4. О свёкре и его семье

Судя по мемуарам, оставленным моей свекровью, Люсей Григорьевной, где она подробно, насколько возможно, описала жизнь предков своего мужа, Оганеса Арутюновича, его детство и становление, она была достаточно близка к своему супругу. http://proza.ru/2024/05/04/1244 и http://proza.ru/2024/05/04/1643
Она безоговорочно принимала всё, что касалось мужа и его родни. Нельзя не отметить её отменную память, сохранившую все предания и происходящие с ними события. Только уже это дает представление о взаимоотношениях двух людей, связанных единой судьбой. Откуда она могла знать обо всём этом, если бы не была внимательна к новой семье, не впитывала бы всё, что слышала от них и о них? Парадоксально то, что о своих предках и родных никаких воспоминаний Люся Григорьевна не оставила.

*********Л.С.
Дополнения на 08.05.24.
Прошло 16 лет со дня смерти свекрови. В первый раз я решила посмотреть документы из её архива в поисках недостающих для публикации материалов. До этого с её архивом имел дело мой муж, который вместе с невесткой Таней (женой младшего брата, Лёни) набирали текст на компьютере, чем я и пользовалась. Оказалось, что и сам свёкор оставил информацию о генеалогическом древе, о своих предках и о своей жизни в детстве, в Москве и далее в Степанакерте (видимо, этими материалами пользовалась свекровь в своих мемуарах). http://proza.ru/2024/05/11/1550
Более того, в ученической тетради я обнаружила информацию свекрови о её предках и родных, о чём я не имела никакого понятия. Возможно, придется вносить в опубликованные тексты некоторые уточнения. Но это не критично.
*********

В этой главе я не стала останавливаться на трудовой деятельности Оганеса Арутюновича и Люси Григорьевны, решив не загромождать семейный портрет. Их заслуги в НКАО неоспоримы. Они требуют отдельной главы.

СЕМЕЙНЫЙ ПОРТРЕТ

Прошло три года, как Ованес вернулся в НКАО дипломированным инженером после учёбы в Москве. Ему уже было 30 лет. Он задумывался о создании семьи, а вплотную заняться этим вопросом было некогда. Работа в МТС (машинно-тракторной станции) требовала от него полной отдачи сил и времени.

Как рассказывал свёкр, в 1943г. в Кировабаде он обратил внимание, на «молодую, скромную, симпатичную девушку и решил с ней познакомиться». Он выяснил, что её зовут Лусик Егиян.

Поближе познакомиться не удавалось из-за чрезмерной занятости: он приезжал на день-два, решал вопросы механизации с руководством и уезжал в Степанакерт. Иногда оставался в конторе и спал на рабочем столе.

Сама Лусик в первый раз увидела Оганеса Арутюновича, раньше, в Мардакертском МТС, где работала учеником агронома.
 
Она вспоминала: «С Ованесом я лично не была знакома, но видела его несколько раз, когда он приезжал по делам МТС. Чувствовалось, что он образованный специалист и культурный человек. Он вызывал уважение, был заметным человеком».

Уже позже, когда Люся Григорьевна работала в Кировабаде, он стал искать способ пообщаться с ней. Один раз подошел к ней и попросил воды, в другой раз - бинт, чтобы завязать пораненный палец, в третий раз спросил, может ли она положить его вещи в свой шкаф.
 
«Он много ездил по колхозам, и чтобы не возить с собой вещи, оставлял их у меня в шкафу. Думаю, что он искал случай, чтобы познакомиться со мной поближе, но я повода ему не давала.
Однажды вечером он пришел к нам в кабинет и спросил:
- Девочки, можете дать мне что-нибудь поесть? Я ужасно проголодался, негде было перекусить.
Поскольку все молчали, я предложила ему сыр с хлебом. В то время было очень тяжело с продуктами, время было военное. Он поел, поблагодарил меня и ушел», - вспоминала Люся Григорьевна.

*****Л.С.
Люся Григорьевна писала только о фактах. По ним нельзя было понять, полюбили они друг друга или просто понравились. Но дальнейшая их жизнь показала, что это были преданные друг другу люди, понимающие и прощающие.
*****

1943 год. Шла война. Люся Григорьевна каждый день дежурили в кабинете директора до двенадцати- часу ночи. Она работала экономистом и в свободное время помогала главному бухгалтеру, проверяла проводки, чтобы не было ошибок.
 
«И вот тогда Оганес решился написать мне записку, что хочет познакомиться со мной поближе и поговорить. Встретились, поговорили в кабинете директора. Оганес мне очень понравился. Когда он предложил мне выйти за него замуж, я не сразу согласилась. Он дал мне время подумать до следующего своего приезда».
 
