Unus

«АРАБЕСК НАД КРОТОВОЙ НОРОЙ»

    Странный дискомфорт в области ребер, заглушаемый окутывающим тебя со всех сторон уютным коконом сновидений, препятствующим тому, чтобы посылаемые нервными окончаниями сигналы достигли мозга и оформились в полноценные приступы боли, беспокоил невнятной тенью на краю сознания, мешая сосредоточиться на красочных образах, роящихся in your head, и только перевернувшись на бок и ощутив, как пульсация - звенящая, дикая, безудержная - достигает своего апогея, нарастающим крещендо трансформируя гул благородного баритона в визгливое сопрано, впивающееся в темя раскаленными на адском костре вязальными спицами, ты, промычав, попробовал подняться, упираясь ладонями в твердь жесткого ортопедического матраса и, вскрикнув как кошка, которой нерадивые хозяева прищемили дверью хвост, рухнул обратно, зарываясь носом в легко деформирующуюся поверхность подушки и, задержав дыхание, подождал, пока waves of pain станут более терпимыми и, перекатившись поближе к краю через левое плечо, свесил ноги, присасываясь ступнями к обжигающему холоду мрамора, которым дизайнер-болван облицевал все полы в трехэтажном особняке во избежании нагрева помещения и сохранения ночной прохлады без использования кондиционеров, вытягивающих остатки влаги из до крайности сухого воздуха и провоцируя обострения экземы, покрывающей локти и колени отвратительными на вид пятнами, зудящими так, что хотелось содрать с себя все слои эпидермиса и остаться скелетом с постепенно отслаивающимися от костей кусками мяса. С июня по сентябрь жара в Хорризоне, окруженной пустыней, держалась на отметке сорок пять градусов, а плотная застройка мегаполиса превратила Фелликс в самый горячий город соединенных штатов, и особо остроумные жители шутили, что даже на Афродите, завернутой в полужидкую атмосферу вязкого газа, создающего парниковый эффект, не так душно как здесь, но невзирая на экстремальные погодные условия ты любил this city и не мог представить себя в покрытой вечными ледниками Олляске или дождливом Сиэддле, регулярно радующего своих обитателей ураганами и хмурым cielo, почти всегда затянутым плотной завесой сизых туч.
    Мигрень, являющаяся твоей спутницей после ночных возлияний, была почти привычной, в то время как жжение в груди and частичная потеря мобильности внушали определенные опасения, и ты, морщась так, словно тебе за ворот высыпали кусочки льда, прохромал, прижимая к себе правую руку, отталкиваясь левой от задрапированных шелковыми обоями walls, доковылял до ванной комнаты, постоял с зажмуренными глазами перед зеркальной стеной и, решившись, размежил веки, окропляя щеки влагой слез, набежавших не то из-за резкости вспыхнувших на потолке ламп, не то из-за неприятных ощущений, стремительно наращивающих темп и выстукивающих отбойными молоточками гнусную мелодию внутри черепной коробки. Повернувшись боком, ты, охнув от боли, слегка приподнял чуть онемевшую конечность и в недоумении уставился на уродливый рубец, начинающийся сантиметрах в десяти ниже подмышки, уходящий на спину. В семнадцать лет ты, безбашенным сорванцом гоняясь за дозами адреналина, уговорил своего друга-механика починить старую отцовскую машину, купленную для коллекции и, соблазнившись статуэткой из серебра, изображающей многоликую богиню, Ческ, собирающийся получить степень по религиоведению в одном из колледжей Илли-Тукки, где планировали обосноваться его родители, оживил графитовый «Паккард» 1956 года выпуска, в котором застрелили красивейшего президента Гомерики, and you, наплевав на то, что автомобиль с ручной коробкой передач - не лучший выбор для только что получившего права тинейджера, естественно, не справился с управлением, врезался в металлическое ограждение, отделяющую серую полосу хайвея от тускло-желтых песков дикой местности, поросшей колючими кустарниками и кактусами, похожими на исполинские фаллосы, угробил приобретенный мистером Гелло за бешеные бабки раритет и загремел в больницу с тяжелыми травмами. Right arm от плеча до запястья покрылась ожогами, разбитый висок хирурги собирали по кусочкам, сменяя друг друга, а поскольку законодательство запрещало трансплантацию искусственной кожи несовершеннолетним пациентам, тебе пришлось мириться с тем, что покрытую шрамами кожу можно обновить лишь спустя пять лет и даже вынашивал план по забиванию «рукава», маскирующего покореженные участки, однако спустя два года подростковые комплексы покинули единственного оставшегося в живых члена некогда большой семьи и, осознав, что ценность твоя не заключается в наличии у тебя perfect skin, принял себя таким как есть, позволив прошлому навсегда отпечататься на внешности и спокойно носил футболки с короткими рукавами и не стеснялся двух белых полосок над ухом, заметных потому, что ты предпочитал классическую короткую стрижку длинным локонам и не заботился о том, что напридумывают люди, обратившие внимание на «дефекты», которые ты считал своими особенностями, презирая узколобых пижонов, натюнингованных до такой степени, что отличить одного от другого было проблематично: с понижением цен на инвазивную косметологию и провозглашением изящных черт стандартами красоты, страдающие скудоумием личности, ненавидящие себя так сильно, что without doubts стирали индивидуальность подчистую, становясь клонами светских львиц, олигархинь, шоуменов, и потому те, кто сохранял natural beauty, in your eyes выглядел божеством на фоне изувеченных пластикой дегенератов, подпиливших носы, - острая как лезвие ножа спинка и задорно вздернутый кончик.
