Et si tu n existais pas. Глава шестнадцать

Мы снова разминулись.
Се ля ви.
Вокруг - толпа, а будто ни души.
Хороший мой, скажи, ну как мне жить
На этом свете без твоей любви?

Скажи, как просыпаться по утрам,
Когда не мил ни дом, ни целый мир?
И жизнь теперь ведёт как конвоир
По переулкам города Петра.

Я знаю точно, если позову,
То ты придешь, забыв про боль и страх.
Расскажешь, как осенние ветра
Уносят пожелтевшую листву.

Как дождь роняет звезды на асфальт,
Что в городе так тихо в пять утра.
Что жизнь в разлуке - чёрная дыра,
И я твой незакрывшийся гештальт.

А в сердце эхом фраза: "let me be... "
Но мне нельзя ни звать тебя, ни ждать.
Моя зеленоглазая беда,
Скажи, ну как тебя мне разлюбить...

        И снова она сорвалась, эти качели несли уже все быстрее и быстрее… Она не то что не раскачивала их, она пыталась как-то замедлить их бег, но они жили своей жизнью. Психанув из-за очередной ерунды, она послала его и перестала отвечать. «Черные списки – для слабаков.» Близились школьные каникулы, она помнила, что он упомянул о том, что сын поедет на море. Очередной шанс? Она была противна сама себе, но не могла ничего с собой поделать. Он был нужен. Она рвалась к нему, до конца ощущая смысл фразы: «в любви, как на войне – все средства хороши.»
       Они договорились встретиться на той же станции метро, где они обычно снимали номер в апарт-отеле. Она приехала пораньше и засела в углу кофейни с книжкой. У нее был мини-отпуск, и даже появилось время на чтение. Ей не нравилось читать со смартфона или электронную книгу. Она любила перелистывать страницы, вдыхать запах типографской краски, да и слова, напечатанные на бумаге, казались более выразительными, чем на электронном полотне.
       Он позвонил, и спросил, где она. Она примерно описала место, но не сказала, что сидит в уголке, который не видно от входа. Это уже было своеобразной игрой в «найди меня». Поступил второй звонок, и она сообщила, что сидит за углом.
       Он появился как всегда внезапно, и было видно, что он очень торопился. Для нее это было крайне важно – знать, что он спешит на встречу к ней.  Он подошел и присел рядом на корточки.  Она слегка нагнулась и поцеловала его. Слова были излишни…
       - Пошли в кино? – откуда-то извне послышался его голос.
       - А, пошли.
       Выбор пал на детектив, а билеты – на последний ряд. Первые минут двадцать они еще пытались вникнуть в сюжет, но желание раствориться друг в друге было сильнее всего. Они крепко обнимались, поцелуи были яростными, почти животными. Она перебралась к нему на колени и начала расстегивать рубашку. Он запустил пальцы под блузку и проводил кончиками пальцев по ее спине. В голове был кисель, сознание затуманилось, им было практически все равно, что вокруг были люди. Он расстегнул бюстгальтер и дотронулся до ее груди, по ее телу пробежал разряд, возбуждение достигло своего апогея, и нужно было резко все прекратить. Они сделали над собой усилие и прижались друг к другу, замерев. Она уткнулась в его плечо и заплакала.
       - Я не могу без тебя.
       - Я тоже.
       Слова были сухи и ничтожны по сравнению с тем, что было сказано молчанием. Фильм подходил к концу.
       Ненавидя саму себя, она предложила продолжить в апарт-отеле. Позже, анализируя все то, что происходило между ними, она задавалась вопросом – неужели все держалось на этом? Все, что они делали – сводилось к сексу? Но секс был бессмыслен без эмоциональной близости. И это тянуло их друг к другу.
       На следующее утро они расстались у метро, он протянул ей подарочный пакет. У ее сына был недавно день рождения, и там был подарок для него и для нее. Ловец снов. Как всегда - что-то необычное и душевное. Она бережно хранила все, что было связано с ним – его записки, билеты в музей, засохшую розу (с того единственного раза, когда он подарил ей цветы), все подарки.
       Тем временем переписки становились все более откровенными – они делились друг с другом всем. Он все больше рассказывал о том, что происходит в его жизни. Порой она была шокирована, ей было больно, неприятно знать о таком, но она понимала, что ему не с кем поделиться, а держать в себе - очень тяжело, и может просто разорвать. Кем она была для него – она до конца не понимала.
       Их отношения не развивались, они либо топтались на месте, либо откатывались назад. С каждым ее уходом он открывался все больше, и позволял себе давать ей обещания, которые никогда не выполнит. Пустые надежды, бесплотные ожидания – он повышал градус, возможно, сам того не осознавая, но она ведь верила. Хотела верить. Это держало ее на плаву. Но через какое-то время приходило осознание – что это всего лишь слова, а на действия он никогда не решится. Он врал ей, и, наверно, врал себе. Все это было настолько невыносимо и унизительно, что она просто не справлялась с этим.

