аскеза

Люди с белыми ирокезами окружили его.
Они говорят, что у него нет объяснения,
Но он им говорит:" Я – эвкалипт с семицветной корой.
Я — дождь уходящей с обрыва.
Я – пегий буйвол с серебряным пенисом.
В пенисе живёт совершенно белая женщина.
У неё красные радужки.
Она не любит день, она не терпит ночь,
Но выходит наружу,
Идёт к людям с белыми ирокезами собирать в аскезу слова".



Дэвид из сжатого кулака просыпал на ладонь тонкую струйку песка.
Он рассматривал с террасы старый брошенный город.
Когда-то здесь росли финиковые пальмы, журчал прохладный ручей.
Дэвид вспоминал снующие по большой каменной площади колесницы.
Площадь окружали дома и дворцы состоятельных граждан.
Он вспомнил людей в изысканных пёстрых одеждах,
Вспомнил тёмные хлопковые навесы рынка, где продавали специи и пряности,
Где пахло свежепойманной рыбой, хлебом, ароматными персиками,
Вспомнил множество лавок со всевозможными поделками,
украшениями из перламутровых морских раковин, чёрного и розового жемчуга.
За рынком начинался лабиринт из узких улиц с жалкими лачугами.
Дальше в милях двух лежал на боку ржавый атомный ледокол.
Там жила сумасшедшая женщина.
Она носила длинное рубище и затёртые джинсы.
Её тощие щиколотки стягивали браслеты из медных бубенцов.
Иногда женщина говорила интересные вещи.
Дэвид посмотрел, прищурив глаза в ядовитую синеву неба.
Два восхитительных орла кружили в потоках воздуха.
Дэвид смотрел сверху вниз,
Видел себя маленьким и ничтожным.