Благие намерения

Часть 1
- Немедленно подпиши! - приказала Эмма Марковна, положив перед дочерью лист бумаги, заполненный аккуратным крупным почерком.
- Что это? - вскинула глаза Мира.
- А то ты не знаешь! - раздраженно огрызнулась  Эмма. - Подписывай немедленно! Я кому сказала?!
- Мама, ты опять... - Мира решительно отодвинула от себя бумагу.
- Будет так, как я говорю! - сквозь зубы процедила Эмма ледяным тоном.
- Но мама... -  не выдержав, тихо заплакала Мира. - Я люблю его и он не сделал ничего плохого! Как ты так можешь?! Ты что же, ничего не понимаешь?
- "Не сделал ничего плохого"?! - заорала Эмма дурным голосом. - То есть по-твоему это нормально?! Нормально?! Тебе всего семнадцать, а ты уже беременна! Идиотка!  Безмозглая потаскуха! Ты ставишь крест  не только на всей  своей жизни,  но и на нашей с отцом! Только и научилась что раздвигать ноги! И кто-то должен за это ответить! - распалившись, праведница влепила девушке увесистый  подзатыльник, больно ущипнула за ухо, не удовлетворившись, дёрнула за волосы, собранные в высокий хвост.

 -Мама! - Мира попыталась было встать, но Эмма схватила её за плечи, с силой прижала, придавила к стулу:
-Сейчас же подпиши, дрянь такая, затем приведи себя в порядок и собирайся! Все, я сказала! Разговор окончен! - Эмма хлопнула по столу жёсткой, шершавой ладонью.
-Я никуда не пойду! - едва слышно, но вполне внятно произнесла Мира, закрывая руками лицо.
-Ещё как пойдёшь! - низко склонившись к  дочери, злобно прошипела Эмма. - А будешь выделываться, поволоку насильно, пусть весь двор полюбуется.
-Мама-а-а! - снова воскликнула Мира, в голосе которой сквозило отчаянье.
- Собирайся! Пошла! Живо! - крикнула мать и ударила дочь по спине крепко сжатым злым кулаком.

Всё то время, что жена и дочь выясняли отношения, глава семейства трусливо отсиживался в гостиной. Плотно прижавшись к двери, замирая от ужаса, Александр Савельевич жадно ловил каждое слово деспотичной, бескомпромиссной супруги.
 "Только бы меня не привлекала. Только бы не трогала,  чёртова ведьма... " - думал мужчина, содрогаясь от ужаса и отвращения. Жену свою он боялся до такой степени, что не стал бы перечить , вели она ему выпрыгнуть в окно. Как и когда Александр напрочь утратил волю и превратился в существо желеобразное, бесполое, жалкое, бесправное и зависимое, он не помнил. Казалось, так было всегда. Впрочем, жить под крепким каблуком геукротимой Эммы оказалось удобно, не нужно было брать на себя ответственность, не нужно принимать никаких  решений. Плыви себе потихоньку, но не высовывайся, а рот держи на амбарном замке.
Робкий Александр Савельевич правила игры безоговорочно принял и  приноровился к тому укладу, образу жизни, что диктовала волевая, никогда и ни в чем не сомневающаяся жена.

Эмма Марковна была женщиной выдающейся, не смотря на поистине крошечный рост и весьма худосочную,  угловатую,  плоскую как доска, подростковую фигуру.  В тщедушном этом теле жила невиданной силы мощь Торнадо,  горел огонь, бушевали нешуточные страсти. Сомнений Эмма не ведала никогда и ни при каких обстоятельствах, считала себя вправе и правой, невзирая на объективную реальность.
А уж если дело касалось членов семьи, то тут вообще говорить не о чем. Суровая Эмма всегда знала как лучше и решения её были продиктованы ничем иным, как благими намерениями.

Когда бестолковая Мираслава связалась с дворовым хулиганом Сергеем Ворониным,  Эмма едва не захлебнулась от праведного гнева:
-Ты знаешь из какой он семьи?! Знаешь, кто его отец?!
-Кто? - одними губами спросила Мира, вытянувшись в струну от привычного страха.
-Дальнобойщик! Его отец даль-но-бой-щик! Надеюсь, не нужно объяснять ЧТО это значит? Прозвучало так, словно речь шла о чем-то не просто недостойном, но в высшей степени непристойном, постыдном.
-Не понимаю, Эммочка, дорогая моя, милая, какое это имеет значение? - осмелился вдруг поинтересоваться тишайший Александр Савельевич.
Эмма молниеносно изменилась в лице и, повернувшись к мужу, смерила того презрительным, ничего хорошего не предвещающим тяжелым взглядом. Непостижимо, но ей удавалось смотреть на домашних сверху вниз, и это при том, что как  муж,  так и дочь были значительно выше ростом.

-Если вы сами не понимаете, я поясню. - словно бы нехотя, через силу, проговорила Эмма скрипучим голосом. - Эти люди неизмеримо ниже нас по определению и этого факта абсолютно достаточно для того, чтобы держаться от них подальше.  Если узнаю, что якшаешься с Сергеем, мало не покажется. Это, полагаю, понятно?
-Но мама... Мира едва не плакала, её била крупная, нервная дрожь.
-Я на этом закончила! - припечатала Эмма.
-Папа... - прошептала Мира, в тщетной надежде обрести поддержку у того, кто не оказал её ни единого раза.
Как и следовало ожидать, Александр Савельевич, по обыкновению, молчал,  опустив долу трусливые, бледно-серые, бегающие глаза.