Когда-нибудь мы справимся с тоской,
Забудем всё, что связано друг с другом.
У нас не будет - как у всех супругов -
Совместных фото, связанных носков,

Поездок в лес, на пляжи в Сестрорецк,
Своих родных уютных ресторанов,
Друзей, детей, кредитов, смыслов, планов,
Шальных объятий под поленьев треск,

Идей для самых разных годовщин,
Горячих споров: что бы съесть на завтрак,
Вопросов: твой, какой любимый автор?
Не будем мериться числом морщин.

Ночных прогулок, импульсивных трат,
Забот, с малиной чая при простудах,
Стихов, скандалов до битья посуды
И примирительного секса до утра.

Когда-нибудь нам станет хорошо.
Распустится клубок воспоминаний,
И мы сумеем жить без тех касаний,
Что были продиктованы душой.

       Ее хватило на три недели. Редкие встречи, сводящиеся к поцелую с утра и провожанию до дома пару раз в неделю – уже не могли компенсировать ту пустоту и безысходность, которая росла внутри в геометрической прогрессии. Она была одна, вечерами, ночами, в выходные. Она не могла позвонить, когда ей хотелось, она писала, но знала, что он ответит, когда сможет, а не когда она написала. Секс раз в месяц и реже, невозможность позаботиться, когда он болеет – перечислять можно было долго. Но виновата была она сама – сама заварила эту кашу, сама знала, на что шла. Она накручивала себя, изводила бесконечными диалогами в голове, не понимала, как ей разрешить эту ситуацию. Она даже сходила на исповедь, наивно надеясь, что станет легче. Легче не стало.
       Выпал снег, и уже не таял. Как-то утром, выглянув в окно, она увидела вытоптанное на снегу: «МИУ». Ее бросило в жар и затрясло. Мало того, что он молча приезжал под ее окна, так еще и дергал за поводок когда-то ставшим только их приветствием. Это было подло. Она спустилась и стала яростно заметать три злосчастных буквы.
       Через несколько дней, возвращаясь домой, она увидела его, быстро шагающего от ее дома к метро. Он прошел в полуметре от нее, не заметив. А она испытала очередной микроинфаркт. Придя домой, она позвонила ему и попросила больше не приезжать. Видимо, голос ее был настолько надломлен, что он воспринял серьезно ее просьбу и больше не приезжал.
       Она пыталась собрать себя из кусочков, восстанавливала внутренний ресурс всеми возможными способами, и очень боялась, что он как-то проявит себя, и все полетит к чертям. Но он был везде, она чувствовала его присутствие в этом городе, и снова, снова тянуло, жгло, рвалось наружу. Чертово хождение по кругу.
       «я тебя ненавижу. ненавижу. НЕНАВИЖУ!!!»
       «я тебя нет, я тебя люблю, люблю, люблю вопреки несмотря ни на что. ЛЮБЛЮ.»
       «и я.»
       «Слова оказывается могут не только в горле застревать, а ещё хорошо, что в это время суток пассажиры не смотрят вокруг.»
       Они снова начали переписываться, на нейтральные темы: у обоих накопилось много новостей, да и просто жутко не хватало делиться всеми мелочами. Оба знали, к чему это приведет, но не могли остановиться или остановить. Они проросли друг в друга, и невозможно было уже разделить единое энергетическое поле на отдельные составляющие. Они спасали друг друга, сами того не осознавая.
       «тебя не напрягает, что мы опять начали общаться?» - внезапно спросила она.
       «нет, думаешь, это странно, или тебя напрягает?»
       «у меня подобный вопрос вертелся в голове, но я формулировку не смог и решил не задавать.»
       «с одной стороны, странно, с другой стороны не очень. Не то, чтобы напрягает, оно как-то само собой выходит, но не хотелось бы навязывания общения с чьей-либо стороны.»
       «мне не показалось, что было навязывание с чьей-либо стороны. Мне кажется, оба были готовы, что после признаний может быть тишина в ответ на попытку чего-то большего и отнеслись бы к этому с уважением.»
       Под Новый год случаются чудеса, но иногда мы сами выступаем в роли волшебников. Все шло к тому, чтобы они снова встретились.
       Она болела, но уже шла на поправку.
       «миу, я слышал, что вкусняшки очень полезны. И принёс тебе немного)»
       Она быстренько оделась, накинула куртку и выбежала из квартиры. Он стоял возле лифта, одного взгляда было достаточно, чтобы все сказать друг другу. Он обнял ее и приподнял. Ей это безумно нравилось, маленькая девочка внутри нее просыпалась и выглядывала наружу. Вещи, которые совсем не вещи. Было удивительно, как им удавалось сохранять бережное отношение друг к другу, даже после всех тех ужасных ссор, которые прорывались между ними.

