Экскаватор

    История о которой пойдёт рассказ ниже, случилась лет десять назад.

    Солнце клонилось к полудню.  Июльская жара расслабляющее действовала на всех,  кому приходилось в этот полуденный зной заниматься  погрузо – разгрузочными работами, т.е.  выгрузкой груза с судов. И хотя работы велись на реке,  жара  от этого ничуть не казалась слабее. Нагретый на солнце металл казалось только поднимал температуру воздуха и обжигал незащищённые рукавицами руки. Около полутора десятка судов,  скопившихся на рейдах Пеледуя и Витима, стояли в ожидании выгрузки уже больше недели. Стояли  из за большой воды, которая затопила  большинство причалов.  Стояло всё, и плавкраны, и баржи, и длинные вереницы автомашин, пригнанных под прибывший груз.  Три  дня  назад  часть причалов,  в том числе и причал «Сенной», расположенный на территории Пеледуйской базы флота,  освободились от воды, и  слегка подсохнув  за эти три дня жары, начали принимать полуприцепы, которые  елозя колёсами по ещё сыроватой  земле,  осторожно подкрадывались под  плавкраны,  становясь под погрузку…
    Дав указание капитану буксира «Ульяна Громова»,  продвинуть баржу МП-2603  вдоль плавкрана СПК-2/35 метров на десять  с таким расчётом, чтобы вылета стрелы хватило до стоящих на корме баржи двух экскаваторов,  Валерий Алексеевич, начальник пристани «Пеледуй»,  а в обиходе  просто Алексеич,  уточнив кой- какие моменты , связанные с выгрузкой, с начальником ГПР, тоже Валерием, только Дмитриевичем,  в  чьём ведении находились стропальщики, занимающиеся выгрузкой,  собрался ехать в Витим, где  надо было решать вопрос со сторонней организацией, умудрившейся загородить своим судном причал ЛОРПа, куда с утра должен был встать под выгрузку наш СК-2040 с приставкой МП-2554.
    Забрав в  конторе необходимые документы ,  заправив УАЗ-Патриот  бензином,  он уже выезжал за ворота базы, когда охранница,  дежурившая на КПП крикнула ему из своей будки – Валерий Алексеевич, вам просили передать, чтобы вы срочно вернулись на причал.  Что там такое, кто просил?  Не знаю, до вас не могут дозвониться.  Развернув машину,  Алексеич  по телефону попытался набрать номер Валерия Дмитриевича, но тот был не доступен. Что там опять могло произойти?  Непонятная тревога, вроде бы из за простого звонка,  неприятно давила на нервы. Что нибудь со стропалями? Опять наверно этот Щукин что нибудь отчебучил. Мысли невольно  вернулись к утренней пересменке…
    Выгрузка баржи производилась СПК-2/35, самым мощным плавкраном ЛОРПа, который способен поднимать груз до тридцати пяти  тонн, а по необходимости, при небольших манипуляциях  механика крана Юрия Николаевича Корабельникова и до тридцати восьми, что иногда и делалось, если того требовала ситуация.
    Бригада стропальщиков, работавшая на причале «Сенном» в дневную смену,  сформирована была недавно и состояла из четырёх  человек.   Старожилом бригады был шестидесятилетний Фёдор Белоусов, в прошлом, если верить его  фантастическим рассказам и воспоминаниям, которые овладевали им после принятия на грудь приличной дозы горячительного,  он был то ли афганцем, потерявшим орден красной звезды по пьяне, то ли зэком, которого выкрали негры из Африки, то ли  и тем и другим. Но, не смотря на все его «заслуги»,  веса большого среди стропальщиков  он не имел.  Верховодил в бригаде Щукин, довольно неприятный, агресивный тип, возраста лет двадцати семи - тридцати. Щука, как его  окрестили другие стропаля, постоянно вступал в споры с мастером,  давил морально на двух других членов бригады, молодых пацанов, устроившихся на работу три дня назад. Ещё утром при разнарядке, в рабочей бытовке,  Щука, уже с утра  чем то раздражённый,  сцепился с бригадиром ночной бригады Василием Вычегжаниным по поводу того, что та бригада весь тяжёлый  груз - трубы,  мешки с цементом, гружёные контейнера,  выхватили, а им оставила мелочёвку, коробки, ящики, поддоны с незакреплёнными бочками с краской, возни с которыми было много, а тоннажу никакого…