Однако Мира влюбилась, а любовь, как известно, подобна стихии и остановить влюбленную девушку Эмме оказалось не под силу, что бы она о себе ни воображала. Любовь - дама капризная и требовательная, если ей мешать, обозлится, покажет острые зубы, а то и покусает нещадно. Благодаря своенравному чувству, Мира вдруг стала изощренной, матерой лгуньей, бегая на тайные свидания, изобретала все новые версии своего отсутствия, да так складно, убедительно и ладно, что Эмма ничего не почувствовала, подвоха не заподозрила.

Сергей был старше на пять лет, уже совсем взрослый парень, высокий,  синеглазый, красивый,  недавно отслуживший армию, устоять перед ним не смогла бы ни одна девушка в городе от пятнадцати до тридцати пяти.
Тайком встречаясь с любимым, Мира испытывала такое многообразие противоречивых ощущений, такую феерию чувств, начиная от животного ужаса перед разоблачением и заканчивая страстным желанием быть рядом, что голова её соображала слабенько, вяло, если вообще соображала.

Часть 2
Будучи не так, чтобы слишком осведомлённой по части интимных отношений,  юная Мира полностью положилась на более опытного, казалось бы всезнающего и уверенного в себе Сергея, который заверил, что "все под контролем".
Однако обещанный контроль оказался ненадёжным, дал сбой, вышла досадная промашка, о которой Мира узнала не сразу, поскольку ярко пылая в любовном огне, несколько позабыла о таком прозаичном явлении, как ежемесячные гости в красном.

-Что будем делать, Серёжа? - до крови кусая губы, испуганно спросила Мира. - Меня мама убьёт, причём в прямом смысле. Ты же её знаешь... Её все знают...
Двумя руками взъерошив густые, тёмные волосы, Сергей улыбнулся, нежно притянул к себе Миру и спокойно сказал:
-Я очень тебя люблю, малышка. Ничего не бойся. Мать твоя, конечно, женщина сложная, но все же женщина... Так? Ты ей пока не говори ничего, иначе точно потащит на аборт...
Мира крепче прижалась к любимому, замотала головой и прошептала:
-Но я не хочу аборт... Раз уж так получилось, я хочу чтобы наш маленький родился. А ты?
-Вот и я хочу. - вздохнул Сергей. - Я очень хочу чтобы у нас с тобой были дети. Как минимум двое. Поэтому и предлагаю ничего пока твоей матери не говорить. А потом я тебе предложение сделаю, поженимся. В этом случае нас без проблем распишут, тем более тебе восемнадцать скоро. Немного осталось подождать. Все хорошо будет.
-Уверен? - ещё тише пролепетала бледная от переживаний Мира.
-А куда деваться? Никакая мать не захочет,  чтобы дочь одна ребёнка воспитывала, выбора не будет, придётся Эмме Марковне смириться...

Однако Мира по-прежнему терзалась острыми, как бритва сомнениями, так как мать свою знала куда как лучше Сергея и ничего хорошего от неё не ждала.
"Ну если не удавит, то выгонит  меня из дома... Это, конечно, в лучшем случае... В самом лучшем... - думала девушка, лежа без сна. - А Сережкины родители только рады будут. Они детей любят, и я им нравлюсь, это мне точно известно"...
В глубине души Мира понимала - подобный исход Эмму Марковну не устроит, её вообще не устроит ни один из приемлемых вариантов.
" Что-то будет... Что-то страшное... "- с трепетом ждала Мира, но старалась думать о грядущем кошмаре поменьше.

-Мирочка, - предложила однажды Нина Петровна, мама Сергея. - Может быть мне с твоей матерью поговорить? В конце концов, дело житейское. Тем более что дите уже есть, уже растёт, развивается, живет. Как думаешь, девочка?
-Нет, нет! Что вы! - всплеснула руками, заволновалась, занервничала Мира. - Вы просто мать мою не знаете...
-Заодно и познакомимся. - попыталась пошутить Нина, но Мира не оценила.
-Я сама.. Когда поздно будет... Ну, вы понимаете...
- Как хочешь, милая. Тебе виднее. Просто знай, мы с тобой, мы рядом. - Нина Петровна обняла Миру, погладила по голове, поделилась теплом, успокоила.

Мира знала, что симпатична родителям Сергея, но знала и то, что поначалу они возражали против их встреч.
-Оставь ты её, девчонка ведь совсем, как бы беды не случилось. Ты же знаешь кто её мать. - услышала однажды Мира.
Разговор происходил возле гаражей. Отец с сыном стояли за открытой настежь дверью, курили и Миру не заметили.
Девушка затаилась, навострила уши, сразу смекнула, что речь идет о ней.
-Не могу, отец, не могу. - услышала она голос Сергея. - Люблю я её, жениться хочу, детей от неё хочу и никто мне больше не нужен.
-Так-таки и никто? - усмехнулся Евгений Михайлович.
-Никто. - без колебаний подтвердил Сергей.
-Понимаю, сынок, да только уж больно родительница у неё непростая... Да и Мира твоя школьница, соплюшка, как бы не вышло чего... Сам понимаешь... Подумай, сынок, я тебе дело говорю.
То же твердила и Нина Петровна. Отступись, мол, есть девушки попроще, да постарше. Куда нам со свиным рылом? Мать не последний человек в администрации города, да с таким характером, что не дай бог... Но все было бестолку, Сергей родителей не слушал, честно следовал зову сердца.

