Откровенные диалоги с профессором А. Н. Ежовым. 4

Институт. Аспирантура

Как Вы выбрали, куда поступать?

Уже в армии я начал задумываться о том, чтобы подойти к космонавтике с другой стороны. Тогда стали появляться первые ЭВМ. А сестра мамы тетя Клава – Клавдия Федоровна Соловьева – в то время работала профессором в Московском экономико-статистическом институте, где были электронно-вычислительные машины.
Сначала я думал поступить в Московский авиационный институт. Успешно сдал вступительные экзамены. А тетя мне тогда сказала: «Окончишь ты этот институт, станешь авиационным инженером, будешь сидеть за чертежами». Чертежи я терпеть не мог. А тетя меня заинтересовала тем, что у них в институте появились первые в СССР ЭВМ, у меня есть шанс попасть в первый выпуск специалистов, работающих на них.
А вступительные экзамены уже закончились. Как быть? Тетя говорит: «Но ты же сдал там экзамены, возьми документы». Пошел в Московский авиационный институт, объяснил ситуацию, они выдали мне документы. Тетя привела меня к ректору Московского экономико-статистического института.
Ректор мне тогда сказал: «У нас закончился прием, но ты сдал экзамены в другой вуз, после армии ты пользуешься определенными льготами». А в тот год в этот институт после армии было только три абитуриента. И ректор говорит: «Ты при такой тете пошел в армию служить на три года и экзамены сам сдал хорошо. Поэтому мы тебя зачислим, но обещай, что окончишь институт с отличием».
Он это в шутку сказал, а я ему ответил «Обещаю». И окончил вуз с отличием.
У меня тогда и одежды еще никакой не было – недавно демобилизовался, а у родителей денег не брал принципиально. Пришел к нему в солдатской форме, в которой проходил и весь первый курс.
А после первого курса съездил в Норильск в рамках студенческого стройотряда и заработал большие по тем временам деньги – 900 рублей. Мне их хватило больше, чем на три года. Сразу по приезде простенько, но нормально оделся.

Вам было интересно учиться?

Очень интересно. Хотелось наверстать то время, которое служил в армии.
Мне хотелось после института попасть в Центр управления полетами через работу с ЭВМ. И я, еще будучи студентом, очень вдумчиво с ними работал.

Кого-то из своих учителей Вы помните?

В институте у нас был очень хороший педагогический состав. Преподаватель политической экономии Владимир Сергеевич Январев был участник войны, внешне немного рассеян, но великолепно преподавал свой предмет. Я заинтересовался, пошел к нему в кружок политэкономии. И с этого времени решил для себя, что пойду дальше по экономической линии. Мое желание усилилось от близкого знакомства с заведующим кафедрой политэкономии профессором Александром Дмитриевичем Смирновым, который впоследствии стал моим научным руководителем.

Студенческая жизнь – это не только учеба. Что еще запомнилось?

В студенческом общежитии на Стромынке, где я жил, жили студенты из одиннадцати вузов Москвы, в том числе много иностранцев. Там проводились своего рода «бои без правил», со ставками. Делали взносы участники, а также все желающие. Тот, кто выигрывал, забирал свои деньги и деньги соперника, а также половину от общего «банка». Другую половину «банка» забирали те, чья ставка оказалась выигрышной. Суммы были не очень большие, где-то в районе половины месячной студенческой стипендии, но азарт усиливали и помогали выживать.
Никого не калечили, даже ногами не били, был в основном бокс, но нокауты были. Поскольку я боксом занимался, в спецназе физическую подготовку получил хорошую, то решил тоже в них участвовать. А участвовали ребята из Африки – мускулистые, здоровые. Я же после армии был жилистый, весил 73 килограмма. И выигрывал у здоровых негров.

На спорт время оставалось?

Да, спортом продолжал заниматься и во время учебы в институте. Занимался гантелями, бегом, атлетической гимнастикой, но не очень системно, потому что времени катастрофически не хватало.

А на творчество?

Какое-то время удавалось урывать у сна. Во время учебы на третьем курсе я женился. Было сложно материально, использовал любые возможности для подработки. Поэтому основным увлечением было искать, где заработать. Но это формировало и чувство ответственности не только за себя, но и за семью. Водоворот жизни в молодые годы воспринимается как что-то естественное. Так и должно быть.

Ваша дипломная работа  для Вас была просто квалификационной, чтобы получить диплом или же исследованием, которое Вам было по-настоящему интересно?

Очень интересно и никакого формализма для меня в этом вопросе не было. Тема моего диплома – «Автоматизированная система сбора, передачи и обработки экономической информации». Когда готовил кандидатскую диссертацию, то добавил в нее еще управление ценами.   
Когда меня рекомендовали в аспирантуру, я опять пришел к ректору. Уже не с тетей, а с заведующим кафедрой заслуженным деятелем науки РСФСР профессором Александром Дмитриевичем Смирновым, который стал моим научным руководителем. До вуза он  работал в Министерстве высшего и среднего образования РСФСР, был главным редактором журнала «Экономические науки». Очень уважаемый человек.
Александр Дмитриевич сказал ректору: «Мы рекомендуем Ежова в аспирантуру. У него великолепный диплом, в котором есть очень интересные моменты. Это уже больше, чем половина кандидатской диссертации». Тогда впервые была создана автоматизированная система управления ценами. Был открыт НИИ по ценообразованию при Государственном комитете по ценам РСФСР.
Ректор помнил мое обещание окончить институт с отличием, его впечатлило, что это получилось, и то, какой большой задел уже есть по диссертации.
 
