Год Водолея. Ч. 3. Наваждение. Гл. 9. Неожиданное

  Глава 9. Неожиданное решение.

        Гулкая пустынность огромных пространств никогда не засыпающего аэропорта, чашка кофе на бегу у стойки, недлинная очередь при оформлении документов среди молчаливых озабоченных людей — и утомляющая бессонница в течение всего перелета.

       Не таким было его представление об отрыве на какой-то месяц от обыденности повседневной жизни, чтобы окунуться в прелести французской туристической столицы, или красот альпийских высокогорий, или туманную суровость лондонской старины.

        Жизнь так коротка и не предсказуема со всеми ее выкрутасами, радостями и потерями, находками и любовью, и, главное, с вечной работой, что нужны именно вот такие два ночных часа полета над восточной Европой, чтобы понять смысл своего существования.

      Пять лет московского дерганья, натяжка себя на какой-то жизненный шаблон, вселенский напряг, чтобы соответствовать мифическому образу победителя в многомерном измерении московских размытых неубедительных требований — ведь ясно: все это не то, что тебе было необходимо, чтобы обрести, наконец, чувство завершенности того отрезка жизни, который называется юность.

      И шлягеры, на которые ты положил всю молодость, пытаясь выбиться из тысяч амбициозных выскочек, чтобы потом тусоваться среди немногих в тонюсенькой прослойке элитных гениев и богатеньких мажоров в многомиллионной работающей столице, не стоят этой самоотверженности.


       И ложная показуха со временем сожрет тебя с потрохами, и ты будешь корчиться на старости лет от невозможности вернуться на тот единственный, для тебя определенный в жизни путь, с которого сам, по собственной глупости, когда-то свернул и, не сумев вовремя опомниться, так жестоко опустошил себя, забыв о мечтах горячей юности.

         Впереди немногочисленных встречающих в этот поздний полуночный час, когда самой природой предназначен сон и отдых от беспокойств дневной сумятицы, стояла Злата. Она решительно схватилась за ремень черной спортивной сумки, которую Валерий только что перекинул через плечо:

       — Что случилось? С мамой или с детьми? Почему такая крайность с твоим внезапным прилетом? Кому вдруг так внезапно потребовалось это проклятое кольцо? Валера, только не молчи!

       Это было невозможным превращением, каким-то преломлением сознания. Когда в чужом немецком крупнейшем аэропорту от увидел вдруг в полушаге от себя не привлекательную элегантную даму в светлом, приталенном, осеннем пальто с золотисто-каштановой косой через плечо, а взволнованную восемнадцатилетнюю подружку своей сестры. Чьи зелено-карие глаза сверкали так близко и призывно. А полные ее губы напомнили безумие взволнованных тел в старой отцовской туристической палатке на берегу затерявшейся в знойном, бескрайнем, степной просторе немногословной речки.

      Валерий шагнул вперед, не помня себя, забыв на секунды, зачем он здесь, прижал крепко к себе эту такую зримую и желанную фигурку своей единственно любимой женщины, заглушил ее очередной испуганный вопрос своим жадным поцелуем.
      
       И, получив неожиданно ответное, чувственное откровение, застыл на долгие секунды со своей добычей, чувствуя, как ослабевает напряженность рук, плеч Златы, уступая взволнованной ненасытности его требовательных ждущих губ.

       Это невольное притяжение изголодавшихся по ласке, помнивших лучшие времена взаимного растворения друг в друге тел, испарилось через мгновения:

     — Ты с ума сошел, что ли? Опомнись! — Злата уперлась ладонью в грудь высоченного друга, поправила взлохмаченные волосы. — Вымахал на две головы, настоящий гвардеец! Зачем прилетел так внезапно? Ольга опять нас с тобой свести хочет?

       Рядом, стесняясь, переминался с ноги на ногу, подошедший дядя Саша:

       — Привет, Валерий! Ничего мы с Лидой не могли с Златой поделать. Уперлась: поеду в аэропорт и все. Что у вас там произошло?

       Реальность опять все определила на свои законные места, а ведь еще самую малость, секундочку, и он бы поверил, что его чувственность и решительность разбудили огонь не потушенной любви Златы к нему.

