Посыльный пьеса в одном действии

Владимир Скороходов
                Моим ангелам-хранителям - 
                маме, бабушке, сестре.

«…Пусть не сладились, пусть не сбылись
Эти помыслы розовых дней.
Но коль черти в душе гнездились —
Значит, ангелы жили в ней…»
                С. Есенин

               

                ПОСЫЛЬНЫЙ
                Пьеса в одном действии
Действующие лица:
Тася – 18 лет
Лиза –  её сестра, 16 лет
Буравкина – их мать, 40 лет
Виктор Лучкин – комиссар 20 лет
Алексеев – поручик 25 лет
Доктор – 60 лет
Посыльный
Девушка
1-й парень
2-й парень
Мальчик-посыльный

                Дом в вишнёвом саду находится на равном расстоянии между Раем и Адом.

                ЯВЛЕНИЕ 1
                Дом в вишнёвом саду.
Двор русской избы. В доме открыто окно, и мы видим: круглый стол, покрытый белоснежной скатертью, на нём ваза с цветами и несколько книг, у стола стулья. Во дворе чурка для колки дров, поленья, топор. У окна скамейка, на ней военная шинель без погон, на крыльце рыжий кот. Слышно, как недалеко воркуют голуби. В окне появляется Буравкина.

БУРАВКИНА. (кричит) Тася! (пауза) Тася!
ГОЛОС ТАСИ. Я здесь, мамочка!
БУРАВКИНА. Опять ты возишься с этими голубями! Я же говорила, что эти птицы переносчики всяких болезней! Я же вам с Лизой читала, что…
ТАСЯ. (входя) Сейчас это, мамуля,  не имеет ни какого значения. А если их не кормить то…
БУРАВКИНА. Ладно, оставим голубей в покое. Я по другому вопросу. Почему на столе снова валяются книги? Ведь мы уже не однократно говорили о порядке в доме. Взяли книгу, почитали, положили на место, и только потом взяли другую.
ТАСЯ. Это Лиза, мамуля. Всё-таки она на два года меня младше, а значит, на два года глупее.
БУРАВКИНА. Как ты можешь так говорить о своей сестре?
ТАСЯ. Шутка. Ты же сама постоянно твердишь, что я пошла в папу, а он был невероятный шутник. Вспомни! Я в папу, а Лиза в тебя. Справедливо.
БУРАВКИНА. Ты хочешь сказать, что у нас с Лизой нет чувства юмора?
ТАСЯ. Ничего я не хочу сказать, моя дорогая. Я просто тебя очень люблю. (целует мать)
БУРАВКИНА. Лиса, ты моя, лиса. (кричит) Лиза! Лиза! (уходит)
ТАСЯ. (в зал) Папа! Милый мой, любимый, папа! (смотрит вверх) Где ты там теперь? Мне так тебя не хватает. Знаешь, теперь я пью чай только из твоей кружки. Лиза, тоже пытается пить из неё, но я её прячу и очень берегу. Мне кажется, что иногда я чувствую на себе твой добродушный весёлый взгляд, и тогда мне становится теплее и уютнее, как в детстве, когда ты читал мне добрые, старые, мудрые сказки.

                Входит Посыльный.

ПОСЫЛЬНЫЙ. Доброе утричко! Известие вам.
ТАСЯ. Здравствуйте! Мне или маме?
ПОСЫЛЬНЫЙ. Именно вам. Таисии Сергеевне Буравкиной. Распишитесь вот здесь. (Передаёт пакет, облизывает сухие губы, ожидающе смотрит на Тасю, Тася расписывается, воровски оглядывается, забегает в дом, выносит кружку воды, даёт Посыльному, тот жадно пьёт) Благодарю вас. (уходит) 
Тася, вскрыв пакет, читает. В окне появляется Лиза, прибирает книги.
ЛИЗА. А ябедничать, между прочим, не красиво и не хорошо. Мало того, что ты мне не даёшь пить из папиной кружки, так ещё и …
ТАСЯ. (кричит)  Лиза! Мама! Идите скорее сюда! Мама! Лиза! Скорее сюда!

                Из дома выходят Буравкина и Лиза.

БУРАВКИНА. Что случилось, Тася? Так кричать совершенно неприлично и не зачем! Чему только тебя учили в …
ТАСЯ. Мама! Лиза! Виктор прибывает! Понимаете, мой Виктор! Мне разрешили!  Я очень просила и меня услышали!
БУРАВКИНА. И стоило из-за этого устраивать такой балаган? Прибывает и прибывает. Что здесь такого? Он мне никогда не нравился.
ТАСЯ. Но, мама!
БУРАВКИНА. Не нравился! Ты забыла, что он принёс в нашу семью? Ты забыла, что случилось с тобой?! С папой? С нами? Быстро же ты всё забыла!
ЛИЗА.  И мне не нравился. То ли дело поручик Алексеев! Как он за тобой увивался? Какой красавчик!  Какие подарки…
ТАСЯ. Замолчи!
ЛИЗА. А ты мне рот не затыкай! Твой Виктор был нашим врагом! Врагом нашего папы! И как же я, по-твоему, должна относиться к врагу своему? Возлюбить?!
ТАСЯ. Но была война…
БУРАВКИНА. Это не оправдание, Тася. (после паузы)  Как же мне не хотелось всё это ворошить! Всё это вспоминать. Зачем, кому это нужно, сейчас, здесь?
ТАСЯ. (показывая пакет) Но он прибывает. И прибывает ко мне, а не к вам. Мне многое надо ему сказать. Скинуть с себя этот груз. Понимаете?
ЛИЗА. Нет, не понимаю. Пусть топает своей дорогой, а мы пойдём своей. Уж слишком много несчастий свалилось из-за него на нашу голову! (уходит)
БУРАВКИНА. (после паузы) Нет, Тася, что ни говори, а этот твой Виктор отталкивающий тип. Пойми, гусь свинье не товарищ. Что между вами общего? Какие общие интересы? Что только стоит, эта его идиотская улыбка, которая меня всегда раздражала! Эта звезда во лбу!
ТАСЯ. Не во лбу, мамочка, а на фуражке.
БУРАВКИНА. Да, какая разница! А эта его манера говорить и убеждать всех, что только его политические взгляды имеют право на существование в нашей стране! Что только его идеалы могут осчастливить миллионы! И что только ему одному присуща забота о жизни народов  России! И ведь веришь же ему, а потом понимаешь, что это всё профанация, обман и миф!
ТАСЯ. Не обман, мамуля. Я искренне верю ему, и всегда верила. Такая сила убеждения не всем дана от природы, а у него она есть. И я его убеждения разделяю, как бы вам это не нравилось и не хотелось. Может быть, за это я его и полюбила. А улыбка у него самая мужественная  и обаятельная, хотя сам он и не красавчик!
БУРАВКИНА. Не знаю, не знаю, дочка. (после паузы)  Мы не можем здесь ни на что влиять, могут влиять только на нас. Но я убедительно тебя прошу, когда он прибудет, поговори с ним здесь, во дворе, в дом не приглашай. Я не хочу его видеть и тем более слышать. (уходит)

                ЯВЛЕНИЕ 2
                Дом в 1919 году.

ТАСЯ. (в зал) Боже мой, как же это было?! Был сентябрь или октябрь 1919 года. Нет, по-моему, всё-таки сентябрь, конец сентября. Было уже прохладно, багряные листья облетали с большой старой осины за оградой нашего дома, где мы жили в то время, и противный промозглый ветер потянул с Северо-Запада. Вся прислуга разбежалась, и мы жили втроём: мама, Лиза и я. В доме было гораздо холоднее, чем на улице, и я надев старую папину шинель,
спустилась во двор. (надевает шинель, берёт топор и начинает не умело колоть дрова)

Входит Виктор. На нём кавалерийские галифе, хромовые начищенные сапоги, кожаная куртка туго перетянута ремнями, на боку в кобуре маузер, на голове кожаная фуражка со звездой, в руке ведро.

