От старого к новому и обратно

Когда мне исполнилось десять лет , я переехала наконец к родителям в новостройку на окраине Москвы. Квартиру они получили за год до этого , только вот школа поблизости оказалось недостроена . Поэтому было принято решение оставить меня у бабушки , пока я не закончу третий класс. Конечно, я скучала по родителям, но жилось мне с бабушкой замечательной, уютно.
Мы вместе делали уроки, мастерили поделки и подолгу говорили по вечерам , за чашкой чая. По утрам в доме витали ароматы овсяной или пшенной каши, и с кухни доносились звуки радио Маяк. Все вокруг дышало теплотой и заботой. Я обожала выходные , когда не нужно было спешить в школу,и сколько хочешь можно нежиться под теплым,ватным одеялом.
Завтракали мы всегда вместе , независимо от дня недели. Каша, пара бутербродов и крепкий чай с лимоном и сахаром. Обедали в зале за круглым столом , там же ужинали и пили вечерний чай. Это была традиция с тех времен , когда мы все жили в этой старой московской квартире, которая стала домом для многих поколений нашей семьи.
В старой части города жизнь была размеренно спокойной. Зимой во дворах вырастали огромные пушистые сугробы, а летом бушевала зелень и пели птицы. Осенью, когда осыпались каштаны мы с одноклассниками наперегонки их собирали . Весной,по дороге из школы , пробовали не прочность корочки льда на лужах и норовили снять шапки с первыми теплыми лучами. Одним словом беззаботное детство.

С окончанием  начальной школы в мою жизнь пришел новый ритм жизни и новые ощущения. Новостройки гудели рабочей техникой, сквозным ветром и эхом больших дворов. Все здесь было мне чуждо . Жители окрестных домов месили глину по дороге на работу , в магазин , на прогулке с питомцами . Телефонов в квартирах не было, одинокие три таксофона , закрепленные на стене технического здания , обслуживали штук пять многоэтажек . От того очереди к ним никогда не уменьшались .
Деревьев и кустарников практически не было , а те редкие, тонкие веточки , торчащие из глины у подъездов, совсем засохли и представляли собой удручающее зрелище.
В квартирах было не многим уютнее , чему снаружи. Было гулко и пусто, бетон звенел от малейшего удара молотком с первого по семнадцатый этаж. Складывалось ощущение, что ты живешь на стройке.
Надо ли говорить, что после старой Москвы, с ее огромными , тихими парками, ровным асфальтом и пением птиц, новостройки наводили на меня тоску и уныние. Я была безмерно счастлива, когда бабушка стала все чаще приезжать к нам и позже переехала совсем, под предлогом помощи с младшим братом. До этого момента мне приходилось каждые выходные штурмовать переполненные автобусы , чтобы провести пару дней с самым близким мне человеком.
После воссоединения семьи , жить стало повеселее. Бабушка привезла с собой дух прежней жизни , у меня снова появился собеседник и в доме запахло теплом. Все свои горести и радости , я несла ей, получая взамен поддержку и доброе слово. Часами могла слушать рассказы о её детстве и юности, словно просматривала старые киноленты.
Бабушка тоже не питала любви к новостройкам , она называла их скворечниками и музыкальными шкатулками , мечтала зимой о даче, куда её отвозили родители вместе с братом на весь сезон. Так мы и держались друг за друга в этих новых реалиях, пытаясь сохранять наш маленький, уютный мир . Понемногу новый дом становился теплее, наполнялся шумными , семейными праздниками и пирогами.
Бабуля  была осью всего происходящего, центром вселенной нашей семьи , все в доме держалось на её позитивном настрое и несгибаемой воле.
И даже пронизывающие ветра новых районов начала девяностых не могли выстудить мою душу под крылом такого человека с огромным сердцем.
А Москва продолжала расти и расширяться , прирастая новыми кварталами и домами. Промышленный шум строек стихал, сменяясь шумом листвы и детскими голосами.