    Этот вопрос, вопрос о справедливом распределении работ,  всегда был самым острым среди бригад, и хотя варианты  оплаты труда  применялись самые разнообразные, к долгосрочному и всех устраивающему соглашению приходить случалось довольно редко.  Пробовали вести учёт по бригадам, по сменам.   Три -четыре дня,  на причалах царило относительное единодушие, но которое рано или поздно сводилось к очередному конфликту… Вот и сейчас не обошлось без взаимных претензий, звонкие отголоски которых в течении десяти минут ещё разносились по всему причалу…
    Надо добавить ещё и тот момент, что к подобным перебранкам стропалей создающим  напряженность,  добавлялись ещё претензии и обиды капитанов судов и шкиперов барж, прибывших под выгрузку раньше других судов, но очерёдь которых часто отодвигалась из за просьб, а чаще требований , представителей грузополучателей,  которым тот или иной груз прибывший на рейд  позже на другом  судне,  кровь из носа необходимо выгрузить  именно сейчас, так как из за задержки оного срываются сроки сдачи того или иного объекта на Чаянде, газовом месторождении обустраивавшемся  в тайге в ста восьмидесяти километрах от Пеледуя.  А это между прочим не хала-бала , а известная на всю страну государственная стройка «Сила Сибири». И задержка с поставками в её адрес  могла виновному стоить  довольно дорого.  Алексеич, как мог, эту несправедливость  устранял, спорил, убеждал, а то и отправлял просителей по известному адресу, но наиболее настырные варяги выходили на его непосредственных начальников в пароходстве,  которых было с избытком,  и, получив указание от руководства, скрипя зубами и  выслушивая  в свой адрес нелицеприятные нарекания командиров судов, отодвинутых из законной очереди,  ставил под выгрузку баржу, прибывшую намного позже других.          Самое обидное было то,  что когда после всех перестановок занимавших много времени  и ругани,  под кран наконец-то ставилось судно,  обнаруживалось, что груз или его часть, из за которого был весь сыр бор, оказывался  заваленным  другим грузом, и чтобы добраться до него требовалось перелопатить большую массу поддонов, барабанов, металлопроката  лежащих сверху. Достаточно сказать, что на одной барже могло оказаться более четырёх тысяч наименований тарно-штучного груза…
    Подъезжая к причалу, Алексеич обратил внимание, на то, что стрела плавкрана, край которой ему был  виден из-за  высокого берега, за всё это время, пока он ехал,  не двинулась ни на  метр.   Спустившись  на причал, он увидел удручающую картину. На берегу возле  плавкрана стояла автомашина  Volvo с прицепом - тралом.  Возле покосившегося прицепа,  с левой стороны  валялось два оторванных колеса.  Грузовая площадка трала в районе задних колёс имела вмятину,  протяженностью  около полутора  метров.  Заключал всю эту  «живописную»  картину экскаватор,  лежавший рядом с тралом, задравший к небу металлические гусеницы,  напоминавшие  лапы огромного лежащего на спине гуся,  схожесть  с которым  добавляла вытянувшаяся на земле стрела,  словно длинная гусиная шея, увенчанная красным клювом – ковшом…
    Бригада с понурым видом, в полном молчании сидела в  бытовке, небольшом вагончике, служившем стропальщикам местом отдыха  в минуты перекура.