ВИКТОР. Эй, парень! Где тут воды набрать можно? Радиатор, понимаешь, в автомобиле закипел. А мне в полк срочно надо! Говорил им, лучше верхом доберусь, нет, они… (Тася поворачивается)  Да, ты не парень!  (смутившись) Извините… Воды бы мне.
ТАСЯ. Давайте ведро. (берёт ведро уходит, Виктор начинает лихо колоть дрова, входит с ведром воды Тася, какое-то время наблюдает за Виктором) Лихо это у вас получается!
ВИКТОР. А у меня всё лихо получается, за что бы, не взялся. Талантливый человек, как говорится, талантлив во всём.
ТАСЯ. А вы талантливый?
ВИКТОР. Конечно. А вы сомневаетесь? Вот, к примеру, никогда в жизни не сидел в лодке за вёслами, а в 11 лет взялся за вёсла и сразу погрёб. Или вот. Верхом никогда не ездил, а первый раз в седло сел и поскакал. И ведь не учил же никто. Выходит, талантлив, во всём.
ТАСЯ. (смеясь) А главное, скромен!
ВИКТОР.  (смеясь) Это точно! Этого у меня не отнять. Что есть, то есть. А вы одна здесь живёте?
ТАСЯ. Нет, не одна, с мамой и сестрой. Они в город ушли, вещи на хлеб менять. Голод. (слышен клаксон автомобиля)
ВИКТОР.  Кого хоть мне за воду-то благодарить?
ТАСЯ. Таисья Сергеевна. Тася.
ВИКТОР. Очень приятно, Виктор. (клаксон автомобиля) Извините, Тася, это меня. Прощайте. (хочет уйти)
ТАСЯ. А вы кто?
ВИКТОР.  Комиссар  сто тридцать первого отдельного кавалерийского полка Лучкин Виктор Сергеевич. Только вчера назначен,  добираюсь в полк.  (идёт, оборачивается)  Тася, а если я ещё приеду, дров вам поколоть?..
ТАСЯ. Я буду ждать.
ВИКТОР. Прощайте. (уходит)
ТАСЯ. Прощайте.

                ЯВЛЕНИЕ 3
                Дом в вишнёвом саду.
                Входит Лиза.

ЛИЗА. Об этом ты нам с мамой рассказывала сотни раз. И заметь, от твоих воспоминаний, мы не стали от него без ума, как некоторые.
ТАСЯ. Ты ничего не понимаешь в этом, глупышка. Ведь тогда ещё в твоей жизни не было этого чувства.
ЛИЗА. Ну, как же не было, а поручик Алексеев?
ТАСЯ. Ну, хорошо. А скажи мне, какое первое впечатление Виктор тогда на тебя произвёл?
ЛИЗА. По-моему, негативное. Как только я увидела звезду на фуражке…
ТАСЯ. Да что вас с мамой заклинило на этой звезде? Вспомни, как это было. Ведь, примерно через неделю, он появился снова. (уходит в дом)
ЛИЗА. (в зал) Да, да, я помню, как это было. Вы с мамой уже спали, а я читала книгу при свете керосиновой лампы. Кажется, это был какой-то роман Дюма. Вдруг я услышала приближающийся конский топот, затем, через некоторое время, тихий стук в окно. Я оделась и спустилась вниз. (заходит в дом)

                ЯВЛЕНИЕ 4
                Дом в 1919 году.
Ночь. Входит Виктор, на его плече вещмешок. Стучит в окно, за окном появляется Лиза с керосиновой лампой в руке.

ЛИЗА. Кто здесь?
ВИКТОР. Это Виктор. Виктор Лучкин.
ЛИЗА. Какой Виктор? Я вас не знаю.
ВИКТОР. Не так давно, я к вам за водой приходил и дров вам немного наколол. Разве не помните, Тася?
ЛИЗА. (отрыв окно, разглядывает Виктора) Я не Тася. Что вам нужно?
ВИКТОР. Мне нужна Тася. А вы, очевидно, её сестра?
ЛИЗА. Тася спит. Приходите днём. (закрывает окно, уходит)
ВИКТОР. Погодите. Днём я не смогу, служба. Вырвался всего на два часа. Я вам продукты привёз. Слышите? Позовите Тасю!
ГОЛОС ТАСИ. Лиза, не волнуйся. Иди, ложись спать и успокой маму. Скажи, я скоро приду. Иди. (появляется из дверей)
ВИКТОР. Здравствуйте, Тася! Извините, к сожалению, вырвался только в такое время. Но колка дров не отменяется, Давайте топор.
ТАСЯ. Успокойтесь, Виктор! Вы тут всю округу перебудите. Перенесём это мероприятие на дневное время. Давайте лучше поговорим.
ВИКТОР. Давайте поговорим. Но о чём?
ТАСЯ. Ну, расскажите о себе. Я ведь о вас совсем ничего не знаю, кроме того, что вы ужасно талантливый и скромный человек. Кто ваши родители? По манере общения явно не рабочие и не крестьяне.
ВИКТОР. Это вы точно подметили. Отец был учитель гимназии, преподавал историю. Мама домохозяйка. Я, окончив гимназию, поступил в университет, но со второго курса турнули, за участие в марксистском кружке. Потом революция…  Всё.
ТАСЯ. А это? (показывает на форму) Почему вы пошли с ними?
ВИКТОР. Долгая история…  Но если вам интересно…
ТАСЯ. Очень.
ВИКТОР. Ну, хорошо. Однажды ночью, когда я уже заканчивал первый курс, на улице поднялась стрельба и послышались крики – жандармы кого-то ловили. Отец встал и, не зажигая свет подошёл к окну посмотреть… Шальная пуля, пробив стекло, попала ему в голову…
ТАСЯ. Ради бога, Виктор, я не хотела ввергнуть  вас в эти воспоминания. Простите.
ВИКТОР. Ничего. (после паузы) На другой день, когда папу увезли, я пошёл в сарай за дровами, и там за поленницей наткнулся на раненого, истекающего кровью человека. Он был без сознания. Пуля прошила его на вылет, войдя в спину и выйдя из груди. Я понял, что жандармы ловили именно его. Вместе с одной женщиной, не буду называть её имени, нам удалось поставить незнакомца на ноги. Вот именно ему, Николаю Алексеевичу, старому большевику, я и обязан тем, что на мне теперь фуражка со звездой. Благодаря ему я круто изменил свою жизнь, и посещая марксистский кружок, стал видеть намного дальше собственного носа.
ТАСЯ. А ваша мама?
ВИКТОР. Мама пережила отца всего на три месяца. Но, довольно прошлого, Тася. Давайте, лучше поговорим о будущем.
ТАСЯ. О чьём будущем?
ВИКТОР. О вашем, о моём, в общем, о нашем.
ТАСЯ. А вы пророк? Вы умеете предсказывать будущее? До сих пор будущее предсказывал только Распутин, не считая мелких шарлатанов. Так кто же вы, Виктор?
ВИКТОР.  Я не пророк, я простой, обычный человек. Но я знаю, как будут жить все простые люди в России после войны.
ТАСЯ. И как же?
ВИКТОР. Счастливо!
ТАСЯ. Мы до войны  жили счастливо, до переворота. Это было лучшее время нашей жизни. Вот где было настоящее счастье! Папа дарил нам  дорогие  красивые подарки. Кавалеры наперебой  дарили мне прекрасные пышные букеты цветов. Мы ездили на балы, ездили отдыхать к морю …
ВИКТОР.  Скажите мне, Тася, а сколько у вас было слуг?
ТАСЯ. Кажется, семь… или может быть десять… Дворник, кухарка, садовник, конюх, горничная…
ВИКТОР. Не надо перечислять. Скажите, как звали горничную?
ТАСЯ. Глаша… нет, нет, не Глаша. По-моему Ариша. Я точно не помню. А почему вы спрашиваете?
ВИКТОР. А как звали кухарку? (пауза) Не помните? Как же вы их называли, когда вам что-то было нужно?
ТАСЯ. Никак не называла. Я просто звонила в колокольчик, они приходили, и я отдавала им распоряжения. А зачем вам это?
ВИКТОР. А сколько у вас было лошадей?
ТАСЯ. Одиннадцать. Мушка, Ландыш…  Но самый любимый был Пегас, он потом…
ВИКТОР. А собак? Сколько было собак?
ТАСЯ. Собак было четырнадцать! О, как я их любила!  Да, зачем вам это? Что вы хотите?
ВИКТОР. Вот видите, Тася, вы прекрасно помните своих собак и лошадей и совсем не помните людей, которые вас кормили, обстирывали, обихаживали, отмывали за вами грязь. Это потому, что эти люди для вас были хуже животных, и вы не считали их за людей. Вы звонили в колокольчик, отдавали им распоряжения, даже не зная их имён. А ведь они тоже люди, такие же, как и вы. Так кто же вам дал право считать себя выше них? Кто вам дал право, относится к ним, как к скоту? Кто дал вам право унижать их человеческое достоинство? (пауза)  Молчите? (пауза)  Кто ваш отец? (пауза) Воюет против нас?
ТАСЯ. Полковник … Кузьмин.
ВИКТОР. Воюет против нас? (Тася кивает) На каком фронте?
ТАСЯ. Я не знаю.
ВИКТОР. Так вот, Тася, мы, если вы ещё не поняли, воюем с вашим отцом,  и ему подобными, за светлое будущее для  всех трудящихся России! Все люди рождаются на земле для счастливой жизни. Абсолютно все! Так почему же одни счастливы, а другие несчастны? Ведь если бы были счастливы ваши слуги, они бы вас не оставили.  Ответьте мне на этот вопрос, Тася, и мы с вами ещё поговорим.
ТАСЯ. Папа говорил, что это вы, большевики, продали Россию, втоптали её в грязь и развязали Гражданскую войну! Это вы…
ВИКТОР. Погодите, Тася! Я не буду вас переубеждать. Для вас авторитет ваш отец, а для меня Владимир Ильич Ленин. Так вот он сказал – благородна всякая война, которая ведётся против угнетателей и поработителей! Поэтому, мы обязательно победим! Ведь за нами, правда!  И с нами народ. (пауза) Скоро рассвет. Мне пора. Здесь продукты, я ещё потом привезу.
ТАСЯ. Не надо.
ВИКТОР. Не беспокойтесь, я это не украл, это мой паёк. Берите, с вами мы пока  ещё не враги. Берите. Прощайте, Тася, и подумайте над моими словами. (уходит, слышен конский топот)

