День и ночь. Глава 17

— Не станет он меня слушать, — отмахнулась обезьяна, — злодеи подчиняются лишь силе, а под моим началом ни одного солдата, даже самого мелкого и слабого. Пошлёт куда подальше и сделает все наоборот. Каждый ведь сам хочет занять трон и не намерен его ни с кем делить. Знаю, потому как, много раз, исполнял твою просьбу, и не умирал лишь по одной причине, нужен машине для финала, так-то вот. Не забывай, проигрывали бесчисленное количество раз, а значит, вообще все попробовали, чего возможно, в принципе, и даже кое-что из того, чего нельзя. И продули. Другой бы и лапы опустил, но герои ведь принципиально не сдаются, не отступают, и не подчиняются обстоятельствам, не такова природа, не умеют, не готовы. За сие, люблю и ненавижу разом. Уж прости за такие слова.


— Жаль, я надеялся, что ты окажешься несколько полезнее для общего дела, — я вздохнул, — как-никак, главнейший из врагов. Ладно, тогда хоть пообещай не убегать, пока мы не закончим последний бой.


— А смысл? — обезьяна фыркнула. — Проиграешь и я окажусь опять в своей крепости. Победишь, и дальше все зависит от того, чья версия подлинная. Или раздели миры, вернув, как было, или перейдём на игрушечное существование, или исчезнем, оставшись без демиурга, который, от лица Творца, возможно, без разрешения, управлял измерением. Ждём вечера и тогда действуйте по обстоятельствам, так сказать. Но, считай, ты свою миссию провалил, буквально чуть не хватило здоровья. Плохо быть маленьким и слабым зверьком, даже без моего боевого робота. Надеюсь получу такую способность, чтобы ты, одолев в крепости, опять, не сумел бы пытать и так жестоко мстить за своих. Больно и унизительно, скажу по секрету.
Меж тем, команда хороших закончила игру, с разгромным счетом, пусть каждый из игроков и познакомился со своим «особенным» мячом. И в ход пошли не только чернила, тут и загорался спортивный снаряд, и оглушал, и током бил, и шипами колол, да можно продолжать бесконечно. Пеликан не стал затягивать, занялся подготовкой к обороне. Скат грозил местью и расправой, понимал, за поражение ему достанется на орехи.


— Не впечатляют эти водоплавающие, — проворчал Мамо, — уж я бы не продул так бездарно, непременно придумал какой-либо зловещий план в своём стиле.
Я мог бы спросить, какой именно, учитывая, что хоботной тоже всегда проигрывал, напомню, но не захотел ссориться и даже покивал, типа, согласен. Нам нужна если не помощь своих противников, то нейтралитет следующей ночью. Пока же, отправились на приморскую прогулку, вдоль берега, я чуть отстал от остальных, чтобы ещё раз все обдумать, что касаемо будущего, и тут подошла Зая, выглядела смущенной немного. Интересно, чего хочет сказать-то?


— Послушай, — ушастая опустила голову, — в поселении у тебя есть невеста из медоедов, а у меня жених-заяц, однако... Только не сочти безумием, мне очень хотелось бы, чтобы мы перенеслись в родной мир и оказались кем-то ещё, не антропоморфными животными разных видов, и тогда, мы с тобой, возможно...


— Возможно, — не стал спорить я, — твои чувства прекрасно понимаю, мы часто, возможно, больше других, доживали до финала, постоянно вместе, этого не забрать и не изменить, боевого братства, ближе, чем возлюбленные, пусть и не сказали ни одного слова о чувствах, муж с женой, хоть и не давали клятв, или брат с сестрой, пусть и рождены разными родителями или одним сценаристом. Ну, и, конечно, ты - совершенство во всех отношениях, я тут главная заноза в филейной части тела всех злодеев и искусственного интеллекта, разумеется, не могли остаться друг к другу равнодушны.


— Мне просто казалось, что ты и Лисо, — начала собеседница.


— Показалось, — отрезал я, — у лисицы, признаю, целая куча всевозможных достоинств, но, она, напомню, нас предавала, раз за разом, мешалась под ногами, и вообще, неизвестно, сколько грехов на душе имеет. Да и знакомы всего-ничего. Если вам устроить соревнование, и я не про драку, проиграет по всем пунктам. Слишком уж хитрая и непредсказуемая, можно уважать, ценить, даже восхищаться, но вот в роли возлюбленной вообще не представляю. Больше подходит нашему завоевателю.


— Кстати, а ведь мы так и не спросили, как его зовут, — напомнила ушастая.


