Часть вторая. XX

XX
  Не хотят комнату мне давать, – думал Саша, – ну, ничего в любом случае лебезить и упрашивать дело неправильное и как хорошо, что у меня есть настоящие друзья. А за друзей для себя Батурин считал тогда, прежде всего, Алексея Бойчуху, Хому Мелковорова, да школьных приятелей и знакомых Витю Бородатого и Пешу Зиндалина.
  Хома звонил мне из тюрьмы и просил, чтобы мы с Бойчухой отправили ему в лагерь электрический лобзик и небольшой шлифовальный станок. Ещё Бойчуха сходил к Габаю и попросил у него денег для Мелковорова. Купленный станок и лобзик Саша Батурин, Алексей Бойчуха и Витя Бородатый отправили в лагерь, где сидел Хома. И очень скоро Мелковорова освободили условно-досрочно, видно, исходя из переправленного нами в колонию инструмента.
  Уже прошло года три-четыре как у Саши Батурина начали получаться достаточно хорошие песни. Это были его стихи, исполняемые им под сопровождение музыкальных инструментов с гитарой, баяном и фортепиано. Стихи Батурина несли в себе смысловую нагрузку, а лучистое пятно света, словно учитель и созидатель, регулярно появляясь, питало Сашу светом, теплом и добром, помогая ему по жизни.
  В свободное время я начал основательно работать над техникой игры на фортепиано и занятия музыкой не проходили бесследно, потому что потихоньку я иногда теперь стал слышать музыку. Бывало,  когда спать ложусь, только закрою глаза, погружаюсь в сон и слышу звучание ноты, затем ещё одной ноты, а потом и что-то вроде мелодии. Всем, наверное, многое открывается, если душой и сердцем, стремиться, творчески, развиваться, – думал Саша Батурин.
  Я учился на третьем курсе заочного отделения в университете и всё также работал на том же предприятии в отделе маркетинга. Очень странные вещи порой начинали твориться в повседневном быту. Моё сознание иногда начинало буквально пульсировать и не выдерживать, ощущение появлялось такое, что кто-то воздействует на меня, как будто включает какой-то приборчик, может, какой-то психогенератор или что иное. И получалось так, что Саша Батурин молча думал, то чего совсем не хотел думать, словно бестия пытается захватить его сознание. Я хорошо осознавал, что мысленная дурь, пытающаяся забраться ко мне в голову не имеет под собой никаких моих сознательных желаний. Мне становилось сначала стыдно в обществе перед людьми, а потом просто противно и в прямом смысле невыносимо жить и общаться среди людей, но я не мог  прекратить и остановить, казалось бы, совсем не мои мысли. В основном мысли являли собой физические приставания сексуального характера к рядом располагающимся от меня людям и неважно женщины это или мужчины. И ладно, если б такое было просто один раз как баловство, но нет, оно повторялось и повторялось. Вся моя жизнь стала наполняться мерзостью и низостью, но самое интересное, что я не хотел и не хочу думать различные низменности, – размышлял в уединении Саша, – Если на Земле существует или существовал когда-нибудь ад, то, похоже, я там очутился.
  С Бойчухой и Мелковоровым в выходные дни мы ходили посмотреть футбольные матчи на стадион, где дома клубная команда города принимала гостей в чемпионате России по футболу. Перед футболом все хорошенько выпивали и в перерыве между таймами тоже пили пиво. Друзья Саши начали замечать, что у него потихонечку, что-то не в порядке, но не придавали этому особое значение. Я же мучился и мучился очень сильно. Мысленная бестия нет, нет, да промелькнёт, вынуждая страдать Батурина. А бело-золотистое пятнышко лучистого света теперь появлялось очень часто, просто множество раз на дню, как будто намекая, – Ничего не бойся Саша! Я тебя поддержу.
