ты мог бы это рассказать.
Они собрали свои корзины и сложили их в джинрикиши. Джуджи
крепко спал на траве. На вишни лепестки так упали
густо на него, что он, казалось, наполовину похороненных в них. Мистер Бент Kurukawa нежно склонившись над ним. Он снова повернул голову к жене; она тут же подошла и опустилась на колени рядом с ним среди лепестков. Его голос был хриплым. -“Вот так выглядел мой Гозо, когда был маленьким мальчиком”, - тихо сказал он.Она поцеловала спящего Джуджи.