— А то это не очевидно, — я пожал плечами, — у нас всех имена происходят от названия животного, просто добавляется прозвище. Ну, не считая последней буквы. Потому как наш Жира происходи от «жираф», а вот того же крокодила зовём, то «Крока», то «Кроко» и он отзывается на оба варианта и не обижается. Значит, главный недруг «Обе» или «Обез» днём и «О» ночью. Нет смысла переспрашивать подобное. Тем паче, через сутки или забудем о нем, или в тюрьму отправим благополучно. А может, повезёт и он вообще не выживет в принципе, тоже надоел изрядно, сил нет.


По сути, говорить было больше не о чем, просто пошли дальше вместе, могли бы и за лапы подержаться, но это не очень удобно, потому как пальцев нет, лишь когти и то у меня. Странно, что до того не подумали ни подобных бесед вести, ни думать о чувствах, дозрели, наконец? Или повторялись из раза в раз, а потом оказывались слишком заняты? В общем, вопрос сложный. Солнце медленно и красиво опускалось к водной глади, отражаясь в ней и расцвечивая золотым и розовым. Что же ждёт нас дальше, спрашивается? Может, не изменимся и расслабимся, вернёмся домой играть и баловаться, или опять придётся полировать рукоятки клинков ладонями и биться с врагами, не жалея сил и здоровья? Мы и торопили светило, и не желали отпускать его, и у храбрейших бывают моменты слабости, вынужден признать. А ведь сейчас решалась судьба одного или двух измерений, без преувеличения говорю это.


Но, ничто не длится вечно, к сожалению, или к счастью, и миг настал. Как и боялся, начали меняться, но сразу заметил одну вещь, вернее, несколько, огнестрельное оружие и взрывные устройства исчезли, сохранилось лишь холодное, у кого имелось, броня осталась лишь у Мамо привычная, остальные сменили её на кэтсьюты с теми же цветами, что и у наших домиков, у соперников иные. Чёрный забрал себе мамонт. Бегемот был коричневым. Воро неожиданно розовая. Гие цвета детской неожиданности, для коричневого слишком светлое, а для оранжевого, не хватает яркости. Кроко малиновый. Что там с Носо не узнаем, он ведь погиб в поселении и там же «воскрес» опять. Дизайн каждого костюма отличался, в разных местах вырезы. Например, мой был полным, закрывал все тело, на голове капюшон, в качестве маски простая чёрная полоска ткани, с парой дырочек для глаз, имелись кожаные наручи и поножи, а также и сапоги. У Заи маска закрывала верхнюю половину лица, но оказалась обрезана и стянута резинкой, не скрывая ушей и волос. Плюс, лиф спортивный без рукавов с обнаженным животом, наручи, шорты и спортивные кроссовки.


Медве обходился одними брюками и массивными сапогами, на руках перчатки без пальцев и стальные наручи. Маска вполне полноценная, на всю морду, но повторяла её форму. Жира одежда обтягивала полностью, выделялись чуть более темный пояс, перчатки и сапоги. На голове шапочка, как у спецназа, с дырками для глаз. Бобри был в резиновом костюме, как у водолазов, тот даже хвост обтягивал, на лице очки для подводного плавания, разве ласт не хватало. Чере прикрывал маской нижнюю половину лица и шею, добавил себе кожаные большие перчатки с отворотами и такие же сапоги, сохранил и ракетный ранец, и, больше для смеха, носил короткий плащ. Мамо почти не изменился, разве остался лишь громадный меч. Беге облачился в узкую маску, как у меня, только в полосочку, желтые и коричневые, жилет без рукавов, стальные рукавицы и сапоги, и короткие штанишки до колен. Кроко предпочёл полный костюм, скрывавший все тело, но с бесчисленными стальными шипами везде, где можно разместить.


Ну, и маска скрывала лишь верхнюю половину головы, нижняя не поместилось бы, да и смысл какой? Воро, традиционно, разместила на костюме столько круглых и овальных отверстий, плюс, декольте спереди и сзади, что скрыта была лишь верхняя половина головы, под густой вуалью на широкополой шляпе, остальное походило больше на рыболовную сеть, чем одежду, не считая длинных перчаток и ботфортов с обрезанными носами. Гие носил нечто вроде майки, брюк армейских и таких же ботинок, на руках, тактические перчатки, даже шлем, правда, с щитком, как у спецназа. Нельзя не упомянуть и обезьяну. Этот походил на средневекового аристократа, высокий стоячий воротник, длинный плащ, перчатки, сапоги с загнутыми носами, в одной руке трость, во второй веер, на голове вовсе золотая корона. Скрывать лица не считал нужным. Но, страшнее другое, стоило закончиться трансформации, почувствовал, что и пальцем пошевелить не в состоянии, полагаю, как и остальные тоже.