                ЯВЛЕНИЕ 5
                Дом в вишнёвом саду.
                К окну подходит Буравкина.

БУРАВКИНА. А когда именно он прибывает, там не сказано?
ТАСЯ. Нет, мамуля, не сказано. Сказано, что скоро. А как, скоро?  Неизвестно. А почему, ты интересуешься? (Буравкина молчит) Ну, хорошо, можешь не отвечать. Потом он приезжал ночью ещё один раз, когда вы с Лизой спали, и привёз нам гороховый концентрат. Мы проговорили с ним до рассвета, а потом он лихо запрыгнул в седло и исчез в предрассветной мгле.
БУРАВКИНА. (после продолжительной паузы)  Помню, был вечер, я  тогда поставила варить гороховый концентрат, взяла книгу и зачиталась. Я даже не слышала, как он подъехал, но услышала скрип его хромовых сапог. Обернулась и увидела красную звезду во лбу.
ТАСЯ. Не во лбу, мамуля, а на фуражке.  (уходит к голубям) Гули-гули-гули.
БУРАВКИНА.  Да, какая разница!

                ЯВЛЕНИЕ 6
                Дом в 1919 году
                Входит Виктор.

ВИКТОР. Здравия желаю! А я знаю, кто вы. Вы, Тасина мама! Угадал?
БУРАВКИНА. Угадали.  А вы, наверное, тот самый Виктор Лучкин, который привёз нам гороховый концентрат?
ВИКТОР. Точно так! Я самый!  А как вас звать-величать?
БУРАВКИНА. Наталья Семёновна.
ВИКТОР. Наталья Семёновна, мне бы с Тасей поговорить.
БУРАВКИНА. Спасибо за концентрат. Да вы проходите в дом.
ВИКТОР. Нет-нет, я лучше здесь.
БУРАВКИНА. Ну, хорошо. Сейчас позову. (уходит)

Тихо входит в гражданской одежде поручик Алексеев. Виктор не замечает его и Алексеев прячется. Выходит из дома Тася.

ТАСЯ. Добрый вечер, Виктор! Я очень ждала встречи с вами. Очень! Я обдумала каждое ваше слово. Мне хочется вам сказать…
ВИКТОР. Тася! Почему вы мне солгали? Ведь ваш отец не полковник Кузьмин…  а полковник Буравкин Сергей Викторович. И его полк стоит с той стороны реки, прямо напротив нас.
ТАСЯ. Я испугалась… Простите меня, Виктор! Я совсем не хотела вас обмануть…  Просто… просто, вы так неожиданно ворвались в мою жизнь… и рассказали мне о таких банальных вещах, о которых я раньше никогда не думала, и…
ВИКТОР. Тася, если мы с вами хотим остаться добрыми друзьями, давайте дадим друг другу обещание… Нет, клятву – говорить друг другу только правду, как бы горька она не была. (протягивает ей руку) Клянусь!
ТАСЯ. (пожимает его ладонь) Клянусь!
ВИКТОР. Я всё понимаю. Переоценка ценностей всегда проходит болезненно. Я уверен, пройдёт немного времени, и вы поймёте,  и примите до конца, тот новый мир, который сейчас рождается на ваших глазах… в крови, в муках, в тифозном бреду, в страданиях и лишениях. Мир – в котором не будет место алчности, зависти, подлости… Это будет мир истиной справедливости, добра, правды и счастья для всех! И кто знает, может быть в скором времени, сын простого сапожника будет руководить огромной страной, а сын какого-нибудь плотника полетит к звёздам. Скажите, могло бы такое быть при царском режиме? Вы скоро осознаете это. И наши лозунги: «Свобода! Равенство! Братство!», станут для вас не просто словами, а смыслом всей вашей жизни, за который не жалко будет отдать эту самую жизнь. Потому, что счастье надо выстрадать. Понимаете?
ТАСЯ. Почему мне  так хочется вам верить? Вы чем-то напоминаете мне отца Евгения, это духовник нашей семьи. Он тоже часто говорил о страданиях за счастье. Папа сказал ему однажды…
БУРАВКИНА. (появляясь в окне)  Тася, веди своего гостя в дом, горошница готова! Прошу, Виктор Лучкин! (уходит)
ТАСЯ. Пойдёмте, отведаем  мамину горошницу, вы ведь тоже к этому  причастны. (после паузы) Скажите, Виктор, почему вы сейчас сказали, что ваши лозунги станут смыслом моей жизни? Я ваши убеждения не разделяю. И совершенно не хочу…
ВИКТОР. Я сказал так, Тася, потому что мне показалось, что я вам…
ТАСЯ. Это вам только показалось. (пауза) Ну, пойдёмте же, наконец, есть горошницу! Умираю с голоду! (заходят в дом)

Появляется поручик Алексеев. Заглядывает через окно в дом, прячется. В комнату входит Лиза, берёт с полки книгу, хочет уйти.

