ГЛАВА XI
Расставшись с мисс Берд, Тофэм вернулся в американское посольство.
Час был поздний, все окна были темны, и комнаты казались
безлюдный, и, несмотря на приглашение Рутила, Тофхэм на мгновение заколебался
подниматься ли по лестнице.
Наконец он подошел ко входу, намереваясь спросить у
дежурного-привратника, ушел ли секретарь. Его
сюрприз, хотя и не столь существенно, так как если бы он был
известный немецкий таможенного лучше-дверь была приоткрыта, и сторож
отсутствует; поэтому, пожав плечами, он вошел и поднялся по
лестницы.
Стук в дверь посольства принес немедленный ответ, и он открыл
дверь как раз в тот момент, когда Рутил вышел ему навстречу.
“Заходи, старина”, - позвал тот. “Я сидел в
лунный свет, что-то обдумывающий. Я часто так делаю, когда у меня есть что-то
важное под рукой. Проходи и садись, я зажгу, и мы выпьем.
”
Тофэм сел на предложенный стул, но от выпивки отказался. “ Не сегодня,
спасибо! - решил он. “ И не зажигай для меня. Я люблю лунный свет.
Странно, однако, насчет Луны. На большинство людей она действует по-другому,
не так ли?
“ Может быть! Но не на меня! Я, знаете ли, довольно возбудимый. Ответственность к вам
работал над вещами, и преувеличивать их значение. Когда Я
подозреваю, что я делаю, я сажусь в лунном свете ... если есть Луна
удобно - и в тишине - если тишина вообще возможна - и обдумать это
все заново. Именно этим я и занимался сегодня вечером.
“ И это тебя успокоило?
Рутил покачал головой, с сомнением. “Я не уверен”, - признался он. “Вы
флот людей лучше, в конце концов. Тебе не нужно будоражить
свои предполагаемые мозги. Все, что вам нужно делать, это сражаться, и если у вас будет
шанс отличиться, об этом узнает вся страна, и
воскресные газеты назовут вас героями и потребуют вашего повышения. Мы
дипломаты, с другой стороны, ценны в той обратной пропорции, в какой мы
делаем это известным ”.
“ Да? ” лениво переспросил Тофхэм.
“ Да! Конечно! ” нетерпеливо ответил Рутил. - Мы, дипломаты, - это мы.
настоящие защитники мира. Предположим, у нас была война! Все, что вы, ребята,
могли бы сделать, это разгромить врага, и если бы вы это сделали, то получили бы
медали, призовые деньги и прочее. Но я помешал, по крайней мере, один
война и никто не знает о нем ничего, кроме последнего администрации
в Вашингтоне и нет ли мертвее гробницу для человека достижения
чем прошлой администрации, я не знаю, где это, если это не
администрация до последнего”.
Тофэм заерзал. Он был не очень искусен в речах. “ Какую войну вы
предотвратили? - Наконец спросил он, видя, что Рутил ждет от него ответа.
что-нибудь.
“ О! Никаких особых последствий, - ответил другой.
саркастически: “Просто небольшая война - между Германией и
Соединенными Штатами”.
“Ты шутишь, не так ли?”
“ Не менее того. Его величество Вильгельм работал над захватом юга
Два или три года назад Бразилия, и я поставил ему мат; разрушил его планы
до небес. Если бы я этого не сделал, нам пришлось бы сражаться с ним или отказаться от Доктрины Монро
. И только потому, что я сделал это так тихо, никто ничего не узнал
по этому поводу такие умные молодые люди, как вы, хотят знать, серьезно ли я говорю.;
даже у посла есть сомнения на этот счет.
Тофэм не слушал. Упоминание Рутилом Бразилии дало ему желаемую развязку.
- Это напомнило мне, - сказал он неловко, - что вы думаете о графе Оуро
Прето и его сестре? - Спросил он. - Что вы думаете о графе Ору?
Прето и его сестре? Рисдон говорил о них сегодня утром, ты знаешь.
Они бразильцы, не так ли?
Рутил сглотнул. Это не совсем приятно быть проверено так
круто, когда говоришь о себе. Потом он засмеялся.
“Ты directest никогда!”, - отметил он. “Почему вы не сказали мне вы
хотел узнать о графине Эльзе и избавить меня от необходимости рассказывать тебе много интересного
о том, чего ты не слушал? Я полагаю, ты выяснил, что это была
она, которая пересеклась с тобой?
Тофэм уставился на нее. “Да!” - сказал он. “Рисдон указал на нее на улице
этим утром, и я узнал ее. Как ты догадался?”
“О! Легко! Ее, правда, зовут Эльза Феррейра, вы знаете. Название
очень новые-одно из творений Педру просто прежде чем он оказался на
республики. Значит, она была в Нью-Йорке! Она пропала отсюда
около трех недель назад, и люди задавались вопросом, где она была ”.
“Скажи мне что-нибудь о ней”.
Рутил развел руками. “У меня нет времени, чтобы воздать должное
тему”, - заявил он. “Она приехала в Берлин около полугода назад, и
вся компания hoch wohlgebornen тут же оказалась у ее ног, мужчины и
женщины тоже. Она красива, но дело не только в ее внешности, вы знаете.
дело в ее потрясающем знании мужчин и вещей. Говорят, она нанялась
когда-то горничной, а в другой раз работала на фабрике
здесь. Они также говорят, что она была неизвестной в маске, которая произвела такую
сенсацию, станцевав для благотворительности в роли Саломеи в самом возмутительном
костюме, который когда-либо ...
“Я не могу в это поверить!” Лицо Тофэма раскраснелось, а глаза заблестели.
Рутил с любопытством изучал его. Депеши, которые привез Тофхэм, были
полностью посвящены графу и графине дель Ору Прету. ВМФ
офицер не знал этого, конечно, но рутила чувствовал себя очень уверенным, что
он верил, что эти двое были за усилия, которые были предприняты, чтобы ограбить
ним из них. Зная об увлечениях графини, секретарь
без колебаний предположил, что Тофэм стал их жертвой
. Он хотел предупредить его, но едва ли знал, с чего начать. В конце концов,,
Топхэм уезжает в двадцать четыре часа, и первый канон
дружба “не вмешиваться”.
Поэтому он сменил тему. “Надеюсь, вы повеселились сегодня,” он
наблюдается.
“Прекрасно! Я был в вашем Тиргартене и встретил нескольких знакомых людей - лорда
Максвелла, британского посла, и молодого Феррейру - графа дель Ору
Прето, я бы сказал... и...
“Ouro Preto!” Рутил был поражен. “Чего он хотел?”
Тофэм задумался. “Ничего!” он ответил. “Он был полон надежд на предстоящую аудиенцию
аудиенция у императора и...”
“Аудиенция у императора!” Рутил вскочил на ноги. “Что ты имеешь в виду?
Оро Прето видел императора?
Тофэм достал часы и взглянул на них. “ Ну что ж! - сказал он. “ Сейчас
12.45, так что я могу с уверенностью сказать, что видел. Он должен был быть получено в одиннадцать
часов вечера”.
“Ты уверен?”
“Ну! не совсем! Сам Оро Прето сказал, что встреча назначена на
завтра в десять часов, но лорд Максвелл сказал, что на одиннадцать вечера,
и я подозреваю, что Оро Прето ошибся.
Рутил снова медленно сел. “Я тоже”, - сухо ответил он. “Но что
Я больше всего хочу знать, так это почему он рассказал тебе об этом?”
Тофэм рассмеялся. “О! он был слишком переполнен этим, чтобы оставаться спокойным. Чистый
спонтанность!”
“Спонтанная ерунда! Что _you_ сказала? О чем он тебя спросил?”
“Почему! Я не знаю! Ничего важного. Давайте посмотрим. Я полагаю, он сказал, что
боялся, что кто-то может воспротивиться восстановлению герцогства, и что
он боялся говорить об этом с большинством людей, но что он мог говорить
для меня, потому что, конечно, Соединенные Штаты не были заинтересованы ...
“О!”
“А? Да! Я сказал ему, что, конечно, мы этого не делали. Хотя странно! Позже лорд Максвелл
спросил меня почти о том же. Хотел знать, были ли Соединенные Штаты
Штаты возражали против того, что кайзер отдал Оро Прето свою игрушку? Как будто
Соединенные Штаты были заинтересованы в мелких немецких герцогствах!”
Рутил всплеснул руками. “Господи! Господи!” - воскликнул он. “Полагаю, вы сказали
Максвелл что?” - спросил он.
“Конечно. Что за чертовщина с тобой, Рутил?”
На мгновение секретарь уставился на офицера Военно-морского флота, без
говорение. “ Послушай, Тофэм, ” сказал он наконец. “ Я хочу знать,
действительно ли ты такой простодушный ребенок, каким я тебя всегда считала,
или ты настолько дьявольски глубок, что даже я не могу постичь тебя.
Черт бы тебя побрал, чувак, ты заставляешь меня гадать с тех пор, как попал сюда.
Ты...
Внезапно секретарь прервался и наклонился вперед. “ Что это? ” спросил он.
Спросил шепотом.
Ночь была очень тихой. Движение на улице снаружи почти прекратилось
- на данный момент прекратилось совсем. Не было слышно даже шагов
. Но откуда-то совсем близко донесся легкий скрежещущий
звук.
“Звучит так, словно кто-то пилит”, - пробормотал Тофэм. “Что?"--
“Ш-ш-ш!” На лице Рутила появилась понимающая улыбка.
“Осторожно!” - прошептал он. “Кто-то пытается проникнуть в посольство"
комнаты. И я думаю, что могу догадаться, кто это. Но мы устроим ему лучший в его жизни
сюрприз. Пойдем.”
Он встал, на цыпочках подошел к двери соседней комнаты и осторожно приоткрыл ее
. Как та, в которой оба они сидели, было темно этого номера
кроме блестящего лунного света, который тек в незанавешенный
окна. Он был пуст, но звук пилят было гораздо больше
различны. Очевидно, горе-нарушитель был под рукой.
Рутил молча подошел к двери, которая выходила в коридор снаружи.
и указал на замок. Что-то входило и выходило прямо над ним.
над ним что-то двигалось, и через мгновение Тофэм различил лезвие работающей пилы.
сквозь деревянную кладку. По углам
воображаемого квадрата были просверлены четыре отверстия для авгуров, и кто-то медленно соединял их, с
очевидным намерением проделать отверстие, через которое он мог бы просунуть свою
руку и отодвинуть засовы.
Рутил посмотрел на Тофэма блестящими глазами. Жестом призывая к тишине.
он на цыпочках подошел к шкафу и с бесконечной осторожностью достал легкую, но
прочную веревку.
Ее он протянул Тофэму. “Ты моряк”, - сказал он себе под нос.
“Сделай петлю”.
Мгновенно поняв, что он предлагает, Тофэм поспешно
завязал леску узлом и вернул ее секретарю. Тот подошел
вплотную к двери, где пила почти закончила свою работу, и
замер в ожидании.
Вскоре пила была отведена назад, в отверстии появился палец,
обхватил край квадрата и слегка надавил.
Почти беззвучно дерево поддалось, и обломок был осторожно извлечен
.
Затаив дыхание, двое мужчин ждали. Очевидно, те, кто был снаружи,
слушали. Затем в отверстие просунулась рука и начала нащупывать
ключ. Рутил мгновенно накинул веревку на запястье, вытащил
она натянулась, и он снова повис на веревке.
Снаружи донеслось испуганное восклицание, а затем заключенный
мужчина начал отчаянную, хотя и безмолвную борьбу за свободу. Но он был
в крайне невыгодное положение. Дюйм за дюймом, его рука была нарисована до его
тело быстро к двери; затем произошло внезапное урожайность. “Мой
Бог,” - крикнул чей-то голос. “ Остановись! Ты убиваешь меня. Я сдаюсь. Я расскажу
все. Я... Остановись! Остановись! Не бей! Я сохраню веру. Я...
Слова закончились глухой удушающей икотой.
“ Подержи это, Тофэм, ” приказал Рутил, передавая веревку. “ Я позвоню
в полицию.
Он нажал сигнализацию на стене, зажгла газ и обратно
в дверь. “Сейчас мы увидим, что мы поймали”, - заявил он, поворачивая
ключ в замке.
Дверь распахнулась, и, когда веревка ослабла, тело мужчины
упало на порог и осталось лежать там с запрокинутым лицом
в ярком свете газовых рожков оно казалось ужасным. Из его груди торчала
рукоять кинжала, лезвие которого было вонзено по самую рукоять, и,
а по белой груди его рубашки расползалось багровое пятно.
Не нужно было второго взгляда, чтобы понять, что он мертв.
Рутил изучал смуглое лицо. “Похож на испанца или на
Испанско-американца”, - решил он. “Примерно то, что я ожидал.
Но я никогда не видел его раньше!”
Тофэм ничего не ответил. В голове у него все перемешалось. Потому что он, по крайней мере, видел
лицо этого человека раньше. Это был голос американца испанского происхождения, который
дал ему сигарету с наркотиком - человека, которого он видел всего
несколько часов назад спускающимся по ступенькам здания, в котором проживала
Графиня Эльза.
ГЛАВА XII
Попытка ограбления американского посольства наделала много шума, не
только в Берлине, но и в Америке. Что она не сделает больше никто был
из-за того, что никто, кроме рутила и Топхэм подозревал, что это
было что-то большее, чем просто покушение на кражу со взломом, что, казалось,;
и как Рутил и Топхэм были свои причины для того, чтобы скрыть их
подозрения.
Таким образом, попытка приписать просто желание грабить;
что это может иметь политическое значение было не публично
предложил. Насколько знал Рутил, Рисдон был единственным, кто учуял даже самую маленькую крысу
и Рисдон, не имея абсолютно никакой информации
относительно письма, которое привез Тофхэм, ничего не знал, что связывало бы
Ору Прето с этим инцидентом. Поэтому он нашел так мало того, на чем можно было бы
основать историю, что телеграфировал лишь смутное предположение, на которое никто не обратил никакого
внимания.