  На официальной работе у меня и до этих моих периодических мысленных безобразий было и так, смягчённо говоря, не всё очень приятно и успешно, а сейчас творился просто уму непостижимый разлад и несуразица. Саша должен был согласовывать документы с другими подразделениями предприятия, и когда он приходил к ним, у многих возникало такое ощущение, что он хочет с ними физической сексуальной близости. Я это видел по их реакции и незатейливым шуткам. Однажды Саша пришёл к влиятельной женщине, кто имела свой бизнес согласовывать бумаги, да она была очень красива, но возрастом она годилась в бабушки Батурину и тут включилась мысленная бестия. Мне стало так стыдно и неприятно, и я не хотел думать никаких низменностей, но бестия мысленно атаковала в течении всего моего разговора, и я не мог остановить эту бестию. Документы женщина мне подписала, а на меня поглядела так будто я не от мира сего. Ещё как-то раз один ведущий инженер из подразделения по общепромышленному и нефтегазовому оборудованию, мужчина запенсионного возраста начал улыбаться и смеяться над Сашей, исходя из его физических мысленных приставаний к ведущему инженеру, но ничего  не сказал ему, а наверно просто счёл, что он Батурин немножко извращенец. А мне ещё приходилось участвовать в совещаниях у достаточно больших для нашей конторы руководителей, где бестия тоже давала о себе знать. Всё мучился и страдал Саша, хорошо понимая, что долго не прожить и не продержаться в таком режиме жизни.
  Весной на туристическом слёте предприятия Саша участвовал в конкурсе авторской песни. Его прослушали до этого конструктора и сразу взяли петь под гитару написанные им стихи от нескольких отделов, в том числе и от маркетинга. К прослушиванию я подготовил несколько песен, но всем понравилось то, что я пишу, пою и играю с первой моей исполненной песни, поэтому других я им петь не стал, и был Саша отправлен на сцену, где по конкурсу получил не первое, но и далеко не последнее место. Надо честно сказать, что акустика на этой сцене оставляла желать лучшего и оценки жюри исходили из того, что надо писать и петь про инженеров, кладя свои стихи на мотив и музыку популярных песен однодневок.      
  Бестия не давала мне покоя и дома, я не видел Вульфа, но мысленные приставания Саши Батурина не обходили стороной, в том числе и его отца с матерью. Мне было стыдно, мучительно и невыносимо больно, я очень переживал и частенько, чтобы притупить страдания пил крепкие спиртные напитки в свободное время. Я начал сознательно читать молитвы и пытаться медитировать, чтобы изгнать временами это мысленное безумие. Третий курс университета подходил к завершению Саша работал, учился и переходил от стихов от первого лица к пьесам в действующих лицах, а звёздный свет держал его жизнь, не давая погибнуть Батурину уже в запредельных состояниях психического самочувствия.      
  В один из вечеров Батурин, Бородатый и Бойчуха выпивали в гараже отца Вити. Саша прихватил с собой травку, купленную им у Рафика Кривосаблина, и отдал всю её друзьям. Бойчуха и Бородатый хорошенько накурились марихуаны, а я не стал курить с ними траву, потому что происходящих негативных событий в моей жизни было уже больше, чем достаточно и Саше никак не хотелось даже лёгких наркотических дурманов.
  В гараже мы хорошо напились и как годы назад вели беседы о жизни на различные темы. Бородатый, то работал, то не работал и расстался с подругой Беляковой. А Бойчуха окончил техникум и  пошёл учиться в университет, как и я, жил со своими родителями только в отличие от Саши Батурина не работал и не имел денежного дохода.
  Поздним вечером в выпившем состоянии я возвращался из гаража домой. И встретил соседку Надю Хомячкову. Она была немножко постарше меня и имела очень плотное телосложение. Надя сидела на лавочке у моего подъезда и плакала.
– Я могу чем-то помочь? Спросил Саша Надю.
– Да, нет, всё нормально... с мамой я просто поссорилась и домой не хочу идти, посиди со мной, если хочешь.
  Саша и Надя общались сидя на лавочке, потом сходили в магазин, купили пива, выпили, ещё немного поговорили и зашли в подъезд, где располагались их квартиры.
На дворе стояла ночь.
– А ты не боишься, если я тебя к себе приглашу, – сказал Саша.
– Я не откажусь, – ответила Надя.
– Идём?
– Пойдём.
Оказавшись в квартире родителей с Надей, Саша заметил, что его отец и мать спят, и Батурин с Хомячковой прошли в комнату Саши.
Надя села на мою кровать.
– У нас есть пятнадцать минут, – промолвила Надя и начала раздеваться.
Батурин подключился к делу и с Хомячковой, они стали заниматься сексом. Спустя не очень много времени, Саша курил и говорил, – сейчас за вином сходим и на утро на опохмелку, что-нибудь возьмём.
