Г

Г

"Чтобы я мог продолжать жить, во мне должен быть страх перед Божьим гневом, иначе нет смысла вообще жить! Ибо если за всю свою жизнь я не совершил ни одного доброго дела, то не счесть, сколько их сотворил мой Бог за время, когда я жил! Да, Господь испытывает меня, но ведь не может, не должен же страдать Он сам! Но Он испытывает и всех остальных, и это и делает их счастливыми или несчастными. Иначе откуда возьмется разница?" — думал Лам, ощущая, как волна смирения накрывает его с головой.
Однажды сон принес ему настоящий ужас, и он не выдержал, потерял сознание… А когда он очнулся и пришел в себя, то понял, что постепенно сходит с ума. Гниение вокруг стало для него невыносимым. А потом стала звучать музыка, какой он никогда прежде не слышал. Она казалась ему странной и будоражила его. Но самое главное — она странным образом совпадала с его мыслями… Он хотел, чтобы музыка пришла к нему и стала его настоящим предназначением. Как только это произошло, он перестал слышать посторонние звуки и стал подлинным хозяином своего безумия.
Кажется, эта древняя песня стала для Лама чем-то вроде дневника, в котором фиксировались события его жизни. Даже не вникая в слова, он смог понять, что именно сейчас речь идет о выборе. Вот только каком? Странно, но для монаха этот вопрос не был бы важным. Все стало ясным, когда он перевернул последний лист дневника: это был лист со стихами, посвященными Мари. Еще несколько стихотворений, и Лам закончил читать свое жизнеописание. Как он и надеялся, одиночество настигло его намного раньше, чем он думал.
Он видел сон, где в одно утро мир встал, как обычно. А затем исчезла любая мысль, каждая вещь. И не осталось ничего... ничего, за исключением маленького желтого огонька, летящего по высокой голубизне. Казалось, что мир, только что поддерживавший свет и жизнь, тает на глазах. В небе появились тучи, и на землю упали первые капли. Потом стал виден гаснущий в зените солнечный диск. Мир стал погружаться в туман. Тогда Лам вспомнил, кем он был прежде, в своем прежнем мире. Он чувствовал себя птицей, которая парит над облаками и видит землю, которую скоро затопит вода.
Вдруг он увидел ЕЁ. Она стояла на площадке высокой башни, склонив голову над книгой. На её голове была синяя косынка в цвет платья и огромный белый цветок. Черные волосы были убраны в сложную причёску, похожую на венок из виноградных листьев и ягод, и связаны тонкой лентой, что делало её похожей на озорного эльфа. Он сразу узнал ее по темному лику. Это была она! Черная мадонна. Теперь это была не только его мечта, а его судьба… Он видел её в снах и раньше, но всегда только мельком и издалека.
Но вот сейчас он сможет подлететь, посмотреть на нее и сказать все то, чего так ждал всё это время: "Мария… Мария…" И вдруг он понял, как дрожит в его груди сердце, которое много-много веков билось, чтобы вот-вот забиться в одном ритме с ней… От этого ему стало страшно. С шипением полыхнула во все стороны яркая неземная голубизна, залив пространство ярким пламенем. Затем в глубине пространства дрогнули лучи, их рассеял ветер, который стал полновластным хозяином мира.
И Мария подняла глаза — они встретились взглядами. Но Мария видела только саму себя, всё остальное для неё просто не существовало. А мир внизу и вокруг неё был пустым. Недавнее пламя погасло... Ангелы почувствовали исчезновение Марии из Небесного града и кинулись к ним, распахнув крылья, превращаясь в многоцветных птиц. "И я с тобой не просто так… До встречи," — зашептала она. А потом ангелы успокоено уселись на вершину башни. Мария оглянулась. И только слёзы текли по щекам её небесной лёгкости…