Прошло три с половиной месяца, настал тот день, когда Мира должна была признаться родителям.
-Не бойся. - увещевал Сергей. -Держись уверенно. Ничего она тебе не сделает.
-А что если... - промямлила Мира, глядя на любимого расширенными, полными слез глазами.
-Никаких "если", у тебя вот-вот живот начнёт расти как на дрожжах. Ты хочешь чтобы она сама увидела? Лишь бы разговор не заводить, время тянешь? - спросил Сергей.
-Нет, конечно же нет... - Мира прикрыла глаза, испытывая сильное желание бесследно раствориться в воздухе, лишь бы не пришлось говорить с матерью на столь опасную, щекотливую тему.
-Хочешь, я пойду с тобой? - в десятый,  а может быть в двадцатый раз, предложил Сергей.
-Только хуже будет... - упрямо покачала головой Мира.

"Сначала скажу отцу". - решила она и сразу  немного успоилась, но только немного.
Невзирая на все доводы, липкий, привязчивый страх уходить не торопился, грыз изнутри, покусывал, не давал покоя. Мира осознавала - скандал неизбежен и по мере возможностей морально готовилась.

Действительность, как это часто бывает, превзошла все самые смелые ожидания.
Александр Савельевич, услышав новость, не только не успокоил, не подбодрил дочь, но закатил настоящую истерику.
-Ты сошла с ума, Мира! Совершенно спятила! - громко визжал он высоким, некрасивым, бабьим голосом. - И на что ты, интересно, рассчитывала?! Я не понимаю! Нет, я категорически не понимаю!
-Успокойся, папа... - устало произнесла Мира, пожалевшая о своей откровенности. Александр Савельевич был совсем не тем человеком, кто мог бы отстоять её перед неистовой Эммой.
-Ты, Мира, меня пожалуйста не впутывай! Не впутывай! Я ничего обо всем об этом не желаю знать! - не мог успокоиться он.
-Остынь пожалуйста, папа. - вновь повторила Мира.
-Ты вот что, ты имей в виду, я ничего не знал, не знаю и знать не хочу! Не хочу! Не хочу ничего знать! - Александр Савельевич затрясся как перепуганный до полусмерти заяц и закрыл уши руками.
Испытывая к отцу презрение и жалость одновременно, Мира закатила глаза и тяжело вздохнула.

-Что здесь у вас происходит? - раздался из прихожей раздраженный, властный голос Эммы.
-Нет, нет, милая. Ничего, ничего не происходит. - засуетился ничтожный Александр Савельевич, выбегая из комнаты, чтобы растегнуть жене сапоги и своевременно подать домашние тапочки.
-Мира?! - грозно окликнула мать, одну за другой подавая супругу тощие козьи ноги.
-Да, мама. Здравствуй! - поздоровалась Мира, выходя из комнаты.
-Ты мне не нравишься. Что с тобой? - Эмма слегка оттолкнула сидевшего на корточках мужа и подошла к дочери.
-Я... Я... - начала Мира, но язык вдруг совершенно перестал ей
 повиноваться, будто внезапно распух и прилип к небу.
- Идём, дорогая, вымоем руки. - поднялся Александр Савельевич. - На ужин я приготовил телятину с овощами. Чувствуешь, какой изумительный аромат?

-Да пошёл ты со своим ароматом, Саша! - прикрикнула Эмма Марковна, не сводя с Миры внимательных, холодных глаз.
-Мама... Мира низко опустила голову и заплакала.
-Сопли утри, говори по существу! - потребовала Эмма, сложив на груди руки.
Дабы не попасть в мясорубку, Александр Савельевич ускользнул в ванну, где долго и тщательно мыл руки, настороженно прислушиваясь к гнетущей тишине.

Часть 3
-Я жду ребёнка, мама. - произнесла, наконец, Мира и открыто посмотрела на мать.
-Что, что?! - ошарашенно переспросила Эмма, присаживаясь на стул.
-У нас с Серёжей будет ребёнок. - повторила Мира.
Эмма застыла, заледенела, лицо её превратилось в гипсовую маску, лишенную какого бы то ни было выражения.
В квартире повисло молчание, что бывает подчас значительно хуже громких криков. Выключив воду, боясь пошевелиться, опасливо замер на  краешке ванны угодливый Александр Савельевич.
Томясь в ожидании приговора, стояла в проёме кухни бледная Мира.
Пару минут спустя Эмма встала, решительно отодвинула в сторону дочь и ринулась обратно в прихожую, где принялась лихорадочно одеваться.
-Что ты делаешь, мама? - осмелилась поинтересоваться Мира. - Куда ты собралась?
-А ты не догадываешься?! - прошипела Эмма, наматывая на шею мягкий, ярко-алый шарф, который совершенно не шёл ей, но стоил баснословных денег и громко заявлял о высоком статусе хозяйки.
-Мама... Не надо! Давай поговорим? - жалобно предложила Мира, попытавшись встать между матерью и входной дверью.
-Говорили уже! - отрезала Эмма Марковна, злобно сверкнув глазами.
Бороться? Останавливать силой? Мира знала - смысла в этом нет, а потому покорно отошла в сторону, позволяя матери выйти.

