Тебя лепили с Прасковьи Тулуповой

    - Тебя лепили с Прасковьи Тулуповой.
    - Чего? Что ты несёшь? Кто меня лепил? С какой еще Прасковьи?
    - Да ничего, фильм такой советский был, "Формула любви" назывался. В нем главный герой, молодой, взбалмошный парень влюбляется в мраморную статую. По сюжету выясняется, что статую с этой Прасковьи лепили. Он в ней мечту разглядел, идеал. В холодной, мраморной скульптуре разглядел свою безумную любовь. Словно живых рядом не было.

    - И что? Я-то тут при чем? -- Девушка, расположившаяся на широкой неубранной кровати, оторвалась от заточки своих ноготков и недовольно смотрела на мужчину.
    - Ты то? Вроде, как и не при чем. Это я дурак сплоховал, совсем не молодой, и не взбалмошный.

    В комнату вернулось молчание. Мужчина сидел за письменным столом выжигал на небольшом листе фанеры городской пейзаж. Получалось здорово, мастерски. Он с юных лет увлекся этим занятием, в школе пошел в кружок по выжиганию и застрял в этом кружке почти до сорока лет. Это было любимое хобби, страсть, иногда небольшой заработок. Очень иногда и очень небольшой, пустяшный.

    У взрослого мужчины, от усердия и увлечённости был чуть-чуть высунут язык, как у ребёнка. Он старался. Над столом подымалась тоненькая струйка ароматного дымка, еле уловимая, вкусная, березовая. Окна открыты, на улице  лето. Но возникшее женское раздражение надо выплеснуть. Он ее обидел. Она не поняла как, не любила советские фильмы, не смотрела их, но отлично поняла, он ее обидел.

    - Слушай, хватит вонять, что ты там жжешь постоянно? Взрослый мужик, занимаешься ерундой какой-то. - Ноготки были заточены, их нужно пустить в ход. Девица хороша собой, соблазнительна, томна, к тому же одета совсем чуть-чуть.

    - Катя, тебе нужно вернуться к твоей маме. - Мужчина не обернулся, выключил выжигатель, но головы от стола не поднял, смотрел на свою не завершенную работу, проговорил медленно и совсем тихо.

    - Ты с ума сошел? С чего это вдруг? Мы почти год вместе, а теперь я к маме вернусь? Ну уж нет. У мамы, кстати, новый ухажер объявился, мне возвращаться некуда. - Голос в этот момент, стал визгливым и неприятным, он совсем не сочетался с внешней красотой хозяйки.

    - Катя, ты не поняла. Я не вопрос тебе задаю, и не совета прошу, просто хочу с тобой расстаться. Я тебя не люблю. Ты меня не любила никогда. Поэтому, собирай свои вещи. Можешь не спешить.

    Мужчина по-прежнему сидел за столом, не поднимая головы. Выгонять человека из дома - тяжелое наказание. Нужно заставить себя, это проговорить. Слова дались нелегко.

    - Егор, ты чего завелся? Из-за выжигания что ли? Выжигай ты себе на здоровье, сколько влезет, слова больше не скажу. - Голосок прелестной Кати изменился, она скользнула с кровати и направилась к Егору, знала, что тот не устоит. Нет такого мужчины, который устоял бы пред ее чарами. Умелая Катя в свои двадцать семь и опытная.

    Егор по фанере выжигал, а Катя выжигала чужие души. Вползала в них, устраивалась и опустошала. Нежные лапки с заострёнными коготками опустились на мужские плечи. Пухлые губки заворковали Егору в ухо соблазнительные непристойности. Попробуй тут устоять. Но Егор устал. Катино постельное мастерство сейчас вызывало неприязнь. Профессионалка, мелькнула мысль. Он снял с плеч коготки и развернулся от стола.

