Садзоку 1

Около восьми вечера Садзоку закончил смену и по боковой лестнице поднялся в раздевалку, находившуюся под самой крышей. В ней всегда было душновато, даже в пасмурные дни, а когда светило солнце, старый захлебывающийся кондиционер уже совершенно не справлялся и длинное помещение с металлическими шкафчиками по стенам превращалось в раскаленную духовку.

Садзоку был единственным, кому это нравилось. Остальные начинали ругаться на жару и скупость хозяина, стоило переступить порог раздевалки. Он же в это время сидел на скамье в проходе, обернув бедра полотенцем, и с полузакрытыми глазами с удовольствием ощущал тепло, чувствовал как горячий воздух течет через ноздри внутрь, спускается, наполняет горло, легкие, смешивается в них с такой же горячей кровью и она разливается по телу до кончиков пальцев ног.

В эти минуты ему казалось, что он мог бы так сидеть очень долго, если бы ему не мешали. Но в конце концов что-то выводило его из этого блаженного состояния – чувство голода, оклик или кто-нибудь толкал его случайно или намеренно, чтобы привлечь внимание к какой-нибудь ерунде. Особенно этим отличался Шихунь, толстый громкий беспокойный мужчина за пятьдесят, постоянно ото всех чего-то добивавшийся и все время чем-нибудь недовольный, но уверенный, что это должно всем нравиться. Странный тип, напоминающий пузырь на ветру.

В этот раз в раздевалке было пусто. Пока Садзоку доставал из шкафчика гель и полотенце, из душа вышел какой-то парень, которого он раньше не видел, и тут же, натянув майку и цветастые словно цукемоно шорты, сбежал вниз по лестнице, хлопнув дверью.

Внизу слышались голоса, но никто не поднимался. Резкий телефонный звонок этажом ниже раздался и замолчал. После этого наступила тишина.

Садзоку, надев сланцы, прошел в душевую и там долго с удовольствием мылся в угловой кабинке, которую всегда выбирал из-за маленького не открывавшегося окошка, выходившего на реку внизу. Ее шум можно было различить, если прислониться к стеклу.

Затем он, как обычно, некоторое время сидел, обернувшись полотенцем, получая удовольствие от душного застоявшегося воздуха раздевалки, напоминавшего тот, что до края наполнял чердак в доме его родителей, когда те только переехали за город. Про себя он называл его «Первый дом». Потом был еще «Второй», но в нем не было чердака, да и сам он к тому времени повзрослел.

Просидев так почти час, за который никто больше не явился и не потревожил его, Садзоку надел джинсы и рубашку и обулся в беговые кроссовки, которые любил за удобство.

Когда он наконец вышел, уже стемнело.


Далее http://proza.ru/2024/05/06/1513