Не успела ещё закрыться дверь, как Мира бросилась звонить Сергею.
-Серенький? Мама к вам побежала... Готовьтесь!
-Зря звонишь. - раздался тусклый голос Александра Савельевича. - Это ничего не изменит. Скандала не миновать. Должна понимать.
Мира отвернулась от отца, чьё присутствие стало ей крайне неприятным.
-Я тоже тебя люблю. - произнесла она в трубку. - Верю... Да, я тебе верю. Хорошо. Буду ждать. Да. Попробую не волноваться.
-Дура ты, Мирка. - сказал Александр, глядя на дочь без малейшего сочувствия, но с любопытством, как если бы столкнулся с чем-то загадочным, опасным, неизведанным.
-Оставь меня в покое. Не хочу тебя слушать. Вообще не хочу ни слышать тебя, ни видеть. - криво ухмыльнувшись, охваченная тревогой Мира удалилась в свою комнату,  где рухнула на кровать в ожидании новостей.

Эмма, тем временем остервенело трезвонила в квартиру Ворониных.
Как только Нина Петровна открыла, Эмма с силой оттолкнула её и фурией влетела внутрь.
-Здравствуйте, Эмма Марковна. - насмешливо поздоровалась Нина Петровна, закрывая дверь за разъяренной гостьей.
-Я тут с тобой светские беседы вести не намерена! - проорала Эмма. - Сын твой где? Прячется? Бегает? Мерзавец!
-Почему же прячется? -  сложив на груди руки, спокойно спросила Нина Петровна.
-Сын где?! Я спрашиваю! - заглянув без приглашения в комнату Сергея, повторила, Эмма, дрожа от негодования.
-Сергей на работе. Вернётся через пару часов. Может быть перестанешь носиться в грязных сапогах по моей квартире и поговорим как люди? - предложила хозяйка тоже переходя на "ты".
-Говорить мне с тобой не о чем. А Сергея твоего я посажу. Ясно тебе? По-са-жу. Помяни моё слово. - пообещала Эмма, чьё лицо перекосило от ненависти.

-Вот как... - покачала головой Нина Петровна. -А за что ты парня моего сажать собралась?  Позволь уточнить, судья ты доморощенная.
-Заставлю Мирку заявление на него написать. И напишет, уж ты мне поверь. - заявила Эмма и добавила:
-Я все усилия приложу чтобы урод ваш в тюрьме сидел, чтобы сгнил там.
-А ну вон пошла, сука злобная. Гадина бессердечная. - очень спокойно произнесла Нина Петровна и скрестила на груди полные руки.
-Не веришь? - прошипела Эмма. - Думаешь ты самая умная? Так я тебе докажу, я сидеть сложа руки не стану! Вы все у меня попляшете, вся ваша гнилая семейка! Помяни моё слово, тупая корова!
В тот самый момент когда хозяйка всерьёз собралась спустить с лестницы незванную гостью, дверь открылась и в проёме показался запыхавшийся Сергей, который умчался с работы сразу после звонка Миры.

-А-а-а-а! Вот и Серенький наш явился, не запылился! - процедила сквозь зубы Эмма.
-Слушаю вас, Эмма Марковна. Вы же сказать мне что-то хотели? - спросил Сергей, убедившись, что Нина Петровна не пострадала, цела, невредима, настроена по боевому.
-Сядешь! Ты у меня сядешь! Я тебе это устрою! - пригрозила Эмма, воинственно помахав в воздухе маленьким, сухим кулачком.
-Это все? Или же есть ещё что-то, о чем бы вы желали мне сообщить?
Смерив врагов ледяным, многообещающим взглядом, Эмма стремительно покинула квартиру вне себя от бешенства. Будь у неё метла, она со свистом облетела бы на ней весь район, чертыхаясь и плюя ядом на головы прохожих.

Путь Эммы Марковны лежал прямиком в местное отделение полиции, где она попыталась оставить заявление об изнасиловании от имени поруганной дочери.
-Не положено, Эмма Марковна. -терпеливо выслушав посетительницу, возразил следователь, чьё нежелание войти в положение и стать на сторону, окончательно добило правдоискательницу.
- Ты знаешь с кем говоришь, недоумок?! - приблизив к представителю правопорядка жёлтое от разлившейся желчи лицо, уточнила Эмма.
-Знаю. - кивнул представитель, ничуть не устрашившись. - Однако есть процедура и она одинакова для всех. Кроме того, шестнадцать - возраст согласия, а дочери вашей вроде восемнадцать скоро? Я ничего не путаю? И насколько я понимаю, никакого насилия не было, а есть, с вашего позволения, чувства и теперь ваша дочь ждёт ребёнка. Или я снова что-то не так расслышал?
Едва не теряя сознание от жаркого, удушливого  гнева, Эмма Марковна удалилась, пообещав напоследок, что так дело  не оставит, что кое-кто непременно пожалеет о своём недальновидном поведении, что она до него доберётся и что мало ему не покажется.
-Жду с нетерпением. - признался бесстрашный, шутовски склонив голову и щёлкнув каблуками.

