1248. Хуторская чертовщина Омерзительная напасть

                Расторопности Злотазана можно было позавидовать изумлённой завистью, подобно лихому скакуну он скатился вниз по извозу промчался лесной дорогой до мостика через речку, в два счёта оказавшись на другой стороне, застопорился на пару секунд.
                Бежать сломя голову к своему кладу посчитал большой глупостью, по его оставленным следам не составит большого труда узнать, где он прячет свой клад.
                А для того, чтобы остаток клада остался в полной сохранности и неприкосновенности следует запутать свои следы, воспользовавшись хитростью того же зайца.
                Свернув налево и с ходу преодолев ручей, а затем торопливо обогнув болотце, вошёл в лесной массив.
                Здесь пройдясь в круговую не менее трёх раз и совершив прыжок в сторону, вышел с севера - западной стороны лесного массива, обогнул болото, а дойдя до подножья горы и придерживаясь края болотных зарослей, вскоре оказался у того места, где наверху начинался спуск извоза. 
               Оно бы в этом месте ему пересидеть до наступления полуночи, но не хватало выдержки и терпения, к тому же внутри что – то его подгоняло, требовательно вынуждая скорее добраться до клада и отрыть его. 
                Невероятное желание пропустить через свои руки огромное количество монет с давних пор будоражило в нём неистребимую потребность раздербанить этот клад с червонцами, расшурудив его, как обречённое осиное гнездо, отпустив все тормоза и дав своим эмоциям полноценный выход. 
                Поднявшись в гору, но не выходя на верх, в два широких шага преодолев извоз и оказавшись по другую сторону, согнувшись, на сколько это позволяла гибкость его спины, пробежался к месту спрятанного клада.
                Присев на корточки и воровски оглядевшись по сторонам, отставил в сторону кувшин, встал на колени, рывком сдёрнул куст полыни, отложив его сбоку себя и тут же с невероятным усердием принялся раскапывать землю, не заботясь о том, что её опять придётся сгребать в яму.
                Но Злотазану было сейчас не до этих мелочей, в его голове бурлили совершенно иного характера мысли, а зациклился он на одном, казалось бы, не значительном противоречии, вынимать из ямы чугунок с золотом или только снять с него сковороду?
                Окончательно не разобравшись и не решив, как ему правильнее поступить, он успел докопаться до чугунка, аккуратно со всех сторон убрал землю и на мгновение застыл, наслаждаясь сдерживанием своего истомлённого желание, по скорее запустить свои руки в чугунок.
                Насладившись собственной издёвкой над самим собой, вытер свои ладони о свою грудь, насторожено оглянулся по сторонам, а затем медленно, не спеша протянул свои руки в яму, осторожно пальчиками подхватил перевёрнутую сковороду, ещё осторожнее приподнял её, закрыв свои глаза.
                С медлительностью дохлой черепахи приложил сковороду к своей груди и только после этого позволил себе открыть глаза, чтоб в то же мгновение испытать ошеломительное удовольствие от яркого блеска монет.
                Завораживающее видение, на которое можно смотреть сколько угодно и это никогда не надоест.
                Злотазан смотрел на это чудо, не отрывая своих глаз и едва заметно покачивался из стороны в сторону, подобно китайскому болванчику, впитывая в себя все удовольствия вселенной.
                Если, где и значился признанный всеми пуп земли, то для для поклонника бренного металла он был здесь, в этом невзрачном чугунке, высвечивая ярким золотистым лучом в невероятную высоту ночного неба.
             Очарований величием золотых монет, Злотазан позабыл обо всём на свете, всё его внимание было приковано к золотым монетам в чугунке.
            И это были не просто червонцы, а специально отобранные Владимиром Кузьмичом для предстоящего обмена в московских банках, но этого не произошло и этому не дано было случиться, а всё потому, что злодеистый злодей сумел провернуть грандиозную аферу и умыкнуть их из проезжающего экипажа, принудив лошадей шарахнуться под гору.

                Продолжая сидеть застывшим истуканом, обладатель клада под воздействием магии золота медленно впадал в состоянии полной отрешённости, для него сейчас всё было пусто подобием вакуума, вокруг него ничего совершенного не существовало.
                Был только он и чугунок с золотом, в который он уставил свой пронзительный взгляд.
              Сколько бы времени он смог в таком положении просидеть трудно ответить, но благодаря пролетающей над его головой цапли и её отвратительно омерзительному вскрику, возможно принявшей золотые монеты за рыбью чешую, Злотазан не вольно вздрогнул, подозрительно огляделся по сторонам, окончательно осознав зачем он сюда пришёл и для чего раскопал свой клад.
                Поплевав на свои ладони и старательно вытерев их о свои штаны, встав в позу жука – чернотелки, сунул обе руки в чугунок и с большим наслаждением начал жмакать в своих ладонях червонцы.
                До чего же забавная и трогательная процедура с лёгким щекотанием ладоней, но долой всякие телячьи нежности, пора и за дело приниматься.
               