    Совершенно не понимая, откуда появилась розовая загогулина, ты, надавив подушечками пальцев на creepy scar, поморщившись, заметил, что совершенно наг, и мысли твои ринулись в обратном направлении, восстанавливая события минувшей ночи, когда ты, привыкший писать первым в приложении для знакомств, получил в «Финдере» сообщение от симпатичного юноши и без колебаний принял его предложение повеселиться в каком-нибудь клубе, и если появится желание общаться дальше, продолжить знакомство в более интимной обстановке. Порассматривав фотографию парня под ником «An_t(h)ony_for_ever» и придя к умозаключению, что это не фейк, ты, не торопящийся обзаводиться постоянным бойфрендом и находящий прелесть в том, чтобы менять партнеров every week, назначил встречу в ресторане, успокоив собеседника, что бокал вина и легкий ужин за твой счет и затрепетал от сладострастного предвкушения, как только высокий (всего на четыре сантиметра ниже тебя) красавчик со жгуче-черными глазами, рассыпанными по щекам и векам веснушками и чувственными губами, смущенно улыбаясь, вложил свои ледяные fingers в твою протянутую ладонь. Слегка вьющиеся красновато-коричневые пряди, скрывающие forehead, делали fellow похожим на невинного школьника, хотя в анкете Энтони указал, что ему двадцать четыре. Тщательно скрывая гримасу отвращения, дабы скрыть от будущего любовника одолевающую тебя брезгливость, всячески препятствующую нормальному времяпрепровождению в гастрономических заведениях с тех пор, как отроком заметил в поданном официантом рагу чей-то волос и прочитал в Интернете, что ежесуточно человек теряет около двадцати килограмм верхнего слоя эпидермиса, ты, заставив себя пригубить воды и не задумываться, сколько дряни в ней плавает, нечеловеческим усилием воли отогнал thoughts о покрытых густой шерстью лапищах шеф-повара, эмигрировавшего, for example, из Сибании или Иудалии, поддержал непринужденную беседу с молодым человеком, то и дело разрывающего зрительный контакт и, не считая нужным ломаться like a stupid virgin, пригласил tall boy в свой особняк в элитном коттеджном поселке, опустевший после того, как Клавдий Гелло со своей женой Агриппиной, старшим сыном Вертусом и престарелой матерью, пожелав вложиться в космический туризм, организовал полет на Луну, где уже не первый год колонизаторы пытались построить город под куполом, спасающим от радиации и назад, увы, не вернулся, - неудачно приэмблившаяся ракета распалась на десятки фрагментов, и то, что осталось от родителей, бабушки и брата повторно кремировали, а прах, засыпанный в шикарную керамическую урну, занял нишу в колумбарии. Ты редко навещал их, поскольку надеялся сохранить память о родных не запятнанной жуткой трагедией, прогоняя memories about youth в приюте, о бессонных ночах из-за скулежа брошенных родителями малюток, подпитывающих твою тоску по ушедшим, а по достижении совершеннолетия ты, отказавшись получать экономическое образование и вникать в сложности маркетинга, нанял команду менеджеров и de temps en temps листал присылаемые ими отчеты, радуясь, что стоимость акций растет, и ты можешь позволить себе наслаждаться dolce far niente, не беспокоясь думами о насущном хлебе и не заставляя себя делать то, что удовольствия не приносит. Сидящий напротив тебя парень, промокнув рот салфеткой, с готовностью поднялся, и вы провели умопомрачительные часы, ласкаясь и целуясь, после чего ты, утомленный многочисленными оргазмами, заснул, прижимая к себе похрюкивающего от переизбытка эмоций мальчишку, а теперь, не подозревая, что сегодня не утро понедельника, как предполагалось, а вечер вторника, ты, не медля натянул халат, вызвал медиков и, выяснив после непродолжительного обследования, что малознакомец украл у тебя легкое, нервно рассмеялся, отклонил призыв лечащего врача позвонить в полицейский участок, обратился к частному сыщику, узнал настоящее имя шельмеца и отправил по адресу бандитского вида телохранителей, строго наказав не наносить Диабло Швимеру физического урона. Даже учитывая