Получается, что после окончания института Вам несложно было выбрать идти в науку или на производство?

Для меня в тот момент даже выбора такого не стояло – поступление в аспирантуру было естественным. Это был сильнейший в то время в СССР институт по политэкономии, со специализированным советом по защите кандидатских и докторских диссертаций. Докторских советов в те годы было очень мало.
Кафедра выпускала коллективные монографии, учебники и учебные пособия с включением в авторский коллектив иностранных профессоров, в частности из Венгрии, Чехословакии, Кубы. И в этих странах также выпускались труды совместно с преподавателями нашей кафедры. Кафедра публиковала не только научные труды, но и учебники, и учебные пособия с грифом министерства.  Получить такой гриф в то время было крайне сложно.
Было столько перспектив, так все интересно, что мыслей пробовать себя в чем-то другом даже не возникало.
А в 1972–1976 годах я проводил первый в СССР эксперимент по применению ЭВМ в преподавании общественных наук. Тогда это был фурор: полученные мной данные публиковали в «Экономической газете», в «Вестнике высшей школы», вышла брошюра в НИИ проблем высшей школы, было всесоюзное совещание по этому вопросу.
Суть предложения заключается в следующем. Всегда при обучении больших студенческих групп есть проблема обратной связи преподавателя и студента. У меня был поток 250 человек, который включал в себя 6 больших групп. Я читал им лекции, а у двух групп вел еще и семинарские занятия. Проверить индивидуально знания каждого студента в таких условиях крайне сложно. И был вопрос: как превратить экзамен из «лотереи», с одной стороны, в проверку знаний по всем основным темам, с другой – получить при этом информацию, какие темы студентам даются сложнее, а какие легче. Для того, чтобы это потом учесть на лекциях, коллоквиумах, семинарских занятиях.
Я посоветовался с нашими ребятами-программистами, которые работали на ЭВМ. Компьютеры тогда были огромные. Если сейчас ноутбук можно поместить в небольшой сумке, то тогда ЭВМ занимала целую большую комнату. Но для того времени и они давали много новых возможностей. Программисты мне подсказали, что можно разработать задачи и логические тесты, отпечатать их, а они введут эти данные в ЭВМ – отдельно тесты и задачи, отдельно правильные ответы. Студенты будут отвечать, а ЭВМ в течение 15–20 минут проверит данные по всем 250 студентам и выдаст распечатку по каждому с итогами.
В рамках эксперимента мной были введены данные по первым 13 темам курса «Политическая экономия капитализма». По этим 13 темам за 45 минут нужно было ответить на 39 вопросов – решить задачку и дать два ответа на вопросы по каждой теме. Таким образом, опрос охватывал все темы, а не только два вопроса, которые случайным образом попадаются студенту в билете.
В рамках эксперимента при помощи 6 преподавателей через час были опрошены 250 человек. А еще через час у меня была распечатка по каждому студенту. Стало видно, что, например, вопросы стоимости давались студентам сложнее, вопросы органического строения капитала вообще очень тяжело.
Разработку предложений по данному эксперименту я начал еще в 1972 году, когда учился на четвертом курсе института и одновременно занимался в секции политэкономии. В 1973 году я окончил вуз и поступил в аспирантуру. И во время первого года обучения в аспирантуре мне удалось провести первый этап этого эксперимента.
По сути, было сделано то, что потом стало широко использоваться при проверке знаний студентов. Но если посмотреть мои выводы пятидесятилетней давности по результатам эксперимента, то они таковы, что современные для своего времени технические средства обработки данных по проверке знаний полезны, но только в качестве дополнительного второстепенного приема обучения. Никакие технические средства не могут заменить прямого общения преподавателя и студента.
А  с 1990-х годов, многие начали рассматривать компьютерное тестирование не как второстепенное, а как основное. В том числе оно широко применялось в ходе процедуры государственной аккредитации вузов, применяется и сейчас в ходе ЕГЭ. В результате хорошую по своей сути идею полностью скомпрометировали.
Главное в обучении – понимание материала, развитие у студента аналитических способностей, умение делать самостоятельные выводы, а не зазубривание.
В то время эксперимент вызвал большой интерес, в том числе у студентов. Благодаря его результатам удалось скорректировать содержание лекционного курса, после чего эксперимент провели повторно, и показатели существенно улучшились.
Спустя полвека некоторые студенты, которые занимались у меня в 1970-е годы, пишут, что запомнили меня как преподавателя на всю жизнь, и сейчас следят за моей деятельностью, спортивными достижениями.
После защиты кандидатской диссертации меня пригласили на работу в ВАК СССР. В институте к этому отнеслись положительно.   

Кто-то из сокурсников остался у Вас в памяти?

Зрительно всех помню. С некоторыми до сих пор встречаемся. Общаемся с Геннадием Мокровым, с которым мы вместе учились в аспирантуре (он на два года старше), а потом вместе преподавали. Встречаюсь с Геннадием Викторовым: он более 20 лет служил в армии, стал кандидатом военных наук, писателем, опубликовал 21 книгу. Встречаюсь с Георгием Джингарадзе: он работал в Германии, стал кандидатом технических наук, пишет стихи.
Встретиться с теми, с кем дружил еще в молодости, очень важно. Это как встреча со своей юностью – оживают многие воспоминания.