Колдун и его гостья. Глава 2

Пока же, с гостьей спустились вниз, в столовую. Поскольку неизвестно, нуждалась ли девушка в еде, я велел подать всего понемножку, не пропадать же добру? Приступили к трапезе неспешно. Несколько гомункулов услаждали слух с помощью музыкальных инструментов, другие пели, третьи танцевали. Услаждать стоит все органы чувств. Мари честно попробовала предложенное, особенно, налегала на сок, я незаметно изучал её тело изнутри. Почти никаких процессов нет, то есть переваривает, но сие явно имитация. Нуждалась именно в энергии и получала из неведомого источника. Весьма странное оружие, непонятно, как действует, на самом деле. Если она именно создана уничтожать. Конечно, не мог не спросить, как угощение?


— Очень вкусно, — гостья улыбнулась, — оказывается, я чувствую вкус продуктов и даже могу получать от этого удовольствие. Сестричка, конечно, не тратилась на меня, и это вполне простительно, вы тоже не обязаны, совсем.


— Вообще-то, обязан, — не согласился я, — во-первых, долг гостеприимства, а ты все же гость, пока не доказано иное, во-вторых, эта еда выращена в моих же виноградниках и огородах, значит, ничего не стоит. Ну, и, я убил твою сестру и лишил всего имущества, весьма недоброе деяние, надо как-то компенсировать. Плюс, люблю ставить эксперименты, а тут подходящий случай.


— Хорошо, что не пытаетесь врать, я ведь всегда знаю, чего не договариваете, — спутница улыбнулась, — могли бы сказать, будто влюбились и начинать ухаживать, если не противно иметь дело с осколком личности.


— Наоборот, даже, — я осушил кубок с соком, — не забывай, что Олива избавилась от своих лучших качеств, а чего может помешать захватчице? Доброта, скромность, порядочность, дружелюбие, любовь к окружающим и прочее. То есть, передо мной, с духовной точки зрения, эталон женщины. Возможны и случаи неадекватной реакции на те или иные явления, но как раз такое пережить можно. Если бы не некоторые непонятные моменты, не вижу ни одной причины, по которой не мог бы влюбиться?


— Просто я - не пойми, что такое, да ещё и непривлекательна внешне, — закончила девушка, — не волнуйтесь, я не умею обижаться, просто чуть-чуть грустно, но я все время печалюсь, по поводу или без.


— Насчёт внешности я бы тоже поспорил, — я покачал головой, — не бывает некрасивых женщин в принципе, просто не всякий мужчина в состоянии оценить. Скорей, вопрос именно в том, чем или кем являешься и долго ли протянешь? А то так влюбишься, а предмет страсти раз и через седмицу атакует, да падет в битве, и после придётся самому себе память подчищать, или грустить из-за произошедшего. А для научной деятельности подобное состояние вредно. Потому, ограничусь пока к тебе чисто научным интересом. Без обид.


После обеда надо было чем-то заняться, потому, повёл спутницу по поместью, надо же показать, похвастаться, так сказать. Предметом моих изысканий был ускоренный рост растений, причём, безопасный для них же. Просто воздействовать не сложно, это многие умеют, но, проблема в том, что самим растениям подобное совсем не полезно. Ладно, когда превратил семя моркови в плод, тут же собрал и на продажу или в суп, а вот растения болеют и мучаются, что недопустимо. Большинство делали проще, выращиваешь, скажем, яблоню из зерна, заставляешь плодоносить, за месяц собираешь тридцать урожаев, а там засыхает и можно начинать снова. Но, я, будучи энергетическим вампиром, чувствовал, что растения вполне живые и даже могут страдать, чувствовать боль и мыслить, не так, как люди, но все же. Так почему не разработать мягкий метод, да, пусть смогу снимать два-три урожая в месяц, всего, но без вреда ненужного. Пока, получалось не все, но и не спешил. Секрета никакого не было из разработок, потому и не скрывал ни единой мелочи. Спутница оценила, будучи сама доброй и жалостливой. Хотя и не могла не удержаться от замечания.


— Странно, что вы так добры к растениям, но убиваете людей не задумываясь, ни на мгновение, — вздохнула она.


— Не «людей», а «чародеев», — поправил я, — и это не более, чем самозащита. Никто ведь не заставляет являться сюда, угрожать и вызывать на дуэль. К тому же, добряки и не приходят, я не паук, сидящий в засаде и ждущий, пока муха прилетит и влипнет в паутину. А если и так, кушать всем хочется, даже восьмилапым кровососам.


— Кстати, а вы не думали, что растения куда меньше страдали бы и болели, если бы их лишили способности чувствовать боль, — решила сменить скользкую тему собеседница, — так милосерднее в разы.


— Была такая мысль, — кивнул я, — но, ресурсы слишком быстро растрачиваются, боль, она ведь как предупреждение, что так делать не надо. Представь, если ты сломаешь себе руку, но не почувствуешь этого, продолжишь ей пользоваться, нанося все больший ущерб, пока он не станет необратимым. Я даже пробовал обратное, заменить страдание удовольствием. Результат - шестьдесят урожаев, но дерево гибнет трое быстрее. Ровно противоположный эффект от нужного. Нет, тут требуется иное. Не были бы энергетические кристаллы так безумно дороги, закупал их, подсоединял и тогда они компенсировали потери, но, при таких ценах, мои яблоки стояли по телеге золота за штуку, имя самый обычный вкус, цвет и пользу. Знаешь, почему я так люблю виноград? Лозы чем-то похожи на бамбук, который славится скоростью роста, вот я их и пытаюсь соединить в одно растение. Правда, быстро расти и много плодоносить, не одно и то же.


