Вопрос Доверия

МОЕМУ ОТЦУ было мало что сказать, когда он встретил меня на вокзале. Я не винил его, и, хотя, меня не было всего шесть месяцев, слёзные прощания всё еще звенели в моих ушах, но я был уже здесь, возвращаясь с пустыми карманами и тем последним фартингом, что был потрачен на дорогу домой.
Все эти мечты, все эти разговоры о деньгах, которые я буду высылать семье, и всё это ни к чему не привело... хуже, чем ни-чего, потому что отец всё ещё не знал и половины моей истории.
Я забросил свой чемодан в заднюю часть рессорной двуколки и забрался рядом с отцом. Затем, старая кобыла Молли начала долгий путь через пустынную пустошь к нашему поместью, где должны были ждать остальные мои родственники.
- Ну, как там было, в Ливерпуле? - спросил он в конце концов.
- Всё было в порядке, - сказал я ему.
- А люди? - спросил он.
- С ними тоже всё было в порядке, - ответил я.
Затем, после долгого молчания, я опустил голову от стыда и сказал: - Знаешь, не люди и не место привели меня сюда, домой, отец. Меня уволили. Они сказали, что я украл деньги.
Он коротко взглянул на меня, ничего не сказав, кроме не-скольких слов мягкого ободрения.
- Но это неправда, - продолжал я. - Я бы никогда не сделал такого....
Он вздохнул и улыбнулся в ответ.
- Я это знаю, - произнёс он.
Я мог бы заплакать, потому что мысль о встрече с ним была невыносима больше всего на свете, и все же теперь я обнаружил, что не понимаю его веры в меня. Я превратился в разочарованного юношу, верившего, что мир холоден и циничен, и что верить в кого-либо – значит не добиваться ничего, кроме разочарования.


Я отправился в Ливерпуль, привлеченный волной других парней, которые уехали туда до меня в своем стремлении быть представленными самому Джону Леннону.
Реклама приглашала мужчин на работу на современный машиностроительный завод, который в реальности оказался мрачным старым зданием, и заводской мастер лишь посмеялся над моими рассказами о домашнем образовании, посчитав, что я сгожусь разве что для подметания полов.
Итак, я подметал полы вокруг ужасных, грохочущих машин, уши были наполнены их нескончаемым ревом. А ночью я воз-вращался к себе в коморку, и вся моя одежда была пропитана разбрызгивавшимся машинным маслом. Мама была бы убита горем знай она всё это, но и такие мои деньги были лучше, чем всё, что я смог бы заработать дома, и я чувствовал гордость, когда отправил ей свой первый чек от зарплаты.
Ребята на фабрике были довольно дружелюбные, и приняли меня очень радушно. Были там и девушки, секретарши и клерки, и их красота разбавляла гнетущую атмосферу заведения. Некоторые парни свистели, когда девушки проходили мимо, что казалось мне неправильным, и я отворачивался, смущенный всякий раз, когда это случалось. Но мы все были молоды, и я иногда сам смотрел на девушек... и при этом мечтал.

Именно в один из таких отрешенных моментов у меня произошла первая стычка с начальником механического цеха.
- Чем, по-твоему, ты сейчас занят? - спросил он, подкрадываясь из ниоткуда. – Неужели у тебя недостаточно дел, чтобы занять себя?
- Прошу прощения, сэр, - ответил я, поспешно схватив метлу.
Начальника цеха звали Флетчер. Он был большим, коренастым, угрюмым человеком, уже в зрелом возрасте, и действительно имел репутацию очень сурового человека.
Так вот, у Флетчера работала клерком симпатичная молодая девушка по имени Сандра. Ей едва исполнилось девятнадцать лет, и все же для меня она выделялась среди всех остальных... какой-то своей зрелостью не по годам. Как бы то ни было, мы подружились, и время от времени обменивались приветствиями сопровождаемыми улыбкой. Конечно, именно эти мелочи сделали мои первые дни в Англии более сносными.



ИНОГДА я ловил себя на том, что задерживаюсь допоздна возле её офиса, словно бы тщательно выметая сор на полу, лишь бы пожелать ей спокойной ночи, когда она будет уходить домой.
Потом я совершил невольную ошибку, спросив одного из парней, не знает ли он, встречается ли Сандра с кем-нибудь. Он не мог сказать наверняка, а затем стал дразнить меня по этому поводу.
Довольно скоро по всей фабрике стало известно, что я был неравнодушен к этой девушке. Я проклинал их за такое ребячество, но в то же время был в ужасе от того, что до Сандры дойдут такие разговоры.
У меня не было другого выбора, кроме как прервать все эти пересуды, просто пригласив её на свидание – а это нелегкая задача для застенчивого и неопытного парня, и, боюсь, я выбрал не самый удачный момент. Насколько я помню, был вечер пятницы, и она спешила домой из офиса после того, как Флетчер за-держал её там допоздна.
- Мне было бы интересно узнать... - начал я.
- Прости, - сказала она.. – Но я ужасно спешу. Не могло бы это подождать до понедельника?
До понедельника? Я задумался. Нет, это никак не могло ждать до тех пор.
– Если ты завтра ничем не занята, - произнес я, заикаясь от волнения, - то н-не хочешь ли п-пойти в-в кино?
Её глаза широко распахнулись.
Я же продолжал.
- Я м-мог бы встретиться с-с тобой возле кинотеатра Одеон. Скажем, в восемь часов?
- Э-э... Хорошо, - ответила она... и ушла.

