Мой сосед Паша

Россия, Западная Сибирь. Июльская жара сменилась вечерней прохладой. В такое время хорошо жить в своём доме. И в двойне приятно, когда ты построил его своими руками! Придумал, нарисовал, в одиночку возвёл кирпичный домик в три этажа и ещё один этаж под землёй.
Не зря в народе говорят, что мужчина должен построить дом. Правда, не многие понимают истинный смысл. Зачем, почему? Скажу так – проще закончить два, три института, чем закончить строительство одного дома. В учёбе, в жизни ты можешь поступить и так, и сяк. В строительстве ошибка не допустима, иначе всё рухнет. Поэтому когда ты сам строишь дом, мировоззрение очень сильно меняется. У тебя нет права на ошибку не только по своей вине, но и по вине другого человека.
Построив дом, ты сам становишься другим, со всеми вытекающими последствиями. У тебя возникнет потребность общаться с людьми более умными, более порядочными. Если таких рядом нет, остаёшься один.

Зазвонил телефон. На экране смартфона высветилось – сосед Паша.
- Да.
- Алё, Геннадич, ты дома?
- Дома.
- Ну, открой, я сейчас подойду.

Повесил трубку. Говорил он слегка заикаясь. Значит, выпил уже больше нормы. Время позднее, двенадцатый час ночи, магазины закрыты, спиртное не продают. Зачем я ему понадобился? Взял связку ключей и пошёл открывать ворота.

Завидев меня, хмурое лицо Паши стало приветливым!
- О, Геннадич! Как всегда добрый и улыбчивый! Вот вижу, тебя и сразу настроение улучшается, дай я тебя укушу!
Это его любимая шутка, про укушу.
- А, что всё так плохо?
- Геннадич, ну можно я войду, поговорить надо.
Пожали руки, обнялись.
- Рассказывай, что случилось?
- Ну, пойдём, зайдём в дом. У тебя выпить есть?
- Выпить нет, ты же видишь я трезвый.
- А чай есть?
- Чай есть!