                Зачерпнув в пригоршню монет, предусмотрев за раннее, чтоб ни одна из них случайно не выпала, усевшись на свой зад и сложив ноги на хлёст, зажав ими кувшин, принялся отсчитывать монеты.
                Первая брошенная монета в кувшин издала такой оглушительный звон и это вполне могло сравниться с ударом в колокол, без всякого сомнения, оповестившего окрестности, что хуторской чёрт откопал свой клад и ведёт подсчёт червонцев. 
                Это неожиданное недоразумение вызвавшее у ночного счетовода лёгкое потрясение и нервный шок, а охватившее волнение без всякого преувеличения заставило содрогнуться, прокатившись лихорадочным трепетом от макушки до самых пят.
                Бросание монет в кувшин требовало иного подхода, надо было как – то изменить этот процесс и придумать что – то более оригинальное, без всякого постороннего шума.
             Возникшая идея схватывается на лету, нет ничего проще, как наклонить посудину на бок и скользящим моментом отправлять монеты на дно кувшина.
                Придумка вполне заслуживает одобрения, берётся из ладони империал, в этом Злотазан нисколечко не сомневался, даже не глядя на год чеканки монеты, он ощупью своих пальцев с уверенностью на все сто докажет свою правоту.
                Монета прикладывается на край горловины и отпускается, но то, что произошло с ней дальше, заставило изрядно понервничать.
                Вначале своего скольжения монета издала такую вибрацию, отчего волосы на спине обладателя клада встали дыбом, звучание вполне было сравнимо с тем, если бы по железной крыше проволокли жжённый кирпич или черепицу, но это  было только начало, когда монета достигла дна кувшина, она звякнула о другую, издав невероятно громкий звон, будь сейчас Песя на чердаке своей усадьбы, в точности догадался бы, откуда до него донёсся этот звон золотых монет.
                Нервозность нарастала, возникшее волнение в добавок к былому вынуждало колотиться сердечный ритм с невероятной частотой, что сопоставимо с биением сердца напуганного воробья, а пульсация в висках, настолько громко отдавала в уши, что могло сравниться с двумя барабанами колотивших в них за его спиной.
              Воровато оглядевшись по сторонам и утерев выступивший пот на лбу обратной стороной ладони, а возникшее чувство тревоги вынудило Злотазана пересмотреть свой подход к складыванию монет в кувшин.
            Простейшее решение пришло само собой, взятую монету, следовало, не выпуская из своих пальцев просунуть в горловину и аккуратно уложить на дно, всё проблема решена, оставалось за малым, сделать несколько дыхательных упражнений и успокоиться. 

                Осмотрительно с собственного одобрения очередная монета берётся кончиками пальцев, рука просовывается в кувшин, и монета осторожно укладывается на дно, казалось бы, никакого шума не должно было последовать, но инициатор идей отчётливо услышал мощный щелчок, вполне сравнимый с ударом колотушки по медному подносу.
               Скрупулёзно произведя дотошный анализ происходящих действий, пришёл к неутешительному выводу, ему следовало в корне менять свой подход и припомнить опыты прошедших лет.
               Шлёпнув себя ладонью по лбу, отчего резкий шлепок отозвался эхом на другой стороне балки, а возвратившись обратным отзвуком, напомнил ему дела былых времён, избавляясь от звона монет их пересыпали семенами мака, пшена или теми же отрубями.
                Но ни того, ни другого и не третьего у него не было, пришлось проявить смекалку и подсыпать на дно горсть земли.
                Пробное бросание монеты и сплошная тишина, ну как тут было не порадоваться за самого себя, к дельным предложениям следует внимательно прислушиваться, а не перечить им, не понимая в этом своей личной выгоды.
                Монета за монетой опускались им в кувшин, встряхивались и снова бросались, всё бы хорошо, если бы он не отвлёкся на посторонний шум и не сбился со счёта.
                Вот кому вздумалось в такой поздний час возвращаться к себе в хутор, выбрав именно эту дорогу, этот извоз и вообще, что за манера появляться в тот момент, когда вам не только не рады, но полны желанием притопить в болоте.
                В другой раз Злотазан возможно так бы и поступил, но в данной ситуации лучший вариант остаться не замеченным, пусть себе шагает, ещё успеется с ним по квитаться, коль нужда прижмёт. 
                Распластавшись и прижимаясь к земле, что тот змей, выжидающий свою добычу, хуторской чёрт внимательно прислушивался к приближающимся шагам, идущим дорогой ещё там на верху горы.
                Вот кто – то показался на краю извоза и остановился, Злотазан от подобной выходки был вне себя, ну шёл и иди дальше, чего задерживаться и нервировать своим присутствием.
           Посланные проклятия могло казаться были услышаны незнакомцем, и он явно не спешил спускаться вниз.
        Вот же напасть и главное не ко времени, корил себя обладатель клада, ну чего было ему пороть горячку и поторапливаться, ведь имел явное предупреждение, прочитав об этом днём в раскрывшемся оконце на болоте.
                Надо же было выждать полночь и только после этого направляться за червонцами из клада.
                А этот незнакомец, словно ему дюжина чёрных кошек перебежала дорогу, стоял столбом и не спешно осматривал с высоты горы красоты в балке, вот чего он там высматривал, чего забыл или кого – то хотел увидеть?
               Подкрасться бы к нему незаметно сзади, да по крепче пнуть ниже спины, чтоб скатился гад под гору до самой речки.
              А незнакомец повернул свой профиль головы так, что на светлом фоне отчётливо вычерчивалась линия его силуэта, очень даже хорошо знакомая Злотазану.
                Не успел он припомнить кто это мог быть, как незнакомец возьми и кашляни, от возникшей догадки обладателя сокровищ охватил леденящий ужас, а чувство навалившегося страха имело сильнейшее воздействие, мгновенно вызвав в нём скорбь обречённости и полнейший провал его затеи.
                С каким удовольствием Злотазан сейчас провалился бы под землю,в само исчадие греховности, только б не видеть этого Песю.
                Вот какого лешего он припёрся сюда?
                Какие заботы погнали его из своего поместья?
                Чего ему здесь понадобилось? 
           Да всё проще простого пришкандыбал он сюда на поиски злотазановых кладов и ведь учуял гнида паршивая запах золотых кругляшков, стоит и вынюхивает.
                Уж если он вздумает направиться к этому месту, то его придётся для начала оглушить кувшином, а затем отволочь к болоту и притопить, ну не делиться же с ним своим золотом.

