Наследие городка Энн. Неразгаданные загадки. 6

Глава 6, в которой в Эннском лесу появляется ведьма.

   Ночь оказалась шумной, дождливой, такой, какой и должна быть ночь в дороге — не самой уютной, чтобы путник желал продолжать свой путь, не сворачивал с дороги, но и не излишне кровожадной, чтобы странствия не закончились на одной только этой ночи. Ветер завывал, подгоняя лошадей, нёсших нарядную резную карету вперёд. Разве могла ведьма явиться в городок Энн менее нарядно? На машине или на поезде? Нет, любая другая ведьма, может быть, и поступила бы так, но за этой конкретной ведьмой следовал коварный кукловод, любитель красочных выступлений и элегантных жестов, поэтому явиться в новый город менее интересно ведьма не могла.

   Проезжавшие по трассе машины освещали эту ведьминскую процессию светом своих фар. Порой, то один, то другой водитель сигналил карете, то ли шутливо, то ли от испуга. А сколько дальнобойщиков посчитали, что им от усталости мерещится чёрт знает что? Идущая по обочине дороги, сливающаяся с деревьями на границе с краем леса карета, запряженная лошадьми, это не то, что часто встречается по пути из одного города в другой.

- ...времена сменились, - высунув свою длинную кисть из плотно занавешенного окошка, пробормотала ведьма томно. Силуэт её скрывали многочисленные капюшоны, наслаивавшиеся один на другой. - Я помню здешние места совсем другими. Не заблудиться бы, Хомочка...

- В следующий раз можем арендовать купе, госпожа, - суетливо ответил ей нежный голос служанки. В лунном свете и добивавшим до стволов деревьев отблеске дорожных фонарей её пухло-милое лицо уже меньше напоминало хомячье, а пышная юбка устаревшего платья с фартуком и падающее на неё вязание были весьма и весьма отличимы от тёмной, багрово бархатистой обивки кареты. - Или целый поезд. Целый состав… С колёсиками, с вагоном рестораном. Обязательно с рестораном! И проводниками...

- Тебе лишь бы деньги тратить, - усмехнулась ведьма. - Да и на вокзале куда больше шансов пересечься с этим… Кукловодом. Отчего он взялся помогать Зелевару, понять не могу? У них общего только буква «а» в имени, зато туда же!

- Мужская солидарность, - пожала плечами Хома.

- Со мною бы был он так солидарен, не было никаких проблем, - фыркнула ведьма. - А так приходится куралесить из города в город! Как я устала от этого всего!

- Но мы ведь очень неплохо провели время во Владимире. И в Суздале...

- Что во всех этих городишках интересного? Экскурсии по монастырям? И кому я там сдалась… Что мы там делали интересного, скажи? Ни одного бала или маскарада!

   Служанка знала, что госпожа её, всегда закалывающая в скрывающееся под капюшонами короткое, вьющееся бесконечными тёмными, медными завитками каре, две с заколки с объёмными, алыми цветами, одну слева, другую справа, чтобы поддерживать загадочную чёлку, закрывающую правый глаз, не упустит возможности культурно обогатиться, посему и вязала ей на всякий случай новенький палантин — от погоды.

- И что, с того, что я ведьма? - Каранэль Кирейская игриво перебирала пальцами руки, высунутой из окошка кареты. - Что мне, всю жизнь страдать теперь? Я жить хочу! Красиво… Чтобы мной восхищались… А они преследуют! Ишь!

- Проявляют восхищение, госпожа, - успокаивала её покорная Хома, не отвлекаясь от вязания.

- Если бы так, душечка! Они ведь взять меня под контроль хотят, со свету сжить… Подлецы!

- Ах, госпожа…

- Никакого праздника из-за них!

- Ярмарка, говорят, в городе будет…

- Ярмарка? Что она мне эта ярмарка!?

   Мистическая сцена в карете удалялась всё дальше в лес, становясь таким образом всё ближе к городку Энн. И, хоть о прибытии ведьмы все местные магические обитатели подозревали уже давно, некоторые из них оказались неготовы встретиться с нарядной каретой. Пара-тройка лесных жителей была разбужена шумом — цоканьем и фырканьем лошадей, потрескиванием и скрипом самой кареты. И этим несчастным не позавидуешь, мало того, что их разбудили посреди ночи, так ещё и таким необычным образом. Одно дело наткнуться на грибника или даже какую-то группу необузданной молодёжи, отправившейся в поход по заброшенным зданиям в глубине леса, и совсем другое встретиться с каретой.

   Пока ведьмины кони усердно топтали лесную землю, пытаясь проложить тропинки там, где это задумано не было, из одного старого бревна выкатился наружу пробуждённый шумом лесной житель. Зелёный такой, полупрозрачный. Вообще, Лесовер был довольно высоким по лесным меркам духом — шастал между деревьями как тень, помогал белкам добираться до дальних веток, шугал птиц… Но стоило ему столкнуться с ведьмой и её присутствием, как величественность его куда-то подевалась.

- Представь себе, Хомушка, - доносилось из кареты. - Я могла бы крутить такие романы! Могла бы! Если бы оставались достойные мужчины в этом мире...

- Ах-ах, госпожа... - отвечали руке, всё ещё высунутой наружу из окошка.

