Quinque

«MEN ALDRIG SKA DU PA GUDS GRONA JORD GA»

    Следственный изолятор, куда насупленный охранник с подпирающим пивной живот ремешком привел Лашанту после скомканного прощания с отстраненным отцом, избегавшим смотреть на дочь и осуждающе покачивающей головой матерью, выглядела в точности как на фотографиях из Интернета, выведенных на монитор, если забить в поисковике слово «prison»: небольшая комнатка с выкрашенными в тревожно-желтый цвет стенами с бурыми отпечатками пальцев предыдущих сидельцев, навевающих на мысли о расчленяющих младенцев маньяках, узкая металлическая кровать, покрытая неравномерным слоем мутного лака, тонюсенький матрас, сквозь который чувствуется решетчатый каркас, крошечный табурет рядом с практически кукольным столиком, этажерка, а возле захлопнувшейся за спиной двери привинченная на уровне живота железная раковина с нависшим над ней краником и покоцанным вентилем сбоку, а под потолком напротив the door притаилось высоко расположенное окно, забранное шпалерами, не пропускающими внутрь свет беспощадного солнца, отчего внутри царили прохлада и полумрак, давящие на психику и лишающие ощущения комфорта. Она злилась на дурацких копов, расколовших слабачку Сигурни, на сбежавшего Брента, на болтливую подругу, умоляющую мистера Тарлингтона позвонить родителям и сообщить о ее бедственном положении и острой необходимости нанять грамотного адвоката, на блеющего околесицу Идриса, на презрительно скривившуюся профайлершу и представляла, как от души изобьет папашу, сдавшего ее полицейским, поскольку не сомневалась, что получит либо условный срок, либо пять лет максимум и, выйдя на свободу, отомстит сеньору Даймонду за то, что он как добропорядочный гомериканец, сопоставив исчезновение Науэля с записью в дневнике «Fuck, he did it. Damn, I can’t believe, NV is dead, omg, what have we done? Holy shit! It’s very, very strange, but I feel inspiration. Is that wrong?», ринулся в участок и выложил Патроклу и Кастиэлю, что his daughter уже который месяц обхаживает подозрительный пацанчик с волчьим взглядом и повадками спустившегося с гор дикаря. Поскольку за год до рождения Лашанты Вителий в результате небольшой аварии на стройке получил серьезную травму, потерял часть левой ноги и более не мог обеспечивать семью, Гала, возложив на супруга обязанности по уходу за крошкой, every morning сцеживала молоко, превозмогая чудовищную боль и убегала на работу, and father прилежно исполнял роль домохозяина, не обращая внимания на подколы соседей и старался уделять малышке времени и сил в достаточной мере, чтобы она выросла и стала респектабельным членом общества, однако отличающаяся своенравием девчонка, пользуясь тем, что ограниченный в возможностях передвигаться калека не был способен контролировать ее постоянно, сбегала с уроков, прикидываясь больной и зависала в доме Веласкес, научившей ее курить, угощавшей вином, разбавленным водкой, и когда в Sig’s little house обосновался Пинкетт, между ними, что называется, пробежала искра, и она, не мудрствуя особо, отдалась симпатизировавшему ей молодому человеку и, сравнив его умения с жалкими потугами своего парня вознести ее на пик наслаждения, как правило, оканчивающиеся смущенным «прости, я уже кончил», не терзаясь угрызениями совести закрутила роман с обоими и очень обрадовалась заявлению ревнивого безумца, что он укокошит «этого черномазого», если тот не прекратит написывать ей и настаивать на серьезном разговоре. Насмотревшись в детстве хексиканских сериалов, где ради благосклонности