Дильмун

В стародавние времена исторические трактаты писались в виде легенд, мифов, саг, эпосов и других произведениях иносказательного жанра. Одним из старейших повествований о происхождении и житие-бытие древних народов является шумеро-аккадская мифология. Дошедшие до нас тексты служат ценнейшим источником познания древнего мира.
Основным источником о Дильмуне стал шумерский эпос «Сказании об Энки и Нинхурсаг». В произведении рассказано о похождениях и страданиях божества Энки, который оказался в «райской земле». Кроме отношений Энки с Нинхурсаг, в тексте содержатся и описания места Дильмун, где происходят события. Еще раз Дильмун упоминается в шумерском мифе «О потопе». Именно на Дильмун после потопа отправляются спасшиеся, ко¬торые там обретают бессмертие. Информация о Дильмуне в шумерских источниках, дошедших до нас, хоть и скудна, но позволяет делать определенные предположения и выводы.

Однако современные исследователи зачастую игнорируют данные, изложенные в древних текстах, и ориентируются лишь на свои домыслы и умозаключения. Иногда, найдя артефакты далеких эпох, историки торопятся «пристегнуть» к ним похожие сведения из первоистичников, мало заботясь о реальных соответствиях имеющейся информации у древних авторов.

Похожая ситуация складывается и с локализацией «райской земли» Дильмун, которую ученые связали с островом Бахрейн. Хотя в последние годы с расширением археологических изысканий появляются альтернативные точки зрения. Ряд исследователей помещают Дильмун в районе Shatt-al-Arab, иракской провинции Басры. Высказываются предположение о существовании «райской земли» на кувейтском острове Файлака (Failaka), хотя все-таки всеми признается, что локализация шумерского Дильмуна пока не имеет решения.

Мы же попытаемся выяснить, насколько верным оказалось предположение историков.

Дильмун (шумер.  kur.dilmun.na; аккад. Тельмун; греч. ;;;;;; лат. Tylus) – историческая область в регионе Персидского залива. Наиболее раннее упоминание топонима встречается в шумерском «Сказании об Энки и Нинхурсаг», в котором он представлен родиной богов, райским уголком. «Дильмун есть страна, страна пресветлая. <…> Дильмун страна непорочная, Дильмун страна воссиянная. А там, в Дильмуне ворон не каркает. Птица смерти не накликает смерти. Там лев не бьет. Волк ягненка не рвет. Там собака сторожевая, как козлят стерегут, не знает. Там свинья зерна не пожирает. <…> Там старица не говорит — „я старица“. Там старец не говорит — „я старец“…» – описывается в древнем тексте место, где жил бог Энки с семьей. В этом же произведении отмечается и экономическая составляющая данной страны, в которую поставляют «страна Тукриш золото Харали, светлый лазурит да переправит; страна Мелухха сердолик желанный, драгоценный, дерево Магана морское, ценнейшее, страна Марахши горный хрусталь драгоценный светлый, страна Маган крепкую медь, диорит, сосуды из камня, страна заморская дерево эбен роскошное, "страна шатров" лучшую шерсть, порошок рудный, страна Элам шерсть тончайшую, храм Ура, град священный, святыня царства, зерно, масло, наилучшие ткани на больших судах».

Имеется в «Сказании…» и географический ориентир: «Да станет/стал Дильмун „Домом прибрежным, пристанью всей страны“!». Данный пассаж указывает на непосредственную близость региона от Шумера, что исключает из рассмотрения остров Бахрейн, который расположен более чем в полутысячи километров от места событий.

В эпоху создания «Сказания…» Евфрат, Тигр, Дияла и Карун впадали в Персидский залив самостоятельно, и такая же картина наблюдалась еще во времена Александра Македонского, когда Евфрат и окрестности хоть и продолжали заболачиваться, но река еще имела устье при заливе.

В данном историческом контексте ценным становится еще один ориентир, который можно увидеть в описании древнегреческого историка и географа Арриана. Нас могут заинтересовать два сюжета: 1. Напротив устья Евфрата есть два острова, один, названный Александром Икаровым, располагается в 120 стадиях, второй – Тил отстоит на расстоянии дневного и ночного морского перехода при попутном ветре. 2. Путешествуя от индов к устью Тигра, греки не проходили мимо Тилоса.