Только ты.
В каждом вдохе и в каждом непрожитом дне.
Ведь с тебя начинается самое лучшее утро.
И неважно, что дождь красит в серый картины в окне,
Или снег осыпает дворы ледяным перламутром

Так, что небо сливается в кокон единый с землёй,
Поглощая все звуки, что вновь породил мегаполис,
Даже - гул с кольцевой, охватившей наш город петлёй.
Только голос твой в трубке спасет от незавидной доли.

Как-то так получилось, что в жизни мне нужен лишь ты.
Пусть судьба вместо имени ставит в душе твоей прочерк.
Я, возможно, забуду когда-то родные черты,
Но последний мой выдох не сможет солгать между строчек:
Только ты.

       Вечером он приехал за машиной, которую днем оставил возле ее дома. Ей очень хотелось побыть с ним еще немного, она вышла и придумала какое-то дело. Он предложил свозить ее, сыпал снег, небо было розовым, и они снова были вдвоем в этом огромном мире. Позже они сидели в машине, держась за руки, и говорили...Говорили о том, как любят, как дороги друг другу, и как плохо, ужасно, невыносимо быть в разлуке. Ничего не помогало, эта безумная, нелогичная, необъяснимая связь не рвалась, а только мучила. Она не понимала, как он может после всего спокойно уходить к другой и жить с ней эту жизнь. Она не могла даже помыслить о том, чтобы впустить в свою жизнь другого мужчину. Она не желала ничьих других прикосновений, она совершенно четко знала – она встретила своего человека, свою родственную душу, и никто другой не был и не будет нужен. Но он мог, мог жить с другой, готовить ей, убираться и создавать уют, решать проблемы, отмечать праздники, да даже банально – смотреть вместе какой-то фильм. А с ней… были бесконечные переписки. Иллюзия жизни, иллюзия отношений, которая раздирала в клочья. Она любила и ненавидела одновременно. Она начала сомневаться в его любви к ней. Потому что она просто не смогла жить с одним, и любить другого. Но она не брала в расчет то, что она женщина, а он мужчина. А мужчины любят себя в первую очередь. И никогда не решаются на какие-то действия и поступки, приспосабливаясь и не желая никаких перемен. В целом, его устраивало подобное положение вещей. Да, ему тоже было плохо, но он четко разделял эмоции и здравый смысл.
       А ей оставалось выбирать, что возьмет верх – эмоции или здравый смысл. А ее здравый смысл говорил ей – бежать. Бежать без оглядки.
       Он уничтожал ее, разрушал, и собрать обратно у него уже не получалось. Волосок, на котором она держалась, становился все тоньше. Болезненная зависимость.
       Порой ей казалось, что она боялась остаться совсем одна, поэтому цеплялась за него, но любой намек на общение с другим мужчиной вызывал отвращение. Нет, ей было комфортно в одиночестве, она не так сильно нуждалась в людях. Она нуждалась в нем, он как кусочек пазла, который сложил ее в целую картинку.
       Без него все было не так и не то, он мотивировал ее, вдохновлял, поддерживал, он создавал ее.

Мне так хочется, чтобы - просто.
Я от сложностей так устала.
Ты умнее и выше ростом,
Ты приближенный к идеалу.

Как находят таких? Не знаю.
Забывают таких? Ни разу.
Не нужна мне любовь иная,
Хоть она побеждает разум.
 
Никуда от тебя не деться.
Я с тобой становлюсь той самой...
Кто-то выжег тебя на сердце,
Как ни дуй - остаются шрамы.

Путь дальнейший нам неизвестен,
Мне лишь хочется, чтоб - остались.
Мне лишь хочется, чтобы вместе
Засыпали и просыпались.