Про Андрея Тарковского

Андрей Тарковский:
«Я за искусство, которое дает человеку Надежду и Веру»


Отец и сын
     При поступлении во ВГИК в 1954 году Андрей Тарковский написал в анкете: «Я родился  4 апреля 1932 года на Волге, в г.Юрьевце Ивановской области. Отец мой Тарковский Арсений Александрович, поэт, переводчик, член Союза советских писателей. Инвалид Отечественной войны, орденоносец. Мать – Вишнякова Мария Ивановна – сейчас работает корректором в типографии им. Жданова…». Однако уточним. На самом деле Андрей родился в селе Завражье  Юрьевецкого района Ивановской области (ныне - Кадыйский район Костромской области). Вот что внес его отец в  родительский дневник: « В Завражье в ночь на 4 апреля, с воскресенья на понедельник, родился сын… Пятого был зарегистрирован, назван Андреем и получил «паспорт». Глаза темные, серовато-голубые, синевато-серые, серовато-зеленые, узкие; похож на татарчонка и на рысь. Смотрит сердито. Нос вроде моего, но понять трудно, в капочках. Рот красивый, хороший…».
     Андрей рос без отца, которого чтил и любил всю жизнь. «Я воспитывался матерью. Может быть, это и отразилось как-то на моем характере. Мои родители разошлись. Это было в 1937 году. Мы остались с моей сестрой Мариной у мамы. Я помню маленький хутор в лесу, километрах в девяноста – ста от Москвы, недалеко от деревни Игнатьево на берегу Москвы-реки. Здесь провели несколько лет. Это было тяжелое время…,  мне всегда не хватало отца. С тех пор мы всегда ждали его возвращения, так же как потом ждали его возвращения с фронта, куда он ушел добровольцем». 

Предки
     Родословная ветвь матери Андрея поднимается к боярскому роду Дубасовых с одной стороны, с другой - к роду Вишняковых из Калуги, среди которых были протоиерей, казначей и судья. 
     Что касается предков Андрея по отцовской линии, то они, по расхожему мнению, были выходцами из Польши. Однако, кумыки считают сына и отца Тарковских своими национальными героями. По их версии, отцовские предки Андрея были выходцами из Сирии, потомками арабских властителей, завоевавших Дагестан в восьмом веке нашей эры. Позже они и стали правителями Тарковского шамхальства на Северном Кавказе. (Резиденция шамхалов находилась в селении Тарки, отсюда и название шамхальства – прим. автора).
     Из исторических источников следует, что первые контакты кумыков с Россией в конце XVI века имели форму жесткой конфронтации. Тогда Тарковское шамхальство вело упорную борьбу с кабардинскими князьями за первенство на Северном Кавказе, а правительство царя Федора Ивановича поддерживало Кабарду. В 1590 году Россия направила против шамхала две экспедиции под командованием князей Засекина и Хворостинина. Походы сопровождались сожжением целых аулов, бесчисленными жертвами среди мирного населения, разграблением Тарки. Кумыки изредка наносили ответные удары, в частности, разгромили в 1605 году воеводу И.М.Бутурлина под Тарками.
     С укреплением Российского государства кумыкские шамхалы стали больше ориентироваться на северного соседа. Уже в конце 1614 года в Москву прибыл посол, официально подтвердивший акт вступления тарковского Гирея в тесные союзнические отношения с царем, которому шамхал обещал "служити во веки и прямити и ни к которым государям не приставати".
     Шамхальство Тарковское просуществовало до 1847 года и было последним из ликвидированных Россией мусульманских ханств Кавказского региона. Власть шамхалов была упразднена, а род кумыкских царей (шамхал Тарковский) был вывезен в почетный плен в Елизаветград (ныне г.Кировоград), который был известен на Украине, как древний тюркский центр.
     Между тем, именно здесь, в Елизаветграде, в 1907 году и родился отец Андрея Тарковского – Арсений.
     Кумыкские исследователи идут дальше и конкретизируют: далеким предком Андрея Тарковского был сын шамхала Адил Гирея - аманат Гамзат-бек, которого Петр Первый захватил с собой, как заложника, после успешного военного похода против сепаратистски настроенных дагестанских ханов. Гамзат-бек в России выучился, стал офицером армии. Он участвовал то ли в русско-польской войне, то ли в подавлении восстания в Польше против России, после чего и обосновался в Елизаветграде. Чтобы жениться, ему пришлось принять православную веру и изменить свое имя.