  Нет, я сейчас домой пойду, у меня есть муж и дочь, а наша встреча была моей и твоей ошибкой, – сказала Надя.
Почему? Оставайся со мной! – Возразил Батурин.
– Нет, у меня семья...
– Ну, как хочешь, я силком никогда никого не удерживаю, – промолвил Саша.
Надя Хомячкова ушла к себе домой. А Саша думал, – вполне возможно, что я и Надя могли создать свою семью, но, похоже, что ей был нужен лишь интим, а значит Надя Хомячкова не моя судьба.
  После трудового буднего дня Саша Батурин шёл домой и увидел одноклассницу Нелю вместе с маленьким ребёнком и ещё какой-то девушкой. Мы все поздоровались.
– Я чего-то не пойму, такие молодые и красивые, а почему одни? Где ваши драгоценные кавалеры обитают? – Заигрывая поинтересовался Саша.
– Муж на работе, я с сыном гуляю, а это моя сестра двоюродная Гузель Примаченко, знакомься Саша, – ответила Неля.
– Мы когда с тобой гулять пойдём? – Обратился я к Гузели.
– Не знаю, пока дел очень много, но, наверное, скоро – улыбаясь, отвечала Гузель.
– Ладно, мне домой пора идти, – вымолвил Батурин и ушёл своей дорогой.
Через несколько дней Гузель подкараулила меня, когда я шёл с работы. Вычислить это время было несложно, потому что почти каждый день я возвращался домой в начале шестого. Мы разговорились с ней, стали вместе гулять, посещать заведения, где употребляют алкогольные напитки, потом она начала меня в конце наших встреч регулярно целовать и намекать, что желает близости с Сашей. Мне всё это было приятно, но, только пообщавшись с Гузелью Примаченко и узнав её получше я видел и точно знал, что абсолютно я ей безразличен. Все её побуждения завести со мной роман основаны на том, что она думала, что я очень хорошо зарабатываю и успешно двигаюсь по карьерной лестнице на работе. У Гузели был ребенок, он ходил в детский садик. Она говорила мне про него, что он идиот, потому как отец этого ребёнка наркоман. Такая фраза, как и многие другие слова Гузели, настораживали Сашу. Я думал, – это какой же надо быть матерью, чтобы говорить, что твой ребёнок, мягко говоря, не очень хорош. Но это была неправда, я видел её сына и даже общался с ним, он был вполне нормальный и здоровый мальчик. Гузель регулярно пыталась прикинуться дурочкой передо мной и твердила, – Ах, Саша у меня мозги куриные!  У Батурина всё чаще при общении с Гузелью возникало такое ощущение, что она не имеет к нему никакого интереса и даже симпатии, а специально притворяется, желая с ним переспать и завязать отношения только для того, чтобы Саша Батурин стал содержать её и ребёнка Гузели.
– Если б она знала, что моя заработная плата находится на уровне прожиточного минимума в нашем регионе, а частенько бывает и меньше этого минимума, навряд ли Гузель вообще бы захотела гулять и общаться, и выбирать меня как потенциального рыцаря своего сердца,  – размышлял Саша, хорошо понимая, что фальшь и притворство не принесут счастья и на них никогда не построить ничего доброго, светлого не говоря уже о взаимной любви.
  События последующие касательно Гузели и Саши развивались так, что их развела судьба, вернее не судьба развела. А просто по, казалось бы, случайным обстоятельствам они перестали общаться и гулять вместе при этом Батурин всегда дружески и симпатией говорил с Гузелью, если они случайно когда-либо встречались на улице, несмотря на своеобразное поведение и не совсем чистые намерения Примаченко.
  Интенсивно я работал, как мне воспринималось и виделось, над произведениями в действующих лицах и получалось так, что я был вынужден перестать, повседневно, тренировать свой голос и технику игры на музыкальных инструментах, потому что физически времени и сил просто не хватало. Ведь помимо написания стихов и пьес в стихах я ещё почти каждый день ходил на официальную работу, что занимала время с утра до вечера, и иногда выполнял задания по учебным предметам в университете.
