Через Берлин, 5-10 глава

ГЛАВА 5.
“ Ей-богу! Уолтер! Я рад тебя видеть. Рутил вскочил на ноги и
поспешил вперед, когда Тофэм вошел в офис посольства. “Как поживаешь
ты, старина?” он продолжал тараторить. “Я слышал, что ты приезжаешь, но не ожидал тебя так скоро. Должно быть, быстро добрался!" - Спросил он. ”Я слышал, что ты приезжаешь, но не ожидал тебя так скоро".

Топхэм пожали друг другу руки, улыбаясь. Никаких признаков бедствия на счет
недостающие документы затуманила его глаза.
“Довольно быстро”, - ответил он. “Рад быть здесь, однако.”

Рутил повернулся. “ Позвольте представить вас послу, ” сказал он. “ Ваше
Превосходительство! Это мистер topham из военно-морского флота, мой старый друг, ванная маршрут до Токио через Бриндизи и Суэцем”.
Топхэм начал и бросил взгляд удивления рутила. Затем он повернулся
снова к послу, который улыбнулся и протянул руку.

“Я рад видеть вас, мистер Тофэм”, - сказал он немного тяжеловесно.
“Не правда ли, э-э... довольно необычно добираться из Вашингтона в Токио через Берлин?” Тон посла был совершенно небрежным, но Тофхэму показалось, что он уловил в нем какой-то скрытый смысл, возможно, потому, что он думал
предостережения госсекретаря ничего не сказать послу о
документы, помещенные в его ведении. “Ну! да! это необычно”, - ответил он.
“ Видите ли, военно-морскому флоту не хватает офицеров, и ему приходится выкручиваться как можно лучше
. Они собираются заставить меня заработать на билет до Токио, служа в качестве
вахтенного офицера на "Неваде". Она уезжает из Бриндизи в Маниле на пятницу,
и я присоединиться к ней, так как позволить одному из ее нынешних офицеров
комиссован по ранению”.

“Но даже так, Берлине, кажется, от вашего маршрута.”

Тофэм рассмеялся. “Немного”, - согласился он. “Но я никогда не был
здесь, и я хотел повидать старину Рутила, и поэтому я убедил отдел кадров
передать мои приказы через Берлин. Это не так уж и сложно.

“Понятно!” Посол поднялся. “Я ... э ... думал сначала, что вы могли бы
принесли мне какие-то особенные наставления?” Его голос слегка
восходящая интонация в конце.

Но Топхэм покачал головой. “Ничего подобного, к сожалению, должен сказать",
Ваше превосходительство”, - ответил он.

“Нет? Это даже к лучшему. Особые указания обычно неприятны.
Я буду рад видеть вас у себя дома, если позволят ваши дела, мистер
Тофэм. ” Он повернулся к секретарю. “ Просто присылайте мне мою почту, ладно?
вы, мистер Рутил? он закончил.

Рутил превратился в груду почты, очевидно, только что были сброшены на
таблица. “Вот два письма для вас на самом верху”, - отметил он,
проходя над ними. “Если я найду еще что-нибудь, я пришлю их”.

“Сделайте! мистер Тофэм, раз уж ты проделал такой долгий путь, чтобы повидаться с мистером Рутилом, я больше не буду
вмешиваться в твою беседу с ним.

Посол перевел взгляд с одного молодого человека на другого, и его глаза
блеснули; но он покинул комнату, только кивнув.

Как только он ушел, Рутил повернулся к Тофэму. “ Ну что ж! Давай за дело,
старина! ” воскликнул он.

Тофэм ответил не сразу. Он подошел поближе к столу и стал
разглядывать груду почтовых отправлений. “Так вот как вы получаете свою почту”,
заметил он явно не к месту.

“Это! О! это не официальная почта! В основном это письма и бумаги
для туристов, отправленные на попечение посольства. Официальная почта приходит в
частной сумке. Но давайте послушаем инструкции. ”

Брови Тофэма поползли вверх! “Какие инструкции?” он потребовал ответа.

“Инструкции, которые вы привезли мне от государственного секретаря, о
конечно”.

“О! * * * Откуда вы знаете, что у меня есть для вас какие-то особые инструкции?”

“Департамент сообщил об этом телеграммой! Давайте их.”

Но Тофэм покачал головой. “Подождите минутку!” - воскликнул он. “Я бы хотел
разобраться в этой игре, если вы можете объяснить. Почему в
гром госсекретарь отправки вам инструкции по морским
офицер, а не по обычным каналам, и почему он посылает вам
инструкции на все, что он скрывает от посла?”

Рутил откинулся на спинку стула. “ Обыщите меня! ” ответил он
радостно. “Это деяния Господа; они чудесны в наших глазах!
" Однако, если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что инструкции
, которые вы привезли, касаются дела секретной службы, которое не имеет ничего общего
с обязанностями посла - пока.

“Я не понимаю”.

“Конечно, нет. Но это так! Послы, как правило, сильно
полированный, образованный, весьма нарядными женщинами, которые имеют
деньги и желание выставить штраф стойка. Их основные обязанности
- воспитывать людей, устраивать обеды и вообще веселые мероприятия
заодно. Кроме того, они приходят и уходят, и нельзя ожидать, что они будут знать все
все тонкости игры. Мы, секретари, более постоянны, и
ожидается, что мы должны знать все - и планировать это. Если мы проштрафились,
посол отрицает нас, и мы не напомнили. Мы клеймили как
зарвавшихся подчиненных, кто действовал без полномочий-не стоит
ссориться снова. Теперь вы понимаете?

Тофэм кивнул. “Да! Я начинаю понимать”, - сказал он.

“Хорошо! Теперь давайте документы”.

Но Тофэм покачал головой. “У меня нет для тебя никаких документов, Рутил!” - сказал он.
серьезно. “У меня были, но ... сейчас их нет!”

Рутил уставился на него.im. “Боже милостивый! Старик! Ты их не потерял, не так ли?
” воскликнул он.

Тофэм колебался. “Нет!” - наконец ответил он. “Я их не потерял.
Но я немного встревожился за их сохранность и поэтому положил их в
конверт и адресовал Джону Смиту на попечение посольства
сюда. У меня был манекен в моем кармане. Интендант сказал, что они бы достичь
здесь о том, как только я это сделал, и если я не ошибаюсь они в том, что
конверт рядом с рукой на столе. Позвольте мне!

Офицер флота протянул руку и взял конверт. Он открыл его
и достал пакет, который протянул Рутилу.

“Следуйте инструкциям”, - сказал он.

Рутил откинулся на спинку стула. “Что ж! Я проклят!” - заметил он.

“Весьма вероятно!”

“Но... но почему вы... Что случилось с...”

“Ничего! Совсем ничего! Было несколько незначительных инцидентов - ничего особенного.
”О!

“Ничего особенного." "О! ; Ничего особенного. Хм! Тон Рутила был саркастичным.;
но он понимал, что по какой-то причине Тофхэм не хочет говорить.
откровенно, и поэтому осторожно продолжил.

“ Э-э... путешествие, я полагаю, довольно приятное? ” спросил он.

Тофэм печально рассмеялся. “ О! Да, ” медленно ответил он. “ Да! Очень
приятный. На самом деле восхитительный! Но, черт возьми, старина! Ты знаешь, что,
У меня была морская болезнь? Подумать только! Морская болезнь! Да у меня не было морской болезни уже десять лет
- со времени моего первого круиза во времена Академии. Но я справился.
на этот раз все было хорошо!

“ А! Рутил опустил глаза и начал играть пресс-папье.
“Как долго это продолжалось?” - осторожно спросил он.

“Пару дней! Это настигло меня сразу после ужина в первый вечер.
У меня по-настоящему закружилась голова. К счастью, было облачно и на палубе никого не было
людей на палубе не было, и моя постыдная тайна стала известна немногим. Девушка, которая
случайно оказавшийся там человек предложил мне стул, и я пролежал в нем, пока не смог добраться до своей каюты.
”Хм!" - воскликнул я.

“Хм! Мне повезло, что ты не ложись спать в этом кресле-с этими
документы в кармане!”

“Я пошла спать. Было довольно ... э ... сон, как я подозреваю. Но документов
в моем кармане не было. Они были у казначея в сейфе.

“ О! Понятно! Рутил коротко рассмеялся. “Конечно, твой унизительный опыт
лишил меня возможности пофлиртовать с очаровательной девушкой
которая... она была очаровательна, конечно”.

“Она была, безусловно!”

“Как ее звали?”

“Мисс Эльза Феррейра!”

“Что?”

“Мисс Эльза Феррейра. Вы ее знаете?”