АЛЕКСЕЕВ. Елизавета Сергеевна!
ЛИЗА. (узнав его) Боже мой! Поручик Алексеев! Константин Львович!..  Как вы…
АЛЕКСЕЕВ. Тс-с-с. Тихо! Моя фамилия Шмидт. Иван Карлович Шмидт. Землемер. Повторите – как моя фамилия?
ЛИЗА. (в замешательстве) Шмидт… Иван Карлович.
АЛЕКСЕЕВ. Землемер. Всё верно. У вас гости?
ЛИЗА. Константин Львович…
АЛЕКСЕЕВ. Иван Карлович.
ЛИЗА. Иван Карлович, у нас красный комиссар, новый знакомый Таси.
АЛЕКСЕЕВ. Надолго?
ЛИЗА. Я не знаю, мама пригласила его ужинать.
АЛЕКСЕЕВ. Какая досада! Мне очень нужно поговорить с вашей матушкой! (после паузы) Я от вашего отца. Послушайте, Елизавета Сергеевна, под каким-нибудь предлогом пригласите её сюда, а сами займите вашего гостя. Сможете?
ЛИЗА. Хорошо. Я попробую. Для вас сделаю всё что угодно. Будьте здесь, только спрячьтесь. (уходит)

                Алексеев прячется, через какое-то время к окну походит Буравкина.

БУРАВКИНА. Кто здесь?
АЛЕКСЕЕВ. Это я, Наталья Семёновна.
БУРАВКИНА. Константин Львович?!. Уходите немедленно! У нас в гостях комиссар! Уходите!
АЛЕКСЕЕВ. Знаю. Не беспокойтесь обо мне. Документы у меня надёжные. Шмидт Иван Карлович. Землемер. Я от вашего мужа. У меня к вам письмо от него. Вот оно. (передаёт ей письмо, Буравкина в волнении читает его, с изумлением смотрит на Алексеева) Если вы согласны, завтра ночью я проведу вас с Тасей и Лизой через линию фронта, переправлю на ту сторону. Сергей Викторович ждёт вас.
БУРАВКИНА. Я даже не знаю, что сказать…
АЛЕКСЕЕВ. Решайте быстрее, Наталья Семёновна. Я не могу, не имею права сказать вам всего. Но если вы согласны, надо это сделать как можно раньше. Через несколько дней может быть поздно. И так…
БУРАВКИНА. Да, я согласна! Только бы ещё раз увидеть Серёжу. Так когда?
АЛЕКСЕЕВ. Завтрашний день вам на сборы. А в двадцать четыре ноль ноль я приеду за вами. Ждите меня. И ещё…

                Из дома выходит Виктор, видит Алексеева.

ВИКТОР. Кто такой?
БУРАВКИНА. (испуганно) Землемер это…
АЛЕКСЕЕВ. Так точно, землемер. Шмидт Иван Карлович.
ВИКТОР. Документы предъявите.
АЛЕКСЕЕВ. С превеликим удовольствием, товарищ…  (достаёт бумагу)
ВИКТОР. Комиссар. ( читает) Что здесь делаете?
АЛЕКСЕЕВ. Так вот ищу бывшую усадьбу помещика Усачёва…  зашёл спросить…
ВИКТОР. (отдаёт документ) Сейчас из ворот выйдите, повернёте налево, дойдёте до конца улицы, увидите двухэтажный кирпичный дом с высоким крыльцом, это и есть усадьба Усачёва.
АЛЕКСЕЕВ. Дай бог вам здоровья, товарищ комиссар! И вам здоровья,  добрая женщина! (уходит)
ВИКТОР. Совсем забыл, зачем вышел. Я же вам ещё продукты привёз.  (идёт к лошади, возвращается с вещмешком, из дома выходит Тася)
ТАСЯ. Ну, куда вы пропали, Виктор? Сказали на минуту…
ВИКТОР. Извините, Тася, служба. Возьмите, Наталья Семёновна.  (передаёт ей вещмешок) Ну, мне пора. Спасибо, за такую вкуснейшую горошницу! Даже у нас в части так не готовят! Спасибо!
БУРАВКИНА. Вам спасибо. (закрывает окно, уходит)
ВИКТОР. Ну, прощайте, Тася. Помните о нашей клятве.
ТАСЯ. Погодите, Виктор. (смущённо) Вам совсем не показалось. Так оно и есть… Я, кажется… действительно…
ВИКТОР. Правда?  И я действительно… (пауза)  А мне вчера приснился сон – шёл дождь, а мы с вами стояли вот здесь, на этом самом месте… и целовались.
ТАСЯ. Под дождём?
ВИКТОР.  Да. Он был тёплый, летний.
ТАСЯ. Но сейчас нет дождя.
ВИКТОР. Ну и что. Мы его представим. (целует её) Ты, главное, жди меня. Это так согревает, когда тебя кто-то ждёт. У меня в целом свете, никого, кроме тебя.
ТАСЯ. А когда мы успели перейти на «ты»?
ВИКТОР. Только что.
ТАСЯ. А я и не заметила. Ты, пожалуйста, береги себя. Будь осторожен. Я буду ждать тебя, молиться за тебя. Когда же мы снова увидимся?
ВИКТОР. Не знаю. Пора, Тася. Приеду, как только будет свободный часок. Прощай. (целует её, уходит, слышен стук копыт)
ТАСЯ. (крестит его в след) Храни тебя Господь. (уходит в дом)

                Из укрытия выходит Алексеев.
АЛЕКСЕЕВ. Эх, Тася, Тася! (уходит)

                ЯВЛЕНИЕ 7
                Дом в вишнёвом саду
                Входит Буравкина

БУРАВКИНА.  (в зал)  Но мы тогда так никуда и не уехали  -  серьёзно заболела Лиза. Мы послали за доктором, и он, осмотрев её, сказал, что это не тиф, а «испанка».
ЛИЗА. (входя, в зал) Я очень смутно помню, как я болела, у меня была очень высокая температура, и я бредила.
БУРАВКИНА. В бреду ты беспрестанно повторяла: «Константин Львович! Константин Львович!» ( в зал) Серёже я написала письмо, и передала его с поручиком Алексеевым. То же, что произошло потом, поделило нашу жизнь на «до» и «после». Даже здесь и сейчас от этих воспоминаний мне становится не по себе.