    - Катерина. Ты любила кого-нибудь, когда-нибудь? Кроме себя. - Егор смотрел в красивые глаза и надеялся увидеть хоть тень смущения. - Ведь ты не глупая, я это знаю, хорошо знаю. Сколько мы с тобой в театры, в музеи ходили, ты реагируешь грамотно и умно, удовольствие получаешь. Книжки хорошие читаешь, психологией увлекаешься. Говорить умеешь красиво. Но почему ты такая холодная? Почему тебя совсем не волнуют чужие переживания? Ты же к своим относишься трепетно. Чуть что, сразу губки надуваешь.

    - Егор, а Егор, я тебя люблю. Правда, правда. - Катерина сменила маску. Ловко и правильно. Глаза из ледяных пещер превратились в озорные радостные огоньки. - Чего ты сегодня такой злой? На работе что-то?

    - Катюш, не надо. Ей Богу не нужно. Я не верю тебе. Ты выжгла во мне всё. По началу казалось, что вдруг пришла любовь. Ко мне, не молодому, одинокому, со странностями человеку, пришла большая и настоящая любовь. Первые месяцы было огромное счастье. В которое боялся поверить.  Я надышаться на тебя не мог. А ты только позволяла себя любить, сейчас я понимаю, что любовь в твоём понимании, это когда тебя любят. Любят именно так, как ты это считаешь правильным.

     Егор отрывисто глянул на молчавшую девушку. Та отвела глаза, не в смущении, с жесткой улыбкой. - Бог с ним, подумал Егор, терять уже нечего. Будь, что будет.

     - Катюш, я преклонялся пред тобой, смотрел снизу, исполнял твои капризы.
Пытался соответствовать твоим высоким запросам. Ты в пример своих бывших не стесняясь ставила. Один то, другой сё. Но ты их бросила и забыла, как лист в календаре оторвала. Тебе нужно чтобы рядом был всегда воздыхатель. И не важно, как ты к нему относишься, главное, чтобы он тебя любил. Боготворил, а ты будешь снисходить. Давать указания. В твоей душе ледяная пустыня, Кать.

    Егор перевел дыхание, Катерина вернувшись на кровать, не поднимая головы, шлифовала ноготки. Лицо непроницаемо, как маска. Только тихо обронила.
    - Продолжай, продолжай. Чего замолчал?

    -Катюш, ты извини, вампир энергетический, выпьешь все тепло из человека, всю душу его опустошишь и бросаешь не задумываясь, за ненадобностью. Вот поэтому Катерина, я хочу, чтобы ты ушла. Ждать момента, когда ты меня бросишь, я не стану. Понимаю, для тебя это слом шаблона, бросаешь не ты, а тебя. Но я хочу опередить события. Боюсь врасти в тебя душой. Привыкнуть боюсь, не хочу, чтобы потом больнее было. У тебя, я знаю, не екнет ничего. Ты даже наши ссоры переносила спокойно и без нервов. Я места себе не находил, переживал, волновался.

     - Бедный, бедный Егорка. - Прозвучало с ехидством. Тихо-тихо, себе под нос. Егор ходил по комнате и не расслышал.

     - Ты же, просто ждала, когда я приду и попрошу прощения. Но ты еще поломаешься, прощать, не прощать. А в душе мрак и равнодушие. Катюш, ты вообще, способна на какие-то чувства? Не привычка, не привязанность, не удобства, которые предоставляет близкий человек. Любовь тебе ведома? Чтобы по ночам не спать и все время думать о человеке, которого любишь.  Ты чем-то можешь пожертвовать? Ладно, не пожертвовать, просто чем-то поступиться? Я понял, что сделать шаг навстречу, для тебя равносильно унижению. Лозунг твоей любви - Дай! Дай мне любовь, дай мне заботу, дай мне внимание, дай мне ласку. Дай, дай, дай.
      Мужчина не заметил, как перешёл на повышенный тон, говорил громко и горячо.