Мы поднялись ко мне, на второй этаж. Налил ему стакан чая, усадил за стол.
- Может, ты кушать хочешь?
- Нет, есть не хочу.
Сделал глоток.
- Хороший у тебя чай!
Сделал ещё глоток.
- Обычный чай, самый дешёвый, но крупнолистовой, цейлонский. Что случилось?
- Да с родителями поругался, из дома выгнали. Батя в драку полез, а у меня же кулак всегда наготове, вон все костяшки сбиты. Я ему говорю – бать уйди, сам меня на бокс водил. Мать разнимать кинулась, потом в слёзы.
- Надеюсь, все живы, здоровы?!
- Да я же знаю, что ты не одобришь, если я на родителей руку подниму. А ты Мирзу знаешь?
- Нет, не знаю.
- А я узнал, что он тебя знает! А с кем ты ещё знаком?
- Ты же знаешь, что я некого не знаю, зачем спрашиваешь? Или ты пытать меня пришёл?
- Странно. Все кого-то знают, кем-то прикрываются – ты некого не знаешь. Кто ты такой? Вот скажи мне, кто ты такой?
Паша любит повторять фразу из кинофильма ,,Золотой телёнок,,.
Паша запомнил меня ещё в лихие девяностые, когда я фотографировал их в школе . Девчонки из его класса бегали позировать на фоне моей машины. А Паша хотел  спустить колёса. Тогда он учился в седьмом классе. Позже выяснилось, что мы с ним соседи.
Я поддержал его игру:
- Нет, ты мне ответь, кем был Паниковский до 1917 года? Вот, ты пойди и спроси, кем был Паниковский до 17 года? И тебе ответят, что до 17 года Паниковский был слепым, он был уважаемым человеком! Градоначальник ему честь отдавал!
- Геннадич, откуда ты всё знаешь? Ты, что жил тогда? Не может быть, я хоть и пьяный, но соображаю. Геннадич, даже мои родители не знают, что я с тобой общаюсь. Знает только один мой лучший друг, но он могила, не кому не скажет.
- Ты, туман-то не наводи, от меня то, что нужно?
- А у тебя выпить нет, нет. Тогда можно я у тебя останусь ночевать? Помнишь я у тебя вот тут, на полу спал? Ну не совсем на полу, ты мне ещё толстый пенопласт постелил и сказал, что я первый гость, что остался у тебя с ночёвкой! Мы тогда много выпили, а мамка меня всю ночь по улице искала.
- Так она тебя и сейчас искать будет. Вообще тебе сколько лет?
- Тридцать семь!
- А меня в семь лет уже никто не искал! Мама работала проводником, на дальние рейсы, дедушка умер, а бабушка в это время уже спала. Бывало, что и пьяненькая. Я понимал как ей одиноко, трудно и никогда не осуждал
- А батя?
- Отца у меня вообще никогда не было, имя и отчество мама мне сама придумала. Так, что своим воспитанием я занимался сам, 24 часа в сутки! Ты, Паша, счастливый человек. У тебя есттть папа, мама, а ты ищешь где переночевать. Ты, своих родителей должен на руках носить и радоваться!
- Геннадич, я всегда знал, что ты умный. Дурак такой дом не построит. Ну можно я у тебя останусь, вот здесь на диване.
- Да конечно, Пашенька, золотце! Я сейчас новую простынь постелю, ноги тебе помою, раздеться помогу. Утром в магазин сбегаю, водочки возьму, чтобы у тебя головка не болела. И будем мы с тобой жить поживать и добра наживать.
- Ты шутишь?
- Так мужиков, как лохов, бабы разводят. Вроде заботу проявляют, а потом пинка под жопу и пошёл вон, а всё твоё её! А если серьёзно, то картина рисуется следующим образом. Места много, но есть проблема. Если, ты вдруг среди ночи проснёшься и пойдёшь не ведомо куда, думая, что ты дома и навернёшся с летницы. А сидеть караулить или вскакивать среди ночи – у меня желания нет. Но и бросить тебя в таком состоянии тоже не могу.
Налил себе чаю, сделал глоток, задумался.
- Придумал. Июль месяц, лето! Идёшь домой.
- Я не могу домой.
- Не перебивай. Идёшь домой, тихонечко проходишь мимо дома, по огороду прямо в баню! Веник берёзовый под голову и спишь на полке!
- И мочалку в руку!
- Дело хозяйское.
- Гениально! Как я сам не догадался?! Вот, что значит хороший чай! Один глоток и проблема решена!
- А знаешь почему догадался я, а не ты?
- Потому что, ты университет закончил, а я только девять классов и шарагу. Но я электрик пятого разряда!
- Само собой, электрик! Помнишь, как в квартире, электросчётчик подсоединял? Так коротнул, что весь подъезд чуть без света не остался. Профессионал хренов. Всю электропровудку здесь я сделал сам, один, с книжкой в руках, а это километры проводов. И надо же попросил своего соседа Пашу, в однокомнотной квартире два провода соеденить, и то замкнул. Провода в разные стороны полетели и сам чуть на жопу не сел, электрик.
- Ну ладно, знаешь, как мне стыдно было. Первый раз со мной такое, с похмелья был, ночевал не дома, а у Маринки. Поэтому инструмента не было и руки тряслись.
- Ты же говорил, что она замужем?
- Ну, муж-то на работе был.
- А ты-то ей зачем, ещё и пьяный?
- Ну, я же не с пустыми руками к ней иду!
- Ещё не лучше, высокие отношения!
- Зря ты так, Маринка хорошая девчонка и я ей нравлюсь!
- Тут без бутылки не понять, кто ей больше нравится, ты или твои деньги? А знаешь, как после 1917 года говорили – если тебе изменила жена, то радуйся, что она изменила тебе, а не делу революции!
- Вот бате моему повезло! Он когда с мамкой познакомился, оказалось, что она даже не целованная! И всю жизнь они вместе! Вот мамульку я люблю!
-  Геннадич, а ты измены прощаешь? Вообще ты ревнивый?
- О чём, ты говоришь, какая ревность. У меня всё просто. Один раз сходит налево, как узнаю,  все отношения закончатся в тот же день.
- А. ты чо сам святой, что ли?
- Зачем, с меня, плохой пример брать. И ревновать меня, смысла нет, подумаешь одной больше или меньше.
- Не понимаю, имел столько баб, а живёшь один. А, ты им за это платил?
- Да ты, что. Никогда в жизни. Да и лишних денег у меня не было. Я и рэкетирам не платил. И взяток не давал. Но не потому, что я такой правильный. Просто, когда я кого-то хотел отблагодарить, мне отвечали:
- Какая благодарность? У нас всё есть! Это у тебя ничего нет, тебе нужнее. Ты пришёл, искренне поблагодарил, сказал спасибо – этого достаточно. А взятки не давал и рэкетирам не платил потому, что это меня унижало. Я даже голос никому не позволял на себя повышать. Есть, что предъявить, скажи мне об этом, но тихо, не надо шуметь, а там посмотрим, что получится. Но речь не об этом. Знаешь, почему ты не догадался пойти спать в баню? Жадность тебя сгубила, фраерок. Я сколько глотков чая сделал? Правильно – один. А ты?
- Два.
- Вооот. Скромнее надо быть, скромнее! Всё пошли, я тебя провожу.
Мне нравилось, что Паша, по отношению ко мне, всегда был честен и хорошо понимал мой юмор.
- Ну, дай я хоть чай допью.
- Закусывать надо было. Лишняя жидкость и тебя развезёт, потом на себе тащить придётся.
Паша, Паша не люблю я мужиков под руку держать, но один ты точно с лестницы свалишься.