Молодая девушка не могла решиться, так как слышала от других людей, что у Оганеса есть невеста в Москве, которую зовут Ася. Поэтому в следующий раз, когда он приехал в Кировабад, она прямо спросила об этом. Получив ответ, что с этой девушкой, Асей, он дружил в институте, и что она давно уже замужем и воспитывает сына, Лусик успокоилась и дала своё согласие.

В следующий свой приезд, в начале января 1944 г., Оганес Арутюнович сказал Люсе: «Через 3-4 дня я приеду за тобой, предупреди родителей. Мы вместе поедем ко мне в Степанакерт».
 
Как и обещал девушке, он приехал просить её руки у родителей. Его сопровождали «сваты» - директор МТС Арам Бабаян, главный бухгалтер Аванес Саркисян и главный агроном Грант Оганесян.
 
«Моим родителям Оганес понравился, они дали свое согласие на наш брак. Он привез меня в Степанакерт и 11 января 1944г., мы создали семью (расписались). Жили мы в доме от Лесхоза, в одной комнате на втором этаже.
Через три месяца я сказала Оганесу, что мне скучно, и я хочу работать. Он нашел мне работу в Облторготделе, должность инспектора-плановика.
6 октября этого же года у меня родился сын Гамлет*1 . С рождением ребенка Оганес привез из деревни Шош своих родителей.
В 1946 г. нам дали комнату побольше, около Азгиза, пообещав чуть позже предоставить две комнаты с верандой. А пока в этой 18-метровой комнате с низким потолком жили шесть человек: мать, отец, сестра Оганеса, мы с мужем и маленьким Гамлетом. Часто приходили в гости моя сестра и брат мужа.
В этом же году 21 июля родился второй ребенок, Слава».

И далее…
«В октябре 1946 г. Горсовет, наконец, дал нам обещанные две комнаты площадью 28 кв.м с верандой. Мы были очень рады и счастливы, в то время мы жили большой семьей - родители мужа, я с мужем и двумя детьми.
Позже сельскохозяйственное управление подарило Оганесу теленка. Во дворе дома выделили ему место, отец Оганеса, Арутюн, смотрел за ним. Рядом сажали зелень, за которой ухаживали Гамлет и Слава. Они во всем помогали своему дедушке *2.

*****Л.С.
Если я не путаю, это было в «Двадцатом», так называли длинный двухэтажный дом с верандами со стороны двора (напротив моего родительского дома на ул. Туманяна 97). Рядом с нашими домами били ключи с родниковой водой. От их дома шёл спуск к городскому стадиону.
*****

«Через шесть лет в апреле 1952 г. родился третий сын, Леонид. Оганес видел, что в этих двух комнатах было тесно жить нашей большой семье, и написал письмо председателю Облисполкома с просьбой выделить хотя бы из старого фонда квартиру, чтобы улучшить условия жизни семьи.
В 1954 г. мы получили из старого фонда квартиру 40,5 кв.м. (на ул. Атарбекова 84, кв. 12). Этот дом построил Карвинтрест для своих работников в 1948 году. До нас в этой квартире в течение 6 лет жила другая семья, которая ни разу не делала ремонт.

Квартира была в плохом состоянии, мы отремонтировали её, привели всё в порядок и потом въехали в неё. Эта квартира для нас была счастливой, в ней выросли мои дети. Здесь они окончили школу, отсюда провожали мы их на учёбу в Москву, здесь мы сыграли их свадьбы. Если не каждый год, то через год они проводили свои каникулы или отпуска в Степанакерте, в родительском доме. Дом наш был гостеприимным, открыт для всех родственников и друзей.
В этой квартире*4  мы прожили 37 счастливых лет и вместе с нами отец Оганеса, Арутюн, до 104-х лет, мать, Зюмбрют, до 98 лет»


********Л.С. Добавления.
Я познакомилась с семьёй моего мужа Славы гораздо раньше, чем мы с ним поженились.
Со Славой мы учились в одном классе. http://proza.ru/2024/04/04/24
При Н.С.Хрущеве  в системе образования произошли изменения. Нам предстояло учиться 11 лет, вместо 10-ти. Наша школа им. А.С. Грибоедова стала называться общеобразовательной трудовой политехнической средней школой № 3 с производственным обучением.
Нам предстояло обучаться рабочим профессиям.
Славик проходил обучение на мебельной фабрике, я училась на автоматчицу-мотальщицу, по-простому, на коконмотальщицу, на Карабахском шёлковом комбинате, директором которого был отец Славы, Оганес Арутюнович, мой будущий свёкор.
 
