Рандеву с пришельцами

       -  Появляется, у нас Римма Ивановна – ты помнишь ее?..
       - Это которая классно играла в волейбол несмотря на возраст?
       - Ага. Только волейбол это – так. Она – международный мастер по гребле. На байдарках распашных, если мне память не врет. В прошлом чемпионка Европы… или мира – точно не скажу.
       - Да, вспомнил, серьезная тетка, - Андрюха подлил пива себе и мне и попытался сделать серьезную мину.
       - Так вот, с утра они тогда с дядькой Юркой отправились за клюквой. А уже в одиннадцать она стучалась к нам. Заходит, прислоняется спиной к косяку и медленно сползает на пол.
       Я встал из-за стола, подошел к дверному проему и стал показывать, как она опадала вниз закуржавившим листком. Физиономию я сделал самую жалостливую, какую умел, что на Андрюху подействовало противоположным ожидаемому образом: он заржал.
       - Ведро пустое, сапоги в грязи… Ладно, подняли ее, отвели на кухню, сто граммов плеснули – а у нее руки ходуном ходят…
       - Точно говорю – с похмелья!
       - Не ерничай. Спрашиваем, что, мол, случилось. Она и рассказывает: «Добрались на острове до места, где мы обычно с Юрой собираем клюкву. Заходим поглубже в тундру, а там на сухой кочке женщина спит. В облегающем костюме без швов, типа латексного, какого-то сиреневого, нет, скорее даже фиолетового цвета. Волосы длинные, светлые. А мы, метрах в десяти от нее, как будто в вязкую, но упругую стену уперлись. И страх безотчетный поднимается, когда на стену давишь. Дальше вам нельзя, – слышим мы с Юрой в головах, и видим: она проснулась и встала. Высокая, метра два с половиной ростом. Но при этом гармонично сложена, и лицо правильное даже в мелочах. И вдруг – раз, пропала. Стенка тоже исчезла, я даже вперед рухнула. Ну, мы с Юрой спиной, спиной – обратно. Юра тоже решил, что она не с Земли. Уже почти дошли до «Маруськи», переправы, то есть, как видим машина и мужик рядом. Мы ему говорим, инопланетянку, мол, видели, а он, смеясь, - да они часто здесь бывают… Меня до сих пор трясет!..» Это она, Римма рассказывает.
       - Так они, наверное, с дядькой Юркой предстоящий поход за клюквой хорошо накануне отметили…
       - Вот умеешь ты все опошлить! Он – ничего, кроме пива; она может пригубить, но – немного. Но я не дорассказал, не перебивай.
       Андрюха опять изобразил внимание.
       - Римма ушла, а я про себя думаю: свидетелей-то двое, надо дядьку Юрку порасспрашивать.
       - Логично!
       - В тот же день, или на следующий, толком не помню, специально пошел мимо его дома. Смотрю – во дворе дрова рубит. Ну я с невинной рожей и спрашиваю, как, мол, сходили за клюквой. Во его прорвало! Кстати, он – бывший гэбэшник, его за что-то там разжаловали и сослали сюда в погранцы. Он лет пятнадцать на погранзаставе отмантулил. Смог уволиться только в девяностых, когда всеобщий разброд и безобразие начались.
       - Серьезный кадр, - Андрюха опять подлил пива себе и мне.
       - Ага. А главное – глаз тренированный. Про эту спящую женщину он рассказал примерно то же, что и Римма. Зато про мужика много больше.
       - Того, что стоял возле машины.
       - Да. Во-первых, машина – УАЗ-469. Такие, по-моему, уже и не выпускают. Но главное – новенький, без царапинки, без пятнышка грязи! И это в тундре! Представляешь, среди подсохшей, поросшей осокой и багульником болотины стоит новенький УАЗ?! Но – главное, ни спереди, ни сзади – никаких следов. Будто бы машину спустили на это место вертолетом. А во-вторых, сам этот мужик, одетый в черный костюм с черным галстуком…
       - В черной шляпе и очках, с пыхалкой в глаза, как в фильме «Люди в черном»?!