Но, несмотря на то, что мало кто подозревал какую-то особую тайну
в мотиве преступления, все проявили очень большой интерес к преступлению.
Мертвый мужчина явно не был обычным вором. Его одежда была хорошей, а сам он
обладал признаками утонченности. Он был неизвестен полиции,
и поэтому, предположительно, не принадлежал к рядовым преступникам.
классы. Также совершенно очевидно, что он был убит своим компаньоном, чтобы
устранить любой шанс, что он мог бы выдать личность этого компаньона.
Немногие преступники заходят так далеко, чтобы убить “приятеля” при таких обстоятельствах,
и из этого следовало, что сообщником должен быть человек, у которого
на кону было гораздо больше, чем у обычного. Другими словами, казалось
весьма вероятным, что он был Раффлзом в реальной жизни. Естественно, такое
предположение показалось газетчикам безумным, и они использовали его в полной мере.
Тофэм и Рутил избегали обсуждать эту тему друг с другом,
и от возобновления разорванных разговор накануне вечером. Это
было достаточно легко, чтобы избежать дальнейшего разговора на первый взгляд. Полиция прибыла быстро
и сделала то, что должна была сделать, аккуратно и оперативно.
Но все это требует времени, и, когда он был на заре было на руку и
двое молодых людей отправились в свои кровати, радуясь повод отложить
объяснения.
Но Тофэм не мог оставаться в стороне от посольства весь следующий день. Он
уезжал во второй половине дня, и само отсутствие было бы более
значительным, чем все, что он мог сказать. Итак, около полудня он отправился в посольство.
посольство, неуверенный в том, что именно он скажет, но решивший не уклоняться ни от одного вопроса
, который ему по праву могли задать.
Подойдя к двери, он увидел Цезаря, стоящего на ступеньках и смотрящего
вокруг себя дико вращающимися глазами. Очевидно, он кого-то искал
но поскольку его взгляд скользнул по Тофэму, не задерживаясь, последний
не догадался, что он сам был объектом заботы негра.
Только оказавшись совсем рядом, он заговорил. “ Ну что, Цезарь? ” спросил он.
“ Ты не можешь найти его?
“ Найти кого? Негр резко обернулся. “ Вперед, масса Топхэм! Кто
ты родом из. Если бы я не присматривался к тебе! Massa
Рутил очень хочет вас видеть, сэр. Пожалуйста, чтобы дойти до своей комнаты,
сух. Пожалуйста, сух!”
Топхэм медленно поднялся по лестнице и толкнул дверь в
офис секретаря.
Рутил склонился над огромным атласом, но когда вошел офицер флота.
он отодвинул его в сторону. “ Привет! Тофэм, ” позвал он. “ Я уже начал беспокоиться.
за тебя. Ваш поезд отправляется довольно скоро, не так ли?
Тофэм кивнул. “Примерно через час”, - тихо ответил он.
“Я так и думал. Ну что ж! У нас не так много времени, чтобы тратить его впустую, и я это сделаю
перейдем сразу к делу. Я хочу, чтобы вы поверили, что то, что я собираюсь сказать
, я говорю как представитель Соединенных Штатов офицеру
Военно-морского флота Соединенных Штатов. Я не хочу совать нос в твои дела. Но
Я хочу, чтобы вся информация, которую я могу сделать по поводу кол-ва Ору-Прету
а его сестра-нет! отпусти меня на ... С risdon рассказал мне о вашей агитации на
встреча вчера графиня на улице. Я сам знаю, что вы
заинтересованы в ней. Я тоже знаю, что Ору-Прету пытался насоса
вам прошлой ночью. Мы оба знаем больше о своем путешествии через океан
чем мы, возможно, хотели бы сказать. Мы оба многое подозреваем в этом так называемом ограблении.
кража со взломом. Но суть всего этого в том, что Соединенные Штаты чрезвычайно заинтересованы
в этом деле Ору-Прету - во всем, что касается
Германии и Бразилии, если уж на то пошло. Я видел лорда Максвелла. Он
уверен, что Ору Прето видел императора прошлой ночью, и он верит
что кайзер предложил признать его претензии на это герцогство
на определенных условиях. То, что эти условия я не знаю, и это может быть
важно то, что я хотел. Ты уезжаешь в Японию и будет
о пути позже. А теперь, не могли бы вы рассказать мне что-нибудь, что могло бы пролить свет
на это дело?
“ По вопросу о герцогстве? - спросил он. “ Ничегошеньки. Абсолютно
ничего!
Рутил колебался. “Я не хочу тебя обидеть, старина”, - выпалил он.
“Но я должен продолжать. Идет большая игра затевается, и Ору-Прету мая
хорошо бы держать в контакте с морской офицер. Графиня Эльза мая
будут дурачить тебя и ... ”
“Стоп!” Топхэм наклонился вперед. “Я не понял вас, Рутил, мой
друга”, - сказал он. “Вы совершенно правы с вашей точки зрения, и я
расскажу тебе все, что смогу. Но сначала я должен сказать тебе, что сегодня я
попросил графиню Эльзу выйти за меня замуж...
“ Жениться на тебе! Рутил вскочил на ноги.
“ Выйти за меня замуж, ” твердо повторил моряк, “ и она согласилась.
я - временно. Я должен уехать сейчас и приехать за ней через год.
В течение года я не должен ни видеться с ней, ни писать ей. Она
сказала, что... что на карту поставлена моя честь. Я не знал, что она
имела в виду. Однако ее слова важны. Они могут подтвердить ваши подозрения.
Что бы это ни было. Более того, я узнал человека, который был
убит прошлой ночью вон за той дверью.
“Ты это сделал!”
“Да! Он поехал со мной на пароходе. Я выкурила сигарету, которую он
дал мне как раз перед тем, как я заболела. Я видел его в отеле в
вчерашняя графиня. Я не сомневаюсь, что и он , и граф, и, возможно,
графиня пыталась получить от меня эти бумаги.
“И все же...”
“И все же я люблю ее и надеюсь жениться на ней. То, что она и ее друзья
пытались ограбить меня, не имеет значения. Это высокая политика. Убийство - это другое дело.
Но она, конечно, не имела к этому никакого отношения и, вероятно, не имела никакого отношения к
краже со взломом. В этом была бы роль Ору Прето.
Рутил кивнул. “Очень может быть”, - согласился он.
“Я говорю вам это, ” продолжал Тофэм, “ потому что я офицер
Соединенных Штатов, присягнувший им служить. Ни один офицер военно-морского флота не имеет права
хранить в тайне секреты, которые могут нанести ущерб его стране.
Сама графиня была бы первой, кто сказал бы это. Я не чувствую звонил
принять мои знания в полицию, но моя страна это уж точно
имеют на это право. Конечно, вы вольны использовать ее каким-либо образом
интересы США могут потребовать”.
“Конечно,” Рутил ахнул. Слова Тофэма, казалось, ошеломили
его. Он намеревался осудить Ouro Pretos - показать Тофэму
инструкции, которые он получил относительно них, предостерегали его от них.
Но удивительное заявление офицера флота расстроило его планы. Тофхэм знал
все важное - и его это не волновало. Очень хорошо! Пусть ему приснится
ему год условно; он будет далеко вне досягаемости от отеля там
в Японии, а в конце того времени графиня может быть принято на
чтобы разыграть его.
“ Вы... вы видели графиню сегодня? ” спросил он. “ Она знает
, что...
Лицо Тофэма вспыхнуло. “Графиня сказала мне вчера, что она
немедленно покидает Берлин”, - холодно сказал он. “Поэтому я не удивился, узнав
когда я пришел к ней в отель этим утром, я обнаружил, что ее нет. Он поднялся. “Это
абсолютно все, что я знаю”, - закончил он. “Теперь я должен идти”.
“Не сейчас”. Рутил импульсивно протянул руку. “ Не раньше, чем я.
Поблагодарю тебя, старик. Я знаю, как тяжело тебе рассказывать мне все это.
и я ценю, что ты это делаешь. И я хочу поздравить вас.
Графиня - самая красивая и блестящая женщина, которую я когда-либо знал. Вы
почувствуете, что вам очень завидуют, когда эта новость станет известна.
Тофэм пожал протянутую другой рукой руку. “ Спасибо тебе, старина, ” пробормотал он
.
“И, ” шутливо продолжила секретарша, - если я когда-либо предполагала, что
ты был медлительным, я хочу взять свои слова обратно. Ты самый быстрый на свете.
Остановиться на два дня в Берлине и забрать самый крупный приз на брачном рынке!
Несомненно, это побивает рекорд!”
Тофэм ухмыльнулся. “Это было довольно быстро”, - признал он. “Это способ, которым мы
Недавно у”. Затем он взглянул на часы над столом. “Мой час
вверх,” он воскликнул. “Прощай, Рутил. Говорить с risdon я сожалею, что не
увидела его снова. До свидания”.
Когда он ушел, Рутил, постоял минуту, глядя в окно.
Затем он выругался вслух. “ Чертовски жаль, ” пробормотал он. “Топхэм в
большинство открытой душой человек, которого я когда-либо знал, очень сортировать принимать женский
слово на Евангелие. Святые угодники, как же она это делает?” Он взял поворот или
два взад и вперед по комнате. “В конце концов, однако,” он пошел дальше, думая
вслух. “Все не так, как она это делает. Вот почему она хочет это сделать? Какую
пользу может принести ей Тофэм в Японии? Какую возможную пользу он может принести ей?”
Это никогда не приходило в голову, что графиня может быть в
всерьез.
ГЛАВА XIII
“Неужели ты?”
“Действительно”. Мисс Берд кивнула. “Да! У меня сегодня выходной. Мое пребывание в Берлине
было восхитительным, во многом благодаря тому, что вы сделали его таким, мистер Рутил,
но я не хочу уезжать. Но бизнес есть бизнес, и на этом камне не будет
мха, если он не будет продолжать катиться. Так что... ” она сделала паузу.
Она была бледна, и тонкие черты ее лица казались слегка заостренными;
на губах не было обычной красноты. Но тон ее голоса был оживленным, а манеры
веселыми.
Рутил внимательно изучал ее. Его естественно импульсивный характер был
изменен тренировками и удерживался в оковах его воли.
“ Я тоже нахожу ваше пребывание здесь восхитительным, ” медленно произнес он. “ Я только хотел бы, чтобы
Я мог сделать его достаточно приятным для вас, чтобы заставить вас остаться
подольше, несмотря на потерю мха. Когда мы встретимся снова?”
Мисс Берд выглядел откровенно него в глазах; мне вдруг пришло в
Рутил что он не осознал их глубину и цвет. “Кто знает?”
- спросила она, слегка. “Если я потеряю работу, мне придется вернуться к
Вашингтон; и все дипломаты должны пойти туда рано или поздно смотреть
после того, как их рабочие места. Так что, возможно, мы снова встретимся в Вашингтоне - если там будет написано
что мы вообще должны встретиться ”.
Рутил кивнул. “Если это не так, то так и будет”, - заявил он. “И я не
думаю, он будет в Вашингтоне, либо; у меня есть предчувствие, что мы
чтобы ... ну, увидеть интересные времена вместе. Разве ты никогда не чувствуешь, что
о ком?”
“Часто!” Мисс Берд хихикнула. “Я звонила этим утром по телефону "Хай".
хорошо воспитанный фельдмаршал Свейнпельц, и я почувствовала то же самое в ту минуту, когда
увидела его. И это сбылось в течение десяти секунд. Боже мой! Ты бы слышал, как
он выругался.
“Выругался?”
“Ну, "Майн Готт’ - это ругательство, не так ли? Он повторил это в третий раз.
Первый вопрос, который я ему задал. Но если серьезно, мистер Рутил, я надеюсь, что
увидимся снова. Как раз сейчас я направляюсь в Бразилию, как вы знаете. Любое
небольшое поручение, которое я могу выполнить для вас в Буэнос-Айресе или Пернамбуку
или где угодно?”
Рутил переехал немного беспокойно в кресле. Его глаза избегали этих
девушки. “Ну да!” - сказал он. “Есть что-то, но я вряд ли
знаю, как спросить тебя. Это немного ... неловко.
Мисс Берд пожала плечами. “ Почему это должно быть так? ” спросила она. - Вы
подумали об этом? Если у вас есть мысли его обо мне, он должен быть идеально
правильно. Поэтому облечь в слова, просто как ты думал? Я разрешаю
вы.”
“Спасибо! Я ловлю тебя на слове.
Рутил на мгновение задумался. Очевидно, он выстраивал свои идеи.
Газетная подготовка мисс Берд, какой бы короткой она ни была, научила ее
разумности позволять своим жертвам пользоваться всеми веревками, которые они хотели.
Рутил не был жертвой, но принцип был тот же. Поэтому она ждала
в тишине.
“Здесь двое молодых бразильцев, - начал он наконец, - Которые пришли, чтобы
Берлин несколько недель назад с необычным поручением. Это граф Оуро
Прето и его сестра. Возможно, вы знаете о них?
Мисс Берд кивнула. “ Конечно, знаю. Я написал их в своем лучшем стиле
неделю назад. Надменный великий герцог. Очаровательная балерина. Красивая
дочь. Лихая пиратская авантюристка. Безумная любовь. Бегство. Авантюристка
становится губернатором и накапливает огромное состояние. Дети добиваются
реабилитации балерины. Докажите, что она произошла из
Ноева ковчега. Надменный Вильгельм отказывается даже видеть их. Америка требует громовым тоном
, почему он не предоставляет ее детям из панателлы их права.
Гип! Гип! Ура! С этим что-то не так?
