Исаак бросает бомбу

    Макар Донской.
    ИСААК БРОСАЕТ БОМБУ.
    Рассказ плотника Захара Зинкерса о событиях, действительно имевших место.
   
    —1—
   
    В 1905 году, после кровавого воскресенья, Исаак Птицын готовится метать бомбу в проезжающую к кремлю карету московского генерал-губернатора. Террорист с волнением наблюдает, как подъезжает карета князя… Еще мгновение и он делает бросок.
    Вдруг убийца замечает, как две девочки в белых платьях будто побежали, с цветами в руках, встречать дядю царя… Птицын пытается их остановить, не желая смерти малюток, и, понимая, ведь точно взрыв будет такой силы, что, скорее всего дети не выживут. Он склоняется к ним и пытается внушать деткам с золотистыми волосами и огромными глазами, что ходить здесь нельзя…
    В ответ на попытку Птицына спасти ангелочков, девочки говорят ему строго:
    — Исаак, ты знаешь, сколько ангелов у милостивого человека? Ты знаешь, Исаак?
    Птицын перестает понимать что-либо. Букеты застилают ему глаза… Сотни, тысячи, миллионы бутонов, наполняющие огромное пространство, открывшееся перед его взором. Цветы молча смотрят на Исаака… Только на него одного…
    В этот момент громыхнуло. Посыпались на мостовую щепки и стекла… Взрывная волна, не оставившая в живых великого князя, вынесла свой приговор и метальщику, нагло ограбив его, оглушила, надругалась, щедро залив ему лоб и глаза кровью жертвы, в подтверждение трагедии, и скрыла всех в клубах серого дыма.
    Он мог бы уйти. Остался, чтобы немо стоять потрясенным случившимся, наблюдая, как шторм сенсации стремительно движется в людское море.

    —2—

    Дверь в камеру отворилась. На пороге стояла княгиня Елисавета, жена покойного генерал-губернатора. Печалью исполнено ее лицо.
    — Я пришла простить вас, мой милый друг, — сказала она. — Вот взгляните, принесла вам в подарок китайский сервис, дабы он скрасил ваше одиночество… Здесь также чай, сахар и печенье… Угощайтесь! А кипяток принесут вам надзиратели. Я просила, чтобы надсмотрщики и благодетели ваши, не отнимали от вас сего утешения. Может быть, вам что-нибудь нужно еще? Просите, и все улажу, по крайней мере, сделаю все, что в моих силах…
    — Благодарю за визит к осужденному на смерть, ваше высочество! — ответил Птицын, не пошевелившись.
    Узник в длинной белой рубахе, отсиживал бодро, держась с помпой, каторжно скрестив руки, нервно двигал он накинутой на плечи солдатской шинелькой…
    — Ко мне здесь относятся без поношения, хотя и без страха… Позаботились, дали согреться.  И вам спасибо, сударыня, сервиз ваш очень затейлив. Интересный рисунок его, подчеркивает для меня — в изяществе алых лепестков — жизнь и смерть. Вероятно, вы хотели, чтобы я подумал об этом… Дабы не зря провел время перед повешением? Это хорошо, оно и ладно-с. — Птицын с удивлением посмотрел на гостью. — А почему же вам не проклясть меня? Ведь такое ваше право!? Я, разумеется, заслуживаю самых черных оценок. Должно быть, вы хотите плюнуть мне в лицо? Я согласен!
    Птицын сбросил шинель и встал, замерев точно сторож. Руки и ноги его оказались закованными в кандалы.
    — Нет, что вы! Я пришла не мстить вам! — ревностно вскинулась княгиня.
    — Тогда для чего? — Исаак Птицын, лязгнув цепями, уселся на свое место, не преминув резким движением закинуть  себе на плечи согревающую шинельку. — Думаю, вам интересно узнать, почему я сделал это? Раскаиваюсь ли я?!!
    — Скажите… — скромно промолвила страдающая женщина.
    — Не могу сейчас вам это объяснить… Впрочем, попробую предугадать вашу судьбу. Не обижайтесь, княгинюшка! Я знаю, как вы закончите!
    Елисавета Федоровна отступив к двери, невольно застонала. Заключенный, не смущаясь данным обстоятельством, проникновенно продолжал:
    — Представьте себе, — задрожал он, — отказавшись от своего права проклинать убийцу вашего мужа, вы тем самым мне даете такое право! И я им воспользуюсь! Все же не как хам, а более как эзотерик и мистик, к каковым отношу себя.
    Дрожь пронизывала тело убийцы. Холод тюремной камеры покрыл инеем стены и поверхность стола. Волосы узника блестели от выделяемой росы, начиная седеть от переживаемого им напряжения заточения. Колотун пробирал до самых костей. Сырая влага пронизывающе мучила, не отпуская ни на одну минуту.
    — Вначале, я скажу вам, что вы неправильно понимаете христианство, а значит и Евангелие, и смысл воплощения Сына Божьего. Вы не находите? — оживился Исаак.
    — Любопытно… — отозвалась великосветская дама. — Проясните, наконец…
    — Вы, вероятно, считаете, что своим приходом поставляете мне другую щеку, как учил Христос? Не так ли?!!
    — Я православная христианка и стараюсь исполнять, сколько возможно, заповеди.
    — Вы верующая в Дух Божий? Или исполнительница буквы закона? Признайтесь, умоляю вас! Не надо креститься, мы не в часовне.
    Гостья помрачнела в ответ на замечание. Арестант точно угадал ее желание. Собравшись, она серьезно высказала ему:
    — Мне странен весь ваш тон и унижение меня, после того, как я пришла простить вас. Если вы не прекратите, я немедленно уйду. Сообщите, что вам еще нужно?!!
    — Поймите, Христос учит нас вещам не достижимым для нормального человека! Вырвать глаз, отсечь себе руку, поставить другую щеку, не хоронить родителей, не любить детей своих, раздать имение. Вы не находите это странным?
    — Я слушаю вас… — присела на стул Елисавета, не спавшая ночи от слез и рыданий по убиенному мужу, сущая бескровная мученица.
    Арестант продолжал:
    — Если вам показалось, что смысл христианства в понуждении себя к странным вещам, то вы ошибаетесь! Я Исаак Птицын, сочувствующий евреям, выдворяемым по распоряжению вашего супруга из Москвы и Московской губернии. Решительно заявляю вам, что Христос лишил наш народ отечества и государства, за то именно, что отцы наши кричали Понтию Пилату: “Кровь его на нас и на детях наших!” Они требовали смерти праведника, тогда как римлянин желал отпустить его… — Исаак взволновался. — Отцы ошиблись. Евреи жестоко преследуемы в каждой стране. Наша жизнь фатум. День за днем  проходят в виду ненависти, с жаждой насилия и расправы на устах. Многие русские хотят крови жидов. Они ею никогда не напьются.
    — Я немка! — хладнокровно заявила княгиня. — Урожденная Алиса Гессен. Любезный, мне известна ваша драма… Мой покойный муж — председатель императорского православного палестинского общества. — Посетительница, сделав паузу, многозначительно продолжала. — Свершилось наказание. Суд Божий за распятие Мессии. От Иерусалима римляне не оставили камня на камне, как и предсказал Иисус. В самом городе истребили два миллиона евреев. И сегодня стрелка на часах Человечества указывает на 19-й век от Рождества Христова, а евреи и цыгане, единственные племена на планете, кои не имеют своего государства.
    Елисавета Федоровна поднялась, намереваясь уйти.
    Птицын жестом остановил ее:
    — Прошу вас, дослушайте!
    Вдова сняла перчатки с рук, и, положив их на тюремный столик, властно села.
    Исаак трепетно заговорил с ней:
    — Я хочу лишь, чтобы вы поняли… Услышьте же! Не проклиная меня, вы сами навлекаете на себя кончину, такую же, которой подвергся ваш муж! Кровавую смерть от бомбы!!! Это цена вашего послушания буквам. Вы сектантка. В сути своей…
    — Христос пришел отдать нам себя, друг мой!
    — Нет-нет! Христос проклял мой народ, и вы это знаете!
    — Божий Сын воплотился, зная, что вы его убьете, распнете на кресте между двумя разбойниками. Оказавшись в таком стыдном для порядочных людей окружении, Иисус показал, тем самым, где его место, и жизнью своею подтвердил, что он пришел к грешникам для спасения их. Не к праведникам вышел он на проповедь, не нуждающихся в нем, а к блудницам, вымогателям, убийцам… Вот почему, верующая во Христа пришла к вам… Я хотела, чтобы Господь коснулся вашего сердца… Всякое слово Христа, обращенное к заблудшим, животворит. Сие следовало вам понять не оккультно и не магически… Если наша преданность Спасителю простирается до того, чтобы поставить в ответ на ненависть, воплощенную в ударе, даже другую щеку, то кто вы, следящий за буквами, чтобы судить нас???
    — Проклинатель! — завопил Птицын. — Я гонитель! И проклинаю вас! Немедленно уходите отсюда и возьмите ваш поднос с чайной церемонией. Он мне здесь совсем некстати! Жестяною кружкой привык обходиться! Не заволоките мне дорогу, ведущую к водопаду.
    Великая княгиня тяжело поднялась и постучала охране. Дверь тут же отворилась.
    Елисавета сочувствующе произнесла:
    — Прощайте!
    — Проклинаю! — прошептал осужденный на смерть, Исаак Птицын.