Всю неделю после этого не проходило вечера, чтобы Эмма не изводила дочь требованием написать заявление на Сергея.
Мира упорствовала, не сдавалась и мать методично доводила её до истерик, отступать не собираясь ни за какие коврижки.
-Ты понимаешь что намерения у меня благие? - вопрошала она, строго глядя на непокорную. - Я пекусь о твоём будущем! Что ждёт тебя с этим Ворониным? Нищета! Беспросветный мрак!
-Я люблю его... У нас будет малыш. - твердила Мира, не глядя на мать.
-Нет, Мира, нет! Это не любовь! Тебе только кажется! Ты ошибаешься! Придёт день и ты скажешь мне спасибо.
-Но ребёнок... Он уже есть. - пискнул вдруг тишайший Александр Савельевич. - Он уже есть...
-Для этого существуют дома малютки! - рявкнула Эмма Марковна и заметалась по комнате как умалишенная.
-Как вы не понимаете?! Как вы не видите?! А ты, Александр?! Я поражена! Ты взрослый человек! В то время как я пытаюсь спасти нашу дочь, ты говоришь о каком-то никому не нужном ребенке!
Александр Савельевич опустил голову и прикусил язык, надолго его никогда не хватало.

На следующий день после того, как мать в очередной раз потребовала подписать заявление, Мира, смиренно пообещав подумать, едва дождалась пока та уйдёт на работу, тут же позвонила Нине Петровне и взволновано сказала:
- Я больше не могу... Нет никаких сил! Ещё немного и она меня сломает. Я не смогу, у меня не получится и дальше противостоять ей.
- Собирай вещи, девочка, мы с
Евгением Михайловичем сейчас же тебя заберём. Разбираться будем потом, позже.
Заручившись надежной поддержкой, Мира мухой  метнулась к шкафу, вытащила самый большой чемодан, что имелся в доме, и принялась как попало скидывать в него свои вещи. Мысль о том, что может не успеть, попасться на месте преступления, приводила беглянку в ужас и заставляла действовать максимально быстро.
Нина Петровна не успела ещё коснуться звонка, как растрепанная, с блуждающим взором Мира широко  распахнула дверь.
- Я готова! - выдохнула она и заплакала от облегчения.


Часть 4
Обнаружив отсутствие Миры, Эмма пошла пятнами, мгновенно покрылась противной, липкой испариной.
-Однако! Какая неслыханная дерзость! Поверить не могу! Никогда бы не подумала, что Мирка на это способна... - произнесла она вслух, открыв нараспашку шкаф в комнате предательницы дочери и окончательно убедившись в том, что та действительно осмелилась бежать из-под материнского надёжного крыла, воспользовавшись тем, что не надолго осталась одна. Такого Эмма никак не ожидала, не подозревала в Мире способности противостоять ей, устроить бунт, открыто заявить о том, что не согласна. Это потрясло Эмму, перевернуло её устоявшиеся представления о собственной вполне послушной, мягкой дочери.
"Выросла значит... Характер свой решила показать. Ну-ну..." - подумала женщина и набрала номер мужа, которого следовало строго, безжалостно отчитать за то, что не досмотрел, не предугадал, не остановил, не сумел повлиять.
Ужаснувшись новостям, Александр Савельевич утратил было дар речи, но разъяренная супруга настаивала на диалоге и притвориться немым не получилось.
- Как, скажи мне на милость, ты мог не знать?! - бушевала Эмма, которой незамедлительно требовался некто, с кого можно было спустить шкуру, спросить, кому можно было предъявить.
Бледный от страха, Александр Савельевич блеял в свое оправдание нечто скомканное, невнятное и нелепое, чем лишь разжигал огонь, беспощадно пожирающий его неукротимую жену.

Эмма Марковна не была бы собой, смирись она со сложившейся ситуацией, прими её как данность.
Вернуть домой непокорную дочь, утереть корявые, плебейские носы недостойному семейству, посмевшему перечить ей, стало делом принципа.

-Если я сказала, что этому мезальянсу не бывать, стало быть не бывать! - заявила Эмма тем же вечером, после того как дождавшись Александра с работы, прошлась по нему самосвалом ещё раз и ещё, ровно до тех пор пока Александр Савельевич окончательно не размяк и не начал напоминать обмылок.
Униженный, растоптанный в тонкий блин отец семейства, сжался в комок в углу дивана, мечтая о том, чтобы о нем забыли, оставили в покое и не принуждали принимать участие в том, чему противилась вся его суть.
-Ты что, голубчик, оглох? - услышал он в тот самый миг, когда позволил себе вообразить будто живёт совершенно один в деревенском теплом доме на берегу живописного полноводного озера.
- Что ты сказала, дорогая? - переспросил мечтатель,  испуганно хлопая глазами.
- Я сказала немедленно собирайся, пойдём за Миркой. Вытащим нашу неразумную дочь из этого вертепа. Или есть возражения?! - Эмма сложила на впалой груди тоненькие яростные руки, покрытые затейливым рисунком из бледно-голубых вен.
Едва удержавшись от того, чтобы зарыдать, попросить пощады и позволения никуда не ходить, проверенный мелко закивал и послушно потащился в спальню с тем, чтобы одеться подобающим случаю образом.