   Лесовер не имел такой человеческой формы, как напавший предыдущим утром на Костюхина лесной гражданин, передвигался этаким полупрозрачным облаком в виде  подвешенной в воздухе зелёной простыни, заросшей мхом и прочими лесными радостями, поэтому сразу обнаружить его присутствие путницы не смогли.

- ...может быть и свадьбу сыграли бы! Какое я закатила бы за празднество! Вся земля стояла бы дыбом потом месяц как минимум.

- Тоже траты, госпожа. Всё это траты…

- Ты моим тоном слова-то не повторяй, Хома! Одно дело — вагон ресторан, а другое гулять свадьбу… Да даже самую небольшую, но изящную.

   Ах, как понравилась Лесоверу ведьмина рука! Эти длинные, изысканные пальцы с острыми когтями, эта загадочная игра мышц и переплетение движений… В духе этом, в самом обычном лесном духе, существовало не мало романтики, поэтому за рукой он следовал минут 10, непрерывно вглядываясь в неё. Слова, которые сопровождали медитативное движение пальцев, не особо волновали лесного гражданина — что ему с тех слов, когда перед глазами, которые не то чтобы у него были, перед взглядом уже есть всё самое главное.

- ...но что свадьбы, госпожа, когда мы едем в город!

- Город… Сдался тебе этот город с его ярмарками… Надо мыслить обширней! Глубже! Умнее! Романтичнее!

   Карета вновь встряла, начала качаться и скрипеть. Разговор ненадолго прервался, а затем продолжился, но уже в менее довольном настроении.

- Хома! Выглянь, а?

- Ничего не видать, госпожа.

- Как ничего?

- Совсем ничего. Лес. Темень…

   Рука сжалась, а затем почти сразу вновь недовольно плюхнулась на край окошка. Манящие пальцы лежали уже без движения, в лёгком напряжении, и выглядело всё так, будто в любой момент рука могла спрятаться обратно в карету. Тут-то Лесовер и решил, что ждать больше нельзя. Не выдержал. И…

   Укусил ведьму за палец.

   Громкий визг заставил проснуться и суетно разлететься птиц, уютно притаившихся на ветвях ближайших деревьев. Кони так же заволновались — ведьма, их хозяйка, в беде. Оттого и принялись бить по земле ещё пуще прежнего. Лесовер испугался, прильнул к карете, надеясь уточнить сильно ли сердится на него его пассия. Увидев как в карету пытается залезть нечто неясное, Хома заверещала ещё громче своей госпожи, истерично проверявшей свою укушенную руку. Лесовер, однако, не сдавался — всё лез поближе к лицу возлюбленной, но и подумать не мог, что увидеть его будут не рады. Ведьма от увиденного тоже оказалась не в восторге. Она расстроенно замахала руками, отпихивая лезущую через окно грязно-зелёную тряпку. Влюблённый лесной дух не собирался сдаваться вот так просто — он уже один раз не сдался, а значит и дальше не планировал. Всё могло бы кончится куда более плачевно и для него, и для обитателей кареты, если бы вдруг снаружи не раздался бы дикий грохот. Чьи-то руки, которые хорошо удалось разглядеть сквозь туманную ткань и ведьме, и её служанке, вытащили Лесовера и выбросили куда-то прочь от кареты.

    Паника улеглась. Не сразу, конечно, через минуту где-то Каранэль Кирейская осторожно двинулась к окну, чтобы проверить, кончено ли внезапное нападение, или нужно было предпринять нечто ещё. Уже ясно было, что вне кареты находился человек. Грозить ему проклятьями ведьма сразу не захотела, больно много чести для случайного незнакомца, подстерёгшего её в лесу, но и улыбаться благодарностью не собиралась.

- Это вы специально что-ли? - голова ведьмы высунулась наружу, готовясь вступить в ожесточённый бой, в настоящую словесную перепалку, но вместо негодяя увидела приятного вида старичка. - Или не вы?

- Дух это лесной, дамочка, - кивнул неизвестный, отряхивая руки от старой листвы. - А вы куда путь-то держите?

- В… Да мы… - женщина смутилась. Всё произошедшее теперь казалось ей крайне и крайне стыдным — она, ведьма, настоящая, жестокая и суровая, а взяла и испугалась какой-то старой тряпки. И что с того, что тряпка эта кусалась? С таким профессионализмом, как у Кирейской, надо уметь держать себя в руках даже тогда, когда на руки эти покушаются. - Понимаете, я так что-то напугалась этой… Этого… Ну вот кто это был?

- Лесной дух, - повторил старичок. Вид у него был строгий, но дружелюбный.

- А вы сами-то кто будете? - решила уточнить Каранэль. - Лесовод? Лесник?

- По пути расскажу. Волшебник я, - кивнул неизвестный. - Давайте я выведу вас из леса, вы только скажите куда.

- А, нам в городок Энн. Волшебник это неплохо, конечно, неплохо!

- В городок Энн? Ну надо же, а я только что оттуда.

- Как удачно!

- Вот и я подумал…

- Слышишь, Хомочка? Скоро уже по городу ехать будем, - рассмеялась Кирейская.

- Ну не то чтобы скоро… - неизвестный повёл лошадей вперёд. - Вы сами-то кто будете?

- Я? - усмехнулась женщина. - Я ведьма.

- Ах, та самая… - произнёс старичок, загадочно нахмурившись.