“Ничего!” Рутил слегка пожал плечами, но смеялись
с восхищением, как он это сделал. “Ничего особенного, то есть только необходимые
подробно, что Вильгельм видел их и, кажется, пообещал дать
им то, что они просят.
“Правда?” В глазах мисс Берд заплясали огоньки. “Правда? Это прекрасно! Могу я им воспользоваться?
Мой рассказ еще не напечатан, и я могу изменить его по телеграфу. ”
“Вы можете сказать, что он видел их и рассматривает этот вопрос, если хотите
но я бы не сказал прямо, что он удовлетворил их просьбу. Я
не знаю, что он это сделал. Если у него это и было, то, вероятно, на определенных условиях. Что я
хочу знать, так это каковы были эти условия.
Выражение лица девушки мгновенно изменилось. Она быстро перевела дыхание.
Тон Рутила намекал на историю, а “история” стала самым важным делом в ее жизни.
как и в жизни каждого газетного репортера.
“_ ты_ хочешь знать?” - эхом отозвалась она. “Официально или неофициально? Как
Представитель Соединенных Штатов или как частное лицо?”
“И то, и другое! В Бразилии проживает большое количество немцев; и любые сделки между
кайзером и бразильцами представляют интерес для Соединенных Штатов. Это
довольно важная просьба Ору Прето, и если кайзер это сделает, то
Соединенные Штаты хотели бы знать, почему. Это официально! Но есть и другая,
неофициальная сторона дела. У меня есть друг, который пробудет здесь день или два ...
офицер военно-морского флота по фамилии Топхэм.
“О!” - вздрогнула мисс Берд. “Я знаю его”, - добавила она после секундного колебания.
"Правда?" - спросила она.
“Правда?” Было совершенно очевидно, что Рутил был застигнут врасплох. Ему потребовалось время, чтобы
подумать. “ Если бы я знал, что вы с ним знакомы, ” продолжил он наконец, “ я
думаю, я не стал бы затрагивать эту тему; и все же, в конце концов, я
думаю, что я прав. Я не был бы настоящим другом, если бы не попытался
помочь ему - а он нуждается в помощи. Вы, конечно, понимаете, что то, что
я собираюсь сказать, конфиденциально.
“ Конечно.
“Топхэм прибыл сюда вчера утром. Кажется, он перешел из Нью-Йорка.
Йорк с графиней, которая незаметно ускользнула из Берлина.
никто ничего не узнал. Тофем оставил ее в Гамбурге. Но вчера утром он
увидел ее на улице и был очень взволнован. Днем он
зашел к ней. И вот, меньше часа назад, как раз перед тем, как он отправился на свой
поезд, он говорит мне, что она пообещала выйти за него замуж. Разве это не
самое нелепое...
“Вовсе нет! Вовсе нет! Это великолепно! Великолепно! Как раз то, что сделал бы
Уолтер Тофэм. Это традиция его семьи.
Все в Вирджинии знают, кто такие Тофемы. Они сбежали
со своими женами - или с женами других мужчин - в течение трехсот лет. Они
медлительны и осторожны во многих вещах, но когда они влюбляются - по-настоящему
влюбляются - они сметают все перед собой. О! Я знаю их! Прошлой ночью я сказала
Уолтеру, что знаю, что он влюблен.
“Но графиня!”
“Мы... будем!” Мисс Берд подняла брови и бросила веселый взгляд на
секретаршу. “Ну! Почему нет?” - спросила она. “Девушка, графиня или
нет, не часто получают шанс на такого человека, как Уолтер, и я думаю, что она
очень не обычные сама, это она? С ее происхождение--”
“Но это невозможно! Она дурачит его, играет с ним. Это
все каким-то образом связано с этим делом с герцогством. Она использует
его - хотя, хоть убей, я не могу понять, как. Возможно, я мог бы догадаться
если бы я знал условия кайзера; и если бы я знал их, я мог бы спасти
его. Это неофициальная причина, по которой я хочу знать. Если вы
друг Тофэма, вы поможете мне.
“ Конечно! Но я помогу тебе больше, потому что ты просишь меня об этом, потому что я верю
наша помолвка честная, какой бы абсурдной она ни казалась. Что ты
хочешь, чтобы я сделал?”
Рутил откинулся на спинку стула. “Это зависит от обстоятельств!” - ответил он. “Возможно,
вообще ничего. Но когда доберешься до Бразилии, узнай все, что сможешь, об
Ору Претос. Они очень известные люди. Возможно кайзеровской
условия могут быть известны туда, прежде чем они будут здесь. Могут
большой газетной статьи, но, если есть я полагаюсь на вас, чтобы держать
Имя Топхэма не называется. Опять же, может ничего и не быть. Но если вы будете держать меня
сообщать обо всем, что может развиться, являетесь ли вы распечатать его или нет, вы
может услуживать Топхэм, а также в США. Вы будете делать
это?”
- А я буду? Конечно, я буду.
ГЛАВА XIV
“ Послушай, Тофэм! Я безумно рад тебя видеть. ” Стайтс, секретарь
дипломатической миссии в Токио, поднял свой бокал с вином и перегнулся через безупречно чистую
скатерть. “ Безумно рад тебя видеть. Выпьем с тобой бокал вина, старина.
Тофэм поднял свой бокал и улыбнулся. “ Спасибо, ” ответил он. “Это заставляет
человека чувствовать себя хорошо, когда его так приветствуют. Вы, ребята, были
очень добры ко мне”.
“О! Ну и ну!” Стайтс рассмеялся. “Мы покажем вам другую сторону этого"
завтра.
Двое молодых людей сидели за маленьким круглым столиком в английском отеле
где по вечерам обедали иностранцы и модный мир Токио
и критиковали одежду друг друга. Вокруг них были мужчины и женщины
всех типов - немцы, англичане, несколько американцев, меньше французов, многие
Японцы, некоторые в национальных одеждах, а другие, глядя странно неловко
в европейских одеждах. Маленькие смуглые официанты быстро проскочило, хотя и не
торопливо, сквозь толпу. Гул разговоров, перемежаемый
постукиванием льда по ободкам изящных бокалов, заглушал
переливы причудливой восточной музыки. Ночь была тяжелой с
аромат лилии. Вдали, сквозь широкие окна, через
крыши города, залив отливали серебром в лунном свете.
Тофэм разглядывал все это. “Это прекрасно”, - сказал он. “Прекрасно! Я
никогда не был в Японии, и это ... ну, это перебор.”
“Конечно! Все, что есть в этой стране. У нас есть горничные в
посольство--обычай страны, Мой мальчик ... это же мечта
красота. Мадам Амбассадрис возражала, и, чтобы угодить ей, я попытался
надеть уродливые. Ничего не поделаешь, мой мальчик. В Японии их нет - за исключением
тех, что носят одежду меликанского мужчины. ”
Тофэм улыбнулся. “Мне это нравится”, - сказал он.
“ О! В самом деле! Естественно, ты бы так и сделал. Все моряки так делают. Но будь осторожен
, старина. Времена уже не те, что раньше. Не верь старым сказкам
о Японии, или у тебя будут неприятности.
“ Я не буду. Тофэм огляделся вокруг. Все вокруг были интересной внешности
мужчины и хорошенькие женщины. “Кто это?” - спросил он. “Высокий мужчина за
столом справа от вас?”
“Это Косдон, британский военно-морской атташе! Вон испанский атташе
сразу за ним. Большинство атташе поужинать здесь. Я тебя познакомлю с
букет из них через некоторое время. Ты будешь весь в нашем магазине, вы
знаю. У нас уже шесть месяцев не было ни одного атташе, ни военно-морского, ни армейского.
И мы нуждались в них; нуждались как дьявол.
“Почему?”
“Что "почему"? Зачем они нам понадобились? Что ж, вы не можете играть в шахматы без
пешек. Вы, ребята, и есть пешки. Мы, дипломаты, не можем играть в шпионов, вы это знаете.
Но у вас, моряков флота и армии, есть лицензия.
Тофэм поднял брови. “Почему бы не использовать туземцев?” он спросил; “Или
они слишком патриотичны?”
“Патриотическое ничто! Это все чушь, как и джиу-джитсу. Японцы
ничем не лучше любой другой нации, и я думаю, что они немного хуже.
У них есть трусы и предатели, как и у других людей, а может, и больше.
Так что. Но ты не можешь доверять предателям, ты знаешь; они не останутся женатыми.
Кроме того, нам нужны опытные мужчины. Начальник был кабелей в Вашингтон
для атташе в течение шести месяцев, но котильон, казалось, не готов
чтобы щадят никого, пока вы не пришли. И они послали тебя в конце
долгий путь вокруг”.
Топхэм посмотрел его симпатию. Прошло три месяца, как он покинул
Berlin. "Невада", к которой он присоединился в Бриндизи, медленно продвигалась вперед
через Порт-Саид, Аден и Сингапур и прибыла в Манилу слишком поздно
чтобы он мог сесть на быстрый пассажирский пароход, идущий прямым рейсом в Японию
и вынудив его сесть на гораздо более медленный и обходной катер.
“Я мог бы приехать быстрее”, - признался он. “Но "Неваде" нужен был вахтенный офицер
И...”
“И поэтому вы потратили три месяца на то, чтобы добраться по воде вместо десяти дней
добирались по Сибирской железной дороге. И все это время потребность в вас здесь возрастала
. Насколько я понимаю, вы говорите по-японски, Тофэм.
“Немного!”
“Совсем немного?” Секретарша была разочарована. “Это плохо ... Если только
это всего лишь твой зверски вежливый способ пренебрежения знаниями. Что ж! ты
работка как раз для тебя здесь! Япошки хотел воевать с нами, и мы
были грубой небрежности в подготовке к ним. Мы даже не
изъяснялись, как в степени их подготовки. Шеф полиции
сделал, что мог, но этого было немного.
Тофэм откинулся на спинку кресла и обвел взглядом просторы города и
бухту за окнами. Ни одна сцена не могла быть более мирной. Война казалась
ему далекой и невозможной.
“Ты действительно думаешь, что они собираются сражаться?” спросил он. Его тон
выражал сомнение, хотя и гораздо меньшее, чем он чувствовал.
“Конечно! Конечно! Никаких сомнений! Они хотят сражаться, и они
будут сражаться. Вопрос только в том, когда они будут сражаться. Япония хочет
быть Англией на Тихом океане, и она хочет доминировать над Китаем,
включая Корею и Маньчжурию. Открытая дверь - Бах! Ни один японец намерен
чтобы разрешить это на минуту дольше, чем он должен. Ой! они будут сражаться! И
они готовятся к бою”.
Топхэм почтительно слушали. Длинный костюм Тофэма прислушивался. Но он
ни на мгновение не поверил.
“Есть что-нибудь новое?” - спросил он. “Все казалось достаточно тихим в
Манила. Конечно, я был там всего один день и не так много времени, чтобы
подобрать детали. Что-то было в газетах о какой-то
беда в Сан-Франциско, я верю, но ... ”
“Это начало. Своего рода гамбит, знаете ли. Тамошние японцы утверждают, что
у них есть договорное право отправлять взрослых японских мужчин учиться в
государственные школы с белыми мальчиками и девочками - девочками, вы понимаете. Конечно, это
невыносимо! Но они используют это как предлог, чтобы перемешать
до кровопролития. Они хитрые. Они пытаются составить капитал для
себя в Европе и особенно в Англии. Кровь гуще
воды, и им понадобится очень веский повод для войны с
Соединенными Штатами, если они хотят добиться сочувствия Англии. И более того, ”
секретарь наклонился вперед, - у меня есть основания полагать, что они
заключают сделку с Германией!
Тофэм вздрогнул и поспешно поднял свой стакан, чтобы скрыть свое движение.
Так он познакомился Графиня Эльза, любое упоминание Германии сделал свой
пульс учащается.
“Вполне естественно, не так ли?” - задался он вопросом. “Конечно, хотел бы, чтобы Япония
чтобы быть в хороших отношениях с Германией. Вероятно, она хотела бы быть на
сроки с Францией, тоже; и, возможно, даже с Россией. Но зачем
это означает что угодно против Соединенных Штатов. Честно говоря, Стайтс, я из
Миссури по японскому вопросу. Вам придется показать мне!”
“События будут делать все правильно”, - возразил другой, Эсме несколько мрачно.
“Но, с Германией, это не вопрос. С тех пор, как эта женщина попала
здесь ... ”
“Какая женщина?”
“Самая умная и красивая женщина, которую я когда-либо знал, и это о чем-то говорит.
Скажи, Тофэм, ты когда-нибудь играл в стад-покер?”
“Ну, я слышал об этом”, - признался офицер, ухмыляясь.
“О! А вы слышали? Ну! вы знаете, как в это играют? Крупье сдает один
карта раскладывается рубашкой вверх, и все тайком смотрят на нее. Затем он
сдает карту за картой снова и снова, все рубашкой вверх, пока у каждого игрока
не будет полной покерной комбинации. После каждого раунда вы ставите то, что вам нравится. Все
карты во всех раздачах, кроме одной, открыты. Это единственная секретная карта
, которая вызывает сомнение в игре. Всего одна карта, и все же это делает
игру более захватывающей, чем если бы были спрятаны все пять. Что ж! дипломатия
очень похожа на это - особенно дипломатия, поскольку в нее играет эта женщина. Она
показаны все свои карты, кроме одной-что Германия должна получить из нее все. A
очень умная женщина, Тофэм, и настолько же хорошенькая, насколько и умная.
“ Кто она?
“ Ну, кто знает. Она называет себя... ” секретарь замолчал.
и вытянул шею, пытаясь получше разглядеть личность.
небольшая группа людей только что вошла в столовую. “ Она
обычно приходит сюда обедать, ” медленно продолжал он, “ И, может быть... Да! Вот
она. Приближается дама - та, что в сером. Она называет себя
Графиня Эльза дель Ору Прету. Звучит по-испански, но на самом деле она
Немка, как их принято называть.
