Вкус детства

Когда мне было три года родители, переехали на Кирзавод. Так назывался район с кирпичным заводом. Глину для кирпича добывали из грунта за самим кирпичным заводом. Это место называлось в народе забоем. Оно было заполнено водой, куда мы, детвора, ходили купаться. Мы плескались на мелководье, визжали от восторга, а те ребята, что постарше и умели плавать доплывали, аж до середины, в десятке метров от берега. Если вода при нырянии попадала в уши, мы, прыгая по берегу на одной ноге, старались вылить её из уха.

Нашим родителям несказанно повезло, они получили квартиру, не в каком-нибудь бараке, которых было здесь предостаточно, а шикарном, двухэтажном оштукатуренном доме на 12 квартир. Его построили пленные немцы, сосланные в Сибирь, наш шахтёрский город, для выполнения особых задач, связанных с повышением благосостояния нашей Родины.

В каждой квартире был раздельный туалет с ванной комнатой. Это же шик, поскольку в бараках все удобства были во дворах. В одном из бараков был хлебный магазин, где мы, немного подросшие дети, вместе с другими взрослыми покупали белый или серый хлеб по 20 копеек, а также батоны с маком.  Вкус батонов был просто непередаваемый и до сих пор сохранился во мне тёплыми воспоминаниями о детстве. Батон с маком стоил 22 копейки.

Затарившись хлебом, я покупал в магазине кирпичной многоэтажке из пяти этажей, молоко в трёхлитровом бидоне. Наверное, такого вкусного молока, нет ныне на всей планете. Три литра молока стоили 72 копейки.

Итак, молоко и хлеб, основной продукт питания простого советского человека. К этому можно добавить разные там каши, а иногда и супы. Так мы и жили.

Во дворе дома находились сараи для угля, дров, детских санок, лыж и прочего инвентаря нехитрой домашней старой утвари. Зимой мы забирались на крыши сараев и отважно прыгали сверху в сугробы. Некоторые отчаянные мальчишки ухитрялись во время прыжков переворачиваться в воздухе.  Это было верхом их мужества и отваги.

На другой стороне дома были погреба. Иногда в траве возле погребов мы находили морковки. Очистив от грязи стеколкой, найденной неподалеку, я съедал морковку и с удвоенной энергией вместе с другими резвился в разные игры и забавы.

Два подъезда нашего дома выходили на небольшой открытый двор и дорогу, по той стороне которой был длинный барак. Летом мы, дети играли на дороге, поскольку транспорт здесь большая редкость, в лапту, такая игра пользовалась у нас успехом. Сначала делились на две команды. Была такая считалка: «На золотом крыльце сидели; царь, царевич, сапожник, портной, говори кто ты будешь такой. Говори поскорей, не задерживай добрых и честных людей…».

Разделившись на две команды, мы с детским восторгом сражались в лапту, двое у черты, остальные на поле. Один подбрасывает мячик в верх, а другой бьёт по нему битой, стараясь запустить мячик подальше. Пока он летит, у самой дальней черты игроки другой команды должны перебежать к первой черте, где малыши с битой и находится там, пока не перебегут все игроки команды.
 
Кто-то ловит мяч на поле и запускает в спину одного из бегущих. Попал и теперь уже меняются команды на своих игроков и бегущих в поле из другой команды. Наверное, об этой игре, ныне знают немногие. Были ещё и городки, но с ними занимались взрослые.

На первом этаже нашего дома жила одна немецкая семья, бабушка которой хранила книгу, что называлась Катехизис. В ней я видел картинку, как ранее соединённые вместе мужчина и женщина, были разделены и каждый из них получает свой жизненный опыт проживания на Земле, поскольку живут уже раздельно.

В начале проживания на Кирзаводе, так назывался этот район, я помню, как старшая девочка устроила во дворе дома праздник для всех нас. Какая была еда, я уже не помню, но вкус воды, заправленной сладким сиропом, заполнился надолго. Для меня это было в диковинку.
 
В некоторых районах нашего города стояли автоматы с газированной водой. С сиропом она стоила 3 копейки, без сиропа - 1 копейка. Сиропы были апельсиновый и грушевый. На подставке ниже стоял гранённый стакан. Чтобы его помыть надо стаканом нажать и струйками воды он ополаскивался.  Стакан был на виду, однако никому в голове не приходила мысль, что его можно похитить.

Поскольку ключ для всех членов семьи был один, его как правило, прятали под коврик у двери. Вот так мы все и жили.