Я ждал этого момента несколько недель, и теперь должен был быть в восторге, но это оказалось не так... .
Я оказался слишком неуверенным. И это нервировало меня.


Я подошел к кинотеатру, тщательно приведя себя в порядок. Сандра была культурной девушкой, и я не хотел, чтобы она считала меня неряхой и сорвиголовой.

Прошло минут десять, очередь в кинотеатр с каждой секундой становилась всё длиннее. Затем двери открылись, и люди начали заходить внутрь, но Сандры ещё не было. Через двадцать минут я уже подумал, что девушка просто посмеялась надо мной, но потом обернулся и увидел, что она идет по улице, вы-глядя словно кинозвезда.
Сначала она улыбнулась мне теплой, чудесной улыбкой, однако затем ее взгляд скользнул в сторону, и я понял, что моей мечте не суждено сбыться.
- Я чувствую себя ужасно из-за того, - начала она, - что должна была сказать тебе раньше. У меня есть парень, понимаешь? Прошлым вечером ты застал меня врасплох, а я так спеши-ла, что мне показалось более удобным сказать "да"... хотя я действительно не могу встречаться с тобой.

На мгновение я почувствовал, как улыбка сползает с моего лица. Она опустила голову. Она была расстроена. Бедная девушка, вероятно, не сомкнула глаз, потому что боялась этого момента своего признания.
- Что ж, - ответил я, усмехнувшись, чтобы подбодрить её. - Но я обещал сводить тебя на фильм. Еще есть время...
- Нет, - сказала она. - Я встречаюсь сегодня с Биллом, в ресторане на другом конце города. Мне придется туда пойти.
- Хорошо. Но я не могу позволить тебе идти одной. Мне лучше пойти с тобой.
И вот я обнаружил, что сопровождаю девушку на свидание с её парнем. Мелькнула мысль, что в этом есть определенная ирония, хотя, конечно, это не была её вина.
- Спасибо, - сказала она, когда мы дошли до угла у ресторана. - Мне жаль, и, полагаю, ты больше никогда не захочешь со мной разговаривать.
- Ну, а какой в этом был бы смысл? - ответил я, хотя знал, что это значит, и если бы она была другой девушкой, я действительно мог бы презирать её за это. Но Сандра – это было всё, что я когда-либо себе представлял. Мне было просто очень жаль, что какой-то другой парень опередил меня в этом.

В последующие НЕДЕЛИ мы по-прежнему улыбались в знак приветствия всякий раз, когда встречались, и обменивались па-рой беззаботных слов, потому что я не хотел, чтобы она думала, что я злюсь на нее... хотя каждый раз для меня это было мучением, и я не мог удержаться от мысли, что наши улыбки были действительно искренними.
Тем временем жизнь на заводе шла своим чередом, и мои воспоминания о тех долгих днях, возможно, приобрели остроту после первого неудачного столкновения с романтикой.