                Входит Посыльный.
ПОСЫЛЬНЫЙ.  Доброе утречко!
БУРАВКИНА. Так вечер вроде. Здравствуйте!
ПОСЫЛЬНЫЙ. Это для вас вечер. А для нас здесь всегда утречко, и всегда доброе. Известие для Таисии Сергеевны.
ЛИЗА. (кричит) Тася! (входит Тася) Тебе известие.
ПОСЫЛЬНЫЙ. (облизывает сухие губы) Примите, и распишитесь. (Тася расписывается)
ТАСЯ. Погодите. (забегает в дом, выносит кружку воды, Посыльный жадно пьёт)
БУРАВКИНА. Что ты делаешь, Тася? Это же… Это не доведёт тебя до добра!
ПОСЫЛЬНЫЙ. (Тасе) Спасибо. Вы очень добры.
ТАСЯ. Мамуля, всё хорошо. (читает письмо)
БУРАВКИНА. Что там? На тебе лица нет! Что?!
ТАСЯ. Процедура Перерождения…
ЛИЗА.(тревожно) Когда?!
ТАСЯ. Через двадцать четыре часа. (Посыльному) Скажите, это можно как-то отсрочить? Мне нужно встретиться с Виктором! К кому мне обратиться? Скажите!
ПОСЫЛЬНЫЙ. Вы знаете порядки.
БУРАВКИНА. А если обратиться к САМОМУ? Он же должен понять!
ПОСЫЛЬНЫЙ. Разве вы ещё не поняли? ЗДЕСЬ всё устроено, примерно, так же как и ТАМ, в земной жизни. Разве вы могли ТАМ, напрямую обратиться к государю? Конечно, нет.  А сколько ЗДЕСЬ дел у САМОГО? Знаете? С вашим
государем не сравнить. Поэтому исполняйте то, что вам предписано, через это проходят все. Выше их не прыгнешь.
ТАСЯ. Но как же Виктор? Они же, обещали! (плачет)
ПОСЫЛЬНЫЙ. И ЗДЕСЬ бывают накладки, понимаете? Произошла какая-то нестыковка.  (после паузы) Ну, не надо так отчаиваться! Я постараюсь для вас что-нибудь сделать. Поднесённая во время кружка воды, не смотря на страх возмездия, дорогого стоит! Я постараюсь. (уходит)
БУРАВКИНА. Тася, дочка! Надо смириться. Мы все пройдём через процедуру Перерождения. И папа прошёл через это. Может быть, где-нибудь ТАМ, в земной жизни ты снова встретишься с ним…
ТАСЯ. Но, мама! Мне надо увидеть Виктора здесь… Именно здесь!
ЛИЗА. Выше их не прыгнешь, это уж точно. А ТАМ, тебя снова ждёт другая жизнь! Представляешь?
ТАСЯ. Но ведь я не буду помнить предыдущей жизни! Не буду помнить вас! Виктора! Нет, мне нужна, очень нужна эта встреча ЗДЕСЬ! Мне нужно ему очень многое сказать! Сказать, что… (плачет)
БУРАВКИНА. Не надо отчаиваться, может быть, твой Виктор ещё появится за эти двадцать четыре часа. Кто знает? (после паузы) Я ведь с Серёжей встретилась только ЗДЕСЬ. Вошла в этот двор, он сзади подошёл, обнял меня за плечи и сказал : «Здравствуй, любимая! Я так долго тебя ждал!»  Где он теперь ТАМ? (смотрит на небо)  Если бы тогда не болезнь Лизы! Если бы не эта чёртова болезнь…
ТАСЯ. ( в зал) В ту ночь, под утро сильно грохотало в стороне линии фронта. Как потом оказалось, белые войска, в их числе папин полк, прорвали оборону красных, и переправились на эту сторону реки, где находились мы. (Буравкиной) Лиза тогда лежала с температурой на втором этаже, а ты ушла за доктором, потому что ей стало хуже. Я, помню, вышла за водой, а когда вернулась… ЗТМ

                ЯВЛЕНИЕ 8
                Дом в 1919 году
Входит, шатаясь, раненый Виктор. Берётся за ручку двери, теряет сознание, падает, входит с ведром воды Тася, бросается к нему.

ТАСЯ. Виктор! Витенька! Родной мой! (зачерпнув из ведра пригоршню воды, поит его) Витя, очнись…
ВИКТОР. (открывает глаза) Та… Тася… Прости… Мне некуда было… (теряет сознание)
Тася с трудом старается затащить его в сарай, падает, встаёт, тащит, снова падает, встаёт на колени, кричит: «Господи! Помоги мне! Я прошу тебя! Затаскивает Виктора в сарай. Входят Буравкина и доктор.
БУРАВКИНА. Тася! Тася! (Тася выходит из сарая)
ТАСЯ. Здравствуйте, доктор!
ДОКТОР. Моё почтение Таисия Сергеевна!
БУРАВКИНА. Проходите, Иван Ильич. (доктор заходит в дом) Тася, наши прорвали фронт! Скоро папа будет у нас! Услышал господь мои молитвы!  Скоро мы опять будем все вместе! Лиза обязательно поправится, и мы все, как
раньше, соберёмся у самовара за большим круглым столом! Улыбнись, всё будет хорошо! (заходит в дом)
ТАСЯ. (в зал) Я была совершенно растеряна и не знала, что мне делать. Но отчётливо понимала, что Виктор умрёт без врачебной помощи.
БУРАВКИНА. (открывая окно) Тася, доктор поставил Лизе укол, и мне надо быть с ней. Проводи его, пожалуйста.
ТАСЯ. Хорошо, мамуля.

                Буравкина уходит, из дома выходит доктор.

ДОКТОР. Не утруждайте себя, Таисия Сергеевна. Я прекрасно знаю дорогу.
ТАСЯ. Доктор… Иван Ильич…  вот в этом сарае умирает от ран очень дорогой мне человек… Которого, я очень люблю… Он умрёт без вас, понимаете?.. (плачет)
ДОКТОР. А не лучше ли перенести его из сарая в дом?
ТАСЯ. О нём никто не должен знать, кроме меня и вас! Ни одна живая душа! Он… красный комиссар…  Понимаете, что его ждёт, если?.. (доктор пытается уйти) Ну, он же умрёт без вашей помощи!..
ДОКТОР. А вы хотите, чтобы я тоже с ним рядом встал к одной стенке? Я не разделяю взглядов ни красных, ни белых, моя позиция абсолютна нейтральна! (пытается уйти)
ТАСЯ. Но вы же давали клятву Гиппократа! (плачет)
ДОКТОР. Совершенно верно. Совершенно верно, давал клятву, но это не означает, что я не хочу жить. (после паузы) Ну, хорошо, хорошо. Только не плачьте! Я посмотрю его. Пойдёмте. (уходит в сарай, Тася за ним)

                Из дома выходит Буравкина

БУРАВКИНА. Вот стрекоза, даже воду в дом не занесла.  (берёт ведро с водой, уходит в дом)

                Из сарая выходят Тася и доктор.

ДОКТОР. Даже пулю удалять не пришлось - навылет, заживёт как на собаке. От укола ему сейчас станет легче, а потом давайте ему три раза в день порошки, которые я вам дал. Запомнили? Перевязывайте каждый день, ну и кормите, конечно, хорошо. При хорошем уходе он быстро встанет на ноги. 
ТАСЯ. Спасибо вам, доктор!.. (плачет)
ДОКТОР. Ну, вот опять! Беда с вами, с женщинами!
ТАСЯ. Иван Ильич… Я обязательно с вами расплачусь… Вы не думайте… Только сохраните тайну, я вас очень прошу.
ДОКТОР. Я ведь дал вам своё слово. Прощайте. Если, моим пациентам будет хуже, я всегда к вашим услугам! (уходит)

                ЯВЛЕНИЕ 9
                Дом в 1919 году

ТАСЯ. (в зал)  Целый  следующий день, пока мы ждали папу, я под предлогами «принести воды», «наколоть дров», всё время тайно бегала в сарай проведывать, кормить, и лечить моего Виктора. Я постирала, высушила и заштопала его гимнастёрку. А утром следующего дня, когда я вышла из сарая… (слышен приближающийся конский топот)

                Входит поручик Алексеев в военной форме, с Георгиевским крестом на груди.

