Л

Л

— Ничего не хочу преувеличивать, но в каком-то смысле внешняя сторона является зеркалом нашей внутренней сущности, — сказала Шестипалая.
— Я бы назвал это зеркалом наоборот. Внешняя жизнь мешает нам заглянуть в наши сердца, — возразил Чжоэн.
Девушка заговорила быстро, но нежно, с придыханием:
— Мне бы хотелось подарить тебе магию чакр. В конце концов, мы все пришли к этому через сердце. Может быть, если посмотреть на происходящее под другим углом, наши души смогут соединиться в новую форму? Я всегда считала, что это самое главное. Но интересно то, что когда это происходит, граница между людьми стирается. Их чакры и энергии, сливаясь, образуют новую целостность... И я уже могу дать тебе ответ. Тебе остаётся только прийти ко мне. Ты придёшь?
— Я вот всё думаю, как они меня вычислили, — постарался он перевести разговор на другую тему. — Ясновидение из реальности в реальность у нас ещё нестабильно работает. А что с Ламом и Магдой?
— У твоих коллег из Института был ментальный контакт с ними. Я слышала, что на этом деле даже хорошие спецы сходят с ума, ты сам знаешь. С ребятами всё в порядке, но я не думаю, что они в безопасности...
"Какая-то тайна витает в воздухе, и, такое впечатление, что шеф не хочет, чтобы мы её раскрыли", — пронеслось в голове у Чжоэна.
— А Оортебус? Почему он не выходит на связь?
— Он отказался от контакта, потому что не хотел возвращаться. И они там, в твоём Институте, об этом знали… и знали с самого начала. — Она печально взглянула ему в глаза. — Возможно, ты обречен, а я даю тебе возможность спастись… Подумай хорошенько!

****
В эльбинорском замке творилось что-то неладное. По коридорам и комнатам прохаживались стражи и даже ходил туда-сюда специальный человек, объявлявший о прибытии в город имперских войск. Впрочем, это мало волновало Оортебуса. С его губ только что случайно сорвалось утверждение, что...
— Земля шаровидна? — с изумлением переспросил его король Лаурама. — Как вы узнали об этом? Разве вы были на небе? Откуда вы знаете?
Король стоял, заложив руки за спину. Его челюсть выдвинулась вперед, губы были напряжены. На его лице отчетливо читалось недоумение.
— Простите... и считайте это метафорой. Я, наверно, вызываю у вас недоверие. — Оортебус досадливо поморщился. — Я и сам его испытываю. Просто вырвалось случайно... Но я прочел столько книг и лучше всего могу понять написанное своим воображением. Есть такой термин "визуализация", да?
— Не слышал. Вы ученый человек, вам лучше знать... Но ваша метафора очаровательна, безусловно. Это просто вне всяких сравнений. Но что же она означает? Вы отрицаете, что земля плоская?
— Нет, конечно. Так я не говорил... Я бы выразился иначе. Знаете, о чем я мечтаю?
— О чем же?
— Чтобы наблюдать землю со стороны. Чтобы знать, как она выглядит. А самое лучшее — чтобы из окна смотреть, словно плывешь над ней на ковчеге...
— Скажите, но только честно. Что бы вы там увидели? Есть ли там прообраз шара? В пустыне. На море. В горах... Над долиной. Над ущельем. Бесконечный шар, так сказать? Как бы вам хотелось? Вот тогда вам вид понравился бы?
— Пожалуй, да, было бы величественно. Высоко! Мне всегда хотелось чего-то такого грандиозного. Только так вряд ли бывает... Как далеко должен быть этот шар! — ответил Оортебус.
— Как вы думаете, это круглое подобие Бога? Или большого океана? Или темной горы? Или чего?
— Знаете… Бывают шаровые молнии, эти сверкающие шары Бога. Источник их — как бы облако-дым… Как заря. Очень старый символ солнца. Вот я думаю, что и Бога тоже. Всегда так и было… Извините, у меня много странных мыслей...
— Да, интересно. Хватает ли нам свежей крови? — перевел разговор на другую тему Лаурама.
— Пока достаточно. Но кровь всегда будет нужна. Каждый день, сколько бы лет ни прошло... Мы идем к выздоровлению, которое, может быть, и не наступит никогда, но все же мы движемся к нему шаг за шагом. А какую жизнь мы себе выбираем? К сожалению, мы не можем уехать далеко от того места, где мы заперты... Но мальчика можно было бы вылечить, если...
— Если что? — резко спросил король.
— Если вы отпустите его со мной... очень далеко. Я должен найти там что-то, что освободит мое сердце. Запечатлеть это в словах и в делах. Или хотя бы в памяти.
— Но ведь здесь тоже что;то сделано, разве не так? Всё то, из чего складывается смысл и цель вашего лечения. Благодаря вам.
— Так, — ответил Оортебус. — Точно так. Только я не знаю, как это работает. Поэтому еще раз повторяю — есть шанс узнать...
— Я обещаю подумать! И скоро дать ответ.