       - Про шляпу и очки он ничего не говорил, а вот начищенные ботинки заметил. На пятачке, где топтался этот мужик, трава была примята, а вокруг – девственно-нетронутая! Отсюда вопросы: откуда взялся здесь автомобиль, раз, что делает в лесу мужик в полуботинках и отглаженном костюме, два. Да и слова, что инопланетяне здесь – дело обыденное, согласись… странные. Ах да, дядь Юра определил рост той женщины в два двадцать – два двадцать пять.
       - Ну вот, слова свидетелей расходятся!
       - Так это говорит в их пользу! Вот если бы они договорились – хотя непонятно, зачем им это – вот тогда бы цифры у них совпадали.
       На балконе уже отсуетились голуби и воробьи. На город наползала предвечерняя синь.
       - Ну, что скажешь, Андрюша?
       - Давай еще бутылку пива купим?
       - Блин, я ему про инопланетян, а он…
       - Ты ж обещал про себя рассказать, а сам свернул, бог знает куда. Как тут без пива разобраться?
       Это было правдой. Обещал, значит, надо выполнять.
       - Хорошо, уговорил, черт красноречивый: история вторая. Угадай, Андрюш, почему я перестал в городскую баню ходить.
       - В баню?? Перестал ходить? Уже интересно. Решил умереть грязным?
       - Ты, может быть, знаешь, что моя-то каждую неделю, по четвергам ходит в баню. У них там что-то вроде бабского клуба любителей парнушки…
       - Порнушки?
       - Парнушки, от слова «пар». Я не такой упорядоченный, как она, потому мог пойти в любой день, когда было время и желание. И с какого-то дня у меня начались непонятные встречи.
       - С зелеными человечками, понятно!
       - Ой, ну договорились же – без ерничества! Кстати, отгадай загадку: Длинное, грязное, с титьками – что это?
       - Свинья!
       - Так длинное же!
       - Это худая длинная свинья…
       - Очень длинное!
       - Худая длинная свинья-мутант.
       - Очередь в женскую баню это.
       - Зачёт! А где зеленые человечки?
       - В хвосте очереди! Не буду рассказывать! О чем ты?!
       - О пиве!
       - Блин, я ему про тайны мироздания, космических путешественников, непонятные явления жизни, звезды, галактики и прочую фигню, а он мне о пиве… Ты о чем, вообще, думаешь??
       - О женских гениталиях…
       - Чоооо?! Какая связь между космосом, пивом и женскими гениталиями?..
       - Токопроводящая…
       Я вправил рукой отвалившуюся челюсть. Андрюха сидел с видом младенца, которому не дали любимой манной каши. Зря, похоже, я отказался от мысли отправить его за пивом вторично. 
       - Итак, у тебя начались непонятные встречи, - произнес он с видом страстотерпца. – Продолжай, не перебиваю.
       - Давно?
       - Что – давно?
       - Не перебиваешь, давно? – в эти три слова я вложил весь скопившийся во мне яд.
       Он посмотрел на часы. От звона домофона я аж подпрыгнул. Андрюха – тоже, только я-то встал памятником первопроходцу Хабарову, а он – бросился к входной двери, чтобы нажать на пупочку обратной связи и открывания замка. Через пару минут он вернулся с тремя двухлитровыми бутылками «Жигулевского». Теперь стало понятно, кому он старательно марал сообщения в смартфоне и переводил деньги, пока я инопланетян живописал... Служба доставки.
       - Ты не обижайся, - примирительно произнес он, - мы люди простые: как думаем, так и рубим с плеча…
       - То-то, я смотрю, вся страна в щепе… - пробурчал я. – Ну что, рассказывать? 
       - Ага, только с самого начала.