— Кажется, мои молитвы были услышаны, — начал макак, хищно улыбаясь, — стал сильнейшим телепатом в этом измерении, могу читать и внушать мысли, подчинять своей воле. Нет больше двух противостоящих армий и гражданских, лишь одна, моя личная. Но, чтобы уничтожить машину, хватит и небольшого отряда как раз из присутствующих. Итак, вслух произнесите, один за другим, какими способностями обладаете. И не забывайте кланяться. Я отчаянно пытался сопротивляться, но выходило плохо, точнее, совсем не получалось. Тело само согнулась, я язык промямлил: — «Повышенная регенерация плоти». Теперь склонилась Зая, сверкая на захватчика глазами гневно.


— Суперскорость, — пояснила ушастая.


— Создаю неразрушимые барьеры из энергии, — подал голос Чере.


— Растягиваю свое тело, как захочу, — похвастался Жира.


— Увеличиваюсь и уменьшаюсь в размерах, — вздохнул Медве.


— Замораживаю все вокруг, — доложил Бобри.


— Сверхсила, — буркнул Мамо.


— Превращаюсь в любые материалы, в какие захочу, — Беге зевнул, — но, обычно, мне лень заморачиваться.


— Атакую с помощью звука, — пояснила Воро.


— Ражу жертв молниями, — Кроко важно надулся.


— Выделяю из себя разъедающий туман, уничтожающий все вокруг, — Гие облизнулся, — так что вам всем официально крышка, не оставлю камня на камне на планете, ха-ха-ха!


— Да уж, искусственному интеллекту придётся очень постараться, чтобы уцелеть, — обезьяна помахала на себя веером, — узнает, или вспомнит, каково это, противостоять О Семь Пядей Во Лбу. Вперёд, мои бойцы, сокрушим поганца.
И мы пошагали, выстроившись ровными рядами в две колонны, бессильные сопротивляться, неужели опять всех поубивают, а я даже попытаться сделать что-то не смогу?


— Хватит мне сопротивляться, — О взмахнул тростью, — в конце концов, делаем общее дело, мог бы и не скручивать вам руки за спинами, да не желаю, чтобы передрались. Слишком уж разные желания у хороших и плохих. Да, чуть одну мелочь не забыл. Вас же было двенадцать самых-самых грозных.


Миг и перед нами появился Носо, в белом кэтсьюте, без рукавов, маски или шапки нет, голова белой краской измазана, брюки длинные с наколенниками, сапоги с острыми носами и шпорами. И со способностью все ясно, но макака велел вслух произнести, оказалось, как раз телепортация мгновенная. Уверен, ии тоже хотел встретиться с нашей полной командой и никак иначе. Пошагали дальше, в душе кляня мучителя, в реальности с вытянутыми мордами, без единого признака чувств. Себе самый-самый-самый главный враг оставил все вооружение и не постеснялся его применить, артиллерию, ракеты, заминировал чуть ли не каждый мило метр дороги, но черепах нас защитными барьерами окружил, оберегая от всего, а остальные, кто мог, метали все, чем располагали, замораживали.


Гие с Чере, кстати, неожиданно идеально совпадали, первый выдыхал ужасный туман, второй его заключал в барьер и подводил, куда надо, помещал к окружённым ракетам, минам и бомбам, вокруг дронов, тут же растворяя их. Носо перемещался к летящим снарядам, хватал их, материализовался так, что те оказывались направлены в противоположную сторону, и отправлял обратно. Зая носилась быстрее мысли и не разглядеть, выводила из строя орудия вражеские. Мамо тоже нёсся вперёд неостановимый, прикрытый защитным барьером, и сносил все на своём пути. Да уж, особые способности впечатляли, битва, с которой бы и за день не управились, теперь грозила сократиться до часов, хотя, сопротивление нам оказывалось такое, никогда подобного не встречал.