Тофэм так и не понял, как ему удалось подняться на ноги. В его голосе слышался рев .
уши и огни танцевали вокруг него. Только одно оставалось неизменным -
великолепные глаза графини Эльзы.
Она приближалась к нему. Ее крошечные, украшенные драгоценными камнями туфельки бесшумно ступали по
циновкам, покрывавшим пол, но шелковые одежды шелестели, когда она двигалась
. В ореоле ее волос трепетал единственный бриллиант; пояс из
рубинов охватывал ее талию. Ах! Как она была прекрасна. Как она вписывалась
в схему вещей этого причудливого восточного мира! Бокал Тофэма
разбился в его руке, и осколки зазвенели по полу, пока он смотрел.
Затем она увидела его. На мгновение кровь предателя прилила к ней
сердце, сделав ее лицо белее, чем когда-либо видел мужчина.
Затем оно хлынуло обратно алой волной, обжигая. Но она шла дальше.
Ее глаза на секунду задержались на Тофеме, затем равнодушно скользнули мимо.
мимо. Она небрежно повернулась к огромному светловолосому немцу, который шел рядом с ней
- мужчине с широкой лентой Черного Орла на груди
- и сделала какое-то смеющееся замечание. Равнодушно, без знак
признание, она умерла ... прошло где угодливый официант провел
стул готов.
Топхэм ноги подкашивались под ним. Это нужны не протесты
пораженный ужасом секретарь силой усадил его в кресло.
“Ради бога, парень! Осторожнее! На тебя все смотрят! Ты знаешь
ее?”
Тофэм медленно покачал головой. “Я думал, что знаю”, - пробормотал он. “Но... я
не знаю”.
ГЛАВА XV
Наконец все закончилось. Невыносимый вечер тянулся медленно.
подошел к концу. Тофэм смеялся, шутил и веселился гораздо больше, чем обычно.
он старался заглушить боль в сердце и
скрыть от Стайтса и его товарищей то горе, которое его угнетало.
Он познакомился с десятками мужчин и женщин; получил десятки неофициальных
приглашения от мужчин; и были заложены основы многих
дружеские отношения.
Но все это время ему хотелось побыть одному, чтобы у него было время подумать.
что предвещало это удивительное явление женщины, которую он любил.
Наконец, когда толпа поредела; когда последний из его новоиспеченных
друзей кивнул и ушел; когда даже Стайтс оставил его с
предупредив, что завтра он “покажет ему несколько трюков”, Тофэм
отошел к краю широкой террасы перед отелем и сел
подумать.
Ночь была благоухающей духами. Сады - чудесный японский
сады, где теряется всякое ощущение расстояния, и человек бродит по
милям леса, взбирается на горы и пересекает озера, и все это на
пространстве в несколько ярдов - простирающемся вокруг него, безграничном и таинственном.
Луна не светила, но планеты вращались в усыпанных звездами небесах
и отбрасывали бледное сияние на луга и леса. Мягкая ночь
ветер, теплый и ласковый, - шепнула в вековые тайны Востока.
Издалека поднялся шум города помешивая в его невидимым
дома. Из кустов доносились крики ночных птиц.
Незаметно спокойствие овладело чувствами Тофхэма, и его суматошные мысли
пришли в себя. Графиня достигла Токио перед ним; от
что Ститэс сказал, что она была там в течение нескольких недель, по крайней мере, большинство
вероятно, она покинула Берлин почти сразу, как он, и пришел на
путь России и г. Порт-Артуре.
Почему она была там? Она пришла из-за него или по какой-то другой причине
своей собственной? Знала ли она, что он выполняет приказы Токио, до того, как она
встретила его в Берлине, и могла ли ее доброта скрывать какой-то план по
использованию его - морского офицера на службе Соединенных Штатов? Или была
она действительно не знает, что он был привязан к востоку. Он не мог
помню, что сказал ей, и она вполне может не знать его
назначения-возможно, его понимали, чтобы быть постоянно прикреплен
в штате Невада. Вспомнив, что она сказала о задаче, которую она выполняла
, он не мог не подумать, что ее присутствие в Японии имело отношение
к этой задаче.
Если она была по собственному поручению, что это было? Он вспомнил, что
Рутил верил, что кайзер поставит условия для
восстановления утраченного герцогства; вероятно, графиня пыталась
выполнить эти условия.
Но каковы были условия кайзера. Как бы он ни уклонялся от
вопросов о действиях женщины, которую любил, он не мог забыть о
роли, которую Стайтс приписал ей. Положив рядом это ее собственный
утверждения о том, что ассоциация с ней пишется опасности в его честь
очевидным объяснением было то, что она была помолвлена в некоторых исходя
враждебные к своей стране-какой-то заговор, что это его долг
офицер Соединенных Штатов, чтобы обнаружить и подавить.
Он поставил себя изучение возможных объектов возможного
заговор. Очевидно, что оно участвует Япония. Но как? Очевидное объяснение
было то, что это имело отношение к торговле - открытые двери-Маньчжурия-Китай; но
почему-то Тофэм сомневался, что очевидное объяснение было истинным
. Он вспомнил утверждение Ститэс том, что Япония готовится к войне
с Соединенными Штатами. Но то, что Германия вынуждена делать в такой войне, даже
если это следует расценивать? Что она могла бы получить такого, что могло бы
компенсировать даже потери, которые могли бы возникнуть в результате нарушения торговли?
Кайзер был разгневан, когда Соединенные Штаты захватили Филиппины
много лет назад, но, сдержав свой гнев тогда, как он мог надеяться
выгода от этого сейчас? Если бы Япония одержала верх в борьбе, добыча
досталась бы ей, а не Германии. На первый взгляд, японо-германская война
заговор против Соединенных Штатов был абсурдным.
И все же он не сомневался, что Германия была каким-то образом по какой-то причине
вовлечена. Но как? Но как? Уязвлена гордость не сыграли никакой роли в
Размышления топхэм это. Хотя графиня “подрезала” его в
столовой, решительно, безошибочно, этот факт почти перестал
беспокоить его. У нее могли быть очень веские причины не желать казаться
узнать его в этот момент; он был доволен, ожидая объяснений.
Кроме того, у него были более важные вещи, о которых нужно было подумать.
Стук башмаков по камням террасы и шорох одежды
его разбудили, и, оглянувшись, он увидел горничную-японку
низко кланяющуюся в свете звезд прямо за его правым плечом.
“Привет!” - испуганно воскликнул он. “Чего хочешь?”
Девушка хлопнула веером точно так же, как он видел, как это делали ее сестры.
много раз это делали на сцене в Америке.
“Это и есть достопочтенный Мистер Тофэм?” - спросила она высоким резким голосом
.
Тофэм кивнул. “Да!” - коротко ответил он. “Вы искали меня, да?” - спросил он.
бессмысленно.
“Хи-и-и-ш!” Девушка хихикнула. Он ударил Топхэм, что там было
что-то искусственный об этом хихикать. Он прозвучал неестественный. Кроме того, есть
ничего не было за девушку смеяться, если, конечно, он сам. Он неловко пошевелился
.
“Достопочтенный мистер хочет видеть достопочтенную леди?”
“А!” Тофэм резко втянул в себя воздух. Так вот оно что!
“Да! Да! ” с готовностью ответил он. “ Вы пришли от нее? Где она?
“ Вы любите... достопочтенную леди? ” пискнула девушка.
Теперь Тофэм уже не осторожничал. “Больше, чем жизнь”, - закричал он. “Отведи меня к
ней! Быстро!”
Девушка смиренно поклонилась. “Достопочтенный джентльмен следовать”, - приказала она и
отвернулся вниз белая тропа, что вела в глубь сада.
Топхэм затем с нетерпением. Все вокруг него травы шелестели в
ночной ветерок. Перекрещенные ветви деревьев мягко терлись друг о друга
. Аромат водяных лилий становился все слаще.
И она привела его на берег крошечного озера, расположенного посреди
дерна, который бархатисто оседал у него под ногами. Там, рядом с резным
статуя неизвестного бога... Она остановилась, и он тоже остановился, ожидая чего-то.
Сам не зная чего.
Крошечные волны разбивались о белую гальку. Листья кувшинок покачивались на них,
поднимаясь и опускаясь, мерцая белизной в свете звезд. Внезапно
девушка встала, впервые поднявшись во весь рост.
“ Уолтер! ” закричала она. “ Уолтер! Уолтер!
Тофэм не произнес ни слова. Он не мог. Но он протянул руки и прижал
ее к своему сердцу. “ Эльза! ” прошептал он через некоторое время, и снова: “ Эльза!
Эльза!
Она пошевелилась в его объятиях. “ Я люблю тебя! Я люблю тебя! ” прошептала она. “Ах!
Ты знаешь, что я чуть не упала в обморок, когда ты столкнулась со мной там сегодня вечером!
Жестоко! Жестоко! Не предупредить меня!
Тофэм притянул ее ближе. “ Я не знал! ” выдохнул он. “Я не знала".
"И все же, как я могла не знать?" Графиня мягко высвободилась.
"Сядь", - приказала она. “Сюда!” - воскликнула она. - "Сядь". “Сюда!
Где я могу прикоснуться к тебе, но не там, где я могу смотреть в твои глаза. Я... я
не мог доверять себе другому. Знаешь, дорогая, у тебя чудесные глаза.
Тофэм рассмеялся. “Я! Чепуха! Ты хочешь сказать, что у тебя есть!
“Нет! Я имею в виду, что у тебя есть. В них есть очарование, если хочешь. Как
иначе один их взгляд через людную улицу мог бы заставить
меня- меня - Эльзу де Ору Прето - пасть к твоим ногам. Мое лицо горит, когда я думаю
как я упала в твои объятия - и все же я не хотела бы, чтобы было иначе. Dios!
Уолтер! Что ты со мной сделал?”
“ Не больше, чем ты сделал мне...
“ Тише! Времени нет. Меня хватятся, и тогда...
“ Хватятся. Кто...
“ Сейчас! Сейчас! Сейчас же! Тебе не о ком беспокоиться. Но позволь мне
поговорить. Я здесь с политической миссией - ты, должно быть, догадался об этом.
Я не могу позволить тебе быть вовлеченным в это. Есть причины - вы будете
не спрашивай меня о них, но есть веские причины, по которым тебя нельзя подозревать.
в какой-либо связи со мной или моей работой.
В глазах Тофэма появилось беспокойство. “Скажи мне одну вещь”, - умолял он. “ Скажи мне...
“ Нет! Нет! Я ничего не могу тебе сказать. Я не буду тебе лгать и не могу
сказать тебе правду. Ты можешь подозревать все, что тебе заблагорассудится. Это ваше право.
Но вы можете ни о чем меня не спрашивать. Это не принесет пользы, а может принести
большой вред. Вот почему я притворился, что не знаю вас в столовой
сегодня вечером. Вот почему я выскользнул к вам в этом обличье. Я мог бы
не приходите ни в каком другом. Лучше, чтобы никто не знал, что вы знакомы с
мной!
- Могу я с вами познакомиться? Могу я не быть представленным? Могу я не...
Дыхание графини участилось. “ Нет! Нет! - выдохнула она. “ Нет! Нет! Я
не смогла бы этого вынести. Кроме того, у нас не будет шанса. Я уезжаю завтра.
Кровь прилила к сердцу Тофэма. Бессознательно он сжал
девушку так крепко, что она чуть не закричала от невыносимой боли.
“Завтра!” - пробормотал он. “Завтра! Завтра!”
“Я должна”. Женщина всхлипывала. “Я должна! Долг зовет. Я должен уехать
в Америку, в Вашингтон, в вашу страну, где я должен работать
из моих задач. К чему это приведет ... что его последствия будут-Бог
знает! Я хотел бы дать его, если я мог, но я связан обещанием, данным
мертвых. Мертвые губы не могут вернуть произнесенное слово, и я должна идти дальше.
Ах! - она повернулась и яростно обвила мужчину руками. - Ах! Я
сумасшедшая! - безумная! Но я люблю тебя! Я люблю тебя!
Над темным прудом висел ночной туман, колеблющийся в свете звезд.
Дальний катаракты ... или почти по Рилл--гремел вдали, в
ночь. Камни и трава была влажной от росы. Топхэм видел их
переливающийся всеми цветами радуги черный остров, возвышавшийся посреди озера
.
Внезапно женщина вскочила. “Они будут скучать по мне”, - воскликнула она. “Я должна
идти. Там... там опасно.
“ Не уходи. Еще нет. Останься ненадолго... только ненадолго. Это так долго... так
долго...
“ Я должен! Я... я ничего не вижу. У меня перед глазами туман...
“Это облако! Нет, это твои волосы! Нет! это мои губы...”
ГЛАВА XVI
После того, как Лилиан Берда и Топхэм покинул Берлин, их относительную
важность в глазах Рутил претерпела постепенное изменение. Тревожно на
во-первых, чтобы услышать от Мисс Берд главным образом потому, что он надеялся, что она может
чтобы узнать что-нибудь, что могло бы помочь ему вызволить свою подругу из
того, что, как он был уверен, было опасной ситуацией, он вскоре забеспокоился.
хотел услышать от нее что-нибудь ради нее самой. Поэтому он с нетерпением приветствовал
письма, которые она писала ему еще до своего отъезда в Бразилию, и он потратил
много времени и израсходовал много масла в полночь на подготовку ответов.
Оба Ору Прето покинули Берлин, и с их отъездом
возможный политический аспект дела отошел на второй план
в его сознании, тем более что он не мог получить никакой информации относительно
их беседа с императором. Вопрос о восстановлении герцогства
казалось, полностью выпал из поля зрения, общее впечатление
преобладало, что император отклонил просьбу и что
потерпевшие поражение претенденты вернулись в Бразилию. И убитый грабитель
был забыт!