АЛЕКСЕЕВ. Здравствуйте, Тася! Таисия Сергеевна! (целует ей руку)
ТАСЯ. Здравствуйте, Константин Львович! Мы со вчерашнего дня ждём папу. Где он?
АЛЕКСЕЕВ. Матушка ваша дома?
ТАСЯ. Да. А что ?
АЛЕКСЕЕВ. Пойдёмте в дом. (из дома выходит Буравкина)
БУРАВКИНА. Добрый день, Константин Львович!  (Алексеев целует ей руку)  А где же наш прославленный Сергей Викторович? Едет к нам на белом коне с оркестром и с цветами? Мы ждём его со вчерашнего дня. Ну, нельзя же так…
АЛЕКСЕЕВ. Наталья Семёновна…  (в зал) Ну, почему это должен говорить именно я?..  В общем… Сергей Викторович Буравкин… погиб во вчерашнем бою. Он дрался как герой… Наталья Семёновна! Тася, помогите! (вдвоём они усаживают теряющую сознание Буравкину на скамейку)  Принесите воды! (Тася приносит кружку воды)
БУРАВКИНА. Он снился мне этой ночью… Сказал: береги детей… (плачет) Константин Львович…  Я хочу знать как это было…
АЛЕКСЕЕВ.  В Генштабе был разработан план…  Наш третий эскадрон Сергей Викторович повёл сам. Ночью в десяти верстах выше по течению мы скрытно на лошадях форсировали реку и когда основные части  утром ударили красным в лоб, отвлекая их на себя, мы зайдя к ним в тыл… В общем мало кто из краснопузых ушёл. Всё это придумал Сергей Викторович…  Он вообще был стратег от Бога. В бою, я старался быть рядом с ним… Я даже видел, кто в него стрелял...  Но ничего не смог сделать. Не смог его спасти…  Простите.
ТАСЯ. Вы говорите, видели, кто в него стрелял…
АЛЕКСЕЕВ. Да, видел. Тот самый комиссар, который ужинал у вас накануне  того дня, как заболела Лиза. Я был здесь в тот вечер и видел, как вы с ним… прощались. Вот здесь.
БУРАВКИНА. Серёжа… Серёжа… Тася, проводи меня… Я как слепая, ничего не вижу… (Буравкина в сопровождении Таси уходит в дом)
АЛЕКСЕЕВ. (в зал) Как же этот комиссар ушёл от меня? Ведь я же был рядом! Замешкался… и всё! Никогда себе не прощу!

                Выходит из дома Тася.

ТАСЯ. Я дала ей снотворное и уложила её в кровать.
АЛЕКСЕЕВ. Мне пора ехать, Тася.  Я только хотел вам сказать…  Мою любовь к вам, не остудили ни война, ни холод вашего сердца. И если вдруг вы…
ТАСЯ. Не вдруг, Костя… Не вдруг… Сердцу не прикажешь.
АЛЕКСЕЕВ. Понимаю. Прощайте, Тася. (уходит, слышен удаляющийся конский топот)

                ЯВЛЕНИЕ 10
                Дом в 1919 году

ТАСЯ. (в зал) Помню то ощущение невесомости, которое я испытала, когда поручик Алексеев сказал нам, кто убил папу. Кто-то неведомый и жестокий ударами огромной кувалды методично выбивал у меня из под ног землю, не оставляя ни малейшей возможности зацепиться даже за её травинку. Стараясь как-то оправдать Виктора, я предположила, что Алексеев придумал всё это из ревности, чтобы оклеветать его. И когда Виктору стало чуть лучше, а мамы не было дома, я вызвала его на откровенный разговор.

                Из сарая выходит Виктор.

ВИКТОР.  Солнце! Как важно человеку видеть свет Солнца, даже если этот свет может ослепить его. Ощущать его бесконечно божественное тепло. Без него всё вокруг мертво, и ночью, особенно когда тучи затянули небо, кажется, что жизнь на Земле закончилась, кругом беспросветный мрак. Но с первыми лучами  Солнца, жизнь возвращается, и ты понимаешь, что ночь просто приснилась тебе. Что это был просто такой сон. Ты понимаешь меня, Тася? Почему, ты так смотришь на меня? (пауза) Завтрашней ночью я уйду. Уйду к своим. Не думаю, чтобы они отступили далеко. Подлечусь в госпитале и обязательно вернусь к тебе. Да, что с тобой?
ТАСЯ. Я спрошу прямо. Это ты убил папу?
ВИКТОР. (после паузы) Отвечу прямо, помня о нашей клятве. Да, это я убил. Но я тогда не знал, что этот полковник был твой отец. Узнал только здесь, из вашего разговора.  А если бы и знал, то сделал бы тоже самое… Потому что он мой враг! Потому, что он убивает моих друзей! Потому, что если бы я не опередил его в том бою, то он бы опередил меня! По-другому там было никак нельзя. Понимаешь? Никак! Он или я. Всё! (пауза) Ну, не молчи! Скажи что-нибудь! (Тася молчит) Следующей ночью я уйду. Прощай. (уходит в сарай)

                ЯВЛЕНИЕ 11
                Дом в вишнёвом саду
                Входит Посыльный.
ПОСЫЛЬНЫЙ. Доброе утречко!
ТАСЯ.  (бросается к нему) Что?! Что-нибудь известно?! Удалось отсрочить?! Скажите же, молю вас?!
ПОСЫЛЬНЫЙ. (обнимает её) Я сделал, всё что мог, милая Тася. Но всё тщетно. Ведь я здесь всего лишь раб, посыльный. Намекнули в департаменте, что если буду лезть не в своё дело, могу оказаться ВНИЗУ. Нас наказывают, если мы помогаем вам. К САМОМУ не пробиться, ОН бы, конечно, помог, выслушал, но не пробиться! Перед НИМ столько чиновников – бюрократов… Что вы удивляетесь? Здесь их тоже – пруд пруди. Но вы надейтесь! Надежда умирает последней. Верьте и надейтесь, что он успеет! В запасе есть ещё двенадцать часов. (после паузы) Знаете, ТАМ, в ТОЙ жизни, я был очень плохим человеком. Я был вором. Я мог взять у людей последнее, и меня совершенно не волновало, умрут они завтра с голоду или нет. Главным для меня оставалось то, что я был сыт, обут, одет.  Однажды я даже убил одного человека, который не вовремя вернулся в свою квартиру, когда я её чистил. Так что в качестве раба я здесь не зря. Искупаю. Если, может быть, Искуплю, меня тоже ждёт процедура Перерождения, а если нет… Незадолго перед тем, как меня ТАМ самого убили в пьяной драке, я случайно встретился и разговорился с одним священником, он-то и открыл мне глаза на мою жизнь. Я тогда покаялся ему, может быть это и спасло. Отделался, так сказать легко, присудили сюда рабом, а мог бы угодить и ВНИЗ. Там очень отвратительно и страшно, мне показывали. А здесь рабы должны постоянно испытывать только изматывающее чувство жажды, и вам запрещено под страхом самим стать рабами, подавать нам воду. Но некоторые из вас…  И мы вам очень благодарны за это.
ТАСЯ. Ну, что вы. Спасибо, что успокаиваете меня, утешаете, этого иногда так не хватает.
ПОСЫЛЬНЫЙ. Я к чему всё это. В ТОЙ жизни, рано или поздно, к нам приходит осознание  и понимание того, что мы можем как-то изменить свою жизнь, своё отношение к людям вокруг нас, к происходящему вокруг нас. Это осознание как прозрение, как яркая вспышка в нашем воспалённом мозгу. Понимаете? Мы понимаем, но боимся! Боимся нарушить  сложившийся уклад нашей жизни.  Поменять наши  заросшие мхом привычки. Свят тот, кто не задумываясь, меняет свою жизнь в сторону своей мечты, стараясь сделать мир лучше, и совсем не зная, что его ждёт его впереди. А  впереди  его может ждать, всё что угодно. В юности я мечтал сделать ТОТ мир лучше, добрее, чище, что ли. Но стал вором и сделал его только хуже. А потом не смог ничего изменить и сдался. Не сдавайтесь, Тася! Что бы ни происходило с вами, не сдавайтесь! Идите только вперёд! И помните – надежда умирает последней! (пауза) Мне, пора.
ТАСЯ. Погодите. (убегает в дом, возвращается с кружкой воды)
ПОСЫЛЬНЫЙ. (пьёт) Спасибо, Тася. Всё будет хорошо. (уходит, входит Буравкина)
БУРАВКИНА. Помнишь, что было потом?
ТАСЯ. Да. Утром следующего дня мы с тобой в сопровождении поручика Алексеева и других офицеров поехали на похороны отца. (уходит)
БУРАВКИНА. (в зал) Я попросила Ивана Ильича какое-то время, пока мы не вернёмся, пожить у нас и присмотреть за Лизой. Версты через две поручик Алексеев сказал, что забыл в штабе какие-то документы и вернулся в город. (уходит)