     Рассказывают, что когда балкарский поэт Кайсын Кулиев спросил у Арсения Тарковского, действительно ли тот из рода дагестанских шамхалов, тот ответил утвердительно.
- Так зачем же ты это срывал до сих пор? – поинтересовался Кулиев.
- Если бы об этом узнал Берия, разве он оставил бы меня живым? – сказал Арсений.       

Гений и власть
   Искусству кино Андрей Тарковский учился (вместе с Василием Шукшиным, Диной Мусатовой, Александром Миттой и др.) в мастерской Михаила Ильича Ромма, роль которого для становления личности Андрея-творца трудно переоценить. «Запомните это имя - Тарковский, - сказал Михаил Ромм про своего талантливого ученика. – Вы его еще услышите».  Будучи студентом, Андрей женился на однокурснице Ирме Рауш, ставшей впоследствии режиссером детского кино, актрисой. Она снялась у Андрея дважды: в роли Матери в «Ивановом детстве» и в роли Дурочки в «Андрее Рублеве».
     Сценарий своей дипломной работы «Каток и скрипка», снятой оператором Вадимом Юсовым на Мосфильме в 1960 году,  Тарковский писал с Андроном Кончаловским, который был на два курса младше его. Андрей не считал этот фильм своей удачей, но именно в нем впервые проявились индивидуальность режиссера Тарковского, его самобытное восприятие окружающего мира. На Нью-йоркском фестивале студенческих фильмов в 1961 году картина получила Главный приз.          
     В апреле 1962 года состоялась премьера первой полнометражной работы Тарковского - фильма "Иваново детство", поставленного по мотивам военного рассказа В.Богомолова "Иван". Потеряв на войне родителей, малолетний Иван становится разведчиком в тылу врага. «…что меня взволновало до глубины души, - писал Андрей, - это характер мальчишки. Он сразу представился мне как  разрушенный, сдвинутый войной со своей нормальной оси». Таким мы и видим Колю Бурляева, сыгравшего в фильме главную роль. Впервые перед зрителем со своим неповторимым видением мира предстал никому неизвестный молодой кинорежиссер. Жан-Поль Сартр опубликовал статью в защиту фильма Тарковского. «Такой войны мы еще не знали, такую войну нам никто еще не показывал», -  сказал кинорежиссер Карен Шахназаров. Этот фильм был удостоен многих престижных кинематографических премий, в том числе и "Золотого льва святого Марка" Венецианского фестиваля. Тарковский обретал мировую известность. А идеологи из Московского горкома КПСС говорили о мистике, пацифизме, клевете в картине на героическую Отечественную войну.
     Гении всегда вызывали раздражение у советских идеологов и чиновников от искусства. Травля Андрея получила более широкие масштабы после его грандиозной работы, выполненной им в 1965-66 годах все с теми же Кончаловским (соавтор сценария) и Юсовым (оператор), -  «Андрей Рублев» («Страсти по Андрею»), где его творческое кредо, его безудержное желание постичь истину бытия открылись перед зрителем с такой ошеломляющей откровенностью, что стало понятно: кино заговорило новым доселе неведомым ему языком. Главную роль в картине сыграл один из любимых актеров Андрея - Анатолий Солоницын.
     "Будущий фильм, - писал Тарковский об этой картине, - ни в коем случае не будет решен в духе исторического или биографического жанра. Нас интересует другое: исследование характера поэтического дара великого русского живописца... Нас также интересует анализ душевного состояния и гражданских чувств художника, создающего моральные ценности огромного значения. Этот фильм должен будет рассказать о том, как народная тоска по братству в эпоху диких междоусобиц и татарского ига родила гениальную рублевскую «Троицу».