    —3—

    Бомбиста Птицына повесили в Шлиссельбургской крепости. На эшафоте он обнял, подходившего к нему священника.

    Княгиня Елисавета, после прихода к власти большевиков, в 1918 году подверглась аресту и была сброшена в шахту. Тело ее упало на выступ. Раненая, лежа на спине, глядя в небо, долгое время пела “Херувимскую песнь”, обиходным распевом… Когда ушей палачей достигли ее молитвы, в ход они пустили гранаты, взрывы которых навсегда заставили замолчать мученицу.

    Евреи в 1948 году сумели организовать государство Израиль на исторической родине, обетованной земле, куда привел их Бог из Египта, под предводительством Моисея.
    Перед этим событием произошло самое массовое и ужасающее истребление евреев немцами, под руководством Адольфа Гитлера.

    Учение христиан о причинах воплощения Божьего Сына, хорошо изъяснено самим Учителем в евангельской притче о злых виноградарях…

    В традиции древних христианских аскетов вошли методы понуждения старцами послушников к выполнению следующих заповедей, бывших в ходу у пустынников:
    1. Строить стену, а затем, по возведении, разрушать …
    2. Сажать рассаду листочками вниз…
    3. Ругать могилы, ожидая, что на это скажут усопшие…
    Смысл данных уроков остается непонятым.

    Некто выдвинул предположение, что слова Христа, приведенные его учениками, о вырывании глаза, отсечении руки, и поставлении другой щеки в ответ на унизительный удар, есть загадки, адресованные его тогдашним слушателям, среди которых находилось немало врагов Учителя…
    Безусловно, настоящая загадка — это сам Спаситель Мира. Остается надеяться на то, что истинно верующие понимают значение его слов: “Будьте мудры как голуби, и просты как змеи”. Поправьте, если рассказчик не так процитировал. Он походит на маленького ребенка, протягивающего свои ручки к Отцу, и не всегда чисто произносит, а бывает, не выговаривает “Р”.


    Маддо, 2024