                И когда счетовод арифметических исчислений обдумывал свой подлый и коварный план по нейтрализации своего приятеля, Цобцеберский не торопясь стал спускаться по извозу вниз к подножью горы.
                Вынужденно пришлось за ним устроить слежку, этот Песя только с виду наивный простачок, а сам без всякого сомнения задумал вопиющее злодейство, не заметно обойти и оказавшись со спины попытаться Злотазана удавить, накинув ему ремень на шею.
                Но Подколодного не проведёшь, как воробья на пустой мякине, он сам кого хочешь обведёт вокруг пальца, а затем ещё и ещё раз проделает то же самое.
                Приглядывая за Песей, спустившегося к подножью горы, обладатель золотых монет решил на скорую руку закопать и замаскировать свой клад, а самому удалиться в сторонку и понаблюдать за действиями своего ненавистного приятеля.
                Чувство опасности и возможных утрат утроили не только силы, но и возможность быстро и стремительно мыслить.
                Лежа на пузе, накрывается сковорода на чугунок, сбоку подрыв землю, прячется кувшин, всё это засыпается сверху землёй, уплотнятся и водружается на место куст полыни. 
                Всё это проделывалось быстро и расторопно к тому же, не упуская из своего вида Песю.
            Глядя ему в след, возникла догадка, что его мельничный приятель направляется к кургану на поиски его кладов, в свою очередь вызвав у обладателя тайников взволнованное негодование с посыланием тому в спину тысячу проклятий с пожеланием оступиться и вывихнуть себе ногу.
                Это возникшее недоразумение ещё можно было перенаправить в другое русло, устроив Песе своего рода представление, с внезапным появлением на кургане бешенных псов, готовых вцепиться в свою жертву саблеподобными клыками.
                Но, к большому удивлению, Цобцеберский не свернул с дороги по направлению кургана, а воспользовался мостком через речку перешёл на другую сторону, вскоре скрывшись на лесной дороге.
             А это не могло не вызвать очередного подозрения, уж не направляется ли он к родовому склепу, не даром Злотазану не давно приснился сон, где Песя с Шобой едва не умыкнули его клад, вскапывая сплошную траншею у восточной стены.
                А почему бы и нет, есть вероятность, что Шоба никуда не уезжал из Моздока, а только сделал вид для отвода глаз, а сам подговорив Песю решил дополнительно обогатиться за его счёт.
                Всякое бывает и этого не следует отрицать, а по сему надобно бы проследить за Песей и тайком выведать его намерения.
               
                Придав месту схрона прежнего не приметного вида и оставив свой клад до лучших времён, Злотазан помчался в след Песи, нагнать он его успел на подъёме в гору по извозу, но окликать не стал, а установил тайную слежку, сопровождая того на значительном расстоянии.
              Надеясь на своё предчувствие, что его мельничный приятель поднимется на узкий перешеек и спуститься по другую сторону, косиной направившись к склепу, но ничего подобного не произошло, Цобцеберский продолжал идти, придерживаясь дороги.
              Его действия были вполне объяснимы, не особо ориентируясь в этих местах, Песя, как вехой воспользовавшись видом торчавшей трубы кузницы, пройдёт тропою до края горы и спустится прямёхонько к родовому склепу Мамкиных, ныне представляющего собой насыпной бугор.
                Но, к великому удивлению самого Злотазана, и этого не произошло, его товарищ по всем оставшимся признакам направлялся в усадьбу, а вот для чего и с какой целью, это и требовалось выяснить.

                02–03 апрель 2024г.