  Будет у меня хорошая работа, надо только доучиться в университете, – надеялся Батурин, вполне сознательно и осознанно направляя все имеющиеся у него запасы жизненных сил и полную самоотдачу в творчество поэзии.
  В конце третьего курса меня начало обильно заносить. Переживания доводили до того, что моё эмоциональное состояние в прямом смысле временами переставало выдерживать даже просто обыкновенного общения с людьми. На работе это творилось часто, но я держался и старался не показывать виду, что мне тяжело, но и на учёбе уже становилось невыносимо не потому, что я не знал материал и боялся экзаменов – совсем не поэтому, а исходя из того что мысленная бестия атаковала Сашу Батурина и порой очень неотступно.
  Я мог вместо прослушивания лекции, сдачи зачёта или экзамена самовольно уйти из университета и притуплять свои внутренние духовные терзания алкоголем, находясь в одиночестве, городских аллей и в парках на скамеечках для отдыха при этом нисколько не испытывал большой тяги к спиртным напиткам.  И к четвёртому курсу у меня накопились кое-какие долги по учёбе в университете.
  В университете я познакомился с девушкой Викторией Снеголётовой. Она была красива и училась с Сашей в одной группе. Если бы форма обучения нашей группы являлась дневной,  то, скорее всего бы Саша и Виктория образовали семейную пару, но мы учились заочно и не очень часто виделись, только созванивались и редковато гуляли, общались, и возникало взаимное влечение между Викторий и Сашей. Но к концу третьего курса Виктория уехала в другой крупный город и связь между нами потихоньку стала исчезать. А на четвёртом курсе во время установочной сессии я встретил Викторию и не узнал её. Снеголётова очень сильно изменилась, прежде всего, в её мировоззренческом восприятии и мне было сложно с ней найти общий язык. И как показало время, она уже не хотела строить взаимных отношений с Сашей Батуриным и даже лишний раз говорить с ним.               
  Образ Фаи Малопузовой давно не будоражил Сашу, и она была ему неинтересна и совершенно безразлична, потому что раньше он свернул бы для неё горы, но она плевала в его сторону и никак не хотела отвечать взаимностью. Фая вышла замуж за офицера силовых структур и родила от него дочь. Этот же офицер несколькими годами ранее намеревался упрятать Сашу за решётку в тюрьму, но в последний момент не стал лишать свободы Батурина. Есть у него немного совести, – ещё годы назад размышлял Саша про мужа Малопузовой.
  Сентябрьским вечером я находился дома в захмелевшем состоянии, слушал музыку по сети интернет и посещал поэтические сайты, где иногда публиковался. Вдруг на одном сайте, позволяющем любому человеку опубликовать свои стихи, я увидел фотографию Малопузовой. Не знаю зачем, но я по инету показал ей один мой стих на тему осени, звёздного света и безответной любви. Ответа мне не поступало от Фаи, да и я не знал точно она ли это, но думал, – Хорошо, что не отвечает, у неё есть муж и у них ребёнок, пусть будут счастливы, а я тут ни при чём.
  В средине сентября Саша Батурин, как и раньше, доходил до критических точек состояний повседневного самочувствия, но только сейчас у него возникало желание по-настоящему уйти из жизни, уже давно был край и предел, и страдания, и мучения не отпускали, и выносить внутренние переживания становилось ему всё более невозможным. При этом внешнего давления на Сашу давно не оказывали в буквальном смысле с подросткового возраста, как он помнил и знал.
  На работе в общении с людьми приходилось всё тяжелее и сложнее. Бывало, я писал по ночам стихотворные творения, потом расслаблялся алкоголем, минут сорок дремал и шёл на работу. А во время рабочего дня Батурин никогда не пил, хоть и не раз возможность такая предоставлялась. В состоянии крайнего отчаянья от мучения мысленной бестии, я взял увольнение на работе на весь день и пришёл домой. Нашёл в таблетках у матери очень сильно действующее снотворное и отправился на дачу родителей.
– Вот и всё. Я съем весь пузырёк с таблетками, усну и во сне умру, – думал я, – хорошо понимая, что хватятся Сашу только к вечеру или даже только ночью, когда он уже будет бездыханный и холодный.
