Ангел

               
С пятницы на субботу перед пасхой мне снится уже привычное посмертное пространство-общежитие. Комнаты с прибитыми к проему войлочными пледами вместо дверей. Много не заправленных кроватей с постельной многослойной ветошью. Царствие  совсем не вечного сна. В одной из комнат живет Надя, я сплю в другой. Ко мне стучится и тут же врывается сквозь покрывало агрессивный мужчина, он требует, чтобы я разобралась в отношениях его сына с юной местной девушкой, скромной, невыдающейся, некрасивой, не самой выгодной партией для его такого незаурядного мальчика.
И я гуляю с этим парнем между корпусами инфернальной общаги, гуляю как будто не в первые, регулярно и это наша с ним тайная игра, ритуал.  И  похоже,  разбираться мне надо в отношении его ко мне.
Он очень умен, острого голого нерва, по ощущениям с математическим даром, у него очки, серьезный  взрослый нос и смешная юношеская челка. Он похож на грустного усталого пони в прокате лошадей, когда ему с виду дружелюбному и безопасному достаются самые непослушные громкие маленькие наездники. У него на голове что-то серебряно светится.
Я иду впереди, оборачиваюсь на него и смеюсь, что на него опять навешан какой-то тополиный пух. Потом я останавливаюсь , всматриваюсь и понимаю, что у него из головы выходит нимб. Совсем не такой , как на иконах у святых. Остро сияющий платиновым холодом из двух колец. Одно поперек лба, второе ближе к затылку. Они соединены между собой крестообразно.
Он все ближе ко мне, а я все смеюсь и спрашиваю его в лоб и в нимб,  мастурбирует ли он. Я хочу его спровоцировать, растрясти, оживить. Я, наверное, хочу его. Он отвечает мне смущенно: Нет. Почему??-продолжаю глумиться я. Надо же мастурбировать хотя бы ! Инсульт- отвечает мне он. Я останавливаюсь, делаюсь снова серьезной и взрослой . Так значит и сексом нельзя заниматься - я прекращаю свою любимую остро-сладкую  игру. Он начинает меня обнимать, целовать и я просыпаюсь.
Это не был неприкаянный, он ничего не просил. Он никуда не собирался. Он был на своем месте. Он как будто в этом многоуровневом сложном пространстве просто был со мной. Он был вполне ресурсный светлый. Я впервые была в контакте с таким. И, да, я говорила с ним не о Боге, не о будущем человечества, не о том, что меня ждет, а о том мастурбирует ли он.
Мне постепенно открывают слои повыше, или , наоборот, глубже. Снимают тяжелые груды душных прелых лоскутных одеял. Под ними не всегда то, что я ожидаю, о чем мне твердили с детства сухоньким синеватым бабушкиным ртом, то, что я видела в бездарном или гениальном кино, читала в великих книгах, что до сих пор нам всем  подают как истину, как позавчерашний заветренный ужин.
Ангел может быть таким. Юным, математически сложным, с челкой и в очках. И влюбленным. Ну,  может, это только у меня так.