                ЯВЛЕНИЕ 12
                Дом в 1919 году
Из сарая вылетает Виктор, падает, следом с револьвером в руке выходит поручик Алексеев, несколько раз бьёт Виктора ногой.

ВИКТОР. Ну что, землемер? Много земли-то намерил?
АЛЕКСЕЕВ. Не беспокойся, комиссар! Тебе на могилку хватит!
ВИКТОР. Скажи только, кто? Доктор? Или…
АЛЕКСЕЕВ. Или. Она самая. Тася твоя! А ты что думал?  Оставил детей без отца, и всё это так сойдёт тебе с рук?! Нет! Шалишь! Отвечать за всё будешь, падаль комиссарская! За всё! Я твой военно-полевой суд и палач в одном лице!..
ВИКТОР. Всё сказал, землемер?
АЛЕКСЕЕВ. Нет, не всё, чуток осталось. Вставай к забору. Ну!  (Виктор поднимается, встаёт у забора) Молиться-то будешь, богу своему, Ленину?
ВИКТОР. Да, пошёл ты...
АЛЕКСЕЕВ. Ну, как знаешь.  (вскидывает револьвер, выстрел, Алексеев падает)

                В окне появляется доктор с дымящимся револьвером в руке.

ВИКТОР. Спасибо, доктор. Не ожидал такого от вас.
ДОКТОР. Мы иногда сами от себя такого не ожидаем. Я ведь давал клятву Гиппократа. (пауза)  Вы мой пациент, а это… убийца… бактерия…  микроб…  Вчера  на площади, на моих глазах он повесил двух пленных красноармейцев, а для третьего  – раненого паренька лет шестнадцати петли не хватило, и этот… рубанул его шашкой…  Но убил не сразу, убивал медленно... Потом вытер шашку о свою жертву, и закурил папироску. И что меня поразило – в его действиях, не было ни какого напряжения, ни какого неудобства, что ли. Будто для него это была обыденная работа… так же как сапожнику прибить набойку на сапог. И всё это ради того, чтобы запугать нас, чтоб мы видели, что нас ждёт, если мы… Так вот, чем сильнее усилие на сжатие пружины, тем с большей силой она потом распрямляется. Во мне сжатая до отказа пружина сегодня распрямилась до конца. Я просто устал бояться. Понимаете?
ВИКТОР. Понимаю, доктор. А совсем недавно вы говорили, что ваша позиция нейтральна. Вы думали, я был без памяти? Так оно и есть, но отдельные ваши фразы всё же долетали до моего воспалённого сознания. Всё верно, доктор. Нельзя отсидеться за стенкой, когда в таких невообразимых муках рождается новый мир. Вам ведь приходилось принимать роды? А мы принимаем роды этого нового мира! И он обязательно родиться, будьте уверены!
ДОКТОР. Вам надо выбираться из города, Виктор. Не зря же я… 

                Из дома в ночной сорочке выбегает Лиза, кидается к Алексееву.

ЛИЗА. Костя! Константин Львович! Костик, любовь моя! Ну, не молчи! Слышишь? Не молчи! Открой глаза, любимый мой! Не молчи!.. (смотрит на доктора) Убийца! Убийца! (бросается на доктора с кулаками, пытается отнять револьвер) В Аду сгоришь! В Аду… (теряет сознание, падает)
ДОКТОР. (осматривая её) У неё жар, она горит вся. Очень высокая температура.
ВИКТОР. Помогите мне, доктор. (вдвоём они затаскивают Лизу в дом, возвращаются)  И вам, доктор, нельзя оставаться в городе. Поручика будут искать и найдут. Вами заинтересуется контрразведка. Тем более Лиза всё видела…  А дальше, я думаю, вы сами  знаете, что с вами будет. Давайте выбираться из города вместе.
ДОКТОР. Нет, нет. Мне нужно быть с больной девочкой. А что если Лиза умрёт без меня? Нет, что ни говорите, а я останусь с ней! Она об этом ничего не расскажет, я уверен. Да она просто не будет ничего помнить. (после паузы) Я останусь, это мой долг.
ВИКТОР. Ну, как хотите, Иван Ильич. Знаете, что, отдайте лучше револьвер мне. Если его у вас найдут…
ДОКТОР. Хорошо, держите. Как странно. Всю жизнь я лечил людей, спасал, возвращая их к жизни. А вот сегодня впервые отнял жизнь. (пауза) Виктор, постарайтесь остаться живым. Тася вас очень любит. Что ей передать?
ВИКТОР. Передайте, что она для меня перестала существовать. Она знает, почему.
ДОКТОР. Но, послушайте!
ВИКТОР. Никогда не возвращайтесь к людям, которые вас предали, Иван Ильич! Они не меняются. Никогда, слышите?! Удачи вам, доктор! И спасибо ещё раз! Прощайте! (уходит, слышен удаляющийся топот лошади) ЗТМ

                ЯВЛЕНИЕ 13
                Дом в вишнёвом саду
                Тася, Буравкина и Лиза.

ТАСЯ. (в зал) Больше мы с Виктором никогда не встречались. То, что я предала его, оставалось в его сердце до самого его конца. И вот он прибывает! Какой будет эта встреча, если она состоится? Не знаю.

                Входит Посыльный.

ПОСЫЛЬНЫЙ. Доброе утричко! Всё-таки он не появился. Это значит, что ТАМ врачи очень стараются и всеми силами борются за его жизнь, не дают ему попасть СЮДА. (после паузы)  Ну, ничего не поделаешь. Время. Прощайтесь.
ТАСЯ. Помните, как сказал папа, когда уходил ТУДА? Он улыбнулся и сказал:  «То, что будет ТАМ, будет ТАМ. А ЗДЕСЬ, я вас всех очень люблю!» Я вас всех  очень люблю! (обнимаются) Не плачьте, не надо, я ведь не плачу. СВЕТ поглотит меня, и я просто исчезну как папа, а потом появлюсь ТАМ, в виде новорождённого младенца…  Лиза, папина кружка твоя. Если всё же прибудет Виктор, передайте ему, что… (загорается не земной СВЕТ)
ПОСЫЛЬНЫЙ. Пора, Тася! Тебе туда, в этот Свет. Прощай!

                Появляется Виктор.

ВИКТОР. Тася! Не исчезай! Тася!

                Виктор и Тася пытаются обняться, но между ними невидимая преграда.