****
Известие о том, что Мари может быть в Тубзерине, не давало покоя Ламу, и он решил узнать об этом во время очередного сеанса связи. Но шефа на связи не было. Зато на ментальном экране появился взволнованный Азим. Он только что прибыл из Иалтара и сообщил, какую новость принес с собой. Оказывается, недавно проскользнула информация, будто Прозрачные тоже участвуют в иалтарском эксперименте.
— Вот как! — воскликнул Лам. — Мы здесь занимаемся такой скучной теорией… а у вас там так интересно! Они что, придумали свой мир? Или каким-то образом оказались в этом?
— Наши опыты пока не основаны на теории. П о к а, — ответил Азим. — Что касается вас, шеф передал предельно точные инструкции... Он решил не давать ход делу о вашем отказе возвращаться. Наверняка он считает, что задета честь лаборатории.
— И какой будет наша роль в здешнем бардаке? — спросил Лам сквозь спазмы в горле. Видимо, свой последний вопрос он адресовал не только Азиму, но и кому-то еще.
— Вам следует отправиться в метрополию и отыскать там епископа Тубзерина. Исходя из новых данных, епископ и есть тот человек, которого завербовал Оортебус. Там вы и встретитесь с Мари...
— Ого! Тогда мы сейчас же туда и тронемся... А дальше? После того как мы добьемся аудиенции у епископа?
— А там уж вы придумаете что-нибудь, — сказал Азим, развеселившись. — Это же не займет у Мари много времени?
— Как знать... — На самом деле Ламу совершенно не хотелось думать о том, что последует за их с Мари встречей. — В общем, нас простили... и разрешили остаться. А где сам шеф?
— Не знаю... Его второй день не видно.

****
Вещи Чжоэна нашли в первый же день его исчезновения. После трехдневных попыток отыскать самого беглеца кавалер Фьюгарт погрузился в сумрак и вызвал Демона смерти. Демон явился не один, а с двумя фигурами в масках из черного шелка. Несмотря на траурные одежды, они были обуты в тяжелые позолоченные сандалии, украшенные кошачьими ушами. На поясах висели медальоны, на которых были выгравированы причудливые звери, птицы и рыбы, а также знаки пяти стихий. В руках все трое держали длинные двуручные мечи, вокруг которых струился зеленый свет.
— Зачем ты звал меня? — раздался громовой голос Демона.
— Призываю тебя, чтобы наказать негодяя, посмевшего нарушить закон твоего ордена, — смиренно ответил Фюгарт. — Пусть он будет наказан самым суровым образом. Но умоляю, не лишай меня твоего покровительства!
— Я верю тебе, брат, ты не хотел меня обидеть, — сказал Демон тише и спокойнее. — Говори, чем он провинился! Я прощаю все проступки, кроме преступлений против Великого таинства, ибо тогда речь идет уже о других, более чудовищных вещах. Говори скорее!
— Он нарушил клятву...
Демон смерти взмахнул мечом. Фьюгарт затрясся, упал на колени и добавил:
— Он угрожал мне! Он называл клятву богохульством. Это совершил брат Чжоэн, который ныне отправился к темным ангелам, принявшим на время образ твоих демонов!
— Какое лицемерие! Он не уйдет от возмездия, — воскликнул Демон. — Клятва ордена священна. Отныне брат Чжоэн понесет наказание по  справедливости! Я буду последний, кого ты встретишь, пока ему не отрубят голову. Ты примешь ее в свои руки...
— Слушаюсь. Я уже вижу это.
Он знал, что порою непреодолимое влечение заставляет человека совершать безумные поступки. Но он знал и другое: осознание этого в собственной душе может довести до безумия. А это и было его кошмаром. И такое уже случалось в его жизни. Сон становился явью, правда, во сне — и это заставляло его просыпаться и жестоко страдать от несбыточного. Теперь он может испытать это наяву, и в этом была вся суть.
— Кавалер... кавалер, проснитесь, — звал его кто-то, тряся за плечо.
Фьюгарт открыл глаза и увидел, что лежит на кровати в маленькой комнате, а над ним склонился мужчина в странной одежде. Он был в сером и перепачканном маслом фартуке. На голове у него была круглая бордовая шапочка. В одной руке у незнакомца был острый нож, которым он разрезал салфетку, сняв ее со лба кавалера.
— Где я? — спросил Фьюгарт.
— Вы в доме лесника, — ответил мужчина. — У вас случился сильный приступ лихорадки. Но, кажется всё позади...
— А где... мои спутники?
— Вы про этих ужасных людей, что принесли вас сюда? Они ушли, еще вчера. Они ничего не сказали... Кто вы? Как ваше имя? И как попали в наши места?
— Всё объясняется очень просто. Я расскажу вам... позже.
— Вы кричали во сне. И бредили про каких-то демонов. Это ваши знакомые? Они чего-то от вас хотели?
— Они не причинят мне вреда. Просто здесь, в замке, они ещё не были.
Мужчина покачал головой и сказал со значением:
— Кавалер, это не замок. Это мой дом. Когда вам станет лучше, вы увидите все сами. Здесь красиво. Только иногда очень одиноко. Вам, может быть, будет трудно здесь выздоравливать. А впрочем, какая разница... Дверь здесь ведёт только в одну комнату. Двери в другие комнаты заперты... Вы поправитесь.