Нарисованная двойка

Снег искрился, благодатное солнце обнимало сегодня в городе абсолютно всё, что открывалось его глазу, но мороз уже который день продолжал демонстрировать свой характер. Дремавшие берёзы ждали марта, обледеневшие скамейки апреля, а редкие вороны случайной еды, посланной им в награду за их неутомимое пронырство. Одна из ворон, сидевшая на берёзе, приветствовала семенящих по льду прохожих. Она хрипло галдела над их головами, ожидая в ответ, пусть не сыра, но хлеба, пусть не хлеба, но доброго слова, которое так редко адресуется воронам. Но пуховые платки и меховые шапки пробегали мимо, оставляя пернатой лишь надежду. 
     — Кар, кар! — услышала вдруг ворона голос, отличавшийся от птичьего. Думая, что её дразнят, она обернулась и, за покатым сугробом увидев мальчишку, гаркнула ему в ответ. Мальчик стоял и улыбался. В одной руке он держал раскрытый портфель, а в другой ровно отрезанный кусок батона, который ярче солнца светил для вороны.
     — Кар, кар! — повторил школьник остолбеневшей вороне и бросил за сугроб тот самый кусок батона. Птица не шевелилась. Она крепче вцепилась лапками в ветку, на которой сидела, ожидая в данной щедрости лютого подвоха. Но подвоха не было, всё было настоящим, и мальчик, и снег, и батон.
     — Это тебе, из столовки! — крикнул школьник.
     Ворона не шевелилась. И лишь когда мальчишка скрылся в соседнем дворе, коршуном кинулась на батон, ещё до конца не веря в свою удачу.
     А мальчик уже зашёл в свой подъезд, поднялся по лестнице и направил зябкую ладонь навстречу звонку. Звонок проверещал, но тут же, как горной снеговой лавиной, был накрыт мощным грудным лаем. "Откуда собака?" — мелькнуло в ребячьей голове и парень невольно посмотрел на номер квартиры, полагая, не ошибся ли он дверью. Но замок прокрехтел и на пороге показался дедушка:
     — О, Савка, ты?! Не замёрз?
     Но Савелий не спешил заходить, так как за дедушкой, просовывая морду в дверь, лаяла огромная овчарка.
     — Ну-ка фу, хватит брехать, стерва! —
     услышал Савка ещё один голос и узнал в нём дедова товарища, дядю Сашу.
     — Здорова, Савелий! Не боись, этот не тронет! Радуется тебе! — сказал довольный и хмельной дядя Саша и протянул Савке руку.
     Показавшая норов и осаженная хозяином овчарка разлеглась в коридоре. Савка переоделся и зашёл на кухню. На столе стояли две стопки, практически пустая бутылка пшеничной водки, лежали хлеб, солёные огурцы и мелко порезанные кусочки сала.
     — Будешь есть? — спросил дедушка внука?
     — Да я не хочу, — ответил Савка.
     — Чего не хочу-то, налетай на сало, мужик! — подмигнул дядя Саша, разливая водку по стопкам. — Чего в школе? Порядок?!
     — Порядок... — ответил мальчик, вспомнив, что сегодня получил двойку по английскому языку и рекомендацию учительницы, адресованную Савкиным родителям.
     — Тащи дневник! Удивляй! — не унимался дядя Саша.
     Савка, скрепя сердце, нехотя достал из портфеля дневник и протянул товарищу деда.
     — Савелий Муравьёв, второй "В" класс! — торжественно произнёс дядя Саша и, как назло, раскрыл дневник на той злополучной странице.
     Савелий быстро глянул на деда.
     — О, красота! Гусь по английскому, да жирный какой! — смаковал дядя Саша. — А чего они тут пишут?!
     Дядя Саша достал из кармана пиджака футляр с очками, надел их и принялся читать учительское послание.
     — Уважаемые родители! Убедительная просьба проконтролить... Может проконтролировать? — с вызовом спросил дядя Саша.
     — Наверное... Просто Инга Валерьевна ошиблась...
     — Ага, ошиблась она... Проконтролить!
   Английский преподаёт, а по русскому двойка! Так и запишем... пусть знает...
   При этих словах дядя Саша достал из кармана ручку и прямо поверх горящей красной надписи, около слова "проконтролить", синей пастой вывел цифру два и размашисто расписался — Выгузов.
   Савку одолели смешанные чувства. Он переживал за свою двойку, смущался за двойку дяди Саши и одновременно радовался, что друг деда, такой же таксист как и он, Выгузов Александр, вынес приговор учительнице, который теперь красуется на странице Савкиного дневника.
   — О, а это ты где?! Лётчик! Хорош! — продолжал Выгузов, доставая из обложки дневника четыре одинаковые фотографии, на которых Савка в кителе и фуражке лётчика, гордо раздув ноздри, смотрел на дядю Сашу.
   — Это мы в школе фотографировались...
   — Ну, хорош! Я возьму себе на память одну карточку, не против?
   Савка мотнул головой, что не против.
   — Ещё сальца порезать? — спросил дедушка.
    — Да не, мы сейчас пойдём! — ответил дядя Саша и глянул в коридор, на лежащую овчарку.
    Савка зашёл в свою комнату. Настроение было в норме. Груз красной двойки был решительно перекрыт двойкой синей. Фотографию было не жалко, дядя Саша нравился Савке своей залихватской остротой и свободой.
    — Кар, кар! — вдруг услыхал мальчик за окном.
    Савелий выглянул в окно и на раскидистой рябине увидал ворону, которая, казалось, смотрела на него. Это была уже другая ворона, но Савка думал, что прежняя, прилетевшая его благодарить.

                6 мая 2024 года