Адвокат Часть 2

   Понедельник наступил неожиданно быстро.
   В этот день педагогический коллектив обсуждал только одну тему - Нюрнбергский процесс. А началось всё с того, что в учительской был распечатан большой портрет Гитлера.
 
- Вы с ума сошли? Только не говорите, что хотите повесить его на видном месте? - запротестовал директор.
- Нет, где-нибудь сбоку, - наивно ответила Наталья Кирилловна.
- Не хочу вмешиваться, но мне кажется ваша затея...
- Игорь Вениаминович, я всё поняла, вешать не станем.
- Уж, будьте любезны! И чтоб никаких кровопролитий на уроке!
- Ну, это как суд решит.
- Что?
- Игорь Вениаминович, мы планировали назначить вас председателем присяжных. Вам придётся решать, казнить или миловать. Карты, так сказать, в руки.

   Получив, таким образом, инструмент воздействия, Игорь Вениаминович успокоился.

- Карты? Да, да, да. Мне на урок нужны карты.

   Выбрав из стопки плакаты с изображением полушарий Земли, директор вышел. Вслед за ним поковыляла Наталья Кирилловна. Выдержав небольшую паузу, в учительской раздался смех.

   Наблюдателям нетерпелось посмотреть на импровизированный суд. Участникам же открытый урок казался страшнее Вселенского потопа. На переменах никто не бегал, не смеялся. Ребята дружно готовились, повторяли слова, прогоняли сценарий и после третьего урока спешно собрались в кабинете истории.

- Так, это место для суда присяжных во главе с Игорем Вениаминовичем. Здесь сторона обвинения, там защита, это места для свидетелей, - руководила перестановкой мебели учитель истории.

   Потихоньку класс начал заполняться как приглашенными, так и зеваками.

   Внимание к уроку очень льстило пенсионерке. Она радостно рассаживала зрителей, делала комплименты и отпускала  шуточки по поводу сего собрания.

- Да, конечно! Процесс будет как в жизни. Хотя... Честных судей и прокуроров не осталось даже в сериалах. Вера Ивановна, как всегда благоухаете. Проходите... Да, Ольга Павловна, здесь можно сесть. Согласитесь, что гораздо приятнее услышать фразу "Садись! Пять!" в школе, чем в суде... Елена Степановна, вы сама пунктуальность. Почти все собрались. Сейчас будем судить... Нацисты, в принципе, могли бы выиграть Нюрнбергский процесс. Но, к своему несчастью, они убили всех хороших адвокатов... Егоров, Зубарев ещё стулья понадобятся.

   Примерно за минуту до звонка появился директор и занял место в Президиуме. Наталья Кирилловна, взяв в руки деревянный молоточек, объявила о начале заседания.

   Обвинитель очень толково выкладывал общеизвестные факты преступления лидера фашисткой Германии, вызывал свидетелей и пытался спровоцировать на диспут адвоката, но тот отмалчивался и говорил, что вопросов не имеет. На экране стали мелькать слайды разрушенных городов и зверских издевательств. Наконец, когда все доказательства вины были представлены, слово дали защитнику.
 
- Уважаемый суд! Уважаемые присяжные! - робко начал ученик. -  В 1941-ом году моему прадеду было семь лет. Его отец командир Красной Армии из Москвы, где он служил, был переведён в Брест. Ему дали служебную квартиру. В ней прадед жил с матерью. Отец же постоянно находился в крепости. Там располагалась его военная часть.
   Вы знаете... На неё пришёлся первый удар. И хотя там было много новобранцев, которых только предстояло обучить военному делу, они не побоялись оказать сопротивление. Целую неделю Брестская крепость держала оборону, пока немцы не скинули авиабомбы.
   Итог, две тысячи убитых и почти семь тысяч пленных угнали в концлагеря.
   Однако, некоторым удалось уйти в Беловежскую пущу к партизанам. Среди них оказался и отец моего прадеда.
   Много раз он пытался пробраться в город и спасти свою семью. В августе 41-го ему удалось их найти.
   В то время в Брест прибыл сам Адольф Гитлер. Охрану, в связи с этим, усилили и уйти незамеченными Гавриловым не удалось.
   Узнав, что поймали семью командира Красной Армии, Гитлер вышел на них посмотреть. Он предложил отцу прадеда стать солдатом Рейха, а когда тот отказался, лично застрелил. Убил на глазах жены и ребёнка. Мать прадеда бросилась к мужу, а прадед... Я уже говорил, в то время - семилетний пацан, схватил кусок разрушенного моста с горячим желанием бросить в убийцу. Немцы скрутили смельчака, а Гитлер положил тот камень в карман, сказав, что возьмёт на память о безрассудстве русских...
   Женщину и ребёнка отправили в концлагерь. Там мать прадеда умерла. - Тяжело вздохнув, продолжил мальчик. - Эту историю мне рассказали дома, когда я сказал, что буду адвокатом Гитлера...
   
   Ученик опустил голову.

- Страшно представить, мои дед, отец могли не родиться, а значит не было бы и меня...

   Казалось, что адвокат вот-вот расплачется, но в присутствии зрителей не позволил себе этого сделать. Собрав всё своё мужество, выступающий оглядел класс.

- Уважаемый суд! Уважаемые присяжные! Я не могу защищать Адольфа Гитлера. Прошу снять с меня полномочия...

   Сделав заявление, адвокат поспешил удалиться. Наталья Кирилловна, не привыкшая, что кто-то уходит с урока без её разрешения, покраснела от злости.

   В полнейшей тишине послышались всхлипывания.
   Девочки плакали, многие учителя с трудом сдерживали слезы.

- Это был самый патриотический урок, - поднимаясь с места, произнёс директор.

   Раздались аплодисменты.

   После звонка Наталья Кирилловна принимала поздравления, а  Гаврилов покидал школу с мыслью, что больше никогда туда не вернётся.