Начало

Широко и вольно раскинулось бурятское село в распадке . И хотя со всех сторон его окружал лес, он был далеко от  деревни. Поэтому кочевники- буряты, осев,  дома ставили, как им хотелось: далеко друг от друга, не признавая заборов, огородов, палисадников. Кое- как жердинами  огородив место для скота, которого держали много, как и в прежние кочевые времена. Правда, в последнее время около домов стояла и техника: трактора, машины, сеялки...

 Жил здесь Баирка с бабушкой и дедушкой. Мать умерла. Он и не помнил её, а отца, как говорила бабушка, сгубила архи. Сильно пил, после смерти  матери уехал на заработки, да так и потерялся где-то. Бабушка ездила к шаману, но и он ничего не сказал. Баирка  не помнил и его.
 
Любил бабушку с дедом, учился в соседнем большом селе , куда возили их сначала просто на крытом грузовике, потом выделили старенький автобус, чтобы ребятишки не мёрзли зимой.  Баирка с нетерпением ждал окончания уроков, любил смотреть в окно, когда дребезжащий  автобус с натужным рёвом поднимался на  Дархейский пригорок, и с него открывался вид родной деревни.  Простор захватывал дух,  и Баирка ,выскочив из автобуса, бежал бегом до дома.

Дома ждала его бабушка в неизменном дэгэле с медными застёжками и сразу начинала ставить на стол еду. Баирка любил и бухулёр, который варила бабушка из баранины, и молочный саламат.  К обеду приходил дед, маленький, сухонький, смуглый до черноты, похожий  на божка, перед  которым бабушка  читала молитвы на бурятском.  Потом дед уходил на работу на ферму, он там сторожил, а Баирка садился за уроки . Вечерами Баирка мог бесконечно слушать рассказы бабушки о том, каков был их род, чем занимались их предки до тех пор ,  пока не осели в этом селе .

Особенно  любил Баир  её рассказ о их близком родстве с родом великого Ламы Итигэлова.  Хотя после того, как был обнаружен нетленный Лама, многие буряты пытались найти общие корни с его родом.  Но Баир  знал от бабушки  о нём задолго до того, как подняли  короб, в котором был похоронен Лама Итигэлов. И в школе, когда рассказывал о чуде погребённого Ламы, не тронутого разложением  , не охал, как остальные, а восхищался , преклонялся перед святостью Ламы Итигэлова.  Баир хотел стать ,как он, ламой и совершать чудеса.

Как он помнил себя , ему нравилось всё, что было связано с их обычаями, традициями.  Нравилось бывать в дацане с дедушкой и бабушкой, слушать  молитвы   священнослужителей на бурятском языке, приносить белую пищу в дар бурхану.  Особенно любил Баир  Сагаалган, белый месяц, когда готовилась самая вкусная еда, все были добры, веселились. И хотя бабушка не любила выпивох, наливала тарасун всем, кто в это время бывал у них дома, а на шею вешала какую-нибудь немудрящую обнову, которыми запасалась заранее.   Вместе с бабушкой и дедом бывал Баир на  хурале в районном дацане, слушал молебен, потом вместе с другими сжигал в ритуальном костре всё зло, призывая только добро, мир и  чистоту помыслов.

Он не мог объяснить словами, что чувствовал, но понимал , что не похож на остальных ребят. Скажи он им ,что хочет быть ламой, засмеют, будут издеваться. Даже единоверцы мечтали учиться на врачей, учителей, агрономов...  А его  желание шло откуда-то изнутри. Особенно оно укрепилось после нескольких случаев. Как-то дед пришёл расстроенный: потерялись две овечки. Поужинал и собрался искать их. Увязался и Баирка. Уже темнело.  Но он как-то неожиданно увидел их на краю села и уверенно пошёл туда. Дед ничего не видел  и настойчиво уводил внука в другую сторону, туда, откуда возвращалась отара. Чуть не поссорились. Тогда Баир побежал один и через несколько минут пригнал овец.
 
    Сильно заболела бабушка. Увезли её в районную больницу. Баир так переживал, что ничего не говоря деду, пошел к священному дереву просить милости у бурхана. Дерево-бурхан стояло на Дархейском пригорке одно, вокруг не было другой растительности. В него ударила молния, но оно осталось целым. Поэтому, наверное буряты и сделал его обо- священным деревом.  Стояло в нескольких километрах от села, но он пошёл туда пешком, найдя у бабушки красную ленточку-хадак, вспомнив, что это цвет благополучия, исцеления.  Старая лиственница, скрюченная , с острыми уродливыми ветками  без  листьев, но всё ещё могучая, сплошь была покрыта тряпочками и ленточками, свежими, цветными и выбеленными солнцем и  дождём.   Они развевались на ветру  , что-то шептали Баиру, чего разгадать он не мог. А он ,обойдя три раза обо, привязал свой хадак, молил доброго духа о выздоровлении бабушки.