НО как-то, однажды днем, совершенно неожиданно, всё стало намного хуже. Я подметал пол перед кабинетом Флетчера, когда услышал, как он кричит там, внутри. Сначала я подумал, что он снимает стружку с какого-то бедняги, которого поймал на прогуле, но заглянув в окно, к своему ужасу, увидел, что это Сандра.
Шум привлек внимание и некоторых других парней, которые подошли поближе.
- Что все это значит? - спросил я.
- Пропали какие-то деньги, - произнёс один из них. - Разве ты не слышал?
- Но какое это имеет отношение к Сандре? – удивился я.
Он пренебрежительно пожал плечами.
- Кроме него, она единственный человек, у которого есть ключ от мелкой наличности.
Я был поражен.
- Но он, конечно, не думает...
Сама эта мысль была нелепой. Сандра никогда бы так не по-ступила.
- Почему бы нескольким из нас не зайти под каким-нибудь предлогом? - предложил я. - Это может его успокоить... и тогда мы сможем во всем разобраться. Уверен, что всё это просто недоразумение!
Но к тому времени, как я обернулся, зеваки уже растаяли. Я был разочарован в них. Они были достаточно быстры, чтобы выразить свое восхищение Сандрой своими дешевыми посвиста-ми, но как только бедняжка попала в беду, они буквально испарились.
Что касается меня, то у меня не было выбора. Мне действительно нравилась Сандра и я не мог вынести мысли о том, что она в беде. Сделав глубокий вдох я вошёл в кабинет.
- Есть какие-то проблемы? - вежливо спросил я, но в ответ получил презрительный смешок от Флетчера. Сандра заставила себя улыбнуться, но я смог разглядеть красноту вокруг ее глаз.
- Из мелкой наличности не хватает пяти фунтов, - сказала она мне.
- Это так? - спросил я. - Услышав, как вы ругаетесь, мистер Флетчер, любой бы подумал, что это Сандра взяла эти деньги.
- К тебе это не имеет никакого отношения, - закричал он. - Возвращайся к своей работе!
- Но подождите, сэр! - ответил я, пытаясь успокоить его. - Сандра не брала ваших денег!
Она покачала головой.
- Это безнадежно. Он не станет тебя слушать.
Вдруг Флетчер повернулся ко мне и с внезапным, зловещим спокойствием произнес:
- Значит, ты хочешь сказать, что это ты взял деньги?
- Вовсе нет, - запротестовал я.
- Ну, как еще ты мог бы знать, что это была не она, если это не был ты?
Так вот, Флетчер, возможно, и был неудачником, но он не был умным человеком. У него не было никаких доказательств против Сандры, но он не мог отступить, не выставив себя глупцом, а это означало, что ему нужен был какой-то другой недотёпа, и, боюсь, я облегчил ему эту задачу. Я просто хотел, чтобы мы с бедной девушкой убрались из его кабинета, поэтому вытащил из кармана банкноту и швырнул её ему на стол со словами:
- Вот вам пять фунтов, и покончим с этим, сэр!


По тем временам это были большие деньги, но мне было всё равно, я думал, что старый скряга будет просто счастлив возместить свои убытки, но, конечно, в его глазах я только что сам обвинил себя.

Через час я был вышвырнут на улицу. В самом деле, меня выпроводили с такой неприличной поспешностью, что я даже не знал, всё ли в порядке с Сандрой... Наверное, мне следовало подождать или оставить ей записку, но тогда это казалось мне неправильным. Она не просила меня о помощи, и если кто-то и мог утешить ее сейчас, то это был её парень, Билл, а не я.


Мы приближались к дому, когда я закончил объяснять всё это своему отцу. Я должен был быть счастлив снова увидеть наш старый дом, но поместье было маленьким, и я знал, что буду для всех лишь обузой, если вернусь домой в таком виде.
Они вышли встретить нас, моя мать, мои братья и сестры, и воздух был наполнен их невысказанной тревогой по поводу моего преждевременного возвращения. Но отец остановил Молли, обнял меня за плечи и прижал к себе.
- На что вы все смотрите? - крикнул он. - Ставьте чайник, накрывайте на стол. Наш парень вернулся домой.
А затем, обращаясь ко мне, произнес:
- Ты поступил правильно. Никто не может осудить тебя за это.

Конечно, подумал я... но куда это меня привело? Вот я здесь, дома, без гроша в кармане, а доброе имя моего отца за-пятнано.

Я пробыл дома с месяц, прежде чем получил письмо от Сандры. Она извинилась за то, что выписала адрес моих родителей из моего личного дела, но подумала, что я должен знать, что они поймали настоящего преступника с поличным, и он признался, что взял те злосчастные пять фунтов.

ЧТО ЖЕ КАСАЕТСЯ ЕЕ САМОЙ, то она сообщала, что скоро уедет из Ливерпуля, так как нашла себе место менеджера-стажера в крупном магазине в Манчестере...

"…Это зависит от тебя, - написала она, - но если ты хочешь перемен, я знаю, что они также ищут презентабельного молодого человека, который не против немного заработать. Напиши и дай мне знать, если тебе это интересно.
Я также должна сказать, что до того, как они поймали вора, ходили разговоры, что мы с вами каким-то образом были замешаны в этом вместе. Я доверила рассказать все это Биллу, думая, что мне не придется говорить ему, что вся эта история была чепухой, но, к моему разочарованию, ему, как оказалось, не хватило той веры в меня, которая была у тебя. В любом случае, я не планирую снова его видеть.
У меня никогда раньше не было возможности сказать тебе спасибо, поэтому я говорю это сейчас от всего сердца.
Сандра.
P.S. А еще я слышала, что в Манчестере очень хорошие кинотеатры!"

Я улыбнулся этому письму, потому что у меня было чувство, что скоро я снова отправлюсь в путь.
И я подумал о невысказанной вере моего отца в меня все эти годы и понял, что она ничем не отличается от той, которую я пи-тал к Сандре. Я также думал о том, что даже в мире, который может показаться холодным и циничным, такая вера далека от того, чтобы вызывать разочарование...

И иногда это может принести величайшую награду.