     - Ну зачем ты так Егор? Ты ведь не прав. - Катерина стала холодной и сдержанной. - Я не меркантильна, работаю так же, как и ты, денег у тебя особо не прошу, хожу в магазины, убираюсь и готовлю. Содержу дом в чистоте и порядке, а ты меня из дома, на улицу хочешь выставить. Через год совместной жизни, тебе высокие чувства понадобились. Между прочим, я молодая, красивая, ухоженная. Мы хорошая пара, Егор. На выставках, в музеях, люди на нас обращают внимание.
     Я благодарна тебе, что ты таскаешь меня всюду. Кстати, на вечере органной музыки твой Пергюнт, мне очень понравился – Катя усмехнулась, вспомнив название.

     - Всё что я делаю, всё для тебя, для нас. А ты сидишь фанеру жжешь и меня не замечаешь. К матери меня гонишь, хотя знаешь, что мы с ней на ножах. Там мужик новый, чуть старше тебя. Я тут к ним заходила, так он слюни пускал. Кобель.

     Горечи в ее голосе не было, не было даже намека на раздражение, она просто и спокойно констатировала. Без интонаций. Все это было правдой. Не поспоришь. Егор не знал, что ответить. Они говорили на разных языках. Его эмоции и чувства разбивались о холодный практицизм.

     Он опустил голову, в душе было пусто и муторно. Выйдя из комнаты Егор, негромко свистнул своей старой беспородной Феньке, та потянулась с лежанки, ласково глянула на хозяина и пошла к дверям. Им было о чем поговорить и что обсудить. Фенька лучший собеседник, она все поймет правильно.
 
     С прогулки вернулись часа через полтора, Кати не было. Егор заглянул в шкаф, знал, что напрасно, но вдруг. Вещи конечно же были на местах. Ушла по делам. Эта фраза, из Катиных уст иногда звучала как приговор. Она могла исчезнуть дня на два, на три. Вернувшись, спокойно отрезала - У меня были дела. Только не ревнуй меня. Не надо. Если я кого-то встречу, ты узнаешь первым.

     - Что значит встречу, Катюш? Ты со мной живешь, но надеешься кого-то другого встретить? Я что, временное пристанище? - Егор в такие моменты горячился и нервничал.

     Сейчас, бродя по пустой квартире, вспоминая прошедший год, Егор понимал, что он очень устал. Устал от Катиного морального превосходства, от давления на него, от ее вечной правоты, от неумения сомневаться, от нежелания слушать и слышать. От пустых разговоров, ни о чем. От упреков и недовольства. От холода.

     Егор знал, что Катерина, будучи человеком умным и расчетливым, умело манипулировала мягкотелым и добродушным, вечно согласным Егорием или Егоркой, его имя зависело от Катюшиного настроения. 

     Поздно вечером, почти ночью, от мыслей оторвал телефон. Пришло сообщение, которому Егор даже обрадовался. Не было ни ревности, ни обиды. "Улетаю на неделю в Сочи. С подругой." - Да хоть навсегда. - Подумал Егор. -  Тем более подруга видимо богатая очень, раз даже вещи не понадобились. Подруга всё новое купит.

     Утром Егор поехал на работу, вытребовал себе месячный отпуск, в котором не был больше года, вернулся домой, заказал в транспортной компании фургон с грузчиком и упаковкой груза. Катиных вещей получилось несколько больших коробок. Егор оплатил доставку до адреса и подъем на этаж.  Указал адресатом Катину маму, улыбнулся, представив реакцию вредной торговой тетки, вечно хамоватой и недовольной.

    Закончив с Катюшиным переездом, Егор забронировал номер в отеле, где можно с собакой, в небольшом поселке на Ладоге. Месяц рыбалки, что может быть лучше? Завтра утром, все снасти в машину, на заправку, а вечером, земной рай будет лежать у него на ладони. В прекрасном настроении, Егорий вместе с подругой Фенькой, отправился в хозяйственный магазин, нужно было купить и вставить два новых замка, на входной двери.