На следующий день дед привёз бабушку . Они слушали  рассказ внука о его  молитве молча, а потом дед погладил его по голове:" Однако большой человек будешь!"  Бабушка как-то в разговоре обронила:"Большой ты стал. Увидел бы тебя отец, не узнал. Да непутёвый он, о   сыне не помнит!"- "Неживой он,- тихо ответил Баир. -" А ты откуда знаешь!?"- воскликнула бабушка.-"Во сне приходил ко мне , просил прощения!"  Через неделю пришла телеграмма о смерти  отца. И снова бабушка задумчиво смотрела на внука:"Может, и правда, есть в нём особенный дар  её предков."
 
Кат-то летом заехал к ним дядя Петя, друг отца. Бабушка не любила его: он научил архидачить её сына, был болтуном и скабрёзником."Сайн байна, брацкий народ! Как поживаете? Слышал, что дружок мой помер. Помянуть надо по- русски!" Законы гостеприимства  заставили накрыть на стол , поставить архи. Выпили с дедом. Захмелевший дядя Петя  хвалил Баирку, вспоминал проказы его отца, а потом засобирался ехать домой:"Темно сильно будет!"-"Чего боишься-то?"- спросил дед. -"Вы что , не слышали что ли про женщину в белом!?   Все шофёры теперь боятся ездить по ночам. Увидишь её- обязательно случится плохое. Ладно, если живой до дома доедешь!"

"Да байки шофёрские!"- отмахнулся дед. Но дядя Петя заторопился, потом спохватился:" Я ведь за Баиркой приехал. Сейчас каникулы, пусть с моим Сашкой  пообщается. Свожу их в город  как- нибудь в цирк".Баирка обрадовался и вопросительно смотрел на  бабушку с дедом. Бабушка хмурилась, качая головой, а хлебнувший архи дед  сказал:" Да пусть едет, город-то нечасто видит!"  Баир через несколько минут был готов, бабушка что-то наказывала дяде Пете, клала гостинцы, но Баирка уже сидел в кабине.

Поехали. Дядя Петя вначале балагурил, выспрашивая Баира, есть ли у него девчонка. Потом хмель , видимо, выветрился у него,  и он замолчал ,  пристально  вглядываясь  в уже еле видную дорогу. Стемнело быстро, и он включил фары. Баир, было, задремал, как вдруг дядя Петя резко затормозил. Баира качнуло вперёд так, что он стукнулся лбом о лобовое стекло. "Смотри, смотри, -зашептал дядя Петя,- вот она!" Баир вгляделся  в дорогу. По обочине навстречу им шла женщина в развевающейся белой одежде. "Свят, свят, свят, - с ужасом шептал дядя Петя,- привидится же такое, Баирка, ты видишь?!"

Баир видел, но не испугался :" Так это же человек! Может, ей помощь нужна."  И он стал опускать боковое стекло, но дядя Петя схватил его за руку:"Ты что , сдурел!? Не слышал  что ли, что я рассказывал!?" Женщина вышла на середину дороги и стала молча приближаться к машине. Было что-то  странное в её походке, её фигуре. Действительно, она навевала страх  своим безмолвием. Дядя Петя ехал потихонечку, не зная , что делать. Баир почувствовал , как что-то смутное ,непонятное  поднимается в нём и вдруг непроизвольно высунул руку в окно и властно заговорил каким-то гортанным , не своим голосом слова бурятской молитвы. Когда, где он слышал их, не смог бы объяснить никому. Женская фигура остановилась, слегка  попятилась назад, Потом стал видна смутно и мгновенно исчезла.

Дядя  Петя с изумлением  смотрел на Баира:" Что  ты ей сказал? Я маленько кумекаю  по- бурятски, но ни одного слова знакомого не услышал.  И куда она исчезла, увидел, куда убежала?"- Баир не знал, что сказать, лишь пожал плечами, но  чувствовал душевную силу, понимал в этот момент , что это только начало того, что позволит ему ничего не бояться в жизни и совершить много хорошего для своего народа. "Ну, силён, брат!"- произнёс повеселевший дядя Петя. Поехали дальше...