Ложные старообрядцы - выжиги

 
   Река Яик славился многим: и своим таинственным величием, и огромными степными пространствами по своим берегам, и несметным богатством, и славными казаками-лыцарями.

   Из-за бездорожья в степи никакая вражья сила не в состоянии незаметно пройти - попробуй дойти сначала до реки Яик или форпоста, а затем рискни выдержать жестокую сечу с казаками.

   Идти по степи - это обширный удобный путь, по которому можно пройти-проехать в полное свое удовольствие, любуясь окрестными пейзажами. Потрясающее великолепие степи в какой-то мере сглаживает дурное впечатление от грязного месива на дорогах России.

   Именно по степи в один из летних дней неторопливо двигалось четыре путника. Они выглядели странно. По одежке вроде старообрядцы, но странники всё же были необычны. На беглых священников они не были похожи, как и на сосланных стрельцов,  да и небыли паломниками, хотя та одежда, в которую они были одеты, предполагала  длинный путь, и ночевки где придется, нередко под открытым небом, у костра.

   Трое спутников были хлыстовцами, несмотря на худую одежу, были увечными, у одного все лицо было в шрамах, а у второго отсутствовал глаз,  у третьего по локоть не было руки. Только четвертый был безумен, он на вид был красив и строен, высок и без изъяна. Все они физически выглядели крепкими и себе на уме, что отражалось на их замысловатых лицах, которые имели особенность к мгновенной перемени выражений - от наглого ухарства до поддельного старообрядца гонимого властью.

   Путники шли по направлению к казацкому городку - городу вольному и непреступному. Шли они с уставшими, и обветренными лицами, и чего-то опасались. На самом деле идти по степи было опасно из-за разбойных банд, хотя кто позарится на небогатый скарб путников? Ведь всем известно, что беглых старообрядцев укрывают казаки и даже богатые купцы, и щедро, не скупясь, одаривают их.

   Возглавлял путников, на первый взгляд со стороны показалось бы, что культяпый - Лис. Но за ним шел стройный Памфий, человек богомаз, был он вполне приличный ни в каких дурных делах не замечен кроме как поделывал иконы, неизвестно по какой причине, все они в свое время бежали из Москвы, и возвращаться обратно им очень не хотелось.  Какие бы решения не принимал культяпый, он советовался с богомазом.

   Увечный в шрамах на лице отзывался на прозвище Шрамной, хотя как на самом деле его зовут, ни кто не знает. Он был еще тот тать и разбойник. С ним рядом шел, несмотря на свой единственный глаз, Косой, он-то подмечал все, что для других было сокрыто, а уж как ловко он мог схорониться в случае опасности.

   - Жильё недалече, - сказал культяпый - Лис, втянув в себя воздух. - Дымком запахло. А вот и собаки брешут, черт их подери…

   Было в нем что-то лукавое и хищное. Лицо загорело и покрылось сухой пылью от солнца и степной пыли, глаза с хватским прищуром метились настороженно, губы прятались в бороде, а все тело Лиса, если смотреть со стороны, напоминало настороженного зверя, который мог замечать все, чем можно поживиться, и всегда готов сорваться, чтобы схватить добычу.

   - Вот и дошли… - с облегчением выдохнул самый старый из путников, Косой. - Ну, слава те, Господи, за то, что мы живы и здоровы. Благодарим Тебя за все скорби и искушения, которые ты посылал нам для очищения, для исцеления наших душ и тел! Прости нас, Господи, прости виновных перед Тобою. …       

   Косой замолчал, глотая воздух, он сильно устал, и еле держался на ногах только с помощью Шрамного. Они шли, будто приклеенные друг к другу.

   Озабоченно соображая Лис, думал что у Памфия и Косого своя свадьба, а у него - своя, что касается Шрамного, то их путь один добраться до городка.

   - Может, кто вином угостит… - мечтательно сказал Лис.

   - Отворяй пасть шире! - воскликнул Шрамной. - Питейной избы в поселке точно нет, а казачки нынче вовсе обнищали из-за беглых, не до вина. Хоть бы водой угостили, во рту сушь степная.

   - Придётся идтись далее в городок, - рассудительно ответил Лис. - С харчами у нас жидко, так што отдыхать будем здесь, если кто приветит.

   - Ой, тяжко мне о-ох, - жалостно завздыхал Косой, но никто даже ухом не повел на его стон.

   Поселок и впрямь оказался просто мил хотя всего-то было чуть более сотни дворов, огороженных плетнем. Избы были саманные и крытые камышом или соломой, и обмазаны глиной. Ниже окон вместо фундамента обложено вокруг дома в два ряда саман, чтобы в помещениях не было сырости, а пол в комнатах обмазаны толстым слоем глины для тепла, поверх полов застелено кошмовые аккуратно обрезанные стежки. Перед входом в дом застелен деревянный настил. В каждом дворе находился баз для скота. Еще имелись во дворах колодца и места для хранения будар . Казаки больше промышляли рыбалкой, охотой и мелким заработком, нежели земледелием.