— Бамбуковый виноград, — спутница вздохнула, — мне бы такое и в голову не пришло никогда. Оригинальная идея весьма.


Может, поместье и не велико, но обойти все ногами за день не реально, потому я предложил покататься на лошадях. Мои, разумеется, тоже являлись гомункулами, не живыми, такие послушнее, выносливее, ничего не пугаются, правда и характером не радуют, угощать бесполезно, никакой реакции, хоть траву предлагай, хоть яблоко, хоть соль. Сгрызли бы и камни, коли зубы не жалко портить. На настоящих живых существ походили лишь тёплом тела, да шелковостью гривы. Можно погладить, похлопать по спине. Максимум удобства, минимум удовольствия. То же касалось и собак сторожевых. Даже не заставлял их имитировать какие-то чувства. Фальшивость чувствуется и огорчает.


— А чего не заведёте хоть одно живое животное? — спросила Мари.


— Привязанности делают человека слабым и уязвимым, — я поднял глаза к небу, — мне же постоянно приходится от кого-то отбиваться или защищаться. Сейчас, если даже все имущество уничтожат или отберут, огорчусь, но не более того, ибо можно воссоздать заново, починить, купить или отобрать. А смерть живых существ, уже трагедия, и тут придётся и пользовать темпоральную магию или нечто подобное, а сие запрещено строжайше. Мне вот только страданий не хватало, мешают здраво мыслить и логично действовать.


— То есть, боитесь чувств, — сделала вывод собеседница.


— Ну, я ведь потерял не кого-нибудь, а родителей, — напомнил я, — и это было больно, пришлось самому себе ставить блок, дабы не сойти с ума и не начать делать глупости. Больше не хочу подобного.


— Жаль, что я не умею ставить блоки, — девушка вздохнула, — Олива меня отделила в тот день, когда наш отец убил матушку, возможно, за измену. А потом сестричка прикончила батюшку. А все чувства достались мне, тоже думала, не выдержу, два года плакала без перерыва, после же чего-то случилось, словно притупились чувства. Возможно, надоела второй половнике и помогла, как умела. Или просто нечто перегорело. С тех пор я полностью разучилась горевать, лишь грущу.


— Так бывает, если боли слишком много, организм пытается себя сохранить, — я почесал затылок, — значит, ты все же живое существо, не двойник или гомункул. Просто, обычно, создают именно копию и в неё помещают часть своей сущности, не рискуют плоть резать, разве, Олива, до того, отличалась тучностью. Тогда понятно, отчего она была фигуристой, а ты, стройная. Добавить одно к другому и вот тебе лишние килограммы.


— Я же говорю, что являюсь отбросом, — Мари поджала плечами.


— Не обижайся, но, мне кажется, что отбросы — это как раз Олива, — не согласился я, — сосредоточие всех качеств, от которых следует избавляться, коли нет желания оказаться в аду навсегда. Да, по нашей жизни, могла стать успешной, богатой, знаменитой, с кучей любовников и любовниц, даже дорваться до власти, но, разве это все важно, сделает счастливее, например?



— Не уверена, — девушка опустила глаза, — у меня нет тех качеств, вроде честолюбия, сластолюбия или властолюбия, не могу сказать. Например, сейчас мне дали крышу над головой, накормили, покатали на лошадках, удостоили беседой и, честное слово, будь ещё сестра рядом и живая, чувствовала себя вполне счастливой. Но, не получается, хоть вы и стараетесь, не обидитесь на такое, надеюсь?


— Счёл бы скорее неполноценной, будь иначе, — я погладил подбородок пальцами, — как можно потерять часть себя и остаться полностью равнодушной? К счастью, есть одно место, где очень удобно печалиться. Сам, иногда, прихожу туда погрустить и подумать о вечном. Поехали.


Конечно, мои владения от соседских отделала глубокая и широкая пропасть, преодолеть которую можно было исключительно с помощью магии. Так вот, в одном месте росли два дерева, могучий дуб, широкий, с раскидистыми ветвями, и стройная береза, чуть поодаль друг от друга, причём, оба зеленели лишь с той стороны, где могли «видеть» вторую половинку, один слева, другая справа, а в других казались высохшими. Если немного пофантазировать, получится настоящая история любви, пусть деревья и разные совсем. И Мари сразу поняла мои мысли. Уселись на траву, любоваться парочкой. Между прочим, находились как раз в поместье, захваченном Оливой. Кто нынешний владелец, неизвестно. Только устроились, когда, между парочкой деревьев возникла абриса человеческого тела, начала темнеть, сгущаться, пока не обрела материальность и не превратилась в какого-то старика с крючковатым носом и тонкими губами, в чёрной одежде и нелепой бесформенной шапке на голове. Незнакомец засмеялся злобно, дребезжащим голосочком.


— Что, сидите, голубки? — поинтересовался он. — Ну, воркуйте, пока можете, потому как, скоро прибуду и уничтожу обоих, прямо как эти растения!
Дуб с березой вспыхнули зеленоватым пламенем и обратились в прах, а злодей снова расхохотался и исчез, словно его и не существовало никогда.


— Развелось же ненормальных, только настроение портят регулярно, — я покачал головой, — ну, пусть приходит, узнает, на своей шкуре, что сжигать беззащитные деревья, не очень сложно, а вот с волшебниками может выйти нехорошо. Жаль, не могу ничего выращивать на чужой земле, однако...
Я вытащил два семечка из кошеля и бросил на землю, они сразу в тверди скрылись. Быстро выращивать нельзя, а вот за месяц, вполне, смогут выжить.


— А, может, вырастить их рядом, чтобы встретились, наконец? — спросила спутница. — Или тогда пропадёт вообще все очарование, уже не будет печали, да и деревья принадлежат к разным видам.