Терапия детства

На нее можно смело «закладывать»
2 ДВА ГОДА ТЕРАПИИ. Это от и ++++
Зависит от степени тяжести конкретного случая.

В моем случае после первых двух лет терапии мы начали подступать к самым сложным и запретным темам, тогда случилась тотальная распаковка боли и злости, живших в запертых чувствах и эмоциональной памяти с ранних лет, надёжно стертых заботливой амнезией.

*В психологии есть версия, что мы помним себя примерно с того возраста, когда психика научилась справляться с реальностью. И не помним тот период, когда психика не выдерживала и подавляла чувства и переживания, отправляя их в бессознательное.   
Протестировать себя легко: с какого возраста есть первые воспоминания? Насколько их много?

Примерно в 2021 году мы с терапевтом работали над закрытием конкретных «гештальтов» моего детства. Над восприятием своей внешности, ценности, роли в жизни родителей и мужчин, которые до начала моего пути в терапии являли собой смесь образов и впечатлений от ранних контактов с родителями.
Это классика: кто не был в терапии, вынужден перепроживать травмирующие моменты детства снова и снова с взрослыми партнёрами. Это бессознательный процесс. Мало кто способен его отследить в себе самостоятельно без внешнего экспертного наблюдения.

Кстати, это касается не только партнёров по отношениям: постулат групповой терапии гласит - отношения в коллективе воспроизводят отношения в семье. Начальник - проекция родителя, коллеги и взаимодействие с ними - смесь всего опыта отношений в семье. В семье был абьюз? Получите начальника абьюзера.

Одина из ярких сессий всплыла в воспоминаниях сегодня (ярких сессий было так много, этих терапевтически вправленных костей переломов души, что их невозможно забыть, а после того, как кости души вправили, примерно за первые 2 года личной и групповой терапии, появились возможность и ресурс создавать на сессиях новый каркас психики и перейти в поле открытий о себе и восхищение пространством возможностей текущей версии себя для создания будущей версии себя).

Итак, ГЕШТАЛЬТ «Мама и Пианино»:
Это воспоминание было самым ярким из детства: я смотрю на маму, мама играет на пианино «К Элизе» Бетховена.
Мне примерно 3 года. Я в дверном проеме спальни в квартире бабушки.
Мама, дочь бабушки, в школьные годы играла на пианино, которое потом еще много лет стояло реквизитом, пока мама не садилась что-нибудь на нем исполнить.

Итак, мама, пианино и «К Элизе».
Память оставила этот образ как нечто супер-особенное, магическое.
Мама как богиня, творческая Муза, и я, смотрящая на нее вновь и вновь, год за годом, из взрослеющей себя.

Пока терапевт не спросила, профессионально угадав в этом зацикленном воспоминании «незакрытый гештальт»:

-А как бы вы, Галя, могли изменить этот момент, если бы могли? Вот вы маленькая девочка, видите маму. 
Чего вам хотелось бы?

-Я бы хотела, чтобы мама посадила меня к себе на руки, и мы играли вместе…

В моей памяти не сохранилось ни одного воспоминания, где мы с мамой делаем что-то вместе. Рисуем, готовим, гуляем… НИ ОДНОГО ВОСПОМИНАНИЯ, где мы вместе разделяем момент.

На той сессии гештальт, как говорят гештальт-терапевты, закрылся.
Это значит, что еще примерно через полтора года психика научилась жить с ясным осознанием того, что детство такое, какое оно было. И боль отсутствия эмоционального контакта с родителями отступила.

Сейчас я учусь быть той мамой, которую мне так хотелось чувствовать рядом с собой в детстве.
Мне бы хотелось с мамой готовить, гулять вдвоём за руку неспешно, читать перед сном, разговаривать о желаниях и чувствах, о своей грусти и детских мечтах…

Какой мамой я могу стать, если начну смотреть на себя глазами своего ребёнка?


P. S. На первых сессиях терапии в 2020 году я узнала, что дети врачей, учителей, военных и сотрудников спецслцужб получают эмоциональную травму особого рода. Связана она с тем, что у родителей таких профессий депривированы, «перекрыты» чувства. Как плотину перекрывают дамбой… Пока не рванет.

Мало того, что у советских людей был запрет на чувства на уровне страны, у перечисленных категорий людей, которые каждый день вынуждены отсекать личные чувства на работе, чтобы самосохраниться и выжить, двойное перекрытие: ни внутри нельзя почувствовать, ни наружу проявить. Иначе не выжить, если остаться лицом к лицу с тем, что чувствуешь, к примеру, контактируя с преступниками ежедневно.

А тем временем Дети, лишенные эмоционального контакта, вырастают во взрослых, не способных распознавать свои и чужие чувства. Пока не дойдут до понимания умом: пора с этим что-то делать. Так может случиться волевое решение начать терапию, исцеление неспособности быть в контакте с чувствами. Путешествие длиною в жизнь.

4 мая 2024