Мы вышли из дома, ярко светила луна и дул лёгкий ветерок. Лето – это чудо! Тишину нарушил пьяный голос Паши:
- А лестница закончилась, а крыльцо?
- Всё закончилось.
- Тогда отпусти меня, а то я тебя укушу.
- Лучше бы я напился вместо тебя. Спал бы спокойно и не шарахался бы тут с тобой.
- Всё, дальше я сам. А всё-таки дай я тебя укушу. Знаешь за, что? Так душевно со мной ещё ни кто не разговаривал. Чай не выливай. Утром приду – допью.

Раскачиваясь из стороны в сторону, Паша приближался к своему дому. Ночную улицу освещала не только луна, но и фонари на столбах. Я продолжал смотреть ему вслед. Дойдёт. Жил он через три дома от меня. Как, наверное, приятно возвращаться домой, зная, что ты не один. У тебя есть папа, мама, что они живы, здоровы!

Утро! Солнечные лучи светили прямо мне в лицо, пора вставать. Как удачно получилось расположение спальной комнаты, что туда каждое утро заглядывает солнышко!
Заварил свежего чайку! Для этого пару раз выливаю заварку в чашку и обратно в чайник, от чего чай набирает аромат!
Зазвонил телефон, на экране высветилось – сосед Паша.
- Да.
- Алё, Геннадич, ты дома? Открывай, я сейчас зайду.
 Надо же какой пунктуальный! Хорошо, будет с кем позавтракать, чайку попить! Помню, как в детстве я спрашивал у бабушки разрешения пригласить кого-нибудь, из пацанов, чтобы вместе поесть. И настроение поднималось, и аппетит повышался! Особенно я любил жаренную картошку, с поджарками. Приготовленную на свином сале, на печи с дымком и потом кушать именно с чугунной сковороды! При этом левой рукой я обхватывал всю сковороду. Правой, выбирал поджарки. И мне не было никакого дела, что моему другу, очень неудобно поддеть на вилку, хоть одну картошину. Потом горячий, сладкий чай! Это было божественно и у меня всегда было ощущение, что меня кто-то СВЫШЕ оберегает!

Паша подошёл к столу.
- О, хороший чай, холодненький! А то меня до сих пор пот прошибает.
Он сделал глоток и начал рассказывать, не скрывая своего же удивления.
- Всё надо пить бросать.
- Давно пора!
- Представляешь, ночью проснулся, пошёл во двор пописать, возвращаюсь домой тихонечко, на цыпочках, чтобы родителей не разбудить. Смотрю, а кровать моя заправлена. Я в шоке, кто, когда, зачем заправил? Заглянул в зал, диван, подушка, одеяло на месте, а бати – нет. Заглянул в спальню – мамки нет. Весь дом обыскал. Ни кого, у меня аж холод по спине. Даже в подпол заглянул. Слава Богу и там не кого. Не поверишь, перекрестился. Я под кровать, топор на месте. Посмотрел на улице – никого. Пошёл в огороде искать, слышу вроде голоса в бане. Заглянул в окошко, а батя с мамкой на полке сидят, в чём спали. Мать плачет, вся в слезах:
- Дожились, родной сын из дома выгнал.
Батя матом ругается, трясётся весь:
- Утром, проснется, я его убью.
- Ещё чего? Сына убьёшь, сам в тюрьму, а мне, что вешаться?


- Ну и дела. Как так получилось-то?
- Как они рассказывают, откуда-то я пришёл ночью. Батя мне замечание сделал, чтобы не шумел, ну а я не сдержался, отца пинками с дивана на улицу выгнал. Мать за ним. Ни хера не помню. Утром проснулся, не пойму где? Как оказался на батином диване? Чо я туда попёрся? У меня своя комната.

- Сам-то почему, в баню, спать не пошёл? Мы же с тобой договорились.
- Когда?
- Вчера. Ты пришёл ко мне с просьбой, переночевать. Места много, но думаю вдруг ты среди ночи, встанешь и пойдёшь кувырком с лестницы, думая, что ты дома. Лето, Июль месяц. Жара, иди, ночуй в бане! Нет, ты пошёл в дом, среди ночи как хозяин…

- Ничего не помню. Геннадич, займи две – три сотни. Надо батю успокоить. Меня всего аж трясёт.


12. 07. 2021 год                Герман Колесов