Работа была не столько тяжелой, сколько пахучей - с коконами и горячей водой. Я решила летом подработать. Разрешение мог дать только директор, поскольку я училась в школе и ещё не имела должной квалификации. Я пришла к директору за разрешением.
Оганес Арутюнович принял меня приветливо, задал пару вопросов, узнал, что мы с его сыном учимся в одном классе и дал добро на летнюю работу в качестве ученицы.

Удивительно, что тогдашний его образ впоследствии для меня мало изменился. Как будто его возраст был не подвластен времени. Ему в то время было 50 лет, ушел он из жизни в 80 - за 30 лет мне казалось, что он мало изменился.

А вот с бабушкой Зюмбрют в первый раз я столкнулась, когда пришла к ним домой предупредить Славу об аттестате зрелости, который нам надо было срочно получить, не дожидаясь выпускного вечера. Мы с ним собирались поступить в МГУ, там экзамены начинались раньше, и нам надо было успеть сдать документы вовремя. Почему-то выпускной вечер, где собирались торжественно вручать аттестаты, решили сделать позже, и мы не попадали на него.
 
Открыла дверь бабушка Славы. Она была в традиционном карабахском наряде, голова была прикрыта черной шалью, из-под которой виднелась белая косынка. Я только успела спросить, дома ли Славик, как она меня обняла и начала целовать, приговаривая: «Так это ты едешь со Славиком в Москву? Я очень рада. Очень рада. Держитесь друг за друга…». Дальше я не могла разобрать её восклицаний. Поняла, что она приняла меня за избранницу внука и по-своему приветствовала меня.

Тут вышла Люся Григорьевна и что-то сказала ей, извинилась передо мной, мол, старая женщина, не так всё поняла.
 
Образ бабушки тоже остался в моей душе, и в последствие я воспринимала её как свою родную бабушку.

Внуки – и Гамлет, и Славик, и Лёник очень любили бабушку Зюмбрют, называли её Айа. Лёня вообще ничью готовку не признавал, кроме бабушкиной. А Слава, уже будучи женат и живя в Москве, вдруг вспоминал бабушкино какое-нибудь блюдо и просил меня приготовить его.

Другие внуки, дети Симона и Араксии, тоже постоянно находились рядом с бабушкой, поскольку их родители целыми днями были на работе. Да и Симон с Араксей нередко приходили во время перерыва на работе, или заглядывали после работы. Айа всех принимала, всех потчевала.

Это, действительно, была дружная семья в широком понимании, и были два центра притяжения – сам Оганес Арутюнович, как хозяин дома, и Айа, хранительница очага. Люся Григорьевна не возражала, поскольку у неё было своё незыблемое место в семье – жена хозяина, мать троих прекрасных сыновей, одним словом, хозяйка.

Сноски.

*1. Как только родился Гамлет, родители Оганеса Арутюновича переехали из деревни Шош в Степанакерт, чтобы помогать молодой семье. Несмотря на то, что они привыкли к деревенской привольной жизни, всю оставшуюся жизнь проживали в семье сына в Степанакерте, будучи счастливы уже от того, что они рядом с ним. Бабушка занималась домом и внуками, а дедушка Арутюн устроился в ателье и вплоть до 80-ти лет работал там портным. Ушёл он оттуда только по настоятельной просьбе сына, которому было неловко от того, что его отец в таком преклонном возрасте продолжает работать. Но дедушка и дома продолжал обшивать родных и близких. Я уже писала о том, что в 100-летнем возрасте он сшил мне карабахский наряд. Его не каждый может сшить. Там своеобразные лекала. Наряд состоит из длинной красной сорочки, стеганого атласного халата с подкладкой и сложными рукавами и карманами. Отделка тоже непростая. Дедушка делал всё сам.

*2. Слава часто вспоминал, как они с Гамлетом будучи детьми помогали дедушке ухаживать за коровой во дворе дома. У сарая вырыли углубление, сделали импровизированную крышу, чтобы на ночь могла уместиться корова. Бабушка доила корову. У них дома всегда было молоко и молочные продукты. Бабушка, как называли её дети и взрослые – Айа, была очень хлебосольной и угощала молоком и соседских детей.

*3.  Родители лишились этой квартиры в первую Карабахскую войну, когда приехали на лечение в Москву. В их отсутствие вещи вынесли, а квартиру отдали другим. Об этом тоже есть подробный рассказ Люси Григорьевны.

Продолжение следует
http://proza.ru/2024/05/09/1299