- Не трястись! - прикрикнула Эмма на мужа, пока поднимались по лестнице на третий этаж. - Мы все делаем правильно, намерения у нас благие. Уясни это себе наконец.
Еле живой от ужаса,  Александр Савельевич благоразумно промолчал.
Очутившись перед искомой дверью, Эмма решительно нажала на кнопку звонка. Ничего, однако, не произошло. Звонок не издал ни звука.
"Нинка, сука, провода перерезал. Знала что придём, подготовилась. " - вмиг догадалась Эмма и ударила ногой в дверь.
Удар получился слабым, неубедительным и это привело  взрывную, несдержанную даму  в настоящее бешенство.
Утратив всякое понятие о приличиях, Эмма Марковна принялась колотить по двери кулаками, выкрикивая такие грязные, замысловатые ругательства, что им бы остро позавидовали грузчики в порту.
Александр Савельевич отступил на полшага в сторону, находясь в состоянии, близком к потере сознания.

- Что здесь происходит? - внезапно раздался женский  голос, как тотчас же выяснилось, соседки из квартиры напротив. - Вы с своём уме? - спросила она, в изумлении уставившись на хорошо одетую крошечную даму с перекошенным лицом.
Эмма фурией метнулась к неосмотрительной, позволившей себе подобный вопрос.
- Где?! Где эти сволочи? Где хозяева?
- Однако... - усмехнулась соседка, ничуть не испугавшись злобной мыши, что смотрела на неё, раздувая ноздри.
- Отвечай! Отвечай сейчас же! - топнула ногой мышь.
- Если объяснишь что случилось. - плотоядно усмехнулась полными губами любопытная соседка. 

Часть 5
Мельком взглянув на мужа, Эмма поняла что надеяться на него, конечно же, не стоит, а потому взяла себя в руки и спокойно сказала:
- Дело в том, что эти люди подло украли нашу дочь. Вы можете себе такое представить?
- Серьёзно?! Украли дочь?! Вот именно "украли"?! - несколько театрально вытаращила глаза нахальная соседка.
Но Эмма сарказма не услышала, не захотела услышать. У неё имелась цель, следовало во что бы то ни стало розыскать Миру, вернуть её домой, разлучить с Сергеем, не позволив угробить свою жизнь. Все остальное в сравнении с этим меркло, не говоря уже о каких-то невразумительных, посторонних тётках.

 - Абсолютно так. Я говорю предельно серьёзно. - подтвердила Эмма, ни на миг не смутившись, в то время как Александр Савельевич закатил глаза и начал потихоньку ретироваться к лестнице, живо представляя себе как несётся стремглав навстречу свободе, как свежий прохладный ветер целует его уставшее лицо.

- Так вы знаете куда они все делись? - нетерпеливо повторила Эмма, чьи сухонькие ручки снова и снова непроизвольно сжимались в крепкие сердитые кулачки.
- Знаю. - усмехнулась соседка, явно наслаждаясь моментом.
- Куда? - с трудом удерживаясь от того, чтобы снова не начать орать дурным голосом, выдавила из себя Эмма Марковна.
- Здесь стой! - неожиданно произнесла командным тоном эта несносная женщина, и скрылась за дверью.
- Что это значит?! Наглая какая баба! Ты думаешь она что-нибудь знает или просто морочит нам голову? - повернувшись к мужу, вопросительно прошипела Эмма.
Александр Савельевич молча пожал плечами, не посчитав для себя возможным выдвигать какие-либо версии.
- А-а-а-а-а - по обыкновению презрительно махнула рукой Эмма Марковна. - Толку от тебя... Вот никогда, ни единого раза... Болван. Бесполезное, бесхребетное существо...
В этот момент дверь резко открылась и на пороге возникла торжествующая соседка, держа в руке сложенный в несколько раз лист бумаги.
- Ребёнка, говоришь, украли? - обратилась она к злобной мыши, что пыталась надуть её, сделать дуру, запудрить мозги. - Не Мирой ребёнка твоего зовут? Нет? Умница какая! Вы только посмотрите!
- Послушай ты... - начала было Эмма Марковна, но крупная безымянная дама грозно нависла над ней, обдав запахом дешевого растворимого кофе и плохих сигарет.
- Нет, это ты послушай, я Мирку твою давно знаю и то, что с Серёгой у них любовь, и то, что ты посадить его хочешь. Угрожаешь, жить спокойно не даёшь. Думаешь раз чиновница, в администрации сидишь, так все можно?! Не тут-то было!
- Это не твоё дело! Не суй свой тупой нос куда не следует! Я прежде всего мать, и решать мне и только мне! - гневно пропищала Эмма и попыталась выхватить из рук паршивки заветный листок.
Покачав головой, явно издеваясь, бессовестная подняла руку и отвела её в сторону, лишая крошечную Эмму всякой надежды заполучить желаемое.
 - Позвольте, уважаемая? - вмешался вдруг тишайший Александр Савельевич, о котором обе фурии благополучно забыли, и, воспользовавшись секундным замешательством соседки, спокойно забрал бумагу из её цепких рук.

- Что?! Что там? - подпрыгивая от нетерпения, вопрошала Эмма.
" Мы уезжаем в Москву. - вслух зачитал Александр. - Не ищите, не пытайтесь нам помешать. Номера телефонов мы поменяли. Ребёнок родится, мы сами с вами свяжемся." - гласило максимально сухое, короткое послание, написанное уверенной рукой Миры.
 - А ну дай сюда! - словно бы не поверив своим ушам, потребовала Эмма, протянув руку.
Получив записку, прочла её ещё раз и ещё.