  Батурин пришёл на дачу, выпил все имеющиеся у него таблетки и лёг на землю у бани. Вскоре Саша погрузился в сон. Повезло Батурину в том, что погодные условия сентября не позволяли замерзнуть или обморозиться ему. И через четыре дня он пришёл в сознание, находясь дома. Отец объяснил, что нашёл меня валяющегося у домика на даче и привёз домой. Четверо суток я пролежал без сознания и хорошо понимал, что жизнь надо ценить.   
  На работе я получил хороший выговор и зложелатели мои, кто были среди коллег, начали поговаривать, что Сашу Батурина нужно уволить, утверждая начальнику, – А что если с ним во время рабочего дня чего-нибудь случится? Повесится Батурин, к примеру, в часы работы, да ещё в стенах нашего предприятия, потом ведь объяснительные заставят писать, и следователь придёт. Начальник отдела маркетинга, наверняка, прислушался к озабоченностям моих недоброжелателей и стал писать мне выговоры, причём по поводу и без повода, чтобы найти законное обоснование для увольнения Саши Батурина. Но всё же в этой конторе я проработал ещё восемь месяцев и к лету был вынужден покинуть, оставить работу в маркетинге, потому что мне сказали, – Пиши заявление по собственному желанию или уволим по статье.
 – Не то, что маленькую зарплату мне здесь платили, а реально просто мизерную, но я между тройкой и четвёркой, если исходить из пятибалльной шкалы оценки выполнял обязанности специалиста по маркетингу, ни перед кем не заискивая, не пытался  лицемерно выслуживаться, как делали  в маркетинге и не только в нём на этом предприятии. Видно не вписался я в рабочие будни конторы, да ещё бестия временами атакует, – размышлял Саша, – ну ничего буду искать новую работу, тем более что четвёртый курс университета закончен, и долги учебные все я сдал.
  На новую работу, оказалось, устроиться не так просто, как думалось. Я интенсивно ходил в разные фирмы на собеседования, в том числе и в не очень крупные банки, но везде вежливо получал отказ по поводу трудоустройства. – Что издеваются они, что ли надо мной? И как я вообще должен существовать без денежного дохода? – Не понимал Батурин. И он вспомнил, как совсем недавно по телевидению выступал директор организации, из коей Сашу не так давно уволили. И директор говорил, ничего не боясь и нисколько не опасаясь, – У нас очень серьёзное и достаточно крупное предприятие, что имеет конструкторское бюро и мощную производственную базу, а руководство предприятия это влиятельные люди не только на уровне региона, но и в России в целом, и что немало важно даже за рубежом. Бывают случаи, что молодые специалисты приходят к нам работать и думают, что немножко у нас поработают, и потом их будут везде брать на работу, исходя из того, что они на нашем предприятии чуть-чуть поработали, после чего уволились. Так вот мы – руководство работаем над тем, чтобы те, кто уволились из нашей организации, не могли никуда устроиться на работу и чтобы им везде отказывали в трудоустройстве, разве что вакансии дворника или сторожа были для них открыты.
– Точно, так и есть! Наверняка я не могу никуда устроиться работать, потому что мне втыкают палки в колёса и не дают хотя бы на пропитание себе зарабатывать. Ну и сволочи это высшее руководство предприятия, где я раньше работал, а ведь самое интересное, что и платили то мне крохи, а сами они ещё пятнадцать лет назад разбили бывшее оборонное предприятие на множество кусков и вступили в кооперацию с кое-какими главными паразитами планеты англичанами и американцами, – думал Саша, – а нас русских и местное население микрорайона, где я живу, считают за дешёвую рабочую силу, да пьяниц и алкоголиков, кто должны выполнять только грубую низкоквалифицированную работу, и Феофанов не раз пытался мне это объяснить.