   Лис и Шрамной многозначительно переглянулись, а Косой, который считал себя дюже смазливым, плотоядно облизнулся, как кот на сметану. Любой плут знает, что поселки большей частью пустуют, потому, как казаки уходят на промыслы. Те казаки, что, остаются, в основном пропадают на охоте. Ну а жёны, в одиночку следить за хозяйством.

   Народ в этих краях не больно привечал вечерние посиделки, когда казаки уходили на промысел, потому не было видно ни единой души.

   - Не уж то мор напал на форпостных? - встревожился Лис. Иногда такое случалось. Какая-то неизвестная, не поддающаяся лечению болезнь, истинно Божье наказание за грехи, могла за месяц выкосить города, не то, что какой-то поселок.

   - Шрамной спой что-нибудь, - сказал Лис, когда они вошли в поселок.

   Увечный улыбнулся, глубоко вдохнул и громко запел:

                Не будите молоду
                Раным-рано поутру;
                Разбудите молоду,
                Когда солнышко взойдет,
                Когда птички запоют,
                Перепархивать начнут,
                Когда милый пастушок
                Заиграет во рожок.

   Послышались голоса, и через некоторое время путники оказались окружены казачками и детворой.

   
   Дорога, по которой приходили раскольники, прознали выжиги у купца с Яицкого городка Губина, тот был знаком с губернатором Устюжного уезда Семеном Акишевым. Приглянувшие сектанты аферисты Губину понравились особо тем, что можно поживиться, и они в этом могут быть ему интересны.

   - Вот по энтой дороги можно быстро добраться до яицких казаков, нежели по дороге по которой передвигаться сыскные люди. -  Аферисты согласились с Губиным. Им тоже при случае такай встречи с сыскными, не хотелось.

   Новости приходили со значительным опозданием, и большей частью их привозили казаки или сыскные люди, которые излавливали татей и беглых; правда, в основном неудачно. Но что возьмешь с розыскных людей, которые после поиска интересовало только вино, сытный ужин и мягкая охапка сена под бок?

   То ли дело беглые. Иные и споют, и историю расскажут, - увлекательно ведь! - а также поведают о житье-бытье тех мест, откуда бежали.
 
   Закончив петь, Шрамной весело сказал, обращаясь к казачкам:

   - Ой, казачки, нам бы водицы испить. Да и остановиться нам негде. …

   - Што ж это мы?! - всплеснула руками казачка в годах. - Люди с дороги, с устатку, надо их приветить.

   - Беру их к себе! - решительно заявила одна из молодых казачек.

   - Это с какой стати?! - возмутились другая казачка. - Али у других им будет худо? Дак я ведь без казака. Места в моей избе - сколько хошь. И угостить есть чем.

   - Между прочим, не только у тебя нет казака и не только твоя изба просторна, - сказала еще одна казачка, с вызовом подбоченившись. - Пошто так - все тебе и тебе! Как только кто новый появится в форпосту - Дарья тут как тут. Не выйдет! У меня тоже казака нетути!

   - И у меня! - присоединилась к ним еще одна.

   - Полно вам, казачки! У вас, где здесь молельная изба. Покудова мы вечернею службу отслужим да затем дровишек нарубим, костерок разожжем, а вы уж угостите нас, чем Бог послал, ибо голодному человеку не до песен и разговору. Ну а дальше видно будет.

   Предложение Лиса поняли все. Между тем аферисты про себя удивлялись, где форпостные казаки? Лис приметил всего двоих, один казак был без одной ноги, а второй был усохший, болезненного вида. Да было еще с десяток стойких-стариков с длинными бородами, заросшими сединой, они осеняли печать почтения и мудрости, одним словом Горынычи. Пользовались старики уважением у форпостных. Казаки, казачки да и дети чтили стариков тем же именем - отчеством,  что и реку - кормилицу. Из какого  бы рода - племени или по религиозному убеждению старцы ни были, но коль они заслуживали длинную бороду и звание Горыныч долгой своей жизнью во благо Яика, то и пользовались они правом  и властью равной государственному мужу.

   День угас, наступала вечерняя тишина и нависла над форпостом. Уже смеркалось, Горынычи поднялись, кряхтя, и подтрунивая друг друга стали расходится. При этом согреть сваи ступни стучали о землю, удалялись. В черном  небосводе забрезжили первые звезды.

   Отслужив вечерню, путники вышли к реке, где в разговоре прознали где же казаки.

   - Наши казаки - то, кто на Яике на рыбном промысле, а кто под Азовом у государя грехи замаливают, - сказала пожилая женщина, которую звали Софьей.

   - Ясно, - мрачно отозвался Лис. - История у всех казаков известная. … - И, заметив вопросительный взгляд Шрамного, объяснил не столько ему, сколько собравшимся возле них казачкам: - Ежели дело выгорит, то царь отпустит грехи вашим казакам, не сомневайтесь, и кто-то вернется с прибылью.

