То, что вспомнилось в Светлый Вторник

Тетя Таня Третьякова и Тетя Зина Боева, а заодно и моя Мама, - две родные сестры. Девичья их фамилия - Бахтины. Бахтина Зина, Бахтина Таня. Всего детей Бахтиных пятеро. И две сестры - Зина и Таня оказались в Канске. Вообще, все это очень удивительные истории. И кое-что необходимо рассказать. Но не потому что надо эту великую историю рассказать. А потому что это духовные дороги людей, которые постарались не просто сохранить, а жили Православием.

Дети тети Тани называли мою Маму тетей Зиной. А дети нашей семьи, соответственно, имели тетю Таню. Каждая из них была как бы мамой-на-подхвате. Например, первенцев Павла Третьякова и Ивана Боева в Тобольск на поступление в Семинарию повезла моя Мама. Соответственно, на подхвате здесь, в Канске, оставалась тетя Таня. Или, например, когда в Новосибирске была свадьба среднего сына тети Тани Алексея Третьякова, моя мама поехала с ней помогать.

Или вот я, например, когда ехал поступать в Семинарию в 2003 году, я твердо знал, что мне надо стараться не только ради себя, но и ради того, что на следующий год должен приехать Дмитрий Третьяков, мой двоюродный брат. Держаться вместе - это был наказ бабы Кати, их Мамы, когда они покидали Канск. И они всячески все эти годы старались исполнять эту заповедь своих родителей. Я недавно узнал, что отъезд родителей наших мам был в 1980 году. Тогда и была дана эта заповедь.

Вот поэтому мы и проводили основное летнее время в Храме, а все, что вне - это дача. Дача принадлежала семье Третьяковых. И семейное предание гласит, что в самом начале тетя Таня сказала, что одна не справится и пригласила в помощники тетю Зину. В каком-то смысле дача спасала нас от ненужных гуляний. Я очень хорошо помню, как начиная с весны и по конец лета мы сначала ехали в Храм, а потом на дачу. Так было в воскресенье. А в субботу было наоборот - на дачу, а потом в Храм. Каждый из этих дней был по-своему прекрасен.

В День Воскресный нельзя трудиться, поэтому мы обычно отдыхали часов до 15-17. И только к вечеру делали самое необходимое. Родители трудились чуть поранее. Я очень хорошо помню, что нужно было приехать на дачу до 12 и открыть огурцы и помидоры. Если были какие-то оказии, то кто-то должен был ехать раньше всех и делать это. Иначе сгорит. Помню моменты, когда никак не получалось, и Мама молилась. А потом приговаривала: "Господь уберег. Пресвятая услышала и помогла".

С дачи мы действительно кормились. Это не был лайф-стайл. Помню помидоры под покрывалом под кроватью. И как мы берегли каждую. Как хотелось, чтобы хватило на подольше. Помню десерт из помидорки и сахара. Насыпаешь горочку сахара в блюдце и макаешь помидорку. Но сначала надо облизать, чтобы сахар прилип с первого раза. А потом, когда сок сам течет, уже просто макаешь и кушаешь. Помню, как ждали первые огурцы. Потому что можно было ехать без еды, а готовить прямо там.

В моем детстве особую, и даже священную роль играли такие штуки, как ночевки. Петя едет с ночевкой. Дима едет с ночевкой. Точно не помню, когда именно они начались, но в какой-то момент, независимо от времени года, между Вечерней службой и Литургией кто-то к кому-то ехал в гости с ночевкой. Так было гораздо бодрее. Не одному идти до Храма и обратно, а вдвоем. Это совсем другой дух. Уныние близко не подберется. Конечно, по ночам родители нас не могли уложить из-за смеха.

И вот чтобы пойти на Пасху, тете Тане нужно было приехать с Димой к нам, оставить его, а самим пойти в Храм, взяв с собой все необходимое. Было ощущение како-то очень важного похода. Они уходили, как я писал уже, вечером после девяти. А когда придут - никто не знал. Знали только, что до утра должны. Каждый раз это было разное время. Иногда моему Папе удавалось договориться на заводе об автобусе из Храма, а иногда нет. И если автобус был, то наши Мамы не шли пешком.

Кто о чем, а я о своем. Лично мне самым памятным походом в Храм на Пасху стал именно тот, когда мы были вынуждены идти пешком домой. Ночная прогулка. Когда еще она будет в тему? Только на Пасху. И вот я помню, как мы вдвоем с Димой идем впереди, а чуть дальше идут Мамы. Как колеса невидимого автомобиля. Тихонько и не торопясь мы приходим домой. Не ложимся спать сразу, а разговляемся. И только после этого отдых. Блаженная Усталость. Я навсегда запомню вкус этой Радости.

Простите, я не договорил о выходных на даче. Про Воскресенье я сказал, что трудились мы на даче после трех. А вот Суббота была еще прекраснее. Это был тот редкий день, когда мы уходили с дачи в три. Служба начиналась в пять. И если уйти в четыре, а автобуса могло не быть, то можно было не успеть. А в Храм опаздывать нехорошо. Поэтому это был тот Святой День во всех смыслах этого слова, когда можно и нужно было не работать, а также заканчивать пораньше.