       - Ну, значит, стал я замечать странную парочку мужиков, которые приходили в баню именно в те дни и в те часы, что и я. Я в субботу прихожу, и они – в субботу, я в среду – они тоже. При этом ни разу не видел, чтобы они разговаривали друг с другом. И приходили тоже не обычно: первым, тот, что помоложе, через минуту – второй. Раздевались всегда друг напротив друга. Пару раз замечал, как второй передавал первому бутылку с холодным чаем, кажется. Вот ты, как инженер, посчитай какова вероятность встречи трех разных людей в течение месяца или даже полутора, если один из них, то есть, я абсолютно непредсказуем. Тут с друзьями договариваешься – и то, один забудет, другой опоздает… Я бы списал встречи на случайность, если бы не странный их видок.
       - Точнее, удивление у меня вызвал более молодой. Впечатление – во всяком разе у меня – будто он был главным, а крепыш – не то охрана, не то подручный. Если сравнивать с античными статуями, то один – вылитый Аполлон Бельведерский, но коротко остриженный, другой, силач, - Лаокоон. Хочу подчеркнуть, что в теле первого не было ни одного изъяна. Но самое интересное – цвет кожи: темное золото. Ничего необычного, думаешь, встречаются-де такие?!
       Андрюха сощурил левый глаз над кружкой: явный знак желания поспорить. Но я решил не отдавать инициативу.
       - Если бы он так загорел, - опередил я его, - то где-нибудь остались бы части тела посветлее. На месте плавок, к примеру. Или под мышками. Даже если бы прошел через жарочный шкаф, или как там эта штука в спа-салонах называется. При этом поначалу на левом плече у него было какое-то тату. А потом наколка пропала…
       - Не убедил, - поднял кружку Андрей. – Сейчас навалом таких наклеек, на глаз не определишь, татуировка или подделка… Или свел татушку…
       - Если бы свел – остались бы следы. А насчет наклейки – сам-то веришь, чтобы мужик возрастом в тридцать пять – тридцать шесть лет занимался таким баловством? И лицо – совершенное. Я о том, что человеческая симметрия лица – вещь относительная. Точнее, не существующая. Годам к двадцати с хвостиком доминирующее полушарие проявляет себя: разный прищур, более развитые челюстные мышцы и так далее.
       - А другой… он-то хотя бы был зеленым?
       - Вот второго я бы спутал с человеком: и загар неровный, словно в майке загорал, и узловатые мускулы. Знаешь, вот пытаюсь вспомнить его лицо – и не получается. Короче, странная парочка. И вот как-то раз прихожу я в баню…
       - Звучит интригующе… Чувствую, дело движется к развязке!
       - Вот не буду тебе под пиво ничего рассказывать!
       - Нет уж, продолжай, раз начал.
       - Раздеваюсь я себе на привычном месте. Вокруг никого, баня только открылась. Заходит молодой из этой парочки, золотистый который. Думаю, сейчас Лаокоон объявится! Не угадал! Появляется дедок, как две капли воды похожий на Харрисона Форда. И с видом полного непонимания, что нужно делать, озирается вокруг. Посматривает на золотистого. Садится напротив меня, начинает раздеваться.
       - Естественно. Мыться одетым у нас не принято!
       - Тут заходит Лаокоон! И вот я физически ощущаю, что эта троица связана между собой.
       - А Хариссон Форд – это не тот, который Индиану Джонса играл?
       - Именно! И до того мужик был похож на Форда, что я с ним по-английски заговорил. А он – молчит, недоуменно оглядывается вокруг, а на меня ноль внимания. Я с ним заговорил по-китайски, потом – по-польски…
       - Ты сколько к тому моменту выпил?
       - Граммов двести, ну, может, триста. Сущая мелочь…
       - Ну да, для тебя маловато будет. И о чем ты с ним заговорил?
       - Да не суть важно. Типа – надоел ему, наверное, Голливуд, и что он делает в нашей богом забытой дыре, не помню. Кажется, помощь предложил. А он упорно молчит. Потом с каким-то сверточком идет в мойку. Я за ним: интересно же, что он будет делать. А у него на лице написано, что он понятия не имеет о предстоящем процессе и последовательности действий. Я думаю: сейчас разоблачу инопланетянина, набрал тазик ледяной воды и неожиданно весь тазик кааак ухнул на него.