ТАСЯ. (в зал, кричит) Да, подождите же! Подождите! Дайте хотя бы минуту! Пол минуты! Слышите?! (становится на колени) Я молю вас!
ПОСЫЛЬНЫЙ. (становится на колени, в зал, кричит)  Я за неё прошу! Я прошу! Оставьте меня навсегда рабом, только дайте им, наконец, встретиться! Слышите, вы?! Вы же обещали! Я прошу вас!..

                СВЕТ гаснет, Виктор и Тася обнимаются.

ТАСЯ. Любимый мой! Это не я тогда донесла на тебя! Не я тебя выдала! Алексеев солгал тебе!
ВИКТОР. Я верю, любимая. Верю! Прости меня.
ТАСЯ. И ты меня прости, за всё. (пауза) А сколько тебе было ТАМ, когда ты…
ВИКТОР. Семьдесят восемь. А тебе?
ТАСЯ. Я не могла смириться с тем, что ты уехал с мыслью, будто это я донесла на тебя, и, убежав из дома, поехала на твои поиски. Но тебя постоянно переводили с места на место. В августе двадцатого я чуть-чуть не застала тебя в Астрахани. А через месяц на дороге случайно попала в перестрелку, и шальная пуля отправила меня сюда. Но я ни о чём не жалею, любимый мой! Не о чём, радость моя! Единственное, что… (снова загорается СВЕТ) Прощай! Прощайте любимые мои!  (Виктор целует её, СВЕТ гаснет, Тася исчезает, Виктор обнимает пустоту)
ЛИЗА.  (Виктору, после паузы) Это я выдала вас тогда… Подслушала разговор, что Тася прячет вас в сарае… Но была за это жестоко наказана и ТАМ и ЗДЕСЬ. ТАМ я потеряла своего любимого, поручика Алексеева, а ЗДЕСЬ…
ВИКТОР. Что стало с доктором?
ЛИЗА. Его повесили на площади по моему доносу, он ведь убил моего…
ВИКТОР. (улыбнувшись) Не упрекайте себя, Лиза. Вы сделали то, что должны были сделать. Ведь в семье, как говорится, не без урода. (Посыльному) Как вы думаете, мне возможно с ней будет встретиться ТАМ, потом, в новой жизни? Каковы шансы?
ПОСЫЛЬНЫЙ. Один из ста миллионов. Ведь по закону вы должны будите какое-то время «остывать» ЗДЕСЬ от ТОЙ жизни. А время ЗДЕСЬ и ТАМ летит не одинаково.
ВИКТОР. Один из ста миллионов. Не густо. Я не успел сказать ей самого главного - что она для меня значит! Досадно!  Всю жизнь я думал о ней! Всю жизнь это терзало мою душу! Проклинал себя за то, что погорячился тогда, и не поговорил с ней, не объяснился. Да, что говорить…  Куда мне теперь?
ПОСЫЛЬНЫЙ. Пока туда, а после видно будет. Но, как это ни странно, именно сейчас я понял, как мне можно отсюда, хоть немного изменить ТОТ мир к лучшему. Хорошо, когда сбываются мечты, верно?
ВИКТОР. Я вас не понимаю.
ПОСЫЛЬНЫЙ. А вам и не нужно ничего понимать. Идите за мной.  (идёт, останавливается) Ответьте мне только на один вопрос. Для чего создаются законы?
ВИКТОР. Ну, как для чего? Чтобы была дисциплина и порядок. Чтобы…
ПОСЫЛЬНЫЙ. В первую очередь, законы создаются, для того, чтобы их нарушать. Это я вам как бывший специалист говорю.  А вот теперь, прошу за мной. (уходят)
БУРАВКИНА. Всё та же звезда во лбу.
ЛИЗА. И эта мерзкая, идиотская улыбка.  (Буравкина обнимает Лизу) ЗТМ

                ЯВЛЕНИЕ 14
                Дом в наше время
                С шумом и гамом вваливается группа молодёжи с баскетбольным мячом.

ДЕВУШКА. Опаздываем, ребята. До игры осталось двадцать минут, а Серёги нет. Позвоните ему кто-нибудь.
1-Й ПАРЕНЬ. Я счёт не пополнил, там копейки остались. (Второму парню) Давай ты звони, у тебя тариф позволяет.
2-Й ПАРЕНЬ. Всегда я. Крайнего нашли, что ли? (набирает номер) Серёга! Серый, ты где, вообще? Подъезжаешь? Мы тут на остановке возле дома тебя ждём. Давай быстрее!

Появляется Посыльный, он невидим, наблюдает со стороны. У девушки звонит телефон. Слышен звук подходящего трамвая.

ДЕВУШКА. (по телефону)  Алло! Собрались уже? Да мы тут Серёгу ждём на остановке. Добежим до вас. Без нас всё равно не начнут! Ну, всё, ждите! Вон он, уже приехал. До встречи.

                Входит Виктор

1-Й ПАРЕНЬ. Выходить надо раньше, Серёга! Бежим скорее, нас уже ждут.
2-Й ПАРЕНЬ. Ну, ты копуша, Серый…
ВИКТОР. (отбирает у 2-го парня мяч) Кто копуша? Я?  (кидает мяч девушке, но Посыльный ловит его и бросает в открытое окно дома)
ДЕВУШКА. (Виктору) Ты что сделал? Зачем в окно-то забросил?
ВИКТОР. Да как-то само получилось. (в окно) Хозяева! Есть кто дома? Наш мячик случайно к вам в окно залетел! Хозяева! Эй, парень! Кинь нам мячик! Нам на игру надо! (из дома с мячом выходит Тася, кидает ему мяч) Да, ты не парень! Извините, нам на игру надо, а тут…
1-Й ПАРЕНЬ. Серёга, бежим скорее! Ты чего?!

                Тася и Виктор смотрят друг на друга.

ДЕВУШКА. Серёжка, да что с тобой? Бежим, нас ведь ждут!
ВИКТОР. (бросает мяч 1-му парню) Извините, ребята, но сегодня без меня.
ДЕВУШКА. Да ты что, Сергей?! Мы же без тебя проиграем! Ты же один всей команды стоишь! 
2-Й ПАРЕНЬ. Ты же в баскетболе талант, Серёга!
ДЕВУШКА. Да, ну его! Строит из себя! Тоже мне, звезда! Без него обойдёмся! Сопли распустил! Придурок! (парням) Бежим, быстрее! (убегают)
ТАСЯ. Талантливый человек, талантлив во всём.
ВИКТОР. А вы про это откуда знаете?
ТАСЯ. Рассказывали. Меня зовут Света. А вас я знаю как.
ВИКТОР. А вы, Света, одна здесь живёте?
ТАСЯ. Нет, с родителями, они ещё на работе. А хотите, я покажу вам наш сад? Это моя лаборатория. Я учусь на ландшафтного дизайнера. Хотите?
ВИКТОР. Очень хочу.
ТАСЯ. А вы землю копать умеете?
ВИКТОР. Вы же сами сказали, талантливый человек талантлив во всём.
ТАСЯ. Тогда вперёд, Сергей! Только вперёд! И никогда не сдаваться! Давайте, руку. (взявшись за руки, уходят)
ПОСЫЛЬНЫЙ. (вверх) Ну, а теперь, ведите! ВНИЗ, так ВНИЗ. Я готов!

                Входит мальчик-посыльный.

МАЛЬЧИК. Доброе утречко! Известие вам.
ПОСЫЛЬНЫЙ. Мне?
МАЛЬЧИК. Да, вам. Распишитесь.
ПОСЫЛЬНЫЙ. Прочти.
МАЛЬЧИК. Тут всего два слова. Искупил. Свободен. Извините, но мне пора. (отдаёт бумагу, уходит)
                ЗАНАВЕС
Иркутск. Сентябрь 2021г. – Май 2022 г.