Ё

Ё

Она зажгла свечу и подумала: "Я не могу не верить в Бога, иначе жизнь потеряла бы всякий смысл! В жизни нет того, чего бы я не ценила! Я делаю лишь то, на что способна, и боюсь потерять то лучшее, которое мне еще не дано! Какое прекрасное чувство, испытываемое мною при виде падающих капель дождя, в котором сочетается счастье с ужасом! И как это невозможно выразить! Какой смысл я хочу обрести в жизни? Вера! Да будет воля Твоя!"
Уже неделю негритянка прислуживала в покоях эльбинорского короля Лаурамы Кровопийцы. Королевич не доставлял ей особых хлопот, и у нее оставалось достаточно времени для размышлений над бренностью Бытия. И она поняла, что все сущее рождается и гибнет. Но все остальное — что это такое и откуда оно берется? Вот это ей не совсем было ясно. Она была уверена, правда, не вполне, в том, каким должно быть качество этой самой бытийности, которая берет свое начало где-то там, за миражом пространства, времени и жизни. Такое чувство вполне могло быть свойственно любой безличной твари, какой-нибудь мартышке из зоопарка, копающейся в песке.
Даже самой яркой звезде, сверкающей так близко, то и дело меняя цвет, форму и яркость, чтобы не потерять статус небесного тела… необходимо время от времени скрываться за горизонтом. Чуствам тоже — хотя бы для того, чтоб их не могли обнаружить со слишком близкого расстояния. Мудрая змея в глазах короля — разве она королева? И вот тут змее надо было во всем убедиться наверняка! Тайно проникнуть в подземелье и увидеть королевского медика Оортебуса. Что однажды у нее получилось...
— Я из Института... — шепнула она человеку в поношенном кафтане и видавшей виды шляпе.
— Как вас зовут? — стрельнул он глазами.
­— Мари.
— Вы одна? Зачем вы здесь?
— Нас четверо. Мы подготовим вашу эвакуацию... Вы знаете где сейчас ваш агент?
— Мне нужна кровь, а не эвакуационная капсула! — заявил медик.
— Это очень неразумно, доктор Артебов. Я прекрасно знаю, как эта кровь доставляется вам в лабораторию. Пока мужчины Цирилуна отсиживаются в пещерах, "гонцы света" насилуют их жен... и издеваются над детьми.
— Это неправда!
— Доктор, вы сомневаетесь в достоверности моих слов?
— Это лишь одна из многих легенд, которые будут распространяться на всё большее число миров, независимо от наших желаний.
— Каков же ваш выбор?
— Никакого выбора нет, — сказал медик. — Что бы мы ни решили, решение уже принято за нас. Я буду делать то, что должен.
— Доктор Артебов, позвольте напомнить о вашем контракте с Институтом...
— Контракт расторгнут в связи с форс-мажорными обстоятельствами. Так и передайте.
— Поздно! Под угрозой жизни трех сотрудников института!
— Вы просто идиоты! — не сдержался медик. — Чего вы добились своими дурацкими поступками? Кому нужны эти ваши эксперименты? В результате ваших действий ситуация, которая могла быть совсем другой, уже не будет другой.
Мари, охваченная гневом и ненавистью, готова была задушить Артебова голыми руками. Но он не обращал на нее внимания. Он, судя по всему, читал по бумажке рецепт приготовления лекарства. Девушка быстро выхватила клочок бумаги из его рук и сунула в рот. В лаборатории установилась мертвая тишина.
— Что вы делаете? — вскричал Артебов, пряча то, что осталось от рецепта, за спиной.
— В результате моих действий ситуация, которая могла быть другой, уже не будет другой, — сказала, пережевывая бумажный клочок Мари.
Чернокожая девушка повернулась и направилась к лестнице.
— Только что вы обрекли на смерть ребенка. Это убийство по всем законам божеским и человеческим! — кричал ей вслед медик.
— Это лишь одна из многих легенд, которые будут распространяться бла, бла, бла... — бросила она на ходу. — Вы же помните рецепт лекарства! С вашей стороны было очень неосмотрительно читать его при мне. Но возможно... ваша память будет с годами слабеть.
— Сумасшедшая!
— До скорой встречи, доктор.
Артебов не тронулся с места. Ему вдруг показалось, что он лишился рук и ног, которые находились теперь в каком-то корабле. И этот корабль шел прямо на айсберг, огромный и устрашающий, за секунду до столкновения. "Кажется, я сошел с ума", — подумал королевский медик.