     Комитет по делам кинематографии констатировал общую идейную порочность «Андрея Рублева». Картине было предъявлено тридцать семь поправок, и в 1967 году, трагическим для русского кино, она легла на «полку» вместе с такими замечательными лентами, как «Похождения зубного врача» Элема Климова, «Короткие встречи» Киры Муратовой, «Родина электричества» Ларисы Шепитько и другими. Однако в Каннах фильм Тарковского все-таки был показан вне конкурса, имел потрясающий успех, получил приз ФИПРЕССИ. Официально же «Рублев» начал свое победоносное шествие по зарубежным странам с разрешения «Совэкспортфильма» лишь в 1973 году. В 1978 году «Рублев» был включен в 100 лучших фильмов мира.
    Много лет не мог пробиться к зрителю и другой его фильм «Зеркало» (1974). «Все эпизоды, - говорил Андрей, - имели место в моей жизни, в жизни нашей семьи. Все до одного». Эта удивительная череда щемящих сердце воспоминаний и сновидений была снята оператором Георгием Рербергом. Здесь, как позже и в «Сталкере», «Ностальгии», впервые прозвучат стихи отца Андрея – Арсения Тарковского, перед творчеством которого сын преклонялся.
         Фильм "Солярис" (1972) по мотивам одноименного романа Станислава Лема, получивший в Каннах «Золотую пальмовую ветвь», а в Лондоне «Приз за лучший фильм года», также вызвал волну беспочвенных нападок со стороны советской кинокритики. Отделом культуры ЦК было сделано к фильму 35 замечаний. Пока партийные функционеры гадали, как относится к главному герою картины психологу Крису Кельвину (актер Донатас Банионис) – как к коммунисту или как к капиталисту, Тарковский спрашивал себя и нас, зрителей, - зачем мы стремимся в космос,  когда почти ничего не знаем о са¬мих себе? Быть может, в стремлении к дальним неизведанным мирам мы упускаем главное, то, что находится внутри нас и нерасторжимо с нами, что связано с нашей человеческой сущностью? «Человеку нужен не космос, - говорит один из героев фильма, - человеку нужен человек». 
     "Сталкер" по повести братьев Стругацких «Пикник на обочине» был последним фильмом, снятым Андреем в Советском Союзе (1979). На роль Сталкера был приглашен Александр Кайдановский. «Эта картина, - писал Николай Болдырев в своей книге «Сталкер», исследуя творчество и жизненный путь Тарковского, - как и весь кинематограф Андрея, – о святости этого мира. Не мира мамоны, не социума, а изначально земного космоса. И о нашем долге этот бесконечно спрофанированный многими поколениями космос возвратно о б о ж и в а т ь, о б о ж и т ь, то есть вернуть его в первозданное его со¬стояние светимости, когда дух открыто витал над водами. Этим и заня¬ты протагонисты Тарковского, в меру своих сил. Этим занят Сталкер. В этом направлении вся мощь его эротического напряжения, вся его стра¬стность. И если он исполняет свой долг, то, конечно же, не долг морали, на которую ему начхать. Нет, он откликается, нечто в нем откликается на странные зовы, ведомые лишь тем, кого хоть чуточку коснулась святость,— это зовы этического центра мира».
    Андрей говорил, что Бог помогает ему в творчестве. Но в жизни все было не совсем так и, казалось, ничто не могло уберечь режиссера от беспричинной, беспочвенной травли, организованной чиновниками Госкино. В советском искусстве правили посредственности, и они плодили себе подобных. Горький итог: кинематографические полотна Тарковского, которыми восторгались Феллини и Бергман, при его жизни даже не выдвигались на соискание ни одной из многочисленных кинопремий, учрежденных правительством. Его 50-летний юбилей не отмечался в СССР  нигде, даже на Мосфильме. Те или иные проекты Тарковского разных лет  Госкино отклонялись, что в итоге спровоцировало отъезд режиссера в 1982 году в Италию, где он приступил к работе по контракту над фильмом "Ностальгия" с Олегом Янковским в главной роли русского архитектора  Андрея Горчакова, умершего на чужбине от тоски по духовной родине.
     В 1984 году, не получив от официальных советских органов разрешения на продление пребывания за границей, Тарковский заявил, что остается на Западе. Приют ему дала Италия. Андрей Тарковский стал почетным гражданином Флоренции. Мэрия города подарила ему квартиру.   