“ Правда? Ну ... но это не может быть все. Были ли еще какие-нибудь ... э-э ... инциденты?

“ Ну, да! Тофэм говорил осторожно. “ Да. Есть еще одна
происшествия. Я пришел из Куксхафен со своим братом”.

“Ах! Ты--один--с ним?”

“Только на несколько минут. Двое других мужчин настаивали на том, чтобы вломиться в наше купе
. Феррейра был очень взволнован в своих попытках не пустить их
, но они вошли. Конечно, у них было такое же право, как и у нас
. Но Феррейра не стал это терпеть и вообще не дошло до драки с
их. В самом деле, я был вовлечен и ... мне досталось тоже!”

Со смешком Рутил откинулся на спинку стула. “Ну! Я буду
д-д!” - отметил он. “Ты не имел в виду тебя была обычная драка, не так ли?”

Тофэм ухмыльнулся. “Ну! Не совсем. Злоумышленники просто сели на
Феррейру и меня. На самом деле мы в этом не участвовали. Затем на следующей остановке они
бросили свои карточки и вышли из поезда”.

“Их карточки? Как их звали?”

“Я не знаю! Феррейра-кстати, он сказал, что знает
вы-Феррейра ... э ... потерял их из окна!” - ответил Топхэм,
бесхитростно. “Позже я обнаружил, что каким-то образом потерял свою пустышку
в потасовке”.

“О! О!... А леди? Что с ней стало?”

“Она осталась в Гамбурге. Ты понимаешь, старина, все, о чем я тебе рассказывал,
это просто дорожные происшествия, не имеющие реальных последствий.
Ты ведь понимаешь это, не так ли?

Рутил поперхнулся. “О! да! конечно, ” согласился он. “ А теперь, если позволите,
я отойду на минутку, я посмотрю, о чем эти инструкции.

“ Хорошо!

Рутил осмотрел аккуратно наложенные печати, убедился, что они целы
затем сломал их и вытащил бумаги, лежавшие внутри. Мгновение спустя
он тихо присвистнул.

“Скажи, старина?” воскликнул он. “Все так, как я и думал. Ты пришел сюда
с... с...”

Фраза так и не была закончена. Пока секретарша колебалась, подбирая слова
, дверь кабинета распахнулась, в комнату ворвался молодой человек и
упал в кресло.




ГЛАВА VI


Молодой человек, который ворвался в посольство так, словно оно принадлежало ему, был маленького роста,
кругленький и веселый, с огоньком в глазах, который сохранялся даже тогда, когда
в данный момент, о котором идет речь, он кипел от гнева и отвращения.

“Ради бога, Рутил, дай мне выпить”, - взмолился он. “Я разговаривал
с Оро Прето, и мне нужен наруч. Из всех...”

“ Привет, Рисдон! Тофэм шагнул вперед и протянул руку. “ Привет!
старик! ” повторил он с улыбкой.

“ Клянусь всеми богами! Уолтер Тофэм! Откуда, разрази меня гром, ты взялся?
Он схватил руку собеседника и горячо пожал ее. “Скажи!” - продолжал он.
“Мы просто обязаны это отпраздновать! Рутил. Вы собираетесь заказа
эти напитки, или я?”

Рутил был снова просматривал бумаги, принесенные Топхэм. Без
подняв глаза, он протянул руку и стучал колокол. “Заткнись или говори"
с Тофэмом, пока я не закончу это”, - приказал он.

“Что ты читаешь? Любовное письмо?”

“Господи! нет! Ничего и вполовину не такого важного. Только кое-какие материалы из Государственного
Департамента”.

“О! Это! Оставь это!” Он повернулся обратно к Тофэму. “Джордж старик! Я
не видел тебя с тех пор, я дал течь от С. У. Н. а. кто бы думал, что мы
три никогда не встретиться здесь? Ты, самый умный человек в классе; Рутил,
этот... этот... будь я проклят, если знаю что; и я единственный из
трое, которые проделали огромную работу с тех пор, как мы закончили Академию - и то
только потому, что дядя Сэм мягко, но твердо отказался поддержать меня.
Но, послушайте, Тофэм! Как вы сюда попали? Командуете судном на канале? Почему
разве ты не высказываешься громче, вместо того чтобы заставлять тихого человека нарушать его правило против
разговоров?

Тофэм улыбнулся. На самом деле, он улыбался с тех пор, как сжал
Рука Рисдона, вполне довольная тем, что другая продолжает бесконтрольно стучать. Но
на прямое обращение с risdon, он начал говорить, только пауза в Даркей
слуга сунул голову в дверь.

Рутил взглянул вверх. “Три пива, цезарь”, - заказал он и продолжил писать.
"Три пива!" - с отвращением запротестовал Рисдон.

"Боже мой! Рутил! Три пива!" - воскликнул он. - "Три пива!" - воскликнул Рисдон.
"Боже мой! И вы утверждаете, что родом из Кентукки ”. Затем, видя, что
секретарь не слушал, он снова повернулся к Тофхэму.

“Куда, вы сказали, направляетесь?” - требовательно спросил он.

“Я не говорил. Но я направляюсь в Токио в качестве военно-морского атташе. Уезжаю отсюда
завтра вечером; присоединяюсь к "Неваде" в Бриндизи в пятницу; отправляюсь с ней в
Манилу в качестве вахтенного офицера, а затем пассажирским пароходом в Японию. Останавливался
здесь на денек, чтобы посмотреть на Рутила.

Цезарь вернулся с пивом, но с собой он принес высокую темную бутылку
и три маленьких стакана. “Не собираюсь предлагать пиво ни одному флотскому офицеру
или журналистам”, - пробормотал он. “Не собираюсь этого делать,
ни в коем случае, масса Рутил”.

Рутил ухмыльнулся и отложил свои бумаги. “ Угощайтесь, ребята!
- сказал он. “ Может быть, Цезарь знает ваши вкусы лучше, чем я. Пожалуйста! Он
поднял кружку и залпом выпил жидкость. “ А теперь, Рисдон, - продолжил он, - ты
можешь поделиться своими проблемами с дядей Сэмом. Что беспокоит специального
уполномоченного "Нью-Йорк Газетт" при его Императорском Величестве Вильгельме
и других коронованных особах Европы, Азии и Африки?”

На лице корреспондента появилось выражение отвращения. “Не будь таким"
”смешным", - строго сказал он. “Если ты думаешь, что шатаешься под этим дураком
название - это любая шутка, в которой ты ошибаешься. Скажи! Рутил! Что ты
вообще думаешь об этом парне Оро Прето? Раскрыть свои глубины души--не
обязательно к изданию, но как свидетельство здравого смысла. Говорить
правда. В настоящее время не существует дамы, поэтому вам не нужно сдерживать
себя.”

Рутил вытянул ноги и ухмыльнулся. “ Мне самому Оро Прето не очень нравится
- ответил он, - но многим другим нравится. Что он сделал с
тобой?

“Это не то, что он сделал, что он есть! Он постоянно придумывает для
меня Бог знает за что. Он мне не нравится”.

“Естественная антипатия, Эх! Ору-Прету-наполовину немец, наполовину бразилец
граф, Топхэм, кто проводит зиму в Берлине, а кто наступил на
Постояльцы могут ожидать как-то ног. Вероятно, отказался признать право
Американская пресса совала нос в его касается сокровенного”.

“Отказано, нет!” - крикнул репортер. “ Читать - мое дело.
мужчины, и это должно быть твоим делом, Рутил, будь ты при своем уме.
Мы все такие, какими нас создал Бог, если не хуже. Но я честно предупреждаю тебя:
остерегайся Оро Прето. Он сотворит с тобой пакость, если представится такая возможность.

Рутил не засмеялся, хотя выглядел так, как будто бы очень хотел.
понравилось это делать. Родомонтада корреспондента, похоже, не произвела на него особого впечатления.
"И негодяй все еще преследовал ее", - заметил он небрежно.
"О!

хорошо.“ - "О! " Иди своей дорогой. Только не говори, что я тебя не предупреждал. Я
не единственный, кто так думает. Если бы не его сестра, его бы уже
выгнали очень быстро! Говорите! Топхэм! Вы никогда не встречалась с его сестрой, сделал
вы?”

Топхэм покачал головой, но ничего не сказал.

“Ну! Вы не хотите! Нет, если у тебя дома есть девушка, и ты хочешь
запомнить ее. Графиня ловит всех и вся. Она
самая красивая, остроумная, обворожительная...