Очевидно, что суда Александра при каботажном плавании в первом случае шли вдоль западного берега Персидского залива, во втором – вдоль восточного. При этом, указанное расстояние помогает очертить район поиска острова Тил. Суточный пробег корабля мог быть около 150 км, но никак не больше 500 км, чтобы попасть на Бахрейн. Тогда искомый объект мог располагаться примерно до устья современной реки Шатт-эль-Араб. Сегодня это массив Месопотамские болота (Эль-Ахвар), который образовался в ходе медленного погружения территории в районе Басры, в низовьях Тигра, Евфрата и в долине Шатт-эль-Араба. Но для этого равнинного региона болот (где таился бог Энки) в древнем источнике имеется свой ориентир. В шумерском мифе «О потопе» мы читаем: «Зиусудру-царя, Имя грызунов, семя человечества спасшего (?), в страну перехода, на гору Диль-мун, в край, где Уту восходит, поселили...».

Теперь посмотрим на Болотную область и увидим там гору Санам (Jabal Sanam), 158 м, расположенную на западной окраине города Сафван, в южной части провинции Басра. Данный географический объект является единственным горным рельефом в регионе, представляя из себя возвышенный соляный куполообразный (salt plug) холм (hump mountain «горбовая гора»).

Стоит заметить, что использование в мифе оборота «гора Дильмун» может указывать на дошумерское происхождение хоронима. Древнему автору потребовалось дополнительное уточнение термина «гора», т. е. Дильмун — известный топоним для шумеров, но непонятного смыслового содержания. Однако необходимо отличать от употребляемого выражения, например, «гора Энлиль», в котором термин выступает в качестве эпитета, синонима слов «великан, могучий и т. п.». Собственно, исследователи доказали, что первые поселенцы на территории Шумера были не шумеры, которые и могли оставить интересующий нас топоним. В таком случае, можно предположить, что этимология хоронима может быть связана с индоевропейским *telh2-m-, реализуемом в кельтском *talamon-/*tela-mon- «земля, куча земли». Присутствие родственных слов в валлийском (t;l с мутацией d;l; talmaen/t;l maen «навершие», tyle «крутой склон, холм» и другие) и ирландском (talam «земля, суша»; топоним Talmun (> Talmont); сливаясь с tel, tul, til «выпуклость») языках подчеркивает словообразовательную модель tal- «высота, вершина» и, вероятно, расширитель -m- с суффиксом  -yn или корнем mon(iyo-) «гора». Еще сделаем ремарку относительно упомянутого ирландского пересечения, которое дает, в том числе, индоевропейскую параллель в греческом – ;;;;, ;;;;; «выпуклость, горб <верблюжий>», что очень точно отражает особенность горы Санам, похожей на верблюжий горб (собственно, с арабского Jabal Sanam обозначает ;;;;; холм/гора ;;;; горб верблюда, центр земли»). Таким образом, можно предполагать, что древние народы, обитавшие в округе в разное время, примерно одинаково воспринимали рассматриваемый географический объект, характеризуя его как «горб».

Таким образом, значение Дильмун/Телмун можно определить, как «возвышающаяся суша, земля, твердь; земляная гора, горб».
Вот мы и нашли место зарождения шумерской цивилизации – загадочный Дильмун! (рис.)

Можно предполагать, что указанная возвышенность стала первой твердью, где могли поселиться люди после начала отступления вод Персидского залива и проникновения в этот район через начинающую разрастаться болотную сеть пресной воды. При этом, как отмечают исследователи, этимология гидронима Евфрат может восходить к арамейскому значению «сладкая вода, пресная вода», что и нашло отражение в «Сказании…»: «Колодцы ее с водою горькою стали колодцами с водою сладкою». Вскоре эта местность стала «домом прибрежным, пристанью всей страны», осуществляя вводный трафик судов в Евфрат, являясь важным центром в торговых операциях Шумера, вовлекая в орбиту своей юрисдикции сопредельные территории и близлежащие острова. Дальнейшие же процессы заболачивания окрестной отрезали Дильмун от моря, стратегическая выгода перешла к водной артерии Шатт-эль-Араба, оставив бывшему «раю» лишь сухопутную транспортную развязку. Выявленное местоположение древнего Дильмуна объясняет и поведение команды первого корабля Александра Македонского, остановившего свое плавание – впереди начиналось открытое море (Персидский залив) полное опасностей и бурь.