Кстати, я не помню осени на даче. Начиналась учеба - и нас там не было. Из осенних трудов я помню только копку картошки. Лишь иногда получалось попасть на уборку капусты. Но осенью очень много церковных праздников, которые очень сильно соблюдались. Поэтому родители старались все сделать между службами. Например, если день памяти Иоанна Предтечи, то Мама предпочтет, чтобы капуста замерзла. Такова была Ее Вера. Но я не помню, чтобы капуста хоть раз замерзала у нас.

Вера в нашей семье была как сахар, или уксус, или соль на кухне. Просто должны быть. Очень простая Вера. Но как показывает жизнь, нет более крепкой Веры, чем самая простая. Мама, например, могла говорить так: "Предтеча убережет нашу капусту, не будем беспокоиться, пойдем, почтим, помолимся, дадим честь, а Он позаботится о нас". Она обращалась к Святым как реальным людям. Как к соседке за хлебом, когда тот у нас заканчивался.

Вот пишу это и вспоминаю, как я поступал в Семинарию. Мы готовимся к экзаменам. И вдруг кто-то из старших ребят заходит и говорит: "Думаете, это поможет вам? Да тут такие умные были! Все экзамены сдавали на отлично - и не поступали! Вот кого Святитель Иоанн Тобольский допустит учиться, тот и поступит!" И наступала таинственная тишина. Как это в уме увязать? И готовиться надо, и не понадеешься, если все хорошо сдашь! И вот я прошу: "Святитель Иоанн, прими меня, недостойного!"

Или вот сейчас бывает иногда тяжеловато. И бывает, нет сил молиться. Попросишь Святого какого - и тут же легче становится. Вот и "по Вере вашей да будет вам"! Работает! А если не верит кто? Не надо переубеждать! "Наступит время - сам поймет, наверное", как поется. Аккуратно можно говорить, но не вколачивать. Я пишу все это, чтобы исследовать себя. Мне интересно, как это семя Веры падает, как прорастает. Как укрепляется. Если что-то скучновато, прошу извинить.

Помню, как наступала Страстная, и Мама каждый день ездила в Храм. И вот я подхожу и дерзаю попроситься с ней. Но Мама говорит: "Нет, Петя, у тебя сейчас свои обязанности. У тебя школа. Вот придет время - тогда будешь каждый день ходить". И это время пришло в Семинарии. Но когда это время пришло, я пожелал не ходить. Видите, какая мудрая Мама! Ничто не прошло мимо нее! Могла она порадоваться якобы благочестию сына и разрешить прогуливать школу? Могла. Но пресекла.

Когда на Страстной неделе в Семинарии отменялись все занятия, сначала было радостно. Но потом стали подступать лукавые мыслишки. "Зачем так много молиться? А учиться когда? Не лучше ли один день хорошо помолиться, а остальные - учиться. Вот и понятно, почему не хотят считать Семинарию высшим учебным заведением. Мы учимся из всего года поди только полных полгода! Учиться надо! А молиться надо по желанию! А не по указке!" И только со временем все понимаешь...

Всему свое время. Я не был согласен с Мамой тогда. Но время пришло. И теперь я более чем солидарен с ней. Мне тогда казалось даже так: "Как можешь ты быть такой верующей и быть против того, чтобы я пропускал школу и ходил в это время в храм?" Представляете, какие мысли посещали меня лет в пятнадцать? Но как-то я понимал, что это и есть сражение. Мама вдруг становилась на мгновение врагом. Я чувствовал в себе этот дух сопротивления. И чувствовал, что это ненормально.

Конечно, я прямо так не думал. Это мысли подходили. Конечно, раз они подходили, то я готов был их принять. Иначе разве бы они пришли? На этом я останавливаюсь, потому что многим важно услышать, и не раз, что мысли - они как машины на магистрали - летают в наших головах, не наши до тех пор, пока мы с ними внутри не согласимся. А для этого должна целая цепь событий внутри пройти. Просто мы не замечаем. Мысль - это темный дух - он ухаживает за нами, чтобы соблазнить.

К слову, ко второму году Семинарии у меня появилась большая любовь к этим длинным молитвословиям. Дух мой ждал этого времени Великого Поста. И Мамины слова сбылись. Пришло время. И даже когда оно пришло, нужно было немного с собой побороться, чтобы войти в права. Помню, как я заразился у некоторых старшекурсников и принес на длинную службу с собой книгу. Выбрал специально какую-то хорошую, духовную, богословскую. Но после почувствовал себя прелюбодеем. Изменил Богу с книжкой.

А на Пасху приходилось зачастую петь две службы. И ночную, и утреннюю. Как же мне это пригодилось в Соборе! Нужно было и ночью послужить, и утром прийти помочь на исповеди! В Семинарии Бог судил петь в концертном хоре. Помощник регента, которому доверяли провести эту службу, набирал парней из того состава. Конечно, нас и благодарили потом немного. Но суть была именно в подвиге. Потому что спать приходилось не более двух часов. Так и потом повелось. Пригодилось потом.

Пока и здесь достаточно. День второй. Светлый Вторник. Пасха 2024 года.

_______________________________________________________

Немного помощи в поиске других частей (если позволите):

То, что вспомнилось в Светлый Понедельник: http://proza.ru/2024/05/06/1049

То, что вспомнилось в Светлый Вторник - данный текст (см. выше)

То, что вспомнилось в Светлую Среду: http://proza.ru/2024/05/08/1071

То, что вспомнилось в Светлый Четверг: http://proza.ru/2024/05/09/1065

То, что вспомнилось в Светлую Пятницу - http://proza.ru/2024/05/10/1020