         Что где-то в самом заповедном уголке ее сердца жива та искорка, из которой, возможно, когда-нибудь, позже, взовьется пламя обоюдной сжигающей страсти. И, излившись в требующие близости тела, оно даст толчок зачатию и развитию их совместного дитя.

       «Схватить Златку за руку, не видеть ее и дяди Саши укоряющих взглядов, запереться вдвоем в отдельном прелестном номере ближайшего отеля и умолять Злату о его безумном желании иметь от нее ребенка. Да, это парадокс жизни, когда мужчина хочет близости с женщиной ради того, чтобы получить от нее свое продолжение».

      Это естественное желание было прочитано взволнованным дядей Сашей на физиономии Валерия. Еще более смутившись, отец Ирмы проговорил осторожно:

       — Ну, вы тут разбирайтесь, а я пойду в машине подремлю!

       Злата сделала шаг назад, нечаянно толкнула мужчину крепкого телосложения в черной кожаной куртке, который размахивал руками, привлекая внимание какого-то прибывшего пассажира, извинилась по-русски, опомнившись сразу от слишком пылкого объятия и неожиданно откровенного поцелуя решительного Валерия:

       — Каким ты был неуправляемым, таким и остался, — где-то близко, в горле, словно застрял клубочек непонятно вспыхнувшего восторга и радости, чудной неги, пронзившей болезненно вдруг ставшее непослушным тело, сохранившее память о яростных всплесках страсти тех незабываемых ночей, когда мир околдовывал их, уносил в колыбели на вершину невозможного блаженства.

       — Мы можем с тобой поговорить где-нибудь спокойно, без лишних эмоций? Ведь мы с тобой теперь — просто посторонние люди. Валерий! Ты должен понять, что все наши с тобой отношения закончились в далеком 2011 году, когда мне было девятнадцать с половиной лет, а тебе двадцать один год.

       А сейчас на улице уже начало 2017 года. Короче, если ты думаешь, что наша с тобой встреча на нейтральной территории что-то изменит в наших судьбах, ты глубоко ошибаешься! И твое несуразное решение полететь вслед за нами с Ольгой меня очень удивило.

       И вдруг в памяти Валерия совершенно неожиданно всплыли слова неизвестного автора:

       «Подарить бы Вам платье из счастья,
        Да его всяк по — своему шьет,
        Отвести бы от Вас все ненастья,
        Да не ведаем их наперед.

        Милая…. Добрая…. Нежная….
        Вас не изменят года.
        Ваше Величество Женщина….
        Будьте прекрасны всегда!

       «Да, взволнованное сердечко Златы чувствует беду, но пусть все небесные силы помогут мне, чтобы сдержаться и не испугать мою дорогую девочку страшной правдой о похищении Наташи. Я не смогу увидеть потухший свет ее прекрасных глаз, если я сейчас из самых благих побуждений не сдержусь и брякну, все, как есть».

     — Злата, у меня наклюнулась срочная командировка в Германию, а тут позвонила твоя мама с просьбой попутно привезти назад твою находку. Нашлись хозяева, и нужно срочно вернуть им их кольцо.

       Валерий врал так убедительно, что Злата поверила. Она достала из сумочки небольшой пластиковый пакетик, в котором пряталась невозможная красота.

      — Златочка, мое солнышко, зачем ты приехала в аэропорт? Пойдем, я провожу тебя до машины, разбудишь дядю Сашу и спокойно отправляйся домой к тете Лиде. Всем от меня большой привет! А у меня через час продолжение полета.

       Злата больше не задавала вопросов. Это незапланированное заранее свидание в полночной гулкой пустоте незнакомого аэропорта усыпило первоначальный испуг, вдруг вспыхнувшие страхи за оставленных в России детей, за долгое отсутствие мужа на далекой и нелегкой службе.

       И эта блестящая безделушка в виде дорогого кольца осталась где-то за гранью предполагаемых неприятностей.

       И прощальный поцелуй Златы в область гладкой щеки выключил все эмоциональные всплески сознания Валерия.

      Главное сейчас для него — немедленное возвращение домой, в Москву.

      (продолжение следует)

   Предыдущая глава 8.    http://proza.ru/2020/07/24/1791

   Следующая глава 10.    http://proza.ru/2020/07/24/1792