    Ну, рассказывайте. Алексеич, стараясь сохранить спокойствие,  уселся в старое задрыпанное кресло, которое неизвестно откуда и неизвестно когда в этой бытовке появилось. Ну!  Что молчите, что произошло? Давай. Коля, Щукина звали Николай, Давай Коля рассказывай. Щука, швырнув недокуренную сигарету в поддон стоящий возле печки, зло процедил,  а что рассказывать? Ты вон у них спроси, как это  они додумались  стропы  за найтовочные скобы заделать? Щука зло буравил взглядом  двух парней, которые виновато опустив головы,  понуро сидели  на краешке лавки. Ну, а вы что молчите, как так получилось? Алексеич, внутренне сочувствуя   этим двум, вообщем то добросовестным и исполнительным, в чём то даже похожих друг на друга бедолагам.  Как догадались перепутать место строповки? Ведь и  схема, и место строповки, всё же чётко  нанесены и обозначены на бортовинах экскаватора? Один из парней не поднимая головы, оправдываясь, произнёс - Там знак строповки  был указан и в районе  найтовочных скоб  тоже.  Какой знак, какой на хрен знак взвизгнул Щука? Если лень было троса заводить да под экскаватором лазить, так и скажите. Не хрен выкручиваться. Алексеич, да всё ясно с ними, накосячили как последние раздолбаи. Замучаетесь теперь платить, с непонятным торжеством в голосе закончил он,  глядя на совсем  приунывших парней.  А чего это ты тут раздухарился то? Голос Фёдора прозвучал неожиданно громко. Чего раздухарился?  Ты то где был, ты же рядом с ними был и прекрасно видел, что парни делают не то. Ты же там крутился, ещё орал чтобы шевелились быстрее. Парни три дня всего работают, а ты сначала навигации. Разница есть?  Алексеич, они все трое были на барже, все трое и стропили,  добавил он. Я на берегу, должен был отстропить,  когда экскаватор на землю поставят.   Щука сидел, разинув рот, и , вытаращив глаза, смотрел на Федю. Федя, из которого иногда за день  и  слова путного нельзя было вытянуть, сейчас  всем своим видом показывал, что молчать не намерен, и давить на парней не позволит. Алексеич, и команду на подъём экскаватора отдавал тоже Щука, я слышал. Так что, если разборки будут, ты это имей ввиду. Я скомандовал Вира, получив  от него добро на подъём,  Щука кивнул на оправдывающегося паренька. Я что перепроверять каждого должен?  Разборки конечно  же будут, обязательно будут. А сейчас каждый из вас напишет подробную объяснительную с указанием, кто где стоял и что каждый из вас в это время делал. Крановщика это тоже касается. Сейчас подъедет инспектор по охрана труда Ирина Владимировна  ей всё подробно  расскажете. Зная, что как бы то ни было, крайним в этой заварухи  всё равно будет он,  Алексеич набрал по телефону директора базы и с замиранием сердца, не зная какая реакция от того последует, стараясь держать голос твёрдым доложил – Юрий Михайлович, у нас тут ЧП случилось, при выгрузке уронили экскаватор… Люди пострадали?  Голос директора напрягся. Юрий Михайлович, слава богу, люди не пострадали. С экскаватором что? Сильно повреждён? Да внешне особых повреждений не заметно. Стекло у кабины вылетело, и вроде шланг гидравлический повреждён,  масло немного на земле разлито. Ну ясно. Ну что, оформляйте происшествие, всё как положено. Люди не пострадали и это главное, а железо оно и есть железо. Доложи своим в пароходство. Хорошо Юрий Михайлович, сейчас всё оформим… Спокойный тон директора немного успокоил Алексеича, хотя он догадывался, что отголоски сегодняшнего происшествия ешё долгое время будут сопровождать его в его трудовой деятельности, и давать повод отдельным злопыхателям при каждом удобном случае напоминать ему об этом…
    Разборка происшествия выявила следующую картину: После того,  как «Ульяна Громова» приподняла баржу вдоль крана на достаточное расстояние, чтобы вылета стрелы хватило до злополучных экскаваторов, бригада стропалей в количестве трёх человек перебралась на баржу.  Осмотревшись, они убедились, что  оба экскаватора стоят почти в плотную к задней бортовине грузовой палубы баржи и завести стропы как положено под направляющие балки не получится. Представитель грузополучателя,  по имени Сергей, пригнавший трал, аренда которого обходилась ему в копеечку, тоже убедившись в этом, горестно разводил руками и имел жалкий вид, что в прочем не спасло его от витеватой рулады матерных слов выданной Щукой в его адрес и адрес его фирмы, которая не удосужилась в Осетрово проследить как загружены экскаваторы и будет ли в Пеледуе  возможность их без проблем выгрузить.  