Лицо у Эммы побледнело, приобрело оттенок мертвенный, восковой.
- Что, милая, - вульгарно хохотнула довольная соседка, внимательно наблюдавшая за лицами покинутых, очевидно не симпатичных ей родителей. - Это же как надо было дите довести... Э-э-э-эх...
- Скройся уже, сука! Пасть закрой! Достала! Без тебя тошно. - грубо произнесла Эмма и тут же крепко схватила мужа под локоть.
- Идём домой! Немедленно! - приказала она металлическим голосом.
- Накуси-выкуси! - гаркнула вслед соседка и с грохотом захлопнула дверь.

- Очень интересно,  надолго ли исчезли Воронины старшие? Мы как-то упустили их из виду... - задумчиво пробормотала Эмма по дороге домой. - Это они, они сбили Миру с толку, запутали её, окрутили, лишь бы не дать свершиться правосудию. Ну ничего, пусть только вернутся... Я уж найду на них управу, покажу им кто есть кто и где их место.
- Думаю, они решили поехать вместе с детьми, чтобы помочь им устроиться. - осторожно предположил Александр Савельевич просто чтобы дать понять, что он слушает и слышит.
- Ха! Капитан Очевидность! - фыркнула выбитая из колеи, опрокинутая, но не утратившая энергию Эмма Марковна.
"А все-таки Мирка наша молодец. Пусть все у нее сложится так, как она хочет. Пусть будет счастлива со своим Сереньким. " - подумал Александр, меж тем, и опасливо покосился на жену, не будучи уверен в том, что та не сумеет прочесть его тайные, преступные мысли.


Часть 6
В Москве у Нины Петровны Ворониной имелась старшая сестра по отцу, о чем Эмма Марковна, разумеется, не догадывалась.
Лидочке минуло девять, когда мать её умерла от запущенной пневмонии.
Через полтора года вдовец Пётр Иванович снова женился, а ещё через два родилась Нина, которую светлая, добрая, лёгкая Лидочка всей душой полюбила раз и навсегда. Не взирая на разницу в возрасте, девочки сумели стать настоящими сёстрами, близкими, родными людьми не на показ, но по зову сердец.

Даже когда Лида повзрослела, уехала учиться в Москву, вышла замуж,  затем развелась, а недолго спустя обзавелась вторым мужем, сестры не прекращали общаться, не теряли друг друга из виду ни на одну неделю. Не без помощи второго супруга, который был старше на двадцать с лишним лет, Лида со временем стала деловой, весьма успешной женщиной, гордой владелицей небольшой сети стоматологических клиник. Все её самые смелые детские мечты в полной мере воплотились в реальность. Однако детей у Лиды, к большому сожалению, не случилось, муж умер спустя семнадцать лет счастливого, крепкого брака, женщина осталась одна, а потому единственного племянника Сергея   обожала безгранично и знала обо всех перепитиях в его жизни.

Когда Нина поделилась с ней тем, что местная чиновница, не самая уравновешанная дама в городе, угрожает упечь Сергея в тюрьму, обвинив в изнасиловании девушки, которую тот искренне любит, Лида сказала:
- Если вопрос решить не удастся,  жду молодых у себя. Ты же знаешь, моя квартира - ваша квартира. Я всегда буду рада помочь, Сергей мне как сын. Так оно и было. Лида неоднократно предлагала племяннику приехать, отучиться, найти работу, осесть в большом городе, но младший Воронин принимать заманчивое приглашение не спешил, в столицу не рвался, предпочитая края родные, знакомые. Эмма Марковна поставила все с ног на голову, вмешавшись, круто изменила не только жизнь дочери, но и всей семьи Ворониных.

- Да, Лидочка, я знаю. Спасибо тебе, родная. - поблагодарила Нина Петровна. - Если станет жарко, мы обязательно приедем.
- И Женьку своего возьми, пусть отдохнёт от рейсов в красавице  Москве. Давно вы у меня не были, город так преобразился - не узнать. - поведала Лидия Петровна, не сомневаюсь, что очень скоро Сергей и Мира поселятся у неё на Кленовом бульваре.
"Нужно будет из кабинета детскую сделать". - подумала она, по обыкновению тепло простившись с сестрой.

Пути к бегству, таким образом, были готовы, поэтому стоило Мире решиться, позвонить и признаться что сил больше нет и может случится беда, как Нина Петровна и Евгений Михайлович забрали её к себе и, не откладывая, принялись заказывать билеты, звонить Лиде, торопливо собираться подальше от Эммы, от её глухой, бездумной ярости.
- Уехать нужно сегодня же. Сейчас же. - заявила Нина Петровна, дозвонившись до сына, с которым подобный вариант подробно обсудили и договорились как действовать в случае необходимости.
- Да, мама. Я готов. Не волнуйся пожалуйста.
- Мы ждём тебя на вокзале. - закончила разговор Нина Петровна.
- Всё будет хорошо? - тихо спросила Мира, глядя на Нину полными смятения глазами олененка.
- Даже не сомневайся. - заверила та.