шикарной особы, рассекающей по дому в шелковом халате мужчины готовы перегрызть друг другу глотки, рябая, обсыпанная угрями и пигментными пятнами, с откровенно непривлекательной физиомордией Лашанта, возомнив себя роковой красоткой на том основании, что в неполные семнадцать соблазнила и своего сверстника, и опытного самца с сомнительной биографией, намеренно поведала Валлетте о том, что наставила ему рога и, ликуя, наблюдала за маетой бывшего бойфренда и упивалась своей неотразимостью, обмазываясь тональным кремом и крася губы в кроваво-красный цвет с целью подчеркнуть свою сексапильность. Она завидовала подруге, живущей отдельно от parents и жалела, что родилась не у легких на подъем Веспасиана и Флавии, а у занудного Вителия, заунывно читающего нотации и вечно уставшей Галы, дремлющей на диванчике перед тарабанящим ерунду телеком, сжимая в кулаке вилку или без особой охоты ковыряющейся в поставленной прямо на ковер тарелке с успевшими засохнуть макаронами, - ни дать ни взять картина маслом, напрашивающаяся на кисть Рубенса или Ван Эйка, озаглавленная «Типичный вечер хорризонского семейства с достатком ниже среднего». Ей до дрожи в коленях хотелось съехать из этой унылой параши и более никогда не лицезреть предков, тратящих свою единственную life на всякую поебень вроде составления списка продуктов для воскресной поездки в супермаркет, расфасовывания чеков и квитанций по конвертам, постоянное мозголюбство относительно кредитных историй и откладывания средств на поход в парк аттракционов в честь окончания последнего класса старшей школы, как будто Лашанта - сопливая пигалица, приходящая в экстаз при виде тянущихся к небу накачанных гелием шаров, ковыляющих на ходулях клоунов и дешманской сахарной ваты, нанизанной на пошлую вафельную трубочку точно вставленная в анус содомита пробка, упрощающая крайне муторный процесс совокупления двух метросексуалов с залаченными челками и загорелыми спинами. Даймонд-младшая до такой степени увлеклась своими мечтами о будущем вдали от набившего оскомину Фелликса, что перестала отдавать себе отчет в собственных же действиях и согласилась с гениальным планом Брента, закинувшегося пилюлями, от которых сносило крышу, черканула Науэлю несколько строк, опрокинула парочку рюмок фирменного коктейля подруги, нехитрый рецепт которого заключался в том, чтобы смешать кока-колу с кленовым сиропом и разбавить до половины вискариком за сорок три таллера и полезла брататься к заскочившему проведать товарища Монтиэлю. То, что произошло пятничным вечером, воспринималось ею как веселая игра, и даже протрезвев, девушка не посчитала нужным раскаяться в содеянном, поскольку виноват, по ее дофига авторитетному мнению, являлся her second lover, за уехавшую кукушечку которого она никакой ответственности не несла. Идрис, всегда и во всем поддерживающий драгоценного друга, остался, чтобы помочь воинственно настроенному Пинкетту угандошить подростка, а попыхивающая косячком Сигурни, хвастаясь присланными миссис Веласкес умилительными фотографиями своего годовалого брата Тацита, не особо вникала в суть беседы, ведущейся шепотом на кухоньке и нарезала по коридору в одних трусах, напевая «din gullkrona rod jag passar ej pa» и не догадываясь, что совсем скоро ее жилище превратится в place for slaughter, знатно всколыхнет сонный мегаполис, и о четверке злодеев снимут порядка десяти документальных фильмов, собирающих гневные комментарии, дизлайки и пожелания всем участникам отвратительного преступления сгинуть в аду.