****
— Почему бы нам не прикончить их прямо в Лаагаде?
— Этих убьем, а третий спрячется, — ответила королева.
Король Грахай нервно теребил свои манжеты. Казалось, он собирается с духом, чтобы исполнить задуманное. Но вдруг лицо его просияло — в кабинет вошел невысокий кавалер в сине-золотистом камзоле, какие носили только в Эль-Биноре.
— Подойдите ближе, Фьюгартен, — сказала Мильдогена.
— Да-да, будьте как дома, — добавил Грахай. Королева смерила его холодным взглядом.
— Итак, кавалер, вам необходимо разыскать и обезвредить трех шпионов, засланных в королевство с отвратительной целью из дальней э-э-э... недружественной нам страны, — сказал король. — Имейте в виду, что за каждым из них есть длинный хвост подлых дел, поэтому недооценивать их крайне опасно. Имена шпионов вы узнаете. Не думайте, однако, долго — времени у вас мало.
Фьюгартен церемонно поклонился. А король с трудом подавил зевок. Последнее время его мучили кошмары, и ему ужасно хотелось спать. Раз уж начался такой скучный день, подумал он, можно позволить себе еще немного.
— Мы рассчитываем, что в скором времени они все вместе попытаются проникнуть в Эль-Бинор, который, как вы знаете, осажден войсками этой варварской лаагадской республики, — продолжила королева Мильдогена. — Они изворотливы и постараются не попасться эльбинорским властям. В противном случае их ждет петля на шее. Вы же должны позаботиться о том, чтоб они не смогли избежать метких ударов ваших кинжалов.
— Мне всё ясно, великий король и королева. — Кавалер поклонился вторично. Он уже знал, как будут развиваться события.— Я могу приступить к выполнению?
— Идите, Фьюгартен и наймите, если понадобится хоть целую армию. Мой секретарь сообщит вам приметы преступников, — устало сказал король.

****
Смерть застала Ниярбета, когда он меньше всего ожидал ее. Она пришла в облике женщины в просторной шали, с белесыми губами и совсем белыми волосами, причем ее глаза не выражали ничего, кроме безмятежного покоя. Он узнал ее мгновенно и не удивился: где-то он уже видел ее лицо. Правда, его совсем не удивила бы встреча и с луной. Но когда в руках женщины появилась чаша, на него нашел страх. Ния — это, несомненно, была Ния! Его лучшая любовница. Вот только с ней было что-то не так. Словно какая-то тень безвременья лежала на ее лице. Словом, произошло что угодно, только не то, чего он хотел увидеть. Что делать?
Наярбет был  растерян и напуган. И вот он решился. Бежать? Куда? Отнять у Нии чашу с отравленным вином? Смерть от любви не смерть. Но это ведь смерть от яда… Оставался еще один способ, самый рискованный: напасть на Нию, связать ее и, угрожая, заставить отказаться от приговора. Но Смерть в облике Нии могла парализовать его одним взглядом. Ведь этот взгляд способен лишить силы даже самые могучие мышцы. Поэтому Ниярбет решил все-таки умереть. Сняв с плеч свою накидку, он положил ее на пол возле ног и попросил Смерть произнести над ним последнее слово. После чего взял чашу с ядом и выпил всё до последней капли.
— Хочу, чтобы так и было! — сказала Смерть и склонилась над рухнувшим на пол телом.
Вокруг заплясали скелеты в черно-красных изукрашенных костюмах, за ними — гигантские муравьи и скорпионы в черных мантиях, а потом и вовсе непонятно что. Всё кружилось и вертелось —  наверно, чтобы можно было хоть немного отдохнуть от мира сего. Смерть улыбнулась. Лукавый тоже не выглядел особо хмурым, но его длинные руки находились в непрерывном движении — он вычерчивал ими в воздухе странные символы, которые, по всей видимости, и представляли собой его мысли. Зрелище было жутковатое и, безусловно, впечатляющее. Что могло быть более жутким?
— Надеюсь, его душа попадет в ад, — прознес Лукавый.
— Не тебе решать,  — отозвалась Смерть
— Не мне... а жаль!
— Отменный был человек, но не смог понять, с кем связался.


****
Кыуниг Рогатый уставился на кавалера, пожаловавшего в лесной лагерь с легкой опаской. С тех пор, как роковой выстрел из пистолета положил конец процветанию рода Нувэро, он стал опасаться каждого нежданного гостя. Впрочем, этот, похоже, прибыл по делу, которое могло его заинтересовать. Под плащом у вновь прибывшего мелькнул амулет из черного металла.
— Ты, видать, отчаянный, — сказал он. — Разве не слыхал, какая обо мне слава идет?
— Чего ж тут удивительного. Потому и прибыл...
— Ну-у... говори, какая нелегкая тебя принесла.
— Есть у меня к тебе предложение. Очень нужное и важное. Дело не вполне официальное, но выгодное нам обоим. Думаю, ты от него не откажешься.
— Говори прямо, — рыкнул разбойник.
— Ситуация в королевстве изменилась. Извечный соперник Тубзерина эльбинорский король в сложном положении, его столицу осадили войска Лаагады.
— А мне-то что с того? — Кыуниг начинал терять терпение.
— Ты слыхал про свободную провинцию Цирилун? Они наняли шайку разбойников защищать свои интересы, и сейчас эта шайка слилась с солдатами лаагадской республики...
— Что ты темнишь?! Ты с чем пришел? Предлагаешь воевать за короля Грахая?
— Нет, о войне нет и речи! Но несколько лихих парней мне не помешают. И один из них должен быть Чжоэн...
— Что? Ох, какой! Для чего он тебе понадобился? — расхохотался Кыуниг. Он любил странные, неожиданные и прекрасные предложения. Они сулили большие деньги. — Зачем тебе этот чужестранец? Вот оно как! Сколько ты за него не пожалеешь?
— Не буду жадничать, прошу! — Кавалер достал тугой кошель.
— Это другой разговор, — пробурчал довольный разбойник , — сразу бы так...