По совету Евгения Михайловича Мира избавилась от сим-карты.
- У твоей мамы есть неплохие связи, если оставить как есть, она вычислит вас очень быстро. - объяснил он.
- Понимаю... Но ведь она будет волноваться, сходить с ума... Я напишу записку, чтобы знала что со мной все нормально. - засуетилась Мира в последний момент.
- Пиши! Я отдам её Ритке из двадцать третьей. - одобрительно кивнула Нина Петровна, усмехнувшись при мысли о том, какой тёплой и дружелюбной получится встреча соседки и Эммы.

Москва встретила беглецов не слишком приветливо, мелким холодным дождём и порывистым ветром.
- Противно как! - пожаловалась Мира, кутаясь в длинное шерстяное пальто без подкладки.
- Ничего, скоро будет тепло, надо просто дождаться. - ободрил Миру Сергей.
- Лидок! Мы здесь! - увидев сестру, радостно замахала руками Нина Петровна.

Пока Мира с Сергеем вили гнездо, Эмма Марковна наводила справки, подобно терпеливой гончей,  упорно шла по следу, не вполне понимая, а что же дальше? Тот факт, что Мира вырвалась из зоны её влияния, что больше не принадлежит ей, не хочет принадлежать, не укладывался у Эммы в голове. Мира по-прежнему ассоциировалась с маленькой, хрупкой девочкой, не смевшей перечить матери, почитавшей её и боявшейся. Новый образ Эмма отвергала, нестерпимо хотелось вернуть старый.

Спустя десять дней Воронины старшие, по её сведениям, вернулись домой. Гарпия хотела было сразу рвануть к ним, высказать все то, что думает, пригрозить, надавить, запугать и потребовать, но вдруг поняла что ничего не добьётся. Все вышло из-под контроля, как-то внезапно рассыпалось в пыль.
Подключив многочисленные знакомства, Эмма выяснила, что у Нинки есть старшая сестра, но вот узнать её адрес не удалось, как не удалось разведать фамилию данной особы. Руки оказались коротки, слишком огромный город Москва, затеряться в нем, труда не состовляло.
Время шло, по подсчётам Эммы дочь должна была вот-вот родить.
- Сходи-ка к Ворониным, тортик купи. - обратилась она к мужу однажды вечером.
- К Ворониным?! - удивился Александр Савельевич, никак не ожидавший, что придётся участвовать в жениных играх.
- Да, да. К Ворониным. - подтвердила Эмма, сурово взглянув на него поверх очков в тонкой золотой оправе, которые водружала на нос всякий раз, садясь за компьютер.
- Но что я скажу? Как я буду выглядеть? - занервничал Александр, не желавший выполнять неожиданно возложенную на него миссию.
- Скажешь что жить без дочери невыносимо, что хочешь общаться, что... Словом, сам придумаешь что именно им сказать. Нам нужен адрес Миры. Это понятно? - спросила Эмма.
- Но, Эммочка, зачем?! Почему ты не хочешь дождаться пока Мира родит? Она же обещала позвонить, связаться с нами! Ну разве ты не понимаешь что следует остановится, отпустить?! - заныл Александр Савельевич, не теряя надежды избежать неловкого визита.
- Живо в магазин и к Ворониным! - рявкнула Эмма.

Александр Савельевич уже обреченно взялся за ручку двери, когда телефон его ожил, до неприличия громко зазвонил, нарушив тишину.
Номер был неизвестен, но что-то побудило его ответить.
- Алло? Слушаю!
- Александр Савельевич? Здравствуйте! - раздался на том конце голос Сергея.
- З-з-з... - начал заикаться Александр.
- Вы меня слышите? - спросил Сергей и, не дождавшись ответа, продолжил:
- Сегодня ночью у вас родилась внучка Юленька. Сорок пять сантиметров, три двести весом. Мамочка чувствует себя хорошо. Поздравляю!

Месяц спустя Александр Савельевич стоял у дверей с небольшим чемоданом.
- Ты уверена, что не хочешь поехать? Не хочешь увидеть Юленьку, свою внучку? - уточнил он ещё раз на всякий случай.
- У меня нет дочери, не может быть и внучки. - ответила Эмма ледяным тоном и удалилась на кухню, где принялась демонстративно греметь чашками и блюдцами.
Конец.

Послесловие:
Александр Савельевич регулярно наведывается в Москву, чтобы навестить Миру, Юленьку и своего зятя Сергея.
Домой он привозит множество впечатлений, коротких видео и трогательных фото, которые Эмма Марковна внимательно рассматривает, когда её никто не видит.

Через полгода после рождения малышки, Сергей и Мира расписались. Отметили событие скромно, в компании Лидии, Нины, Евгения Михайловича и Александра Савельевича, который став дедом, вдруг начал неудержимо выходить из-под влияния супруги, принимать самостоятельные решения, кататься в Москву без разрешения. Внучка его абсолютно покорила, завладела всем его существом, сделала сильнее, придала уверенность. Эмма совершенно перестала узнавать мужа.

Сергей быстро нашёл работу, устроился менеджером по продажам в крупную оптовую компанию. Хорошо зарабатывает, заботиться о своей семье.
Время от времени Мира звонит матери, пишет ей смс, но та не отвечает, хотя сообщения всегда читает сразу. Надежды помириться девушка не теряет, ведь она счастлива и хочет поделиться этим с матерью, какой бы та ни была.
К трём годам Мира планирует отдать дочку в садик и поступить учиться на ландшафтного дизайнера. Лидия Петровна и вся семья Ворониных горячо её поддерживает.