       - И что?
       - И ничего! Как я и предполагал! Он даже ухом не повел! Даже не оглянулся. У него даже пупырышки на коже не появились! Обычный человек вскрикнул бы, позвал на помощь, обматерил, в глаз бы мне влепил… Хоть как-то отреагировал. Сто процентов –  или инопланетянин, или андроид. Вот тогда мне стало по-настоящему страшно. Какой-то неконтролируемый животный ужас накатил. Я потихонечку выхожу из моечного отделения, а в раздевалке – эта сладкая парочка, Аполлон и Лаокоон. Стоят рядом и на меня смотрят. Словно знают, что произошло. Мой ужас удвоился! Я забыл про банные прибамбасы и замоченный веник, махом оделся и выскочил оттуда. Только в вестибюле стал потихоньку в себя приходить. Направляюсь к гардеробу и шепчу банщицам: «У вас там инопланетяне моются!» А они мне: «Вы уже третий, кто говорит нам об этом!» Заметь, Андрюша, третий! Был бы я первым, все понятно: моя «кукуха» съехала ударно. Был бы вторым: совпадение, мало ли в мире шизоидов… Но третий! А ты кончай ржать – пивом подавишься…
       - Я представил себя на месте этого мужика, похожего на Индиану Джонса. Пришел помыться, а напротив сидит голое чудо, которое обращается ко мне то по-английски, то по-немецки, то по-корейски и чего-то там хочет. Я от него скрываюсь в моечном отделении, а он влетает туда и – шарах на меня тазик ледяной воды! Ну согласись, смешно ведь.
       - Если бы у него хотя бы пупырышки появились…
       -Хорошо, что у него инфаркт не случился…
       - Ну это да. Пришлось рисковать: эксперимент есть эксперимент, сам посуди. Представь, что ты инопланетянин. Тебе нужно обжиться среди людей. Какие-то вещи делать механически, как люди. Где лучше всего оттачивать до автоматизма свои навыки? Ведь даже если взять одежду – пиджак надо надевать так, чтобы пуговицы были спереди, а больничный халат – чтобы сзади!.. Закавыка для пришельцев…
       - У смирительной рубашки пуговиц вообще нет!
       - Если без тренировки появиться в большом городе – обязательно проколешься на мелочах: слишком уж много условностей. А если объявиться в маленькой деревне – так там все друг друга знают сызмала, вмиг раскусят. Небольшой городок – оптимальный вариант. А какое место самое демократичное в маленьком городе? Правильно, баня. Все – голые, все – равны.
       - Это что, вправду было? – Андрей смотрел на появившуюся в дверном проеме жену.
       - Правда, правда, - оказывается она слышала часть нашего разговора. – После этого случая девчонки в бане повесили объявление «Пьяные посетители не обслуживаются!»
       - Да я был не пьяный, а ошалевший в доску! Можно подумать, вы каждый день инопланетян на улице встречаете…
       - Андрюша, забирай свое пиво. Потом еще встретитесь. А то кричите тут, ржете, как сивые мерины, телевизор не слышно.
       У входной двери, пожимая Андрею руку на прощание, я решил пошутить:
       - Давай, Андрюш. Смотри, на улице темно, так что, если встретишь инопланетянина, - кричи, я выскочу. Помогу отбиться.
       - Лады.
        - Ну что, идешь пучиться? – спросила жена, едва я зашел в зал и протянула мне пульт от телевизора. – На, будешь командовать…
       Но не успел я присесть на диван, как с улицы донесся дикий крик. В секунду я был у окна – но, куда там, на улице черно.
       - Да? – услышал я в смартфоне Андрюхин голос.
       - Ты вопил?
       - Нет, подростки тут гуляют. Балуются детишки… А ты решил, что я тут с пришельцами в контакт вступаю?..
       - Да черт вас с инопланетянами разберет! Может, уже повсеместно вторжение началось, а я ничего не вижу!..