  Саша Батурин хорошо знал, видел и понимал какие тяжелейшие испытания, проходила его Родина в конце прошлого века. Но он как автор чувствовал и был полностью уверен, что ситуация меняется и потихоньку уже улучшается. Словно встарь глава государства и его окружение собирает людей, как формально, так и не формально для единения людей русских, возрождения государственности России, державной силы и мощи его Родины, как внутри страны, так и на мировой арене и эта тенденция становится, всё больше, неизбежна и неотвратима. Не только учёба в колледже по специальности государственное и муниципальное управление заложила определённые анализаторские азы в Саше Батурине, но и как автор, ведомый звёздным светом, он хорошо чувствовал, что Россию ждёт возрождение её величия, процветание и светлое будущее. И есть люди, кто стараются и работают над этим и что важно таких людей немало. Саша Батурин поддерживал, как автор, действующего главу России и его команду, кто управляли страной и совершали преобразования, не потому что хотел от них что-либо заполучить, а от души и сердца, желая чтобы рассвет России как сильной и крепкой державы зашёл в каждый дом русской семьи и теплом, да светом коснулся всех людей. Саша всегда, как автор, не очень хорошо относился к тем, кто пытаются паразитировать, за счёт его Родины и её населения, будь это в тени стоящие у трона или зарубежные кооператоры различных уровней и сфер влияния. О чём сознательно писал в пьесах и стихах.
  К августу этого же года Батурин закончил работу над одной из пьес. В пьесе присутствовали элементы сказочных происшествий и вымышленных персонажей. Саша считал, что, может быть, в театре заинтересуются им написанными материалами и отправил свою пьесу в один из московских театров, абсолютно не надеясь на славу и общенародное признание, ему хотелось показать подрастающим поколениям данную пьесу, и в глубине души он надеялся на возможность её постановки и экранизации.
  Две недели прошло, как Батурин отправил пьесу, оставив обратные координаты для связи с ним, но ответа не поступало. Вечерком я сидел на лавочке у подъезда и пил пиво. Возле меня остановился автомобиль и из него вышли два  мужика, и на внешний вид им было и одному, и второму лет немного за сорок. Они посмотрели внимательно на Сашу, и он обратил на них внимание, тогда приехавшие достали сотовые телефоны, стали имитировать, будто кому-то звонят.
– Это не местные люди, и, похоже, они сидели раньше в тюрьме, причём это ни шантрапа и ни мелкие жулики, очень сходны их образы с хладнокровными, заказными убийцами, – промелькнула мысль в голове у Батурина, – неужели меня заказали, и убийцы пришли в реале взглянуть на жертву? Да, нет глупость это всё, ведь не из-за моей же пьесы это, а больше и быть то не из-за чего таким событиям.
  Тем временем, двое с сотовыми телефонами сели в машину и уехали.
– Во дела! Убьют меня, что ли на днях? И скорее всего в подъезде, – подумал Саша.
  Как и раньше я регулярно видел бело-золотистое пятно света, но следующим утром пятнышко светило красным светом, как будто предостерегало о возможной смертельной опасности. И когда я начал надевать летние ботинки, чтобы пойти в магазин за продуктами, несколько раз вновь увидел красный свет. Но ни о чём не думая и не боясь, вышел из квартиры, сел в лифт и поехал на первый этаж. Выйдя из лифта, я быстрым шагом пошёл к входной подъездной двери, а оттуда раздавался не разборчивый, угрожающий шёпот.
– Вот он убийца там стоит! – Подумал Саша, ему стало страшно. И вместо того, чтобы бежать по лестницам на второй этаж, он приблизился к лифту, а двери лифта ещё не успели закрыться, Батурин зашёл в лифт и поехал вверх. – Что я решу бегством? – Думал Саша, – ведь всё равно убьют, если заказали, не дай бог, родных только подставлю попытками бегства. Батурин нажал в лифте кнопку «Стоп» и потом поехал вниз навстречу вполне возможным убийцам, как ему виделось. А в это время он слышал, как в подъезде кто-то резко сбежал по лестницам вниз примерно со второго этажа и дверь подъезда хлопнула. Саша вышел из лифта и из подъезда, никого не было.
– Понятно, – думал я, – один шептал у входных дверей подъезда, а второй стоял между первым и вторым этажом, и они думали, что я начну убегать по лестницам вверх и второй должен был, скорее всего, расправиться со мной. Но они убежали и, наверное, вернуться, так что я подожду. Саша Батурин находился у подъезда. Прошло не больше минуты, ко мне приблизилась женщина почтенного возраста в очень хорошей спортивно-физической форме и посмотрела в глаза Саше, я тоже поглядел ей в глаза, и она злобно крикнула, – Мало тебе ещё новостей!!! После чего быстро ушла.
  Я постоял у подъезда ещё полчаса, но убийцы, если они и были, не возвращались. И Саша Батурин ушёл в магазин, а позднее спокойно вернулся домой.