    Как только Валлетта, сконфуженно улыбаясь, переступил порог дома и направился к креслу в гостиной, куда указывала глупо хихикающая злоумышленница, притаившийся в углу с деревянной дощечкой сообщник Брента с размаху ударил юношу по затылку, но вместо того, чтобы упасть, потерять сознание и позволить разъяренному парню расправиться с собой, Науэль, ойкнув, бросился бежать, но споткнулся о складку на ковре и был настигнут выпрыгнувшим из своей комнаты Пинкеттом, вооружившимся ножом, который с характерным звуком вонзился в плоть зовущего на помощь тинейджера, прикрывающего лицо окровавленными ладонями, пока бешено вращающий глазами подонок наносил колотые раны и не успокоился даже когда жертва обмякла и перестала издавать нечленораздельные стоны. Разорвав продырявленную, залитую багровой жидкостью футболку, murderer продолжил наносить удары, потому что бушевавший in blood адреналин требовал подпитки, и бесповоротно утративший адекватность ублюдок уродовал безжизненное тело, наслаждаясь своим превосходством и тем, как лезвие рассекает смуглую кожу мулата, обнажая лопнувшие сосуды и проглядывающие сквозь растерзанный каркас мышц кости, но на этом «банкет», увы, не закончился: окликнув испуганно округлившего рот Монтиэля, son of the bitch выволок труп на задний дворик, отгороженный профлистом с трех сторон и велел ему поскорее раздобыть топор. Примчавшаяся на шум Сигурни, завопив, потребовала немедленно ликвидировать следы беспорядка с драгоценного паркета и, прошипев, что ящик с инструментами находится на цокольном этаже, увела слегка растерявшуюся Лашанту к себе в комнату, и до позднего вечера они беспечно листали Тристаграм, любуясь нарядами Клары Веллединь, Тары Джонс, Кимберли Лаузен, Эмили Фоссет и представляли себя на месте супермоделей, призывно улыбающихся с обложек электронных журналов, заменивших глянец с наступлением цифровой эпохи, нимало не беспокоясь о том, что прямо под окнами два дегенерата расчленили несовершеннолетнего мальчугана, запихнули в чугунную емкость для сжигания мусора и, облив горючим, подожгли, а под покровом глубокой ночи, утрамбовав все, что осталось от школьника (пепел, обгоревшие кости и череп, с которым психически неуравновешенный отморозок минуты три отплясывал, высоко задирая колени и цитируя принца Гамлета из одноименной пьесы) пересыпали во вместительный пластиковый пакет, смотались в пустыню, оставили у подножия потрескавшейся от зноя скалы, оживленно дискутируя на отвлеченные темы и время от времени роняя самодовольное:
    - Чува-а-ак, ты просто мегакрут! Я тебя уважаю!
    Успевший сбежать за несколько часов до того, как к Веласкес выехал наряд Брент, задержанный в Рио-де-Феврейро, хранил молчание, игнорировал попытки сеньора Гелло достучаться до него и, узнав, что прокурор запросил высшую меру наказания, устроил погром в своей камере, разбил кулак, методично вдалбливая его в бетонную стену и выл, что желает посоветоваться с предоставленным государством адвокатом, который отказался от подзащитного, вникнув в подробности уголовного дела и решив, что навсегда замарает репутацию, если станет просить судью об элементарном смягчении приговора. Уткнувшаяся носом в подушку Сигурни, рыдая, ждала, когда ее навестят родители и забилась в истерике, узнав от Патрокла, что мистер и миссис Веласкес, ужаснувшись поведению старшей дочери, выставили cursed house на продажу, вернулись к себе и на вопрос Тацита, указавшего мизинчиком на семейный портрет и поинтересовавшимся, что за юная прелестница с раскосыми глазами изображена посередине Флавия, нервно дернув плечом, отрезала «никто» и, сняв picture, на котором улыбчивая блондинка обнимала за плечи отца с матерью, вынесла его на помойку, обливаясь горючими слезами, а набожный Веспасиан трижды в неделю посещал католическую церковь и ставил у статуи Святой Вероники свечку за упокой невинной души.
    - Тебе, дорогулечка, предъявят обвинение в предумышленном убийстве первой степени, - отчеканила Джодель, с гримасой омерзения on the face защелкивая наручники на трясущихся от страха запястьях Лашанты. - Не уповай на то, что тебе нет двадцати двух, кисуля. С этого момента ты не подозреваемая и не свидетель, а полноценная пособница, так что не надейся отсидеть пару годиков, выйти за примерное поведение и начать vida nueva в соседнем штате.
    - Но я же ничего не сделала! - заикнулась было Даймонд-младшая, но, напоровшись на ледяной взгляд собеседницы, замолчала и, сгорбившись, последовала к микроавтобусу, чтобы отправиться в колонию для несовершеннолетних.