Однако вся эта история резко всплыла в памяти Рутила благодаря
содержанию письма, которое он получил от мисс Берд примерно через три месяца
после того, как она покинула Англию.
После обычных вступительных слов письмо продолжалось следующим образом:
“Я знаю, вы, должно быть, думаете, что я пренебрег вашей просьбой
исследуйте Ouro Pretos; но на самом деле я таковым не был. В
информацию вы хотели, не было и вовсе легко получить; и в
получив его я наткнулся на некоторые вещи, которые пробуждают живой интерес во мне как
газету женщиной.
“Вы, конечно, слышали мятеж, вспыхнувший в
южных провинций Бразилии, но я сомневаюсь, есть ли у вас точный
информацию о его реальной силе. Правительство, естественно, минимизирует
это. Но это действительно очень серьезно.
“Вкратце, это организовано и поддерживается главным образом 1 000 000
Немецкие иммигранты, которые составляют две трети населения трех южных провинций
. С ними несколько легковозбудимых бразильцев из того класса,
который всегда ‘за правительство’, отчасти потому, что они надеются
добиться чего-то для себя за счет успеха, а отчасти потому, что они
от природы склонны срываться с катушек.
“У революции есть два выдающихся лидера: граф Ору-Прету и
его сын. В Берлине у нас почему-то возникла идея, что старик мертв,
но это не так. Он очень даже жив! Это его жена, дочь
герцога Хохштайнского, через которого ваши друзья претендуют на герцогство, которая
мертв.
“Старый граф - человек разного рода. Как и Кастро из Венесуэлы, он был
в молодости скотокрадом - по крайней мере, так говорят его враги - и вырос,
пройдя через период бандитизма, к политической известности и огромному
богатству. Он организовал мятеж, и он работает как
часы.
“Вы хотите знать, конечно, было ли это восстание имеет никакой связи
с Германией и с просьбой Ору-Прету кайзеру. Я думаю,
так и есть! Насколько я могу выяснить, среди здешних немцев не было слухов о восстании
пока молодой Ору Прето не вернулся два месяца назад;
были какие-то недовольства, конечно, но не настолько, чтобы счета за
вспышка. Однако этот факт сам по себе составляет немногим. Также не имеет особого значения
известность Ouro Pretos в движении,
хотя, конечно, она кумулятивна. Что, однако, более важно,
так это то, что полдюжины немецких офицеров, имена которых я добавлю в конце
этого письма, находятся здесь, обучая повстанцев и руководя ими. Вы могли бы
выяснить, числятся ли они до сих пор в списках немецкой армии
, и если нет, то почему?
“Другим важным фактом является то, что повстанцев снабжают
военное снаряжение из Германии. Недавно прибыли по меньшей мере три парохода
из Гамбурга, груженные всевозможными военными материалами. Я знаю, что это так.
факт. Ты ведь знаешь, как немцы, когда они хотят быть и
как невозможно было бы для трех судов, чтобы уйти от немецких
порты на флибустьерских экспедиций без попустительства
органы. Было бы интересно, если бы вы смогли отследить
это оружие и выяснить, что оно поступило с государственных складов,
не так ли?
“Как видите, эти вещи по отдельности ничего не доказывают; взятые вместе,
они указывают, что что-то происходит. Что это такое, я не знаю. У
вы?
“Находясь на территории, так сказать, вы знаете, почему Кайзер может
хотите вызвать проблемы в Бразилии. Признаюсь, я не вижу его объект. И
Я не вижу, какая разница для Соединенных Штатов - разве что в качестве
основы для газетной статьи, которая, кстати, у меня естье не написано.
Для тебя есть самопожертвование.
“(Примечание: Если ситуация станет немного более захватывающей, мне придется это использовать, так что
будь осторожен.)
“Кстати, графини, кажется, нет в Бразилии, и я не могу выяснить
где она. Она не вернулась со своим братом”.
После того, как Рутил прочитал это письмо, он навел справки о немецких офицерах
, имена которых добавила мисс Берд, и выяснил, что все они
уволились из немецкой армии примерно три месяца назад - через два дня после
Интервью Оро Прету с кайзером. Возвращаясь в свой кабинет после
удостоверившись в этом факте, он разыскал посла и изложил ему факты
.
Его превосходительство был высоким, лощеным пожилым джентльменом, который одевался
безукоризненно и ходил очень прямо. В ранней юности он был профессором
мертвых языков в пресноводном колледже, унаследовал
состояние и использовал его так умело, что благодарный президент
выбрал его министром небольшой европейской державы. Спустя три года
на этом посту вступил в должность новый президент и уже собирался
отказаться от его услуг, когда он спокойно попросил о переводе
в Берлин послом. Прежде чем президент оправился от своего
изумления, будущий посол оказал такое влияние, что
Президент поспешил назначить запрошенное им назначение, чтобы не случилось чего похуже
. С тех пор его превосходительство позволил Рутилу руководить делами
офиса, в то время как сам он улучшил американский рекорд,
потратив более чем в десять раз больше своего жалованья и карманных денег на поддержание
достоинства своего офиса. Рутил знал все это и знал, что его
Превосходительство был бы последним человеком в мире, который был бы настолько груб, чтобы
без необходимости совать нос в секреты правительства, которому он был подчинен
.
Но он также был вполне уверен, что, если бы он смог убедить
посла в реальной необходимости действий, Его превосходительство
вернулся бы к методам "без пиджака" первых американских представителей
какими бы ни были последствия для его социального положения
они могли бы. Но убедить его будет нелегко.
Рутил быстро изложил факты так, как они были ему известны. Когда он закончил,
он на мгновение замолчал.
“ Ну? - потребовал Его Превосходительство, соединив кончики пальцев вместе и
откинувшись назад в профессорской позе, которой он никогда не терял. “ Что ж,
Мистер Рутил! Вы четко изложили свои предпосылки. Теперь делайте свои
выводы.
Рутил протянул руку и крутанул вокруг своей оси большой глобус, который
стоял у стола. “Вот опасное место”, - сказал он, ткнув
пальцем в определенное место.
Посол наклонился вперед. “Бразилия?” он переспросил.
“Южная Бразилия”, - поправил секретарь. “Если говорить точно, то
штат Риу-Гранди-ду-Сул. Общая численность населения этого государства составляет
2 000 000 человек, из которых половина - немцы или дети немцев. Ваш
Превосходительство понимает, что Бразилия-это последний шанс Вильгельма на многие
Немецкая колония. Все остальные ценные мира были собраны
и подразделяются на одной из других великих держав, прежде
Германия почувствовала потребность в экспансии. Задумайтесь на минутку. Что есть у Германии
? У нее есть кусочек-другой Африки, населенный в основном неграми,
москитами и солдатами. Там нет никаких колонистов! У нее есть
несколько разных островов размером с огород в Канзасе
и они не годятся ни на что, кроме военно-морских баз. У нее есть несколько квадратных миль
из Китая, достаточно хорошего для торговли, но совершенно не подходящего для урегулирования.
И год за годом она видит, как миллионы лучших людей, которых создал Господь
- я сам отчасти немец и знаю - стекаются в Соединенные Штаты
и в Бразилию только потому, что у них нет немецкой колонии, куда можно было бы поехать
. Разве ты не знаешь, что это вредит кайзеру? Разве это не вредит нам?
Разве мы не сговорились бы, не работали, не блефовали и не сражались, если потребуется, чтобы отвоевать
последний клочок территории, пока не стало слишком поздно - Но ваше
Превосходительство знает все это так же хорошо, как и я.
Посол кивнул. “Конечно, я знаю, что Германии нужны настоящие колонии”.
он согласился. “Все это знают. Посмотрите, как она была близка к войне.
Франция из-за Марокко. Конечно, она хотела бы заполучить Бразилию или часть
нее. Но она не может этого получить. Доктрина Монро держит ее, пока она
готов драться, и слишком нелепо предполагать, что Кайзер
бы сознательно идти на войну с Соединенными Штатами. Вы действительно
думаешь, он согласится?” Тон посла был недоверчивым.
Рутил медленно покачал головой. “Я не совсем уверен”, - заявил он. “Для чего
она строит все эти дредноуты?”
“Англия! Конечно! По крайней мере, Англия так думает”.
“Конечно, она! Есть ли в мире что Великобритания делает
не брать с собой? Она думает, что Вильгельм целился в нее и он позволяет
ей так кажется. Он не возражает. Но с какой стати ему целиться в
нее? Чего он добивается?
Его превосходительство улыбнулся. Он получал огромное удовольствие. Ничто в
его опыте общения с Рутилом не заставляло его подозревать этого персонажа в
такого рода вещах. Он всегда смотрел на секретаря просто как на
идеально обученный автомат, который всегда знал, что нужно делать правильно
и делал это без суеты, и он был доволен, что ушел с официального поста.
бизнес полностью в его умелых руках, и он может ограничиться лишь
продвижением той сердечности между двумя нациями, которая следует за
хорошо приготовленным обедом. И вот этот идеально обученный автомат
читает ему лекцию, как школьнику.
“Разве она не хочет территорию?” спросил он.
“Территорию!” Рутил все больше возбуждался. “Только подумай, что твой
Превосходительство говорит!” - кричал он. “Сегодня Германия имеет флот меньше
чем наполовину так сильна, как в Англии, и его будет много
накануне она может сравниться с ней. Англия сегодня плачет не потому, что
Германия обгоняет ее на море, а потому, что она боится, что может не
уметь остаться, как мощный, как в Германии и вторая по силе моря
власть вместе взятые. Поэтому результат любой войны, что Германия может вести против
Англия будет более чем сомнительна. И если она победит, то получит только
бесполезную территорию или территорию, заселенную англичанами. С другой стороны,
предположим, что она нацелена на Бразилию. Через несколько месяцев она будет так же сильна
на море, как Соединенные Штаты, которые одни стоят между ней и
Бразилия. Неужели ваше превосходительство не видит никакого значения в немецком восстании
в Южной Бразилии, которой помогают немецкие офицеры и немецкие флибустьеры?
Посол улыбнулся. “ Боюсь, не очень, ” снисходительно ответил он.
“Вы более возбудимы, чем я предполагал, мой дорогой друг. Император
хочет Бразилия, конечно, нет ничего нового в том, что. Я прочел с десяток
газетные публикации о нем. Но ни одно из них так и не сбылось. И ни одно
никогда не сбудется.
“Но...”
Посол поднялся. “Что ты хочешь, чтобы я сделал, Рутил?” он спросил,
серьезно.
Секретарь колебался. “Я хотел, чтобы вы послали небольшую статью в
Вашингтон”, - ответил он наконец. “Но я вижу, вам не хочется стоять
за это. Поэтому я хотел бы получить разрешение съездить в Гамбург и посмотреть,
что я смогу узнать об этих поставках оружия. Мистер Кокс может легко
заняться своими обязанностями, пока меня не будет. Могу я получить ваше разрешение, сэр?
“Конечно! Конечно! Действуйте по своему усмотрению. И если вы сможете представить
мне какие-либо определенные доказательства, мой мальчик, я буду действовать на основании этого. Вы можете на меня положиться”.
ГЛАВА XVII
С отвращением грунт, Макнью, редактор и предприниматель из Нью-Йорк
Вестник, бросился обратно в свое кресло. Он был нетерпелив по натуре,
и с тех пор, как он купил "Газетт" и сделал ее самой известной
если не самый известный документ, в Нью-Йорке, он остановился, прикрывая
факт. Это плохо для некоторых мужчин слишком рано преуспел в жизни.
Если бы Макнью мог отложить свой успех на двадцать лет, это бы
вероятно, не причинило ему и половины того вреда, который это причинило, когда ему было тридцать пять.
Макнью добился успеха, поэтому у него не было терпения терпеть неудачи, даже
временную неудачу, которая время от времени постигает всех газетчиков.
Его идея заключалась в том, что вся информация естественным образом принадлежала "Газетт".
Иногда это намеренно скрывалось от него порочными личностями, и вскоре
это было злонамеренно украдено у него конкурентами; в любом случае он считал,
что потеря произошла из-за провала сотрудников "Газетт". Макнью никогда
не признавал невозможности получить новости.
В данном случае он даже не пытался скрыть свое отвращение.
“Насколько я могу судить, Рисдон”, - усмехнулся он. “Ваша проблема, похоже, заключается в
порочном желании определенных людей держать свои дела при себе
вместо того, чтобы рассказывать об этом вам. Что я хочу знать, так это почему
вы позволяете им это делать? Какого черта, по-твоему, "Газетт"
привез вас из Германии и высадил в Вашингтоне? Как вы думаете, за что
вам там платят? Сообщать о розовых чаях?
Рисдон покраснел, но не от смущения. Рисдон слишком долго работал в газете
, чтобы его можно было легко смутить, даже перед своим работодателем. Но он
был очень зол. Он наклонился вперед и с грохотом опустил кулак
на стол. “ Послушай, Мак, ” яростно начал он. “ Если...
Макнью слегка втянул рога. Он хотел замутить с risdon, но
он не хотел возиться с ним слишком далеко. “Ай! не зови меня Мак,” он
прерывается. “Это слишком ужасно официально. Зовите меня Джонни.
Поневоле улыбка изогнула уголки рта с risdon это. Он и Макнью
знали друг друга с тех пор, как они были куб. журналистам на
Альта Калифорния двадцать лет назад, и они поняли друг друга
основательно. “Хорошо, Джонни”, - ответил он все еще немного раздраженно.
“Если тебе нужна моя отставка, ты можешь ее получить”.
“Что мне с ней делать?” - парировал другой. “Я могу сделать лучше
совок не оборачиваясь. Я не хочу, вышедших в отставку; я хочу
новости. Я издавать газету, и я хочу что-то, чтобы заполнить его.