Следом за артиллерией в ход пошли, разумеется, танки и самолёты с вертолетами, но все это моментально превращалось в металлолом. Да больше скажу, каждый из нас по отдельности и то справился сразу со всеми. Даже я, не такой сильный, как другие, на первый взгляд, не отставал. Первое отличие малоуязвимого, не устаю. Даже Мамо можно утомить, со временем, но не меня, продолжу, пока вообще способен шевелиться, и полностью выкладываясь, вкладывая всю мощь в удары. И меч ношу не просто так. Возможно, часть товарищей и смогли бы одолеть, но, кроме способностей физических, есть и умственные, элементарно хитрее. Пока уничтожили основную армию, ии прислал следующую, всего из тринадцати роботов, зато тех, с кем я общался, когда машина была игрушкой, помесь разных животных. И у каждого механизма своя собственная особенная способность, как раз подходящая, чтобы нам противостоять.


Первый, для обезьяны. Телепатия вообще на машины не действует, у них же нет мозга или мыслей, не подчинить своей воле. Принялся по О стрелять из переносных ракетных комплексов, пытаясь разрушить барьер из энергии. Конечно, самым главным для недругов, было обезвредить Чере, и нашли, как. Второй робот открыл портал за спиной черепахи, который тот даже видеть не мог, швырнул в него какую-то штуку, которая в панцирь воткнулась и активировалась, так что способность нашего эксперта перестала работать. Ещё и сознание потерял, оставив нас без защиты. Тут же завоеватель познакомился с ракетой и потерял контроль. Нас так же крепко встряхнуло, вопрос в том, что боя не остановишь, при всем желании. Казалось бы, мамонта не победить, он и раньше силой отличался колоссальной, а теперь мог просто ударом кулака планеты раскалывать.


Но, соперник выстрелил в него какой-то пеной быстро застывающей, похожей на тесто. Она не сопротивлялась, а тянулась за жертвой, сковывая движения. Как бы сильно не дёргался, она не рвётся, а растягивается и обратно. Короче, влип. Беге предпочитал простые изменения, вроде преображение в металл или камень, достояно прочный, чтобы не сломали или не пробили, и сам может приложить изрядно. Как с подобным справиться? Правильно, используешь пламя, подправляя соперника, пока тот не потеряет человекоподобных форму и не сможет нормально двигаться. Носо перемещался мгновенно, пытаясь бить всех роботов, каких удобно, но его противник оказался хитрее, создал бесчисленные свои иллюзорные копии, окружавшие рогатого везде, и попробуй сообразить, куда деться, дабы под удар не попасть. Вспыльчивый вояка начал кулаками размахивать, надеясь найти хитреца, но не разглядел его за своей спиной и оказался оглушён.


Воро была куда умнее многих подельников, так и крутилась на месте, атакуя с помощью звука. Только соперник знал, чего делал, притворялся, что его трясёт, а сам энергию поглощал, а потом скопировал способность противницы и как вернул разом все, так бедняжку элементарно унесло. Кроко пробовал своего робота поджарить, но у того имелся прорезиненный корпус достаточной толщины, который молнии не брали, а после ещё метнул в крокодила шар из воды, который его намочил и самого же вояку электричество поджарило. Гие полагал, что уж ему вообще никто не страшен, но нападающий использовал силу ветра, закрутил воронку урагана, в кою затянуло и туман, и его создателя. Разумеется, и моим спутникам везло не больше, чем злодеям, вынужден признать. Зая долго не давалась, но соперник превратил землю под её ногами в жидкость, вроде не тонула в ней, но нестабильная пакость создала небольшую волну под её ногами, сделала твёрдой, и воительница споткнулась, да полетела кувырком, тут же утонула, твердь стала прочной и заключила в себе ушастую. Медве сразу как встретили врагов, вырос втрое крупнее, попытался робота расплющить, но тот стал невидимым, добрался по телу до рта бойца, и взорвал внутри бомбу, с усыпляющим газом. Отправил в спячку.


Жира попытался обвить своим телом злодея, изолировав его, но тот выделил из корпуса клей и длинношеий попал в свой же капкан, не мог от противника отлипнуть ни на дюйм. Бобри собственного недруга сразу поместил в ледяной куб, только поганец немедленно и взорвался, без предупреждения, строителя обломков льда по голове стукнуло и поединок закончился. Мой недруг умел плеваться кислотой. Чуть попадёт, хоть капля, и тело начинает разъедать, а ведь болевые рецепторы остались. Нет нужды описывать, каково приходится. И даже умереть не могу, сразу начинаю восстанавливаться. Сумел, терпя все, как-то, дойти до мучителя, рубанул его, снеся голову и упал на четвереньки. Только остальные враги, успевшие моих постоянных и временных соратников поместить в капсулы, атаковали одновременно, а я и так уже был на грани, просто тупо навалились толпой и пересилили. Теперь уже всех потащили к знакомой пирамиде. А она опять поднялась, перестав притворяться спящей, так сказать.