Перед Топхэм может формировать ответ, проходящий группа завязался один из
вальсы дня, и с его штаммов есть вставали перед ВМФ
офицер разум лицо-лицо девушки, с которой он восседал на
два парохода до ночи и слушал, как играет тот же самый
вальс.

Музыка затихла вдали, и он поднял глаза на Рисдона.
“ Когда свадьба? ” засмеялся он.

“ Свадьба? Не дай Бог! Я бы скорее вышла замуж за катамаунта. Не то чтобы
этот конкретный катамаунт женился бы на мне или на ком-то еще, кто меньше, чем
герцог ... если она и брат ее получают то, что им нужно. Но что
это не делает ее менее интересно: когда она что-то
от этого выигрываем. Она работала со мной все в порядке-еще”. Корреспондент вздрогнул
воспоминание. “Подожди, пока не увидишь ее!”

“Наверное, я не буду. Я должен быть завтра, вы знаете. Кто они такие - она
и ее брат - в любом случае? И чего они добиваются?

“После? Неприятности! Большие неприятности, конечно! Рутил этого не признает - для
публикации. Говорит, что я желтый репортер, вы знаете. Но это так, все равно
. Но, послушайте, мне нужно подняться в военное министерство. Пойдемте со мной
и я расскажу тебе историю!

“ Да! Делай! Иди, Тофэм. Мне нужно закончить работу на час,
а потом я к твоим услугам. И... кстати, когда будешь переходить
мост, подними Рисдона за загривок и осторожно опусти его в
реку Шпрее. Потом возвращайся к обеду.

Рисдон вскочил. “Я полагаю, это американская прямота”, - воскликнул он
. “Оро Прето сказал на днях, что у американцев не больше
манер, чем у мокрой собаки. Я чуть было не сбил его с ног за это, но я...
будь я проклят, если не верю, что он был прав. Пойдем, Тофэм.

Двое молодых людей загремел вниз по лестнице в широкий унтер
ден-Линден. Толпы стекались на тротуар и двойной ток
прочие транспортные средства двигались безостановочно между обочинами. Все на
колеса представляли, от 60 лошадиных сил автомобиля к волов.
Смеясь и болтая, Рисдон повел Тофэма по лабиринту, указывая на
известных людей и знаменитые места с комментариями, наименьший из которых, если
его услышит кто-нибудь из упрямых немецких офицеров, мимо которых они проходили,
это вызвало бы немедленную проблему.

Через некоторое время он указал на богато украшенную каменную груду. “Вот где наш
прелестная графиня живет”, - отметил он, беззаботно. “Я ее не видел
две или три недели. Интересно, где она сама?”

“Графиня Ору-Прету? О! да! Вы собирались мне что-то рассказать
о ней, не так ли? ” небрежно спросил Тофэм.

“ Конечно! * * * дело вот в чем. Она и ее брат - дети
Графа Ору Прету, губернатора штата Риу-Гранди-ду-Сул, Бразилия.
Они также являются внуками бывшего герцога Хохштайнского от
второго, морганатического, брака с балериной, от которой у него была одна
Дочь. Все дети герцога от его первой и королевской супруги умерли.
Все его племянники умерли. Умерли все, кроме морганатической дочери,
которая вышла замуж за бразильца, графа Ору-Прету, и уехала с ним в Южную
Америку. Герцогский род вымер, поскольку, конечно, потомки этой
дочери не имели никакого положения. Теперь приезжают Оро Прето и его сестра
, дети этой дочери, обладающие огромным состоянием, и
обращаются к императору с просьбой возродить герцогство от их имени. Понимаете,
ее брак с герцогом был правильным, религиозным и все такое, и
был морганатическим только потому, что герцог был главой медиатизированного немецкого
дома и не мог жениться, кроме как среди своих принцев-пивных пэров. Итак,
Ору Претос подделали королевскую родословную для балерины.
Если им удастся это закрепить, они подтвердят ее моральные притязания на герцогство.
и получат что-то вроде закулисной позиции для себя. Конечно,
родословная балерины подделана; все говорят, что это подделка; кайзер
вероятно, знает, что это подделка; но это не сломает лед, если Вильгельм
решит объявить это установленным. И все как на иголках
знать, собирается ли он это сделать или нет. Ору-Прету предложил
выкупить имения герцогов, которые были выморочного императору пол
столетие назад, в два миллиона долларов, что примерно в три раза
значение и потратить два миллиона больше по благоустройству крошечная столица
Hochstein. Все дело в цене. Господи, Тофэм! Раньше я думал, что у нас
монополия на взяточничество по ту сторону океана. Но это не так.
Ни капельки. Мы покупаем посты сенаторов, а эти люди покупают титулы.
То же стремление к власти, та же жажда известности, та же любовь
of display существует в США так же, как и здесь. Ору Прето хочет быть
суверенным герцогом, и у него есть деньги, чтобы заплатить за это. Это зависит от
кайзера, скажет ли он, достаточно ли высока его ставка. И я не удивлюсь, если
графиня Эльза перевернет чашу весов.

Внезапно репортер замолчал. Он схватил Тофэма за руку и
оттащил его к краю тротуара. “Постойте минутку спокойно”, - приказал он
, положив руку на плечо офицера флота и
приподнявшись на цыпочки. “Да! это она, ” воскликнул он мгновением позже.
 “Вы, большие мужчины, никогда не поймете, насколько полезны ваши дюймы, пока
попробуй быть маленьким человечком в толпе. Ты говоришь, что никогда не видел
прекрасную Эльзу, графиню дель Ору Прету? Что ж! Ты скоро получишь это
удовольствие. Вон она едет, в том красном автомобиле.

Уолтер посмотрел туда, куда указывал другой. Затем что-то, казалось, схватило
его за горло, и он ухватился за плечо журналиста, чтобы не упасть.
сам.

Мотор был совсем рядом, и он мог отчетливо видеть сидящих в нем людей.
Их было двое. Одна была полной и средних лет; взгляд Тофхэма
скользнул по ней, не обратив внимания. Другой была Эльза Феррейра.

Ее глаза встретились Топхэм и многие волна малиновый переполняли ее
щеки. Ее рука соскользнула, и мотор резко вильнула. Другая
женщина вздрогнула и закричала, и честный водитель, внезапно опомнившись
, едва избежала столкновения. Затем машина понеслась дальше.

Топхэм последовал за ним глазами, забыв о его местонахождении до
была поглощена в прессе. Потом вдруг стало известно, что
корреспондент был сильно трясет его за руку.

“Что это?” - неопределенно спросил он.

“Что это?” Голос Рисдона дрожал от волнения. “Что это
это? Соберись, ради Бога, Уолтер, ” взмолился он. “Люди пялятся.
Если бы ты мог видеть себя! Но, Боже милостивый, я не удивляюсь! Никто никогда
не смотрел на меня так, как эта женщина смотрела на тебя.

Огромным усилием воли Тофэм вернул себе самообладание. “Чепуха!” - сказал он.
“Забудем на минуту, что ты желтый журналист, постояльцы могут ожидать, и не
пытаются сделать сенсацию из ничего. Я немного знаю эту леди. Она
перешли со мной из Нью-Йорка”.




ГЛАВА VII


Топхэм не помнил, как он добрался через час. Он ушел от
места на место с risdon, говорили и смеялись, встречались люди ... некоторые из них
знаменитые люди тоже были - но он делал все это механически. Его мысли были с
девушка, которую он видел в автомобиль-девушку, с которой он
перешел из Нью-Йорка ... Девушка, которая и рассказала ему, что ее звали Эльза
Феррейра - девушка, которая предупреждала его быть осторожным. Очевидно, она была
одной из заговорщиц против него самого, но ему было все равно. Он
благополучно передал письмо Рисдону и был волен действовать самостоятельно в течение
двадцати четырех часов - до тех пор, пока не пришло время покидать Берлин.

Когда, наконец, подошло время ленча и он смог уехать
Постояльцы могут ожидать на заявление о том, что он должен спешить обратно в посольство, он делал это с
с готовностью которого он опасался, что корреспондент хотел обнаружить.

Оставшись один, он, не теряя времени, направился к богато украшенному каменному зданию
, на которое Рисдон указал ему как на дом графа и
Графини Ору-Прету.

Вряд ли он мог контролировать себя, пока он ждал ответа
карты он послал. Ему казалось невероятным, что это было всего лишь сегодня
утром, когда он расстался с Эльзой - он думал о ней как об Эльзе - на пароходе
. Казалось, прошли недели с тех пор, как он смотрел ей в глаза через океан.
движение, запрудившее улицу.