В частности, я хочу знать, что сказали послы Германии и Японии.
вы так часто и так серьезно обсуждаете это с дочерью
губернатора самого германского штата из всех штатов Бразилии. Я
не хочу несбыточных мечтаний; Мне нужны факты, черт возьми, факты, и не так много
чушь вроде этой; ” Макнью скомкал дюжину машинописных страниц в своей
протянул руку и презрительно швырнул их на стол. “Ты называешь себя
газетчиком и не можешь выяснить такую мелочь?” - закончил он.
Презрительно.
“Мелочь! Хм! Говорить - это нормально, и довольно легко
придумывать сюжеты в стиле Оппенгейма, но...
“Тогда почему бы вам не выдумать их, - парировал редактор, - вместо того, чтобы
публиковать подобные репортажи. Сколько раз японцы захватывали
Филиппины - в газетах? Сколько раз Германия корчила нам рожи
с тех пор, как адмирал Дидрих пытался обмануть Дьюи в Маниле
восемь лет назад? Тьфу! Это превратилось в шутку, и очень плохую шутку,
к тому же; и скандал вокруг школ в Сан-Франциско не сильно этому способствовал.
Франциско. Япония не собирается воевать, и если бы она собиралась воевать, она
не предупредила бы нас, что собирается вернуться. Она бы прыгнула
прямо сейчас, а суетиться об этом позже. Такая история - это уж слишком.
фальшивка!
Рисдон мгновение изучал собеседника. “Вы не видите никакого значения
во встрече послов Германии и Японии с бразильской графиней,
тогда, не так ли?” - спросил он.
“Очень мало. Где связь? Что может выиграть Германия? Что касается
Бразилии - Что ж! основание Германской империи в Бразилии - если это
то, что вы имеете в виду - примерно такое же заплесневелое, как нападение Японии на
Филиппины. Эта графиня Панателла наполовину немка, и это
совершенно естественно, что она должна баллотироваться здесь среди немецкой публики. Поскольку
для японцев - Что ж! это может быть всего лишь совпадением. В любом случае! нет никаких
доказательств, которые позволили бы мне рисковать полудюжиной громких исков о клевете
. Нет! Нет! Рисдон! Если вы хотите распустить подобную байку, вам нужно
иметь какие-то реальные факты, подтверждающие это. Почему бы вам их не раздобыть?
Рисдон всплеснул руками. “Как я могу?” - спросил он. “Я сделал свою
лучшие. Вы знаете, что эти посольства. Никто не может в них попасть
за исключением охранной--”
“Затем повернуть вор!”
“Даже не взломщик, я бы сказал. Ни один подчиненный не проговорится; и
Я могу представить, что сказали бы Бильдштейн или Сиуки, если бы я пошел к любому из
они попросили рассказать им о предметах их бесед с
Графиней Эльзой.
“Хорошо! Что бы они сказали?”
“Сказать? Они бы сказали: ‘Такой вопрос, сэр, является неоправданным"
дерзость. Вы меня любезно извините’. Затем они проводили бы меня до
двери и прирезали бы насмерть при следующей встрече! Спасибо!
Мне нужно узнать новости в Вашингтоне, и я не собираюсь ссориться со своими источниками информации.
Особенно когда я знаю, что это ни к чему хорошему не приведет.
“Ну! Как насчет этой графини? Ты уже должен был привыкнуть к
аристократии. Ты не можешь проникнуть туда, или мне вернуться в Нью-Йорк?
Йорк и прислать посыльного, чтобы он показал тебе, как это делается?
Рисдон ощетинился. “Послушай, Мак”, - воскликнул он. “Ты сказал примерно
достаточно. Я устал от этого, и если вы будете продолжать, я, вероятно, Чак?
и моя работа на улицу вместе. Я пытался делать именно то, что вам
предлагаю. Графиня была здесь задолго до того, как я узнал об этом. Когда
Я услышал о ней, я заподозрил неладное; я встречался с этой дамой в
Берлине, и у меня были основания полагать, что она что-то замышляет. Она
остановилась у сенатора Пратта, и негритянка, которая выполняет мои поручения, милая
на одном из тамошних служанок. Он сказал мне, что ее интервью с немецким
посол. Потом я увидел Пратт и все остальные ... - Великий Скотт! Тебе не
предположим, я знаю свое дело! Ничего не делал! Я не мог дозвониться. Поэтому я
пошел навестить графиню. Снова ничего не делал. Я знал, что этого не будет
. Эта женщина может дать мне карты и пики и обыграть меня. Она пропадает даром
в Вашингтоне и в наше время. Ей следовало бы жить во Франции
сто лет назад. Она женщина, способная свергнуть правительство - или создать его.
И я не уверен, что она не делает одно или оба. Но я не могу
доказать это ”.
“Как же она пришла в гости Пратт?”
“Показуха! Это единственное, что заставляет меня думать, что есть что-то
большой пивоварения. Прошлым летом Пратт и его дочь были в Европе
сразу после того, как... ну, сразу после того, как случилось нечто необычное... и
графиня пожертвовала собой ради них. Ору Претос - не из дешевых
авантюристы, вы понимаете. Все они на высоте в Париже
и Берлине, и они сделали все очень вкусно для Сюзи Пратт.
Теперь с Сюзи все в порядке. Она очень милая девушка, а сенатор
это ... ну... он председатель большого комитета по иностранным делам в
Сенат, но в остальном он такой, каким и следовало ожидать от сенатора от своего штата
. Прекрасные люди, они оба, но не из тех, за кого графиня
пожертвовала бы собой без гораздо более веской причины, чем их
безупречные характеры. Цветной джентльмен в штабеле дров не появлялся
до этой зимы, когда графиня телеграфировала из Токио - Токио, заметьте,
- прося приглашения в Вашингтон на зиму. От
конечно, она его получила, и я бы дорого дал за то, чтобы знать, что она хотела это
для. Если это какая-то большая политическая схема, как мне кажется, председатель
член комитета по иностранным делам - очень хорошая ищейка, за которой можно вести дела.
за спиной. Я полагаю, что она намеренно выбрала Пратта как
постоянную гарантию своей невиновности и как ничего не подозревающего человека,
которого она могла обвести вокруг пальца. Может быть, она права насчет Пратт
форме подчинении, но я не слишком уверен в этом.”
Макнью считать. Затем он медленно собрал машинописных страниц, что он
бросил на стол. “Значит, ты действительно веришь, что в
этой твоей истории что-то есть?” спросил он.
Рисдон ответил не сразу. Вместо этого он уставился в окно
вдоль широкой участок Пенсильвания-Авеню, где полдюжины
электрический освещает разветвленный под колоннами портика. Так долго он смотрел
что нетерпение Макнью вот лопнет.
“Ну! Так! Так! ” закричал он. “ Почему ты молчишь?
Рисдон встрепенулся. “ Да, ” медленно произнес он. “Я думаю, что это
правильно - если не точно. Конечно, это не ново. Это использовалось
раньше. На самом деле, мы много кричали "волк", и никто никогда не воспринимал это всерьез.
но в конце концов волк появился в the fable,
вы помните, и японцы тоже. Я отправила эту пряжу не только вам
придумай историю. Я отправил это, потому что действительно верил, что волк, возможно, вот-вот появится.
Я надеялся отпугнуть его ”.
МакНью рассмеялся. “Господи! ты невиновен”, - он издевался. “Ты действительно
думаете напугать-руководитель в бюллетене бы япошек или немцев--
либо-менять свои планы, если они у них есть. Твоя история будет просто
предупредить их. Если ты прав-если ты хотя бы чуть-чуть вправо,
у тебя палец на историю _the_ года. И, как вы скажете
взвел курок. Небеса! Рисдон! Если бы я не знал обратного, я бы подумал, что ты
вульгарный юнец.
“Вот так-то! Но предположим, что начнется война - пока я жду. Ты этого хочешь?”
“Война!” Макнью содрогнулся. “Боже упаси! Война в Испании уничтожила
Всю прибыль "Газетт" за 1898 год, а война с Германией разрушит
это ”.
Рисдон кивнул. “Я понимаю”, - ответил он. “Я написал эту статью,
если вы заметили, чтобы донести мысль о том, что я получил свою информацию
от Государственного департамента и что он был готов ко всему. В
другими словами, Я пытался сделать вид, что Соединенные Штаты
выбрал меня, чтобы служить официальное уведомление о япошки идти медленно. Но я не
получите мою информацию в Государственном департаменте. Я получил ее основу
прошлым летом в Берлине, и позже я получил больше из различных источников.
Происходит действительно что-то серьезное. Я был уверен в этом несколько месяцев назад. Вот
почему я убедил вас отправить мисс Берд в Южную Америку. Это было не по
коммерческим соображениям, как я сказал - хотя она преуспела во всем этом.
верно. Это было потому, что я был уверен, что там что-то происходит. Но ... ну...,
Я испугался. Вы читали эту историю, - он указал на
отпечатанные листы“ - и вы знаете, что там написано. Это восстание на Юге
Бразилия становится сильнее день ото дня. Повстанцы получают людей и
деньги и оружие из неизвестных источников. Рутил - он секретарь нашего посольства в Берлине
- подумал, что их прислали из Германии, и получил отпуск
и отправился расследовать их. Он исчез и я
не могу узнать что с ним стало. Она смотрит на меня, как если бы игра была
близок финиш. Я не знаю, что знает или
думает Государственный департамент; и я боялся задавать вопросы, опасаясь, что выдам
сенсацию. Поэтому мне показалось, что лучше всего напечатать эту историю. Если это ничего не даст
в противном случае, это может, по крайней мере, взбудоражить Государственный департамент. Подобная байка
более эффективна, когда она опубликована - даже если она опубликована в
желтом листе, таком как Gazette. Почему-то люди больше верят в это.
Кроме того, я думаю, что это неплохая история ”.
Макнью фыркнул. “О! в каком-то смысле она достаточно хороша”, - признал он. “Я
в определенной степени подшучивал над тобой. Если бы я был уверен, что эта история -
обычная подделка, я бы напечатал ее сегодня утром. Но я не был уверен!
У меня есть информация из - ну, из-за границы, которая заставляет меня думать, что
возможно, вы правы. Вот почему я придержал это вчера вечером. Вот почему я
приехал сюда сегодня. И именно поэтому ты пойдешь со мной и
познакомишься с молодой женщиной, которая, я надеюсь, поможет решить проблему. Он
достал часы и взглянул на них. “Уже восемь часов”, - отметил он.;
“и я телеграфировал ей, что мы заедем в половине девятого. Так что бери свою шляпу
и пойдем”.
ГЛАВА XVIII
Уже в двадцатый раз Мисс Элеонора Берд выглянул второй рассказ
переднее окно и отвернулся со вздохом, где ее тетя сидели в
мягкое свечение лампы.
“Что ему нужно, тетя? Что же он собирается делать?” - повторила она, также для
в двадцатый раз.
Старшая Мисс Берд не говорить на мгновение. “Я надеюсь, что он не
хотите _ничего_,” взорвалась она наконец. “Желаю вам никогда не написал
к нему. Мало того, что твоя сестра может быть связано с тем, что
ужасно бумаги его ... ”
“Теперь, тетя!” Глаза Нелли танцевали. “А теперь, Тетя, вы когда-нибудь видели
копия Ведомости в вашей жизни? Честно говоря, сейчас?”
Мисс Берд горело-прекрасный розовый флеш, как Дрезден
shepherdness постарели. “Конечно, нет”, - ответила она с негодованием. “О
конечно, нет. Твой дедушка никогда бы не позволил мне читать бумаги такого рода
”
“Какого рода, тетушка”, - невинно.
“Такого рода”, - решительно ответила мисс Берд. “Это ужасно, что
Лилиан должна писать для этого. Никто, кто ведет подобную газету,
не может быть джентльменом! Посмотрите, что сказал о нем президент! Он
заклеймил его как нежелательного - нежелательного - и моя собственная племянница пишет
такому человеку. И он решается на Телеграф--Телеграф--сделать
встреча с ней”.
Нелли тихо засмеялся. Она начала что-то говорить, потом вскочила и
подбежала к окну и выглянула из-за края жалюзи.
Мгновение спустя она вернулась.
“Еще одна ложная тревога, тетушка!” - сказала она. “Может быть, твое желание сбудется
, и он вообще не придет. Но ... ”она сделала паузу и вдруг
опустился на колени рядом с креслом старший женщины. “Дорогая тетушка”, она
пробормотал тихо. “Прости! Мне так жаль огорчать вас. Я знаю, что вы
не одобряете того, что делает Лилиан...
“Нелли!” Тон мисс Ли был шокированным.
“О! Это правда, тетушка. Ты всегда думал, что девушки не
делать такие вещи, а еще ты всегда совершенно уверен, что Лили должна
быть леди, потому что она Берда. Что ж! тетя! Ни Лилли
ни я не знатных. Мы, может быть, леди-я надеюсь, что мы ... но мы не
знатных. Нет знатных в эти дни. Они вышли из
существование с кринолином-если они выживут в такой прекрасной
существ, как вы. Не дама зарабатывает себе на хлеб, и Лили, и я
должны заработать у нас. Времена изменились, тетушка, дорогая! Эта ветвь
семьи Бердов бедна, смертельно бедна. Лилли бросилась в пролом.
и зарабатывает кучу денег, в то время как я едва живу с голоду. Я устал от этого.
и если мистеру Макнью нужны мои услуги, он может воспользоваться ими за определенную плату.
В глазах девушки появился огонек. “Я надеюсь, он не захочет, чтобы я пошла"
"ограбила”, а потом рассказала, каково это", - закончила она.
“Нелли!”
“О! Я просто пошутила, милая старушка!”