   - Когда мы шли к вам  на Яик, - начал свой рассказ Шрамной, - видели загнанных духовников которым много что обещали, а в итоге остались у разбитого корыта. Другие, ища какого-либо сносного  для себя выхода, готовы были сделаться сектантами, только бы не подвергнуться поруганию, если не перекрещивался в новую веру, чтобы избежать каторги. Меня, молодого и глупого, тоже нечистый попутал, и я  поверил их бредням. И должен вам сказать, получил я тогда все, што было обещано, без обману. ... Но толку-то? Как был гол как сокол, таковым и остался.

   Наступила тишина.

   - А как ваш форпост-то называется? - спросил Шрамной.

   - Серпутовский! - дружно воскликнули казачки. - Форпост наш стоит на реке Рубежке.

   - Эка куда нас привела дорога. … - Лис удивленно почесал в затылок. - До Яицка ишо идтить не менее двух днев видимо. …

   Спустя час горел костер, над ним висел котел, в котором варилась казачья щерба, прямо на траве женщины расстелили толстую кошму, уставили посудой и разложили разные яства. Каждая казачка принесла все, что у нее было. У путников от голода в желудках заурчало, когда увидели, что угощать их собираются не только щербой и хлебом. На кошме стаяли миски с блинами с каймаком, бурсаки и кокурки - сдобные пшеничные хлебцы с запеченным внутри яйцом, но главное, Евпраксия принесла кулагу, поставила блюдо:

   - Кушайте люди добрые, это кулажка не бражка, непьяна, еште вволю.

 И жажду тоже утолить было чем. Квас, бражка и даже варёнка из груш и яблок, причем столь ароматная и крепкая, что от ее запаха уже начинала кружиться голова. Лис не выдержав приличия, быстро плеснул из братины варенки в свою вместительную кружку и одним махом выпил ее до дна.

   - Ой, как, хорошо пошла! - крякнул он, почувствовав, как по жилам побежало тепло.

   - Такой варёнки и в Яицке не сыщешь, - гордо сказала одна из казачек. - Муж мой покойный делал. … - При этих словах она многозначительно посмотрела в сторону Шрамного.

   Ели быстро. Голодным не до застольных приличий. Казачки с удовольствием наблюдали, с каким жадным аппетитом путники отдают должное их угощению. Наевшись, Лис начал сказывать свои приключения, больше конечно придумывал для острастки и интересу.

   - Добросердечные распрекрасные казачки! - повел свой рассказ Лис. - Премного благодарны за угощение от всей души. Насытили вы нас, ох, как вкусно все было. Господь за доброту вашу непременно окажет вам великие милости. Для начала скажу: новостей особых у нас нет, мы шли из Рязани в основном по глухим местам, да заходили в селения - такие, как ваша. Разве што в Рязани дела темные творятся, рязанский люд в страхе живет, - бояре город и земли отдали под руку царю московскому Петру. Все пропал город Рязань! Царь обещат не трогать рязанские вольности, да ему кто ж поверит? Так, народ в бега подался, многие в леса бегут. … Но не буду говорить о грустном.

    Шрамной запел громко, и его бархатный голос стал подниматься к звездному небу, на котором заслушался даже месяц золотой. Казачки призадумались, горестно вспомнили своих мужей, которые не вернулись с походов. Затем Шрамной спел еще несколько песен.

   В конец  Лис рассказал о приключениях в рязанских лесах, в его голове хранилось много разных историй, и он мог целую ночь их рассказывать.

   Памфий осмотрелся и был удивлен незаметному уходу Шрамного. Даже Косой, который не мог иметь успеха у женщин, тоже исчез.

   Только Лис все еще рассказывал, свои авантюрные приключения, возле него осталось сидеть несколько казачек. Памфий с интересом послушал еще несколько новых историй, а затем потихоньку удалился от догорающего костра.

   



                ВЫЖИГА -  Опытный плут, пройдоха; падкий до наживы и ловко
                умеющий извлекать выгоду. Толковый словарь Ушакова.
 
                Хлыстовцы свою общину называли кораблем, а своих лидеров –
                кормщиками и христами. В некоторых случаях лидерами
                были у них женщины – кормщицы и богородицы. В
                христианской традиции корабль – по аналогии с Ноевым
                ковчегом – символ спасения. Лидеры общин были
                окружены особым почитанием: перед ними ставили
                свечи, на них крестились, а те, в свою очередь
                одаривали всех водой или квасом, хлебом и изюмом.
                Хлысты – одна из старейших сект России, сами себя
                они именовали “людьми Божьими” или “христоверами”.
               
                Будара, бударка – “трубчатка”, уральская (Яицкая) делалась из
                выдолбленного ствола вербы или осокоря. Операция эта
                называлась “разводкой” (подтесывание бортов до
                минимально возможной толщины, чистовая обработка и
                проч.); в узком же смысле слова “развести” будару
                означало придать ей необходимую ширину и
                зафиксировать распорками – бимсами. Хозяева лодок
                брались за дело сами либо обращались к специалистам,
                “разводившим” профессионально, за плату. В
                частности, этим славились казаки одного из форпостов
                по Яику, который так и назывался – Бударинский (ныне
                пос. Бударино).

                Русская народная песня.