****
После того, как они проводили Чжена в далекий путь, Рыжая Магда и Лам посмотрели друг на друга, словно спрашивая, что дальше. И ничего не сказали. Лам рассмеялся, вытащил из мешочка на поясе медную монету и подбросил ее на ладони.
— Решка! — объявил он. — А это значит, конечно, только одно — путь воистину ведет нас к чудесам. Мы просто о них еще не знаем. Но сегодня мы не сможем пойти дальше, не встретив их, это верно.
— А если бы был орел?
— Тогда мы получили бы совсем другой ответ. Ты знаешь, для чего здесь служат деньги? Для того чтобы получить информацию о том же самом. Я предвижу, что эта монета и несколько ее сестер сегодня перекочуют в чулок какой-нибудь местной ведьмы.
Они без труда нашли на ближайшей улочке дверь, над которой висел знак ведьмы — треугольник с перевернутой пентаграммой в центре, выкрашенной серебряной краской. В его верхней части сверкал стеклянный глаз. Соседняя дверь была раскрыта, но улица безлюдна, только у лавки напротив стояла пожилая женщина в черном. Они вошли внутрь.
Им пришлось немного подождать, потому что в помещении никого не было. Когда они закончили осмотр коллекции сушеных жаб и гадюк, из-за занавески появилась пожилая темнокожая женщина и жестом пригласила их в соседнюю комнату. Здесь они расселись на шатких стульях вокруг столика, который был завален различными корешками и пыльными томами магических книг, а вокруг возвышались горы шкур и костей различных животных. Некоторые из них громоздились на полу, другие — были подвешены к потолку.
— Ты сведуща в магии? — спросил Лам.
— Что привело таких безупречных господ ко мне? — заискивающе спросила женщина в ответ.
— Мы хотим узнать об одном человеке, — сказала Магда
— Вы сможете представить его себе внутренним взором?
— Конечно.
— Тогда приступим, — криво улыбнулась ведьма и достала из-под стола небольшой шар из горного хрусталя на бронзовой подставке.
— Закройте глаза. Когда вы увидите человека внутренним зрением, назовите его имя вслух.
— Оортебус! — произнесли Лам и Магда почти хором.
И, пока они произносили имя, ведьма подняла шар вверх и стала его вращать. И это было похоже на древний ритуал, связанный с появлением солнечного света: вокруг стали возникать цветные пятна, потом раскрылись тонкие прозрачные лепестки, на которых проступил темный силуэт.
— Я вижу Благодатный свет! Этот человек — настоящий красный лев! — заявила она.
— Где он?
— Ближе, ближе! Видите, он безоружен? Он сидит на цветущем лугу и глядит в вашу сторону! О чем он думает? Слушайте! Он ощущает волнение сердца! Значит, красота тронула его душу! Слышите? О великий Царь! Чувства? Глаза его наполнены глубоким счастьем! Как его встречают, о да! Царь всех животных и птиц! Страшный лев! Мужчина! Чего еще можно хотеть, когда такое волнует кровь? Страстный лев и сладострастник! Но добродетельный! Так! Тело — это его мысль! Что можно желать здесь? Ну! Встаньте! Садитесь на меня, и он ваш! Можете одеться... — вещала ведьма в трансе.
— В каком смысле? — Магда была шокирована.
— Терпение! Вот вам звериный клык! Он приведет вас к этому человеку. Спокойствие и ярость! Тонкий ум! Но что это? Еще? Вот! Кого вы слушаете? Наберитесь терпения... Любовь и сила!
Лам повертел в руках львиный клык, врученный ему ведьмой. Затем сжал его в кулаке и некоторое время пристально смотрел на темнокожую женщину.
— Это всё? — спросил он.
— Да. Теперь я хочу, чтобы вы ушли, мои господа, и вернулись завтра утром. Вы найдете меня здесь же. Пусть госпожа положит вечером клык под подушку и запомнит всё, что ей приснится.
— Мы не будем больше злоупотреблять твоим гостеприимством, — сказал Лам. — Как будет угодно Хозяйке ужаса... Вот тебе мое слово и благодарность.
— Как нам к этому относиться? — спросила Магда, когда они вышли на мостовую.
 Лам посмотрел на нее и рассмеялся.
— Видно будем потом... Хозяйка ужаса управляет этой ночью. А пока... Нужно дать ей немного пофантазировать. Надеюсь, тебе не страшно?
— Я чувствую, мне предстоит увидеть кошмар...
— Не думаю. Сон может быть вполне приятным, — Лам, как ни странно, пребывал в веселом расположении духа.

****
Чжен был в растерянности. Пока дорога вилась среди полей, его конь был послушен и бодр, но как только он вьехал в лес, конь стал подавать признаки встревоженности, перешел на шаг, а затем и вовсе остановился. Странно. В придорожных кустах как будто бы раздался плач ребенка. Чжен соскочил с коня и пошел на звук.
— Случилось что-то, сударь? Заблудились? — неожиданно услышал он голос из-за деревьев. В ответ раздался раскатистый хохот со всех сторон. Навстречу ему вышел человек в темном кафтане. На голове его блестел металлический шлем с рогами. Подойдя, он хлопнул Чжена по плечу.
— Будешь сопротивляться — зарежу! — сказал он.
— Кыуниг Рогатый, — догадался Чжен.
— Точно! Ты откуда такой сообразительный, а? — радостно засмеялся Рогатый. — Ты что, совсем страх потерял? Вот иди сюда и расскажи, откуда взялся в наших краях. У тебя есть чего бояться! Говори прямо здесь и сейчас. И не стесняйся.
Справа и слева к ним  приблизились рослые молодцы, одетые в доспехи с закрывавшими грудь железными пластинами, похожими на те, что защищали их главаря. Чжэн понял, что сопротивляться не имеет смысла.

****
Утром Рыжая Магда заявила, что ничего не помнит из того, что ей снилось ночью.
— Пойдем скорее, — сказала она Ламу. — Надо найти эту мошенницу!
— Я уверен, что ее след уже простыл, — спокойно ответил тот.
Он сидел на стуле, задрав ноги на низкую столешницу, и, судя по отсутствующему взгляду, весьма далеко ушел в собственные мысли. Его сапоги были начищены до блеска.
— Тогда что нам с этим делать? — спросила Магда, показывая клык.
— С этим? Ничего, если ты не возражаешь... Магия есть магия. Это опасно. Она способна убить или заставить страдать. И нам она ни к чему.
— Лам, вчера ты рассуждал иначе! Ты меня за кого тут держишь? — обиженно воскликнула девушка. — Я могу только сказать, что мы ее упустили! С нашими деньгами, между прочим. Где нам теперь искать эту чародейку?
— Это уже не наша забота. Если хочешь знать, она сама найдется. Искать черную кошку в темной комнате нам не стоит.
— Ты не прав, Лам. У нас нет никаких идей, как найти Оортебуса...
— Извини, но ни я, ни ты сейчас искать его не будем, даже если ты очень захочешь этого. Потому что за ночь многое изменилось.
— Может, ты объяснишь мне, что именно изменилось? — Магда начала терять терпение. — Мы проверим, так ли это на самом деле. Так что же случилось с нашим миром?
—  Ну, объясню... Ночью шеф вышел на связь, — лениво ответил Лам.
— Да ладно! И что же?
— Он приказал свернуть поиски. И возвращаться... Извинился.