“Я знаю, дорогая!” - жалобно ответила пожилая леди. “Но ты считаешь,
что шутить на такие темы вполне прилично? Мне невыносимо думать об
этом. О, если бы вы... ” Она замолчала, когда в прихожей прозвенел звонок,
громко и настойчиво.
Нелли Берд вскочила на ноги.
“Это они”, - закричала она, бросаясь к двери. Потом вернулась. “Дорогая
тетя!” - выдохнула она. “Все в порядке. Не волнуйся”. Потом она споткнулась
спустилась по лестнице, чтобы впустить посетителей.
Макнью вошел первым - крупный мужчина грубоватого вида с острой бородкой.
“ Мисс Берд? - спросил он.
“ Да! Вы мистер Макнью, я полагаю. Вы не зайдете?
Вошел мистер Макнью. “Это мистер Рисдон, мисс Берд”, - объяснил он. “Он
пытается руководить вашингтонским офисом ”Газетт"".
Взгляд мисс Берд доброжелательно остановился на корреспонденте. “Я знаю мистера Рисдона
в лицо”, - объяснила она. “Никто не может быть общественным секретарем в
Вашингтоне, не зная его. Моя сестра Лилиан написала мне о
нем тоже. Не Присядете ли вы, джентльмены?”
“Спасибо!” С risdon вытянула вперед стула и три утилизировать
сами.
Макнью, не теряя времени на прелюдии. Он был занятым человеком, и не было
свободное время.
“Мисс Берд”, - начал он, как только сел. “Некоторое время назад я
получил от вас заявление о приеме на работу? Вы все еще этого хотите?”
Мисс Берд кивнула. “Очень хочу”, - сказала она. “Надеюсь, у вас найдется немного и для меня”.
“Это зависит от обстоятельств! Ваша сестра проделала очень хорошую работу для "Газетт".
Рисдон предложил отправить ее в Южную Америку. Он и она оба
одурачили меня; они заставили меня послать ее за одной вещью, и они договорились
чтобы она сделала еще одно. Но она сделала и то, и другое очень хорошо ”.
“Я рад!”
“Это одна из причин, почему я склонен дать тебе шанс. Мне сказали,
что вы бегло говорите по-немецки, мисс Берд.
Нелли кивнула. “Примерно так же хорошо, как я говорю по-английски”, - заявила она.
“Очень хорошо! Если вы завтра подадите заявление сенатору Пратту - вы знаете его
адрес - он наймет вас секретарем по социальным вопросам своей дочери за
двадцать пять долларов в неделю. "Газетт" будет платить вам на сорок долларов больше
.
Бледное лицо Нелли Берд неожиданно залилось ярким румянцем. Макнью пристально посмотрел
на нее, прочитал ее мысли и мрачно улыбнулся. Ему нравилось пугать.
Люди.
“В чем дело?” спросил он.
Румянец отступил, Нелли побледнела. Она посмотрела на Макнью
задумчиво, очевидно пытаясь понять его.
“Я надеялся, что вы могли бы дать мне шанс попробовать что-то кроме того действует
как личный секретарь”, она слогов, медленно. “Но нищие не должны быть
выбирать не приходится. Я понимаю, что двадцать пять долларов, но почему сорок. Какую
услугу я оказываю "Газетт", когда исполняю обязанности общественного секретаря
Сенатора Пратта.
Макнью наблюдал, как в ясных голубых глазах девушки вспыхивает и гаснет огонек.
“ За сорок долларов, ” медленно ответил он. - Я хочу, чтобы ты
следите и докладывайте мне о каждом поступке графини дель Ору Прето, которая
проводит зиму с мисс Пратт? Вы сделаете это?
“ Нет! Если Нелли Берд и была разочарована, она хорошо скрыла этот факт. Ее
Голос звучал спокойно, как всегда. “Вы ошибаетесь во мне, мистер Макнью. Я
не шпионка”.
“Почему нет?” Макнью стрельнул в нее вопросом. “Почему нет? Почему нет? Скажи мне
почему нет”.
“Это нечестно”.
“Благородно! Благородно! Был ли Натан Хейл бесчестным? Был ли майор Андре
бесчестным?
Мисс Берд покачала головой. “Они были солдатами. То, что они сделали, они
делали для своей страны. Этот факт прославлял их деяния. Они не были
газетными шпионами ”.
Макнью придвинул свой стул вперед. Его глаза загорелись. “Мисс Берд”, - сказал он,
медленно. “Наблюдая за графиней дель Ору Прету, вы, вероятно, окажете
услугу своей стране едва ли меньшую, чем шпион на войне.
война. Вы не будете рисковать смертью, но вы будете рисковать своим
общественным положением, которое вы, вероятно, потеряли бы, если бы стало известно, что
вы были шпионом "Газетт". У меня есть основания полагать, что графиня
является каналом связи между немцами и японцами
Послы в заговоре с целью унизить Соединенные Штаты - возможно, с целью
втянуть их в войну. Я хочу знать правду; я хочу знать это, чтобы
получить эксклюзивный материал для "Газетт". Но еще больше я хочу
знать это ради Соединенных Штатов. Доктрина Монро - Но
Рисдон объяснит это вам ”.
Мисс Берд повернулся, чтобы постояльцы могут ожидать при Макнью откинулся на спинку стула и смотрел
изменения скользнул на ее нежное лицо, как молодой человек говорил. Новый
Оттенок серьезности, совершенно очаровательный, появился в нем ближе к концу.
Рисдон обрисовал ситуацию так, как он понимал ее существование. Он рассказал о
петиция Ору Претос императору и ее предполагаемый результат;
о восстании, вспыхнувшем вскоре после этого в Бразилии; о
визите (о котором сообщил корреспондент "Газетт") графини в Японию;
о ее возвращении в Соединенные Штаты и о ее предполагаемых встречах
с японским и немецким послами; и обратила внимание на
растущее волнение в Калифорнии, вызванное забастовкой и бойкотом
это применялось в отношении японских ресторанов и из-за
отказа японцам в привилегиях государственных школ в Сан-Франциско.
Вмешался Макнью. “Ваша сестра, “ сказал он, - прислала несколько зажигательных рассказов
из Бразилии, которые я не печатал. Вчера она прислала самое ужасное
из всех. Кстати, она сейчас на пути домой.
Глаза Нелли заблестели. “ О! неужели? ” воскликнула она. “ Я так рада. Я
не знал.
“Никто не знал. Рисдон не знал, пока не услышал, как я тебе сказал. И
просто стоит поговорить об этом. Возможно, это не причинит никакого вреда, и снова
это может случиться. Она плывет на одном корабле с Оро Прето!
“О!” Тон мисс Берд был многозначительным и не совсем одобрительным.
Но Макнью откинулся на спинку стула. “Продолжай, Рисдон”, - приказал он.
Рисдон продолжил. “На самом деле больше нечего сказать”, - заявил он.
“В целом обстоятельства очень подозрительны. По отдельности они ничего не значат
, но вместе они могут составить хорошую сделку. Графиня -
очень умная женщина, и мы считаем, что она является главной движущей силой
заговора и выполняет очень важную работу в связи с ним в
это страна, и мы хотим выяснить, что это за работа ”.
Мисс Берд внимательно следила за ходом спора. “А потом?”
спокойно спросила она, когда Рисдон закончил.
“Тогда мы будем печатать его. Это будет отличный репортаж для "Газетт", ООО
конечно. Но это также может означать спасение для страны”.
“ И, ” вмешался Макнью, - ты же не хочешь сбежать с мыслью, что
ты предаешь своего работодателя. Старина Пратт будет знать, какое у тебя поручение
в его доме.
“О!” Лицо мисс Берд прояснилось. “Это меняет дело”, - признала она.
“Конечно! Видите ли, Рисдон испугался и отправил много телеграмм
прошлой ночью это заставило меня спешно приехать в Вашингтон. Я видел Пратта
этим утром и поговорил с ним. Он достаточно готов оказать услугу
"Газетт", Пратт - да. Кроме того, у него уже были подозрения. Пратт не дурак.
Вы понимаете. Ни один дурак никогда не станет сенатором Соединенных Штатов
в наши дни. Пратт получил далеко на Западе идея женщины, и он не
понять тип графини. Она не понимает его,
однако. Так что это тупик. В итоге он согласился на мои условия
. Но он не будет обсуждать это с тобой! Для него ты будешь социальным секретарем его дочери и никем больше, и ты должна выполнять
свои обязанности как таковые; что еще ты можешь делать, его не волнует.
Теперь ... Ты сделаешь это? Ты сделаешь это?" - Спросил я. "Я не знаю, что ты можешь еще делать".
Теперь... Ты сделаешь это?”
Макнью поднялся, и мисс Берд сделала то же самое. “Да”, - медленно произнесла она. “Я сделаю это!"
”Хорошо!" - Сказала она. - "Я сделаю это!"
“Хорошо! Тогда первое, что вам нужно сделать, это забыть, что вы знаете
Немецкий ”.
ГЛАВА XIX
Как вскоре обнаружила мисс Элеонора Берд, ее обязанности социального секретаря мисс
Пратт не были синекурой. Пратты пробыли в Вашингтоне тринадцать
лет, сенатор только что вступил в свой третий срок в верхней палате национального правительства
, но им было наплевать на
общественные дела, пока их дочь не была готова поклониться обществу
. Затем они обнаружили, к своему изумлению, что, хотя они
они могли бы пользоваться определенным уважением как семья сенатора,
тем не менее, было много кругов, в которые они не могли проникнуть. Эти
круги, хотя и были немногим, если вообще были, лучше тех, в которые они
имели доступ, естественно, сразу же стали чрезвычайно желанными как для миссис
Пратт, так и для ее дочери. Особенно же они желают, как и все в Вашингтоне
женщины делают, чтобы попасть в дипломатическое набор, и когда шанс-они думали
это был шанс ... бросила Графиня Эльза в их сторону, они были готовы
еле ее в себя с крючками из сталь ... или золото. Когда вместо этого
предъявляя к ним требования, графиня, казалось, из кожи вон лезла,
чтобы угодить им, они были вне себя от радости; и когда она предложила навестить
их в их доме в Вашингтоне, их восторгу не было предела; даже
Сенатор Пратт, каким бы твердолобым бизнесменом он ни был, был доволен, но
отчасти потому, что графиня всегда относилась к нему с уважением, настолько же
благодарным, насколько это редко бывает у среднестатистического американского отца и мужа. Это был
Сенатор Пратт, который несколько месяцев назад открыто благодарил Бога за то, что
он не завел собаку. “Потому что, “ сказал он, - моя жена на первом месте, моя
дочь на втором месте, и если бы мы завели собаку, я был бы четвертым ”.
Сенатор был доволен, но не превозносился до глубины души. Жизнь
привычки сильны, и не раз он спрашивал себя: что есть
“в” для графини. Когда Макнью предложил ответ, его
предложение упало на благодатную почву.
Но, тем не менее, он хотел получить услугу за услугу. Если он платил мисс Берд 100 долларов
в месяц за ведение социальных дел своей дочери, он хотел, чтобы она зарабатывала
эти деньги. И поскольку ни его дочь, ни его жена понятия не имели об
настоящей миссии социального секретаря, у нее оказалось полно дел.
Неделя прошла без значительных событий - или, по крайней мере, без событий, которые
казались значимыми мисс Берд. Два раза в неделю, дамам подают чай
неофициально всем, кто любил падение, и в таких случаях
члены различных делегаций и посольств всегда присутствовали в
хорошие цифры. Но они столпились вокруг мисс Пратт - которая была и хорошенькой,
и интересной - почти так же много, как вокруг графини,
хотя последняя была той привлекательностью, которая привлекла их в
дом. Беседа обязательно была многоязычной, хотя в основном ни на том, ни на другом языке.
Французский или английский, но, насколько мисс Берд могла видеть, графиня
ни с кем не вела личных бесед. Чем она занималась, когда
была вдали от дома, мисс Берд не всегда могла сказать, потому что, конечно, ее
не приглашали на многие развлечения, которые посещали графиня и
Мисс Пратт. Однако она знала, что у Макнью там были и другие шпионы.
Шли дни, и беспокойство тех, кто наблюдал, быстро росло.
Повстанцы в Бразилии неуклонно становились все более могущественными, и
немецкие газеты выступали за их признание в качестве воюющих сторон.
Японцы становились все более настойчивыми в своих требованиях. Некоторые из
документы требовали войны. Если там действительно было что-нибудь в
предполагаемый сюжет, кризис должен быть ближе.
Обдумав все это, Рисдон пришел к выводу, что за прибытием Оро
Прето, который все еще мчался на север, последуют важные
события. И по-прежнему никакой зацепки обнаружить не удалось.
Наконец, однако, наступило частичное просветление. Салоны Пратта
были переполнены в тот день, но толпа поредела, пока не осталось всего
полдюжины посетителей. Трое из них сгруппировались вокруг
Мисс Пратт и трое других окружили графиню. С внезапным
потрясением мисс Берд, сидевшая за чайным столом, заметила, что эти последние
трое были послами Германии и Японии и женой последнего;
внезапно она вспомнила, что последний, хотя и был женат сорок лет
для японца был немцем по происхождению.
Склонив лицо над чашками с чаем, чтобы скрыть румянец, вспыхнувший на ее щеках
при внезапном осознании того, что это могло означать,
графиня наклонилась к японскому послу. “ Вы видели Мод
Адамс прошлой ночью, барон? - спросила она. “ И как она вам нравится? Тогда
без малейшего изменения в своем жизнерадостном тоне она перешла на
Немецкий; “И, барон, - спросила она, - когда вы представите свои требования
президенту?”
Мисс Берд невольно вздрогнула. Она мгновенно поняла, что
это был неожиданный канал связи. Полагаясь на
незнание остальными членами семьи быстрого разговорного немецкого языка,
графиня с дерзкой отвагой осуществила свой заговор на глазах у
всех.