      Тарковский писал: «Мог ли я предполагать, снимая "Ностальгию", что состояние удушающе-безысходной тоски, заполняющее экранное пространство этого фильма, станет уделом всей моей жизни? Мог ли я подумать, что отныне и до конца дней буду нести в себе эту болезнь, спровоцированную моим безвозвратно утерянным прошлым?..»
    
Жертвоприношение
     Андрей Тарковский умер в ночь с 28 на 29 декабря 1986 года вдали от Родины. Он был похоронен на русском кладбище (знаменитой  усыпальнице русской эмиграции) г. Сен-Женевьев де Буа в предместье Парижа. На ступеньках православного храма Александра Невского, где отпевали умершего, Мстислав Ростропович играл на виолончели мелодию И.-С. Баха. 
     О своей смертельной болезни Андрей узнал во время съемок в Швеции  фильма «Жертвоприношение», успевшего получить при жизни режиссера на фестивале в Каннах «Большой специальный приз жюри». Но он держался, продолжал так же неистово работать, преодолевая тоску и отчаяние. «Пугает ли меня смерть? - размышлял Тарковский в документальном фильме Донателлы Баливо, посвященном его творчеству. - По-моему, смерти вообще не существует. Существует какой-то акт, мучительный, в форме страданий...  Один раз мне приснилось, что я умер, и это было похоже на правду. Я чувствовал такое освобождение, такую легкость невероятную, что, может быть, именно ощущение легкости и свободы и дало мне ощущение, что я умер, то есть освободился от всех связей с этим миром. Во всяком случае, я не верю в смерть. Существует только страдание и боль, и часто человек путает это - смерть и страдание. Не знаю. Может быть, когда я с этим столкнусь впрямую, мне станет страшно, и я буду рассуждать иначе... Трудно сказать».
       Кинооператор Франко Терилли вспоминал, как он приехал к Андрею во Флоренцию, тот лежал в постели и попросил супругу Ларису оставить их  вдвоем. "Не бойся того, что я тебе скажу, - спокойно произнес Андрей. Он сказал, что у него обнаружили рак, и что жить ему осталось совсем немного. И так же спокойно добавил: «Я не боюсь смерти».
     Он верил в то, что он выздоровеет, рассказывала Лариса Тарковская. Он почему-то верил, что Бог ему поможет. Особенно воспрял он духом, когда приехал сын...  (Сыну режиссера разрешили выехать уже к больному отцу только после требовательного письма президента Франции Франсуа Миттерана лично Михаилу Горбачеву – прим. автора).   Андрей работал до последнего дня, сохраняя абсолютно ясный ум.
     Так кем он был, Андрей Тарковский? Великим кинематографистом, открывшим новый киноязык? Гением, посвятившим весь свой короткий жизненный путь познанию человеческой души? Но быть может он был одним из «пришельцев», взглянувших на наш мир совсем по иному и запечатлевший для нас вечную загадку самого Времени? 
     Последний свой фильм «Жертвоприношение» со шведским актером Эрландом Йозефсоном в главной роли, «посвященный сыну Андрею с любовью и верой», Тарковский не снял, -  он его соткал из своих издерганных нервов, сотворил из клеточек своего безудержного, беспокойного, взволнованного сердца. О чем он? Вот что пишет сам Андрей Тарковский: «Мы создали цивилизацию, грозящую уничтожением человечества. Перед лицом такого рода глобальной катастрофы мне кажется единственно и принципиально важным поставить вопрос личной ответственности человека, его готовности к духовной жертве, без которой отпадает всякий вопрос о духовном начале как таковом. Жертвенность, о которой я говорю и которая должна стать органической и естественной формой существова¬ния каждого человека высокой духовной организации, не может осознаваться им как вынужденное несчастье или на¬казание, посланное ему кем-то. Я говорю о жертвенности, которая есть суть добровольное служение другим, как един¬ственно возможная форма существования, естественно принятая на себя человеком».
     Вся творческая и человеческая жизнь Андрея Тарковского – это непрерывный акт этой  самой жертвенности. Он до последнего своего часа, до последней минуты, до последнего вздоха отстаивал право оставаться самим собой. И ушел победителем, открыв путь Надежды и Веры всем тем, кто остается неравнодушным к творениям великого мастера кино и великого человека. 

#никаквижинадзе
#андрейтарковский
#nickakvizhinadze
#andreytarkovsky