Мало-помалу по лестнице спустился мужчина. Тофэм узнал в нем своего
Испано-американского знакомого по эпизоду с сигаретами и ухмыльнулся.
“Они все в этом замешаны”, - заметил он. “Но меня это не волнует. Меня это ни капельки не волнует.
черт возьми, континентальный”.

Он обернулся, когда опрятная служанка сбежала вниз по лестнице, и
поклонился ему.

“ Графиня вольгеборнен примет герра лейтенанта Топхэма, ” сказала она
. “ Будьте любезны подняться!

Тофэм сделал это без промедления.

Когда он вошел в ее апартаменты, графиня встала, и на мгновение
двое уставились друг на друга. В их взгляде было любопытство, потому что эти двое
многое узнали друг о друге с тех пор, как расстались. В этом был вызов
, потому что оба инстинктивно чувствовали, что их воли столкнутся, и
оба были готовы к этой встрече; в этом было очарование - или что-то странно
похожее на очарование. Пауза была паузой двух фехтовальщиков
которые колеблются, прежде чем скрестить мечи. Это длилось всего секунду, затем
графиня шагнула вперед и протянула руку. “Мистер Тофэм?
- прошептала она. “ Я рада тебя видеть.

Тофэм поклонился и взял ее за руку. На ней было чудесное платье из
облегающий шелк, на фоне которого ее темная красота сияла, как звезда. Он
не мог говорить. От ее красоты и того, что это значило - должно значить - для него в будущем
у него перехватило дыхание и на мгновение онемело.

“Но вы не должны были приходить!” она пошла, медленно, когда он не
говорить.

Топхэм покачал головой. “Вы знали, что я приду”, - заявил он, сознательно.

Графиня покраснела, и Топхэм толкнул бой. “Разве ты не знаешь
его?” - потребовал он.

Изменение эмоций прокатилась по мобильной графиня лицо. Удивление,
возмущение, паника сменяли друг друга и, наконец, уступили место
выражение лица трудно определить. Она покраснела, слегка задрожала; и ее глаза
опустились перед глазами мужчины, который все еще держал ее за руку.

“ Да! ” выдохнула она. “ Да! Я знала.

“Гм!” Пожилая дама встала и вышла вперед, и, казалось, была несколько поражена этой сценой.
"Гм!" - воскликнул я. “Гм! Кхм! - она кашлянула, а затем еще громче.
“ Кхм!

Графиня вздрогнула. Можно было бы сказать, что она забыла о своей компаньонке
, что было необычно для девушки, воспитанной в системе дуэньи
, как бы сильно она ни раскрепостилась. Затем она
обернулась. “ Вы знаете баронессу Остерсакен, мистер Тофэм, ” сказала она.

Тофэм поклонился. “Да!” - сказал он. “Я знаю”.

“Ах! Gott!” Баронесса казалась смущенной. “Не за что, герр
Тофэм, ” объявила она. “ Не Присядете ли вы?

Графиня направилась к окну, возле которого стояли два стула
, в то время как баронесса, вразвалочку вернувшись к сиденью на некотором расстоянии
от того места, с которого она встала, взяла какую-то причудливую работу.

Графиня села и указала на стул рядом с собой. “ Садитесь,
Мистер Тофэм, ” пригласила она.

Но Тофэм стоял неподвижно, положив руку на спинку стула, и смотрел на
нее.

Солнце золотым потоком лилось через огромное окно, блуждающий луч освещал
на ее волосах, превратив их темную массу в переливающийся огонь. Пальма в горшке
обвила ее плечи своими нежными листьями. С улицы
снизу донесся топот людей, грохот фургонов, дребезжание
трамвайного вагона.

Внезапно Тофэм заговорил. “Пожалуйста, отошлите баронессу!” - приказал он.
спокойно.

Лицо графини снова вспыхнуло. Она наполовину привстала со стула; затем
снова села, дрожа.

“ Сеньор! ” пробормотала она, инстинктивно возвращаясь к своему родному языку.
“ Что вы имеете в виду? Я... я не могу принять вас без дуэньи. Это ... это
невозможно.

“ Не для тебя! Для других, возможно! Отошли ее, пожалуйста.

“ Но это невозможно... ” Она встала. “Баронесса, ” сказала она, - не могли бы вы меня попросить“
поискать письмо от Германа, которое я оставила на дне своего
секретера?

Баронесса встала. Выражение ее лица было непроницаемым. Возможно, она уже была
так сильно удивлена, что черты ее лица, неспособные выразить
ее изумление, вернулись к своему прежнему спокойствию - спокойствию, из
которого, вероятно, ничто скоро не сможет их вывести. “Да! Да! ” прошептала она.
“ Да! Да! Mein Gott!”

Когда она исчезла за дверью в конце комнаты ,
графиня повернулась к Топхэм. “Теперь, сеньор”, - сказала она, с более духе
чем она показала момента прибытия американцев. “ Я подчинился вашему приказу
и отослал мою дуэнью. Правда, она всего лишь в соседней комнате,
но все равно мы одни. Что вы можете мне сказать, чтобы оправдать такое
требование?

“ Вы знаете. ” Голос Тофэма звучал не совсем уверенно. “ Сеньорита, ” продолжал он.
- Я не знаю. “Позвольте мне рассказать вам кое-что о себе. Я принадлежу к старинной семье из Вирджинии
один из членов Ф.Ф. Против., как они нас насмешливо называют. Мой народ
живет в Вирджинии почти триста лет, и почти каждый
у одного из них был роман. Мои прабабушка и дедушка сбежали; мой дедушка
женился на моей бабушке на следующий день после знакомства с ней; мой отец хотел
жениться на моей матери с первого взгляда, но был вынужден подождать
год - пока ему не исполнилось девятнадцать. Я понимаю, что ваше наследие схоже.;
ваш отец украл вашу мать из дворца герцога. Наконец... - Он
сделал паузу и наклонился вперед.

“Когда я расставался с тобой этим утром, я думал, что смогу подождать. Я хотел
увидеть тебя снова, но я подумал ... Но я ошибался. Я не могу оставить
тебя, не поговорив! Когда я увидел тебя на улице, я понял, что смогу
нет. Любовь пришла ко мне внезапно, как приходит ко всем мужчинам моей расы.
внезапно, но навсегда. Я и раньше играл в любовь.
Я не знал, что такое любовь. Я подумал - Боже милостивый! Как я мог
подумать такое? Как мог кто-то перепутать воду с вином, а самогон
с солнечным светом?”

Очень медленно и обдуманно он взял лицо графини в свои ладони
и посмотрел на нее сверху вниз. “ Посмотри на меня, Эльза, ” сказал он.

Она медленно подняла на него свои сияющие глаза. Он наклонился вперед, и их
губы встретились. “Что сделает тебя моей!”, - сказал он медленно.

Графиня не сказала ни слова, но медленно скользнула в его объятия
и прижалась к его широкой груди. Это было нелепо, нелепо,
невероятно - заниматься любовью; это было “так по-американски”, но... но... что
графиня на самом деле думала об этом, сказать трудно. Была ли она
такой же сумасшедшей, как Тофэм, или в ее безумии была какая-то цель, так и не выяснилось
.

Тофэм вздернула свой идеальный подбородок. “ Не так ли? - спросил он с
оттенком беспокойства в голосе. “ Ты любишь меня? Ты выйдешь за меня замуж ... скоро?

Графиня мягко высвободилась; затем встала и посмотрела на него.
“Да!” - сказала она. “Я люблю тебя и выйду замуж за тебя или ни за кого другого”.
Она подошла к нему ближе и, протянув руки, положила их ему на плечи
и поцеловала в губы. “ Да! ” повторила она. - Я выйду за тебя замуж.
Но не скоро.

“ Почему нет? Я подчиняюсь приказу. Я должен покинуть Берлин сегодня вечером. Ты поедешь со мной?
или мне уйти из военно-морского флота и остаться с тобой?

“ Ни то, ни другое! Я не могу выйти за тебя замуж - сейчас. Нет! Это неправда! Я могу, но я
не буду. Я не смею.

“Не смею! Кто мешает--

“Честь!”

“Честь? Чья честь? твоя?”

“Нет. Твоя собственная. Что принадлежит мне? Что принадлежит любой женщине, когда она любит? И
Я действительно люблю. Ты понимаешь? С того момента, как я увидел тебя, я полюбил тебя?
Я боролся с этим. Возможно, я не люблю ни одного мужчину - сейчас; меньше всего тебя.
Я опасен для тебя-опасно! Вот почему я солгала тебе. Что это
почему я вам сказал, что я собирался остановиться в Гамбурге, вместо того, чтобы прийти
в Берлин. Ты совершенно случайно увидел меня на улице. Но
Я люблю тебя. Я никогда не любила ни одного мужчину раньше и не полюблю снова. Ни один другой
мужчина никогда не касался моих губ. Ты мне веришь? Нет - не отвечай. Я
знаю, что веришь. Я люблю тебя и забочусь о твоей чести...подробнее
осторожно, чтобы я была сама по себе. Поэтому я не выйду замуж за
тебя - в ближайшее время.

