Часть вторая. XVII

XVII
  Саша Батурин отчитался за командировку в Осетию и якобы в Грузию без особых проблем и вопросов со стороны начальника отдела и бухгалтерии. Саша не сомневался, что эта поездка не прошла даром, и что Возаходов приобретёт крупную партию кресел-стульчиков, как обещал Батурину. Но время показало, и выяснилась правда состоявшая в том, что Халва не собирается ничего покупать, а обещал, что сделает заказ только потому, что его просил об этом Хома Мелковоров. Реально теперь на самом деле, в том числе, что я не привёз новых покупателей из Грузии, меня попросили уйти с этой работы. А ведь я в этом году поступил в университет на заочное отделение, и в сентябре планировалась первая установочная сессия. Конечно же, я был немного зол на Хому, потому как Возаходов из Осетии всё последнее время съезжал с темы покупки детских кресел, когда я общался с ним по телефону. Только сам Мелковоров попал в ещё более худшую жизненную ситуацию. Родители Хомы оставили ему двухкомнатную квартиру, и как я мог позднее узнать, Габай облапошил Мелковорова. Хома продал свою квартиру, а деньги почти все от этой продажи поимел Габай. Хома пытался обращаться к другим бандитам, чтобы наказать Габая и спросить с него, но те отказывались взыскивать с Габая и ссориться с ним из-за Мелковорова. Мало того, буквально через несколько недель, как Хома продал жильё, его посадили в тюрьму на три года и, наверняка, было за что. Вот к чему могут привести мечты о лёгкой и красивой криминальной жизни, основанные на чужих горестях, – размышлял Саша по поводу Мелковорова.
  Осенью после сессии в университете я уволился из менеджеров отдела сбыта и трудоустроился на завод в службу маркетинга. Завод этот был разбит на много маленьких фирм, и в состав его входили конструкторское бюро и опытное производство. Эти ми же днями Батурин начал учиться играть на фортепиано, чтобы ещё с одним инструментом петь, написанные им стихи. Он приобрёл поддержанное, но достаточно хорошее фортепиано, не забрасывая игру на гитаре и баяне. Фортепиано я купил через знакомого мастера-музыканта Германа Михайловича Медведского. После того как инструмент привезли и доставили ко мне домой, я пригласил Медведского для настройки фортепиано. Настройщик очень качественно выполнил работу, и фортепиано великолепно звучало. Герман Михайлович тоже писал песни и музыку к ним и рассказал мне, что в данный момент работает над прозаическим произведением. Ему на вид было лет под пятьдесят, а узнал я про него, исходя из того, что многие мои преподаватели музыки с ним общались и рекомендовали мне, что через Германа Михайловича можно купить хороший музыкальный инструмент.
  Мы разговорились с Медведским, и он спел мне несколько написанных им песен. И просил меня, чтобы я дал ему почитать мои стихи. Тогда Саша Батурин тоже спел в ответ кое-какие авторские песни.
– Молодец Саша, у тебя есть, стержень и чутьё касательно поэзии, ты даже сам не представляешь, куда можешь выйти через небольшое количество времени, если будешь развиваться как автор и исполнитель песен, кстати, голос-бас у тебя тоже очень приличный.
  Я поблагодарил Медведского за добрые слова, а он добавил, – Только тематика политики и других общественных процессов, может, не понравится силовым ведомствам и их структурам, даже не столько тематика, сколько твоё видение каких-либо уже прошедших событий, не говоря уже о настоящем и будущем, но, как говорится, дерзай! И удачи тебе!
  Сашу нисколько не настораживали слова и предупреждения Германа Михайловича, потому что Батурин был молодой и горячий поэт, ведомый звёздным светом, твёрдо уверенный в правде и добре того творчества коим он занимался и куда по-настоящему вкладывал все свои жизненные силы.
  Официальная работа Батурина на новом месте, как показало полугодие, оказалась скучна и однообразна, а также нерентабельна и бесперспективна. Если трудясь менеджером, он получал развитие как специалист и мог реально влиять на продажи, повышая их, то здесь было очень сложно эффективно трудиться. Когда Саша только начинал работать в службе маркетинга, у него было рвение и желание постараться принести ощутимую пользу конторе, где он трудился. Но начальник его группы, бывший майор в отставке, говорил Саше, – От нас с тобой здесь ничего не зависит, мы – маркетинг и конкретно наш отдел как бы связующее звено между конструкторами и покупателями, то есть конечными заказчиками продукции. В службе маркетинга было всего три отдела. Первый и самый главный занимался встречей гостей, второй защитой и патентованием интеллектуальной собственности, а третий, как Батурину объяснял, бывший майор – по фамилии Баранович являлся или имитировал собой связующее звено между подразделениями предприятия и заказчиками-покупателями. Генеральный директор конторы старичок давно запенсионного возраста частенько делился со своими зарубежными друзьями и не только с ними словами, о том, что служба маркетинга на его предприятии существует только для того, чтобы накрывать столы для гостей и ублажать высшее руководство фирмы и их деловых партнёров. В общем, у меня складывалось такое впечатление и ощущение, что служба маркетинга этой конторы, чем-то напоминает такой некий интеллигентный бордель, а отношения иерархии в службе от управляющего по маркетингу до специалистов строились на безоговорочном заискивание, лицемерии и я бы сказал даже на откровенном словесном подлизывании к управляющему по маркетингу.
  Учёба на заочном отделении очень легко мне давалась, я успешно посещал лекции и сдавал зачёты с экзаменами. Правда, несмотря на повышение образования роста по официальной профессии у Саши, исходя из его трудовой деятельности в данный момент времени, не наблюдалось. На период сессий в университете Батурина отправляли в отпуск, что оплачивало предприятие, и это был плюс для Саши, заработная плата у него не превышала, мягко говоря, даже средней по региону и частенько колебалась на уровне прожиточного минимума. Но мысль о том, что я смогу окончить университет, работая на этом не очень удовлетворительном для меня месте, вызывало желание доучиться, а потом уже реально начать зарабатывать деньги возможно поменяв работу.
  В незанятое работой и учёбой время я продолжал развиваться как автор и исполнитель песен, совершенствую технику игры на музыкальных инструментах и практически, каждодневно, тренируя вокал.
  Я всё также регулярно посещал девушек, занимающихся интимными услугами, и звал с собой для компании Алексея Бойчуху, платил проституткам за себя и за него, ничего не прося с Бойчухи, и никогда я не участвовал в групповом сексе, считая это занятием неприличным и непристойным. Наверное, в это время у меня полностью и основательно развеялся миф моей влюблённости в Фаю Малопузову, она стала теперь мне совершенно неинтересна и безразлична.   
  Саша Батурин, Алексей Бойчуха и Витя Бородатый без Хомы Мелковорова, потому что он сидел в тюрьме, собирались по пятницам и иногда в выходные дни общались и принимали спиртное. К нашей компании потихоньку начали присоединяться, школьный приятель Пеша Зиндалин и его гражданская жена Настя Стеномоева.
  К лету мой отец продал мне свой десятилетний автомобиль «Волга», так как он приобрёл себе новую машину.