то, как вероломно обокрал тебя этот потаскушонок, мысль, что шкафообразные громилы сломают ему что-нибудь, казалось излишне жестокой, посему, when бледный, трясущийся как осиновый лист, с заплаканной мордочкой паренек опустился перед тобой на колени, ты, вспомнив как неистово он отдавался тебе, хотя мог, по идее, сделать укол до того, как вы занялись безудержным сексом, кивком отослав bodyguards из комнаты, приблизившись, плюхнулся в кресло и выслушал сбивчиво рассказанную историю об умирающей от муковисцидоза матери, нежелании сотрудников клиники сделать операцию в кредит и о том, как подрабатывающий в частной больнице санитаром guy, взломав компьютер администратора, похитил данные, отыскал среди сотни анкет клиента с подходящей группой крови и на пару со своим другом, учившимся на кардиохирурга, разжившись (нелегально, разумеется) инструментарием, подвергли ditt liv чудовищной опасности и провели операцию, предварительно застелив кровать пленкой, дабы не запачкать простынь. Understanding, что не стал бы помогать молодому человеку, обратись он к тебе с просьбой открыто, и сам на его месте тоже сделал бы все, лишь бы спасти mother, ты, стянув кашемировый свитер, с усмешкой продемонстрировал покачивающемуся взад-вперед Швимеру практически заживший благодаря регенерирующим мазям шов и сообщил, что за триста пятьдесят тысяч гомериканских таллеров в лаборатории за несколько минут вырастили for you новый орган, ничем не отличающийся от похищенного, и если не считать удручающего тебя запрета на посещение тренажерного зала в течении двух с половиной недель, ты в полном порядке.
    - Что со мной сделают? - судорожно сглотнул Диабло, утирая сжатой в кулак кистью сбегающие вниз соленые струйки. - Прошу, пощади мою маму! Я не стану сопротивляться, клянусь!
    Велев юноше подняться, ты прижал его к стене, аккуратно схватив за шею, чтобы прыгающий туда-сюда кадык огладил your palm. Уважение к этому отважному поганцу, едва тебя не угробившему, с каждой секундой возрастало, перекликаясь с желанием поцеловать его, на сей раз без спешки, растягивая pleasure и наслаждаясь неимоверно долгой прелюдией, прежде чем приступить к коитусу и толкнуться в узкое, податливое отверстие, оглаживая прохладные ягодицы и посасывая кончик языка, влажный от слюны и сладкий аки леденец на палочке. Никогда еще тебе не хотелось другого мужчину так сильно, словно боги, в отместку на your lifestyle подговорили злобного купидончика выстрелить тебе в сердце и заставить влюбиться в того, кто поступил с тобой, мягко выражаясь, хреново, и ты не сумел сдержать порыв и, пригнувшись, лизнул wet lips, а затем закинул стянутые веревками запястья рыжекудрого Аполлона себе на плечи, изнывая от страсти, прорычал «kiss me», и он, широко раскрывая рот, позволил твоему tongue верхнюю десну и, шепча «прости меня», принялся терзать своими губами твои, не прекращая плакать, и это слегка отрезвило вас обоих, потому что мириться, не обсудив всех деталей, было бы нелогично, that’s why ты, поведав о своем одиночестве и принципе enjoying your own life, предложил оплатить процедуру по созданию еще одного легкого для миссис Швимер в обмен на благосклонность Диабло, но только в том случае, если ты ему действительно нравишься, потому что держать подле себя испытывающего вину и благодарность fellow словно пса на цепи ниже твоего достоинства, и лучше прокуковать свой век бобылем, нежели ловить затравленные sights добровольно сдавшегося в плен человека и чувствовать себя чудовищем, пусть пацан хоть трижды обязан тебе по гроб жизни и клянется в верности every fucking day.
    - Ты мне не поверишь, наверное, - промолвил, краснея, твой визави, взмахнув фантастически длинными ресницами, - but after our first time я собирался все отменить, потому что ты, черт меня дери, мой идеальный тип, о котором я грезил с момента вступления в пубертатный период и даже не надеялся, что подобные тебе существуют и, более того, обладают не только безупречными манерами, но и добрым нравом.