Пока Сергей по телефону созванивался с кем то из своих, насчёт экскаваторщика, чтобы завести и передвинуть экскаваторы от бортовины,  Щука с парнями умудрились завести стропы за найтовочные скобы, которые служат для увязки техники во время транспортировки её железно дорожным или автомобильным транспортом. Замысел вроде бы и был неплохим,  попытаться приподнять и отодвинуть экскаватор от бортовины  буквально на полметра,  что бы  потом перезаделав строповку по всем правилам поставить его на трал. Но! Это трагическое но… Дав команду крановщику на подъём,  Щука как и положено остановил  подъём экскаватора на высоте десяти пятнадцати сантиметров, что обычно делается при подъёме тяжеловесов, что бы убедится в надёжности строповки, но вместо того, чтобы, как и было обговорено, опустить экскаватор и перезаделать строповку, Щука, который никак потом не мог объяснить свои действия, дал команду на подъём. Крановщик Слава Третьяков, уверенный, что всё сделано как положено, справно выполнил эту команду. Махина весом в двадцать пять тонн плавно взмыла вверх и ,остановившись на высоте  порядка восьми метров, плавно покачиваясь  под замирающие взгляды участников этой авантюры, с ужасом осознавших всю опасность происходящего, пошла на оборот.  Что то предпринимать, останавливать, возвращать назад было уже поздно. Оставалось только одно, что обычно делают все смертные в такие минуты. Оставалось  только надеяться на чудо и молится Господу Богу, чтобы скобы выдержали этот груз, И чудо произошло.  Экскаватор не упал проплывая над палубой баржи заставленной на две трети разнообразным грузом , в том числе и  новенькими автобусами, и вагончиками с дорогостоящим оборудованием. Не упал, пролетая над водой, глубина которой после паводка была в пределах десяти метров. Не упал  над береговой полосой причала со стоящими на ней гружёными в два яруса контейнерами,  и замер  над грузовой площадкой автотрала. Зная, что  экскаваторщик в лучшем случае появится на причале не раньше двух часов, а следовательно экскаватор поставленный на причал будет мешать  подъезду машин под остальной груз, крановщик плавкрана Слава Третьяков, зная об этом, но не подозревая о неправильной строповке,  решил поставить  экскаватор сразу на трал. Вира по малу, и экскаватор  начал медленное движение вниз. До площадки трала осталось  четыре  метра, три…  Но видимо уверенные в том, что Господь их услышал и дальше можно не просить его о чуде стропальщики во главе с Щукой облегчённо вздохнули и …  Найтовочная скоба с левой стороны экскаватора с лёгким звоном отлетает в сторону и повисает покачиваясь на строповочном тросе. Экскаватор ,качнувшись, как бы раздумывал, что делать. Но вторая скоба, отлетевшая с ещё более звонким звуком,  не оставила ему никакого времени, никаких  шансов на раздумья. Оставшиеся две скобы последовали за предыдущими, и экскаватор с высоты двух, двух с половиной метров падает на трал. От удара у трала отлетают колёса. Сам экскаватор, спружинив от удара о площадку трала, словно на батуте подпрыгивает и , перевернувшись в воздухе, падает  вверх ногами, простите, гусеницами, на землю…
Анализируя и вспоминая в последующем не раз всё происходящее , Алексеич с холодком в груди представлял себе, что бы могло произойти, если бы… Если бы экскаватор, напоминаю весом в двадцать пять тонн, рухнул бы с высоты восемь метров на заставленную грузом палубу  баржи. Если бы упал в воду, глубина которой после паводка составляла в районе причала с десяток метров. Если бы упал на трал, но не с высоты двух метров, а со всех восьми. Как не крути, а всё произошедшее обошлось благодаря провидению, или ещё каким -то высшим силам, которые видимо услышали мольбу Щуки обошлось малой кровью, если можно так сказать.
    Повреждения у экскаватора оказались на удивлению незначительными. Разбилось стекло на кабине, повреждён был шланг гидропривода, и при помощи специальной аппаратуры был выявлена микротрещина в одной из проушине в месте соединения стрелы с поворотной рамой.
Финал этой истории и этого экскаватора не совсем уж и печальный. Пароходство вынуждено было оставить экскаватор себе, возместив его стоимость и сопутствующие расходы грузополучателю, который отказался принимать его, ссылаясь на пресловутую микротрещину, которая может разрастись, т.к.  экскаватор планировался работать на скальных породах.
Какое то время он работал на ЛОРП, потом его вроде бы  продали какой то организации, и дальнейшая судьба его Алексеичу не известна…
    А вот, то что из всех раздолбаев,  непосредственно учавствующих в этой операции и лиц ответственных за безопасное перемещение груза никто не понес никакого наказания за вышеизложенное  происшествие,  тоже наверное является продолжением тех чудес.
    Чуда не произошло  только с Алексеичем, который ни с какой стороны не был причастен к этой истории, и не нёс никакой ответственности за непосредственное выполнение грузовых работ. Чуда не произошло, и Алексеич  схлопотал лишение ста процентов премии за июль месяц, и долгую «славу» как виновника падения экскаватора.
    Короче почти что как в известном рассказе Михаила Евдокимова – А у нас на Руси всегда так. Никто не виноват, а морды у всех битые.
    Щука на завтра уволился и больше его никто не видел. Алексеич поехал в Витим, разгребать очередной косяк, но это уже совсем другая история...