Но японский посол говорил, да и времени не было для
считая прочего.
“Прелестно!” он сказал по-английски; но ... он перешел на немецкий - “я должен
никогда не представить их”.
Графиня не показал никакой досады. “Правда?” - спросила она. “Почему бы и нет?” - спросил я.
Немецкий.
“ Несомненно. Я хотел увидеть ее в "Жанне д'Арк", но мои обязанности
удержали меня здесь. Потому что, ” по-немецки, - я убедил свое правительство в том, что
эта страна является его лучшим другом, и передал ему заверения
Президента в том, что он позаботится о том, чтобы мои соотечественники в Калифорнии
получили все свои права по договору ”. “ Вы ведь тоже не поехали, графиня, не так ли?
- по-английски.
“Нет! Я была слишком занята. И ваше превосходительство!” Она повернулась к немецкому послу
. “Что вы о ней думаете?”
Немец нахмурился. “ Она мне не нравится, - пробормотал он, “ но у нее
много друзей. Я полагаю, что ваши взгляды неизменны, барон, и никакие
аргументы не смогут их изменить.
Японец покачал головой. “Никаких!” - ответил он. “Мое мнение абсолютно,
твердо!”
“Тогда ... Но я задерживаюсь здесь на неоправданно долгий срок. Я оставляю барона
в ваших руках, графиня. Возможно, вам удастся убедить его.
Графиня загадочно улыбнулась. “Возможно”, - сказала она. “Возможно!”
* * * * *
В тот вечер мисс Берд вышла из дома и поспешила в кабинет Рисдона
и изложила ему свою историю. Когда она вернулась, она узнала
что графиня страдает от головной боли и решила не
выходите этой ночью. На следующий день ее горничная сообщила, что она была еще
плохо. В тот же день был вызван врач - врач, прикрепленный к
посольству Германии. Однако состояние графини не улучшалось.
Она оставалась в своей комнате и просила освободить ее от посещения кого бы то ни было - даже
Мисс Пратт. Только пять дней спустя мисс Берд заподозрила неладное.
что ее больше нет в доме. Но к тому времени графиня была уже в
трех тысячах миль от Вашингтона.
ГЛАВА XX
Уолтер Тофэм приближался к Сан-Франциско. Его пребывание в Японии было
очень коротким. Задолго до того, как у него было время ознакомиться с
условиями в этой стране или убедиться, что подозрения Стайлза
относительно интенсивной деятельности на японских арсеналах и верфях подтвердились.
оправданный посол вызвал его в свой личный кабинет и
сунул ему депешу из Вашингтона от государственного секретаря
.
“Спросите Тофэма, что он знает о графине дель Ору Прету в Берлине.
Телеграфируйте полностью”, - говорилось в нем.
Вопрос был настолько неожиданным, что Тофэм покраснел, несмотря на все его усилия
не сделать этого и несмотря на то, что он сознавал, что проницательный взгляд
посла устремлен на него. Он покраснел, но тот не спешил отвечать
так как большинство людей сделали бы на его месте, вместо этого он прочитал
опять отправка медленно; и пришли к выводу, что он обязан, что он
сказал рутила в Берлин, и этого джентльмена факультет принюхиваясь
интриги.
“ Итак, мистер Тофэм? ” спросил посол.
Тофэм поднял глаза. “ Я знаю эту леди, ” медленно произнес он. “ Я встретил ее в
Берлине и узнал кое-что о ее миссии там. Я встретил ее той ночью.
Я связался с Токио - возможно, Стайлз рассказал вам. Я не хочу скрывать
что-либо о ней от любого, кто имеет право спрашивать. Единственный
вопрос в том, что хочет знать секретарь. ”
“ Все! Я полагаю, мистер Тофэм.
“ ‘Все" - это довольно широкое понятие. Может быть, мне лучше что-нибудь записать
что я заметил, что мне кажется, могут представлять интерес для правительства,
и отправить его вам. Потом, если там не хватает чего-то, возможно, вы
может быть, удастся выяснить, что это такое.
Посол кивнул. “Сделайте это, мистер Тофэм”.
Тофэм тщательно записал свой отчет, тщательно подбирая слова.
точность. Он очень хотел рассказать обо всем, что секретарь мог
хотите знать и все же не чтобы увеличивать либо или какую-либо часть его
важно, что он действительно не обладал.
Он почти пришел к выводу, что Стайлз ошибался и что
поездка графини в Японию не имела никакого отношения к
какой-либо интриге против Соединенных Штатов, и он, естественно, не хотел
чтобы сказать что-нибудь, что бы создать такое убеждение. Он также не учитывать
сам призвал лезть в его личные отношения с графиней.
Он передал документ послу, который прочитал его, не задавая вопросов,
и, по-видимому, телеграфировал содержание в Вашингтон. На следующий день
Тофхэм получил приказ отбыть в Вашингтон ближайшим пароходом.
Громким было отвращение Стайлза. “Я мог бы это предвидеть”, - воскликнул он. “Это
совсем как те парни! У них в Вашингтоне уже около половины военно-морского флота
и они хотят еще больше.
“Я думаю, я нужен им по особой причине”, - предположил Тофэм.
“ О! Полагаю, что так. Дьявольски странная эта графиня, не так ли. Я
интересно, что она на самом деле задумала!
Тофэм посмотрел секретарю в глаза. “ В самом деле! если вы не возражаете, я
предпочел бы не обсуждать ее, ” мягко заметил он.
“ О! без обид! Послушайте, Тофэм. Ваш будет повезло в одном
чувство, что вы можете сделать что-то для меня, и для правительства--на
свой путь. Вы помните того японского полковника - его звали Хакодате
- которого вы встретили здесь на следующий день после прибытия?
“ Да! Думаю, да.
“ Вы могли бы узнать его снова?
“ Возможно. Я не уверен! Почему?
“ Ну что ж! Я говорил тебе, что у нас есть местные шпионы. Сегодня утром один из них сообщил, что
неделю назад полковник Хакодате отплыл в Сан-Франциско как
иммигрант и что он привез письма некоему Хирошине, который держит
Японский ресторан на Маркет-стрит недалеко от Керни. Конечно, этот человек может быть
лжецом, и, конечно, вы можете сказать, что в этом нет ничего особенного, даже если он
говорит правду. Но мне это кажется чертовски забавным, и я бы хотел, чтобы вы
просто заглянули в тот ресторан, когда приедете в Сан-Франциско, и
немного разнюхали. Посмотри, сможешь ли ты найти там Хакодате, и узнай, что
он задумал.
Тофэм пообещал.
Это было два месяца назад, и теперь до Сан-Франциско было рукой подать
. Сияние, которое витает над каждым большим городом, становилось все более и более отчетливым.
пик горы Тамалпаис разделял его пополам, и черная громада
низкого южного берега была слабо видна под ним. Вскоре стали видны огни
фарватера и полигона. Затем пароход заскользил
по тяжелым перекатывающимся волнам бара в спокойствие внешнего
залива. Пятнадцать минут и все прошло через Золотые Ворота и
великий город лежал, раскинув перед ним.
Топхэм посмотрел на свои часы и спрашивает, Может ли он выбраться на берег в
пора было садиться на полуночный поезд, идущий на восток.
Едва он успел сформулировать свое желание, как к борту причалила лодка и
свежий молодой голос окликнул палубу.
“Это катер из форта Алькатрас”, - пояснил он. “Коммандер
Топхэм на борту? Меня послали посадить его. Вот разрешение от
карантин.”
Через пять минут Тофэм был в лодке, мчавшейся к берегу. “Приказы
из Вашингтона, мистер Тофэм”, - объяснил дежурный офицер. “Ваш
причал был занят по двенадцать часов поезд. Уже почти девять
сейчас. Между тем я на ваши заказы. Вы выходите на форт, или
езжай прямо в Окленд и сядь на поезд, или ты хочешь сначала увидеть Великий
Белый путь в Сан-Франциско? Прикажи мне.
“Спасибо! Я поеду в Сан-Франциско, пожалуйста. У меня есть поручение
разряда. Пожалуйста, земельных меня у подножия Маркет-стрит”.
“Как скажете, сэр.” Молодой человек что-то сказал рулевому, и
лодку отнесло вправо.
Причалив к вестерн-сити, Тофэм пожелал спокойной ночи и отправился в путь.
Маркет-стрит, читая по пути вывески на фонарных столбах.
Стайлз не смог дать ему номер ресторана на
что он искал, но он знал, что это было на Маркет-стрит просто
ниже Кирни-стрит, недалеко от фонтана Лотты и Хроника
Здание, которое он видел на фоне неба в дальнем конце улицы.
Пока он быстро шагал по улице, ему пришло в голову, что в городе происходит
необычное оживление, хотя он и не был знаком с его обычным состоянием.
у него не было средств для сравнения. И все же ему казалось, что
условия не могли быть полностью нормальными. Люди не двигались
занимались своими делами, а собирались группами тут и там.
Время от времени в той или иной точке происходило внезапное движение,
но никогда по какой-либо причине, которую Тофэм мог видеть.
На самом деле он не обращал на это особого внимания. Он был заинтересован в
задача, что Стайлз должен был установить его-задача, за выполнение которой за три часа
доступен, прежде чем его поезд ушел на восток может легко доказать
что угодно, но не в избытке. Когда наконец он увидал
блестящая вывеска ресторана “Хиросима, японская”, его слабое любопытство, как
в толпе исчез.
Но прежде чем он успел войти в порталы ресторан большой
рабочего-почти как большой человек, как он сам--преградил ему путь.
“Ты не пойдешь в том, что Япончик хэш дом, не так ли, друг?” спросил
незнакомец.
Тофэм остановился. “Это была... э-э... моя идея”, - ответил он. “Почему бы и нет?”
“Идет забастовка, видите? И японцев бойкотируют, видите? Они
разыгрывают дьявольскую игру с трудолюбивыми американцами. И мы не собираемся
терпеть это. Вам лучше держаться от этого подальше, мистер.
Тофэм заколебался. Его собеседник был не один; с полдюжины других
слонявшиеся поблизости мужчины, очевидно, были такими же пикетчиками. Тофэм не хотел, чтобы
любые проблемы в течение нескольких часов он должен был быть в городе. Однако он был
решил войти в ресторан. Увидев двух полицейских на страже
у двери его решили заставить игру.
“ Извините, ” сказал он. “ Но я должен войти. Есть причины, по которым я не могу
отказаться от ужина там. Простите меня! Он протиснулся мимо и шагнул к
двери. По пути он услышал, как мужчина выругался у него за спиной.
Он сел и заказал себе еду из меню представлен
его коренастый японский официант, который, казалось, нисколько не встревожена
ситуации. Возможно, он вырос матерым к нему.
Когда официант скрылся в глубине заведения, Тофэм
огляделся по сторонам.
То ли из-за позднего часа, то ли из-за забастовки, ресторан
был почти пуст. В заведении, кроме него, были только два гостя, и
ни один из них, казалось, не наслаждался едой. Над ними нависал другой официант.
а за стойкой кассира сидел японец. Когда
Тофэм посмотрел, этот человек поднял голову, и офицер флота узнал
его. Это был полковник Хакодате.
У Тофэма на мгновение перехватило дыхание. Он почти превратился в
обратитесь к предсказаниям Стайлза о войне. Ибо это было немыслимо
чтобы самурай самой голубой японской крови, родственник императора
сам и офицер императорской армии, стал владельцем ресторана
за исключением серьезных причин.
Однако ему дали мало времени на раздумья. С улицы снаружи
донесся внезапный крик, что-то вроде леденящего душу вопля, который заставил всех в заведении
вскочить на ноги. Еще мгновение десяток камней пробил
зеркальные стекла. Потом пришел прилив ноги и толпа мужиков вскочил
в широкий дверной проем. Топхэм увидел клубы двух полицейских подъем
и падали, как подкошенные, и видели, как их отбрасывают назад, продолжая сражаться.
Все это было так внезапно, что глава толпы оказался
фактически в комнате, прежде чем понял, что происходит. Тогда он
с криком бросился на помощь полиции.
Но так и не добрался до них. Японцы оказались проворнее его. Не успел он
сделать и двух шагов, как услышал грохот огнестрельного оружия и увидел полковника Хакодате и двух его официантов, хладнокровно встававших и выпускавших выстрел за выстрелом в толпу.
“Банзай! Банзай! ” заорал полковник. “ Держитесь, братья. Помните!
Это приказ императора.
Это длилось всего секунду. Затем полицейские упали, и толпа
хлынула внутрь. Япошки исчез, и Топхэм схватив стул,
затаив дыхание, защищался против счетом мускулистых мужчин, которые копошились на него.
За полминуты он держал их в страхе. Затем парализующий удар по подлокотнику
выбил стул из его рук, и он увидел смерть, смотрящую на
него десятком обезумевших глаз.
Но прежде чем удар могут попасть женщины пробились через окружение и
бросилась на него. Одной рукой она бросила на шею и бросили
другу в лица толпы. “Ладно! мальчики! Ладно!” крикнула она. “Отойдите. Dieses ist mein mann!”
Тофэм увидел, как огонь погас в глазах, окружавших его. На мгновение
их владельцы заколебались; затем--“Ура датч Элси!” - крикнул один, и остальные подхватили крик.“Ура датч Элси”.
“Вон отсюда. Быстрее! - кричала женщина на ухо моряку.“Быстрее. Полиция едет. Быстрее!Но Тофэм стоял неподвижно. “ Ты! - закричал он. “Ты!”
“Да, я! Я объясню позже. Но давай сейчас! Быстро! давай! Dios! Идем!”
И Тофэм ушел.
**
ГЛАВА XXI
Через Берлин, 11-20 глава
© Copyright: Вячеслав Толстов, 2024
Свидетельство о публикации №224050301260
Свидетельство о публикации №224050301260
Рецензии