Очень прямая она стояла на фоне пальм. Топхэм,
медленно мысли, как и он, чувствовали смутно, что она стояла так
жесткие на протяжении всей жизни, огибали ее. Но он был полон решимости тоже.
Упрямство поднялась в нем.

Но прежде чем он успел заговорить, она вскинула руку. “Нет! Не говори этого!”
она умоляла. “Не вынуждай меня уступать. Ты мог бы это сделать. Ни один другой мужчина
никогда не подчинял меня; но ты - ты мог бы сломать меня. Но лучше этого не делать.
Поверь мне, ты пожалеешь, если--

“ Послушайте, сеньор! Все эти годы я жил только ради одного, и это
у меня под рукой. И все же я бы отказался от этого ради вас и считаю, что
это было бы выгодно, если бы не были вовлечены другие - те, кто полагается на
меня - те, кому я дал свое слово. И все же я откажусь от этого
- если ты спросишь меня. Что такое женское слово, в конце концов? Должна ли я от него отказаться
?

Тофэм покачал головой. “Нет, если вы прошли свое слово. Моя жена
слово мое!” он ответил с великолепной эгоизм.

Графиня улыбнулась, - но ласково. Возможно, она заметила его эгоизм и
гордилась им.

“Тогда”, - сказала она. “Я не смогу выйти за тебя замуж в ближайшее время. Потребуется целый
год, чтобы выполнить свое слово; и пока это не будет сделано, я не могу выйти за тебя замуж.
Возможно, - ее голос дрогнул, - возможно, тогда ты не захочешь выходить за меня замуж.
Но правит Бог, и я не могу думать, что он привел тебя ко мне только для того, чтобы
забрать тебя снова.

Она сделала паузу и прижала руки к сердцу. “Ты не должен даже
видеться со мной в течение этого года”, - продолжала она с болью. “Нет! Поверь мне! Я
знаю лучше. Так и должно быть! Отправляйся на свой корабль и возвращайся через год - если захочешь
. Я тоже скоро уезжаю. Когда закончится год или раньше, если это
если будет возможно, я дам вам знать, где я. Тогда, если вы потрудитесь прийти
ко мне...

“Прийти? Я бы...”

“Не будьте слишком уверены. Год - долгий срок. Нет! Я в тебе не сомневаюсь.
Но... но... Поцелуй меня еще раз, Уолтер! В губы! Поцелуй меня! А потом
оставь меня, ибо это прощание.




ГЛАВА VIII


Тофэм и Рутил встретились тем вечером за ужином, но ни один из них не затронул тему
, которая была близка сердцу офицера флота. Тофэм был медлителен.
в любое время он не признавался в своих чувствах, и в данном конкретном случае он
хотел еще немного подумать, прежде чем становиться доверенным лицом кого-либо.
Рутил, с другой стороны, не стал пытаться навязаться другому.
доверие. Так что они обсуждали еду на безразличные темы.

Ужин закончился, Рутил извинился и ушел. “Мне ужасно жаль, старина”, - сказал он
. “Но я обнаружил, что не смогу быть с тобой до позднего вечера. У меня есть
около трех часов работы, которую нужно выполнить, даже если рухнут небеса.
Мне неприятно оставлять тебя здесь в твою единственную ночь, но...

“ Ерунда. Все в порядке! Я знаю, что такое приказы. Я разберусь.
Я... ну, мне самому нужно что-нибудь придумать, и я буду рад
такому шансу. Просто скажи мне, куда я могу пойти и слоняться без дела...

“Почему бы не сходить в Тиргартен? Будет играть оркестр, и
там будут все, но ты можешь быть так одинок, как захочешь, если захочешь
. Побудьте там несколько часов, а затем приходите в посольство около
одиннадцати или двенадцати часов, и мы поговорим или пойдем рисовать город
, как вам больше нравится. Берлин - не Париж, но и здесь не ложатся спать.
по закону о комендантском часе тоже.

“ Спасибо! Я сделаю, как вы сказали. Но я не собираюсь ничего придумывать.
что угодно. Как мне добраться до этого места в Тиргартене?

Рутил рассказал ему, и час спустя Тофэм шел по
просторные проезжие части парка, думая, почти все, кроме его
окрестности.

Ему было двадцать пять, гладко выбрит, Gibsonesque, с прямой спиной
что говорит боевой подготовки. Когда он медленно продвигался сквозь толпу,
многие останавливались на секунду и смотрели на него, прежде чем свернуть за следующий угол
в калейдоскопической толпе. Два взгляда - лучший комплимент, который может сделать незнакомец.
один взгляд говорит о незначительности, а три
взгляда доказывают необычность. Уолтер Тофэм не был ни незначительным, ни
необычным.

Но хотя многие смотрели на Тофэма, он ни на кого не смотрел. Светлое лицо
Графиня Эльза была всегда перед его мысленным взором, наполняя его
исключая все остальное. Как он мог прожить целый год без
увидев ее? Как он мог принять ее приказы как Final? И все же, что он мог
сделать? Что он мог сделать? Он был рад уйти от Рутила и что
он мог еще раз задать себе этот вопрос.

На краю сада он остановился и невидящим взглядом уставился на длинную
аллею, простиравшуюся перед ним, колеблясь, поворачивать назад или нет.
Его мало заботило окружающее. Где бы он ни был, он видел только
блестящие оттенки этой бразильский графиня, кто хочет стать
Немецкая герцогиня.

Внезапно его настроение изменилось; ему захотелось человеческого общества; и он повернулся лицом
обратно в сад, смутно задаваясь вопросом, сможет ли в этой веселящейся
толпе он найти спасение от собственных мыслей, которого так жаждал.

Сцена была восхитительна. Под сияющей газовые фонари перенесли
яркий калейдоскоп мундиры и платья. Лица, теперь сурово красив,
сейчас тихо, красиво, вспыхнул, а затем исчез. Животное
дома, построенные по моде стран, откуда родом их обитатели
пришел, показал кое-где сквозь деревья - теперь дом со слонами
из Индии, а рядом пагода, наполненная яркими японскими птицами.
птицы. Когда музыка смолкла, до ушей Тофэма донеслись веселые звуки
смех и веселые песни, смешанные со звоном бокалов за
маленькими столиками под деревьями. Воздух был тяжелым от запаха
цветов или, возможно, духов, исходивших от платьев женщин.
Берлинцы веселились в сердечной, искренней немецкой манере, которая
забывает о дневных трудах в тот момент, когда они заканчиваются, и вспоминает о них
только когда приходит время их возобновить.

Незаметно духу места успокоил американец. “У нас ничего нет
такой как дома, - размышлял он, - очень жаль. Мы слишком возбуждена, слишком
хотелось поскорее закончить, так как, чтобы иметь возможность начать все заново. Будем ли мы когда-нибудь реально
отделка, интересно? Это из-за нашего климата или это просто проходящая фаза
нашего характера? Кажется, мы достаточно легко выпадаем из него, когда приезжаем сюда.
сюда. Я не думаю, что во всей этой толпе есть хоть одна душа, которая
думает о чем-либо, кроме удовольствия от момента.

Он положил руку на спинку свободного стула и уставился на
толпа. Сотни людей проходили мимо его каждую минуту, но он знал, что
ни один из них. Он не мог надеяться увидеть графиню, конечно, и он
мало волновало кого-либо еще.

Судьба, однако, была благосклонна. Едва он начал наблюдать,
как услышал, что его окликают по имени. Он поднял глаза и улыбнулся. Это был Герман
Феррейра - тот, кто делил с ним купе в поезде, тот, кого он
стал отождествлять с графом дель Ору Прету. Это,так сказать,
это был брат его заклинатель, - если бы не роза, это был ближайший
шип.

“Ах, Герр Топхэм! Ну нашли, мой друг. Вы уже совсем оправились от
тот роман в поезде?

“ О! Вполне! А вы?

“ Но да! Надеюсь, вы не испытывали неудобств из-за потери
ваших документов? Тон бразильца был легким, но Тофэму показалось, что он
прочел в нем нотку беспокойства.

“Очень мало”, - ответил он. “Они имели только сентиментальную ценность, граф!”

“Считай!” Другой улыбнулся. “Ах! Ha! Вы знаете. Мой хороший друг Рутил
сказал вам? Да! Я граф. Но я редко пользуюсь этим титулом. Я лечу выше.
Возможно, вы слышали.

Тофэм кивнул, и бразилец затараторил дальше. “Бони!” - воскликнул он. “Я
у меня хорошие новости. Приходите и порадуйтесь вместе со мной. Как говорите вы, американцы, приходите
и улыбнитесь вместе со мной. ” Он схватил Уолтера за руку и повел его по
дорожке к столикам под деревьями.

Тофэм пошел достаточно охотно. Несмотря на предупреждение корреспондента "Газетт"
, ему скорее нравился Оро Прето. Кроме того, он был братом
графини Эльзы.

Оро Прето выбрал столик и подозвал официанта. “ Что будете?
- Что будете, друг мой, ” потребовал он, опускаясь на стул. “В
Джин-Рики или лошади-образным вырезом или с ароматом мяты Америки; вино
Франции; или пива из Германии?”

“Все, что угодно, лишь бы это было пиво”, - беспечно ответил Тофэм. “Но,
Граф, какие у вас хорошие новости?”

“Самые лучшие из всех. Знаете, чего я хочу в Берлине? Да? Ну,
Император ко мне завтра в десять”.

Уолтер подхватил на руки Штейна, быстроногих официант поставил
перед ним. “Поздравляю!” - воскликнул он и залпом выпил пиво.

Оро Прето кивнул. Его глаза блестели от возбуждения, а смуглые
щеки горели румянцем. “Это о многом говорит, а? друг Тофэм?
- спросил он. “ Вильгельм не принимает людей на частной аудиенции, если только они не
что-то ему сказать. Если он намеревался отказать, он мог бы сделать так,
прокси-сервер. То, что он соглашается встретиться со мной, означает... означает... ну, я едва осмеливаюсь
предположить, что это может означать.

Уолтер поиграл своей кружкой. “Я не знаком с обычаями императора
, “ заметил он, - Но быть принятым на частной аудиенции кажется
очень хорошим предзнаменованием”.

Оро Прето медленно потягивал пиво. “Это здорово”, - закричал он. “Это должно
что-то значить. И все же вы никогда не можете сказать. Возникают препятствия
ничего. Есть очень много взаимосвязанных интересов здесь. Один
прикасается к французу, и русский внезапно встает у него на пути. Один
шепчет по секрету итальянский, а на следующий день англичанин встречает
ему с ней. Вы, американцы рады стоять в стороне от всего этого. Как сказал
великий Вашингтон, у вас нет запутанных союзов. Вам не нужна
никакая дипломатия. Но здесь - здесь каждый человек должен быть дипломатом и должен
интриговать. Это необходимо ”.

Бразилец поднял свою палочку и снова подозвал официанта. “ Zwei
bier, ” заказал он. Ожидая, он обвел взглядом ближайшие столики
, сканируя сидящих за ними одного за другим, как будто хотел выделить любого
, кто мог наблюдать.

Сидевшие за столами были достаточно разношерстны. За одним столиком
пара англичан пили джин; за другим члены
компании, явно американцы, виновато смеялись, когда они
попробовал непривычное вино; поодаль двое или трое итальянцев шумели
над бутылкой обычного вина; неподалеку
дама без сопровождения, по-видимому француженка, потягивала шампанское.

Граф, казалось, был удовлетворен результатами своего исследования, поскольку
с улыбкой повернулся к Тофхэму. “Только обычный набор, “ заметил он, - В
по крайней мере, насколько я могу видеть. Вероятно, я напрасно тревожусь. Пока что
насколько я знаю, ни в чьих интересах противостоять мне. Вы не можете придумать ни одного!
никто, эх! мой друг?

“ Я? ” Тофэм удивленно уставился на мужчину. “ Конечно, нет. Я не знал
до сегодняшнего дня, чего вы добиваетесь; и, конечно, я никогда не слышал, чтобы
кто-то предлагал какое-либо противодействие. С чего бы это?

Бразилец рассмеялся. “В самом деле, с чего бы это?” он ответил небрежно.
Он замолчал, и Тофэм увидел, что он за кем-то наблюдает.

Шелест юбки прямо за его стулом и слабый аромат духов, который
подкрался к его чувствам, предупредил американца, чтобы он не оглядывался слишком резко
. Когда ему все-таки удалось повернуться с достаточной небрежностью, он увидел
двух леди и джентльмена, занимающих свои места за свободным столиком в нескольких
футах от него. Лицо мужчины было обращено к нему, и он сразу узнал его.
Спинами девочек все было наоборот, но что-то знакомое в позе одного
из них выделяют его сердце колотилось.

Ору-Прету подался вперед, возбужденно. “ Вы знаете, кто они? ” спросил он.
требовательно. “ Я имею в виду дам. Посла я, конечно, знаю, но
только в лицо.

Тофэм кивнул. “Я знаю одну из них”, - заявил он. “Одна - дочь лорда
Максвелла. Другая...”

Но бразилец не слушал. “Вы видели ее лицо?” - спросил он
. “Ее! То, что справа. Она чудесное создание!
Dios! Тофэм! Я должен встретиться с ней!

Тофэм все еще смотрел в спину девушки, которая казалась знакомой.
Конечно, этого не могло быть - и все же--

На ней была широкополая шляпка-корзинка, из-под которой выбивались маленькие желтые завитки
, сияя красным золотом на ее стройной белой шее. Тофэм был
уверен, что видел эти завитки на этой шее раньше. Изящная
осанка ее головы тоже была знакомой. Если бы она только чуть повернула голову.
чуть-чуть - она это сделала, и Тофэм быстро поднялся на ноги. “Лилиан!” - выдохнул он
.

До его слуха донесся голос Оро Прето. “Ты ее знаешь?” он спросил. “Можешь
ты представить меня?”

Тофэм кивнул. “ Конечно! Если она даст мне разрешение, ” ответил он
. - Пожалуйста, извините меня, я вернусь к ней.




ГЛАВА IX


Сердце топхэм был свет, как он подошел к столу нового
поступления. Лилиан Берд был последним, кого он ожидал увидеть в
Берлин. Он предполагал, что она находится за 3000 миль отсюда, в своем доме в Вашингтоне.
Он не видел ее два года - с того дня, как она
отказалась выйти за него замуж. Он знал ее почти всю свою жизнь, но
он не думал о ней как о возможной возлюбленной до того дня, когда
она вернулась в свой дом в Вашингтоне из колледжа и встретила его там
на своем первом задании в Вашингтоне после отъезда из Аннаполиса.

Взвешенный во всем остальном, он, как и все мужчины его семьи, был
пылок в любви; и он заговорил с ней почти сразу. Она
посмеялась над ним, но таким образом, что пригласила к дальнейшему преследованию. На самом деле, он
сказал себе, что она намеренно держала его на буксире, пока она не могла найти
кто-то лучше. Одиноких молодых людей были дефицитные в Вашингтоне, а несколько
девочки симпатичный молодой морской офицер совершенно для себя;
и Мисс Берд не хотел потерять своего кавалера. За всю
Вашингтон сезон она держала его; но когда она вернулась на следующую осень
после того, как летом в Ньюпорте, она изменилась. Возможно, это было потому, что у нее
появилось гораздо больше друзей; возможно, это было потому, что у нее появилось несколько
одного конкретного друга; во всяком случае, она не так сильно заботилась о его
внимание - и она показала это. Он упрекнул ее и потребовал немедленного
принятия или окончательного отказа. Он получил отказ и немедленно подал заявление
о службе в море, надеясь, что отсутствие облегчит боль.

Два года в море не заставили его забыть. То ли из-за отсутствия близких по духу
друзей, то ли из-за чего-то более глубокого, ее лицо всегда стояло у него перед глазами
. А потом, через день, через мгновение, все потускнело.

Тофэму показалось чудесным, что он встретил ее снова.
почти в тот же момент, когда он впервые увидел другую женщину, чья
образ затер ее. Он больше не сомневался в том, что случилось с
ему в тот день.

Он проходил мимо ее кресла, а потом повернулся к ней и приподнял шляпу.

“Добрый вечер, мисс Берд”, - сказал он, улыбаясь. С совершенным
самообладание, девушка смотрела на него; потом она протянула руку
с радостью улыбаться.

“ Лейтенант Тофэм! ” воскликнула она с сияющими глазами. “ О! Я _ам_
рада. Так всегда было с Лилиан Берд; небольшой акцент
в ее тоне всегда выделял того, к кому обращались, и заставлял его чувствовать себя
самым важным человеком в ее мире.

“ Позвольте мне представить вас лорду Максвеллу, ” тепло продолжила она. “Это
Лейтенант Тофэм военно-морского флота Соединенных Штатов, лорд Максвелл”, - закончила она
, сверкнув своими чудесными глазами.

Лорд Максвелл встал и протянул руку. “Я уже имею удовольствие
познакомиться с мистером Тофэмом”, - заявил он. “Моя дочь Эллен, мистер
Тофэм”.

Тофэм поклонился, и его светлость продолжил. “ Мы собираемся попробовать
Американский напиток, мистер Тофэм, ” сказал он, - который настоятельно рекомендовала мисс
Берд. Я полагаю, он известен как мороженое с содовой. Конечно, это
приготовлено здесь по-немецки, и я не могу говорить о его достоинствах. Не хотите ли
присесть и испытать судьбу вместе с нами?

Уолтер рассмеялся. “ Я был бы рад, ” сказал он, “ но со мной друг
. Если позволите представить его...

Лорд Максвелл взглянул на стол, за которым сидел Оро Прето. “ Ах! Да! В
Граф Ору-Прету. Я слышал о нем. Представьте его во что бы то ни стало.

Тофэм поманил его, и граф подошел. Последовало представление. Лорд
Максвелл предложил Тофэму сесть рядом со своим, и дамы освободили место
для Ору Прето между ними.

Леди Эллен, неразвитая английская девушка, сделала паузу, чтобы что-то сказать,
и мисс Берд, верная американским канонам, бросилась в прорыв.

“Разве это не прекрасно?” - воскликнула она, обращаясь к Оро Прето. “Мы просто
любовались всем этим!”

Ее голос и акцент, как у большинства виргинцев, были низкими и культурными.
но Тофэму показалось, что в ее речи было что-то почти английское.
в прежние дни он никогда этого не замечал.

Граф огляделся, как будто никогда раньше не видел этого места.

“Боже мой!” - воскликнул он. “Так и есть!”

Все рассмеялись, Лилиан веселее всех. “Можно сказать, что вы не
привык к ней,” она смеялась. “Он принимает чужие отметить красавицы ... ”

“Не всегда, мисс Берд”.

“О!” Лилиан весело захлопала в ладоши. “Хорошо!” она кивнула. “Но я
не имею в виду красавиц, которых ты можешь видеть; Я имею в виду тех, кого ты можешь слышать. Остановись!
Смотри! Слушай!”

Ночь была ясной. Ближайший фонтан журчал в лунном свете;
листья над головой зашевелились, шелестя на ветру, который гулял по верхушкам деревьев
. Далеко-далеко, мягкий записки горн звучал мягко выше
позвякивание стаканов. Лягушки квакали в Бассо из прудов. Лев в
в соседнем доме зарычал, и хор животных поменьше ответил ему.

“Я всегда вижу по звуку”, - объяснила мисс Берд.

Мороженое соды привезли. На английском попробовал осторожно; в
Американцы с надеждой. Ору-Прету проглотил его и клялся, что это было
вкусно.

Лорд Максвелл повернулся к Тофхэму и углубился в техническую дискуссию
о будущем дирижабля в условиях войны, оставив Ору Прето наедине с
девушкам - то есть Лилиан, ибо леди Эллен, не в силах угнаться за ними,
довольствовалась случайным “Фэнси!” в сочетании с взглядами, полными
восхищения двумя прекрасными созданиями рядом с ней.

Лорд Максвелл, видя, что они увлечены, понизил голос. “ Я удивлен
чтобы увидеть рассчитывать здесь”, - отметил он. “Он и его сестра должны увидеть
Император часов в одиннадцать, не так ли? Вот только через два часа
сейчас.”

Топхэм начал. Он слушал его светлости, но он был
смотрите Лилиан, недоумевая, как он мог бы думал, что она такая красивая.
Правильные черты, персиковый цвет лица, тающие голубые глаза - все это было на месте.
но что-то ушло из них, сделав их безвкусными.
Почти не задумываясь, он сравнивал их с насыщенным цветом волос
графини Эльзы.

Слова лорда Максвелла поразили его. Он отчетливо понял Оуро
Прето сказал, что его предстоящая аудиенция назначена на следующий день;
и он, конечно же, ничего не сказал о своей сестре.

“Не сегодня! Завтра”, - ответил он. “Я удивлен, что у вас есть
слышали о ней. Я не знаю, что тому было известно”.

“Это не является”, - возразил его светлость, - сухо, “и это не на завтра;
оно назначено на одиннадцать часов вечера. Я полагаю, ваше правительство не возражает
?

Тофэм вытаращил глаза. Он вспомнил, что Оро Прето также интересовался
возможными возражениями. “Зачем это”, - он спросил, в какой
недоумение. “Какое отношение имеет США к созданию или
воссоздание германского герцогства?”

Лорд Максвелл резко взглянул на американца, словно размышляя о том,
его слова были как простодушный, как и его оттенки. На мгновение он колебался;
потом пошел дальше.

“Никогда нельзя сказать наверняка”, - небрежно заметил он. “Он старый друг".
Ваш, я полагаю?

Тофэм покачал головой. “Не старый друг”, - поправил он. “Я встретил только
ему сегодня. Он, кажется, очень приятный человек”.

Лорд Максвелл не поперхнулся последним из своего соды. “ Я... э-э... полагаю, что он...
известен своей... э-э... нежной натурой, ” пробормотал он, придя в себя
его голос. “ Я хотел бы знать, переживет ли дружба графа к
вам его встречу с императором. Навестите меня через несколько дней.
Не так ли, мистер Тофэм?

Тофэм улыбнулся. “Хотел бы я это сделать”, - заявил он. “Но завтра у меня выходной
днем!”

“Ах! Неужели это так? Извините. Мне бы хотелось чаще видеть вас.
Лорд Максвелл поднялся. “ Если вы, девочки, - мы увидели достаточно, - заметил он.
многозначительно. - Думаю, нам лучше уйти.

Пробормотав извинения, Оро Прето взглянул на часы; затем вскочил
с восклицанием на ноги. “Очень важная встреча”, - заявил он
. “ Мне нужно взять такси и поторопиться. Я понятия не имел, что уже так поздно.
С вашими прекрасными родственницами время летит незаметно, лорд Максвелл, ” продолжил он. “Я
хочу поблагодарить их за самый восхитительный час”.




ГЛАВА X


Партия из четырех начал посольства на ногу, принимая их сторону
где Шарлоттенбург езды вырезать прямо через благородный
От Тиргартена до площади Брандербергер-Тор и улиц старого Берлина. В
нескольких ярдах от зоологического сада ослепительный свет фонарей угас,
и только крупные звезды, вспыхивающие в небесах, освещали широкую белую дорогу
.

Угадав желание американцев обменяться воспоминаниями, лорд Максвелл
и его дочь вышли вперед, предоставив двум другим следовать за ними.

Ветер шелестел листьями; воздух был влажным, но теплым
и томным; ночь, казалось, была создана для сантиментов. Тофэм почувствовал это
и задался вопросом, что мисс Берд ожидала от него услышать. Не зная, он сказал
ничего.

Мисс Берд, однако, либо не чувствовать себя сентиментальным или предпочитали
взять еще один способ показать это. “Ну, Уолтер, - начала она, - я полагаю, что я
должна спросить обо всех, а потом ты должен спросить обо всех"
и к тому времени, когда мы узнаем все обо всех, мы должны быть в
посольство прощается, а мы оба ничего не знаем.
мы действительно хотели знать. Итак, предположим, мы берем все для здоровья
должное и говорить вещи, которые нам действительно небезразличны.”

Топхэм начал. Эта девушка не была Лилиан Берд, которых он знал.
Яркая, остроумная и привлекательная, она все же казалась ему почти незнакомкой.
Возможно, думал он, это потому, что он больше не любит ее, и
еще ... и еще ... на Лилиан Берда он знал старого обладала
особенный воздух уточнение-одна приводя воспоминания лаванды и
особняки и дорогие старомодные дамы, а эта девушка, казалось,
закаленные, металлик, со смехом, что звякнула фальшиво. Он был
молчит, не зная, что сказать.

Мисс Берд заметила его колебания и отнести его сразу к
"правое дело".

“Ты думаешь, что я изменился, не так ли?” спросила она. “О! тебе не нужно
трудно это отрицать! Я _am_ изменилась. Видит Бог, с меня было достаточно, чтобы
изменить кого угодно. Ты не знал, что я такое ужасное создание - леди
журналистка - не так ли? Я! Я работаю в ”Нью-Йорк газетт".

“ Боже мой! Вы ... вы же не хотите сказать, что ведете переписку для газеты
Рисдона. Как, черт возьми...

“Вот что я имею в виду. Я занимаюсь этим уже два года, и работаю на
бюллетень сильный жесткий на изысканность. Я могу притворяться, что все-таки если
атмосфера подходящая. Я не забыла прежний вид и грацию, и
Я надеваю их время от времени - когда возвращаюсь в Вашингтон навестить дорогую тетушку
Полли или когда... ну, например, сегодня вечером, когда у меня была цель. Но
они больше не подходят, мистер Тофэм, они не подходят!

В голосе девушки слышалась дрожь, которая наводила на мысль о слезах и заставляла
Тофхэма чувствовать себя крайне неуютно. Темнота скрывала его страдания, пока
он безуспешно искал какой-нибудь ответ и не находил его.

Девушка не сразу заговорила снова. В молчании они вдвоем пошли дальше.
сквозь благоухающую ночь, густая листва поднималась по обе стороны, образуя
сеть на фоне неба. Тут и там призрачно поблескивали белые статуи
в темноте, с большими интервалами, уличный фонарь отбрасывал круг
желтого света. С справа доносился шум льющейся воды
и отдаленный скрип весел и веревок, как какая-то огромная баржа ползла
медленно вдоль невидимых веселье. Время от времени по подъездной дорожке с блеском проезжал электромобиль
.

Наконец девушка, с явной попыткой пошутить, заговорила снова.

“Новый стиль дается мне легко, - сказала она, - настолько легко, что я предполагаю, что он
должно быть, ближе к моему настоящему "я", чем к тому старому, которого вы знали раньше. Мне нравится
это, хотя я знаю, что мне должно быть стыдно за это. Я оглядываюсь на старое
дни, как... как разводящаяся женщина... - Она вспоминает свой первый медовый месяц, я полагаю... как
очень приятное время, но уже не для нее.

“ Но ... но почему...

“ Ты не знаешь. Разве ты не слышал об отце? Правда? Что ж, он потерял
свое место в Военном министерстве, а затем началась паника и забрала
его деньги; а затем его здоровье пошатнулось; и все зависело от сестры Элеоноры
и бедная глупышка я, которая должна присматривать за ним и тетей Полли. Там никого не было
еще, чтобы сделать это, вы видите. Сестра Элеонора, получила работу в качестве секретаря
в один из тех диких западных сенаторов, но никто, казалось, нужна была твоя
по-настоящему. Я не мог получить государственную должность, потому что папа был в
обслуживание так долго, что он потерял свою резиденцию в Кентукки, и
конечно, никто из районного есть шанс на встречу. Итак,
в конце концов, все свелось к выбору между тем, чтобы видеть страдания папы и тети Полли
и стать репортершей - как же я их раньше ненавидела! Мистеру Макнью понравился
мой стиль, и он отправил меня писать о Европе шесть месяцев назад. Я жил,
и у папы были некоторые удобства, и я не думаю, что Европа сильно пострадала
. В любом случае, нужно использовать свой шанс. Я подружился с леди
Эллен в Англии, и она пригласила меня навестить ее в Берлине, и вот я здесь
. Я им нравлюсь, потому что я ‘такая американка’ - когда хочу быть”.

“Американка! Я подумала, что ты сегодня очень по-английски. У тебя был акцент
пэт.

Мисс Берд рассмеялась, немного резко. “Я всегда хорошо передразнивала, не так ли?"
Я? ” спросила она. “Конечно, американцам трудно учить английский.;
это так похоже на их родной язык. Но, честное слово, старина, я
фонси, я уловил эту дурацкую идею, разве ты не знаешь?

Тофэм усмехнулся. “Ты, конечно, уловил!” - заявил он. “ Ты одурачил Ору Прето
полностью. Он думает, что вы англичанка. На самом деле, я бы не удивилась, если бы он
подумал, что вы родственница лорда Максвелла.

“ Я тоже, ” сухо ответила мисс Берд. “ Тебе не нужно беспокоиться и разубеждать его.
Уолтер. Его вера может пригодиться. Он из Бразилии, ты знаешь,
и я собираюсь в эту отдаленную страну, довольно скоро ”.

“Правда?”

“Правда! Я собираюсь сделать восточном побережье и, возможно, западного побережья
газеты--напишите его в коммерческих целях, вы знаете, в моем стиле пикантные.”
Девушка колебалась; потом: “о! как я все это ненавижу! ” вырвалось у нее. “ О!
Уолтер! Уолтер! Почему ты не женился на мне, когда я была настоящей леди?

Тофэм колебался. Он не был готов к разговору, а такое начало разговора требовало
сообразительности или зрелого размышления.

“ Неважно! Тебе не нужно отвечать! Ты дорогой, хороший парень! Это была моя вина,
конечно. У меня были идеи, молодой офицер Военно-морского флота в эти дни. Я
не сейчас. Но не бойтесь. Я не ловлю предложение. Я
не смог бы соответствовать тебе сейчас так же, как не могу соответствовать стандартам тети Полли
”бефо де вах".

Тофэм посмотрел на девушку со смешанными чувствами. Он уверял себя
, что его чувство к ней, каким бы оно ни было, исчезло. И все же
ее, казалось бы, веселый отречения не было вовсе, как приветствовать, как
это должно было быть. Пока он обдумывал свой ответ, Мисс Берд
взглянула на него краешком глаза. “ Кто она, Уолтер? она
требовательно спросила.

Тофэм начал всерьез. Можно ли было так же ясно разгадать его тайну, как
это. “ Она? ” пробормотал он.

“ Конечно! Единственная она. Не говори мне, что ты с ней не встречался,
потому что я знаю лучше.

Тофэм обрел дар речи. “Я никогда по-настоящему не видел "ее" до сегодняшнего дня”, - сказал он
лицемерно, с улыбкой и поклоном. “Теперь, когда вы пришли...”

“ О! ерунда! Уолтер! Ты никогда не умел флиртовать. Никто из твоей
семьи никогда не умел. Их прямота в любви - традиция Вирджинии.
Ты никогда не был влюблен в меня по-настоящему. Итак, - с внезапной сменой тона.
“ Значит, ты ‘по-настоящему" встретил ее только сегодня, не так ли? Я полагаю, ты это сделаешь
сбежал с ней завтра - как сделал твой отец. Но нет! Я не буду дразнить
тебя. Ты скоро вернешься в страну Бога?”

Тофэм вздохнул с облегчением. Большинство офицеров флота и армии - это
профессиональные оруженосцы дам, которые либо флиртуют, либо сплетничают, либо несут чушь.
всякий раз, когда они соприкасаются с нижней юбкой. Но Тофэм, как
Мисс Берд предложил, никто этих. Женщины, особенно
пустоголовая те, кто говорил только личностей, думала, что ему тяжело.
Только то, что Мисс Берд мысли не появляются.

“Думаю, не в течение года, по крайней мере”, - ответил он. “Я сейчас на пути
в Токио. Мой корабль отправляется из Бриндизи послезавтра, и я должен отплыть
завтра вечером, чтобы быть уверенным, что успею на нее. Я прибыл по суше из Гамбурга
и остановился здесь, чтобы повидаться с Рутилом, секретарем нашего посольства. Он
и ваш шеф Рисдон оба были в моем классе в военно-морской академии.

Мисс Берд слушала небрежно. “Так вы собираетесь в Японию, не так ли?"
Это означает, что Сан-Франциско рано или поздно, конечно. Вы, вероятно, будете вернувшись в Соединенные Штаты прежде, чем я являюсь”.
“Как долго вы пробудете в Берлине?”
“Нет времени на все. Я пойду завтра на Англию, и отплыть в Бразилию в
месяц. Теперь, когда я видел вас и узнал, что ты нашла другого
и ее Эн, нет ничего для меня делать здесь!” И мисс Берд
рассмеялась, возможно, не совсем искренне.

Однако Тофэм не заметил ничего странного в ее тоне. “Это лишнее
для меня, чтобы сказать, что мне жаль, что ты едешь, - ответил он, - видя, что я не буду здесь сам. Могу ли я позвонить и сказать До свидания завтра?”

Мисс Берд помедлил. “Вы, наверное, не найти меня”, - заявила она
честно. “Я работающая женщина, и теперь я должен пойти и взять интервью у двух или три суетливые старые дипломаты. Я не знаю, когда буду дома. Но
Я собираюсь быть в американском посольстве во второй половине дня,
и, вероятно, у меня будет возможность сказать там "auf wiedersehen". А теперь, спокойной ночи